— Ты своего папочку с будущим сыночком точно не путаешь? — неприязненно морщусь я. — Это он принял такое решение. Это он отрекся от своих слов и предал свои клятвы. Он Высший. А значит, только он в ответе. И прятать его за своей юбкой… хотя откуда? — за своими штанишками, по меньшей мере, нелепо.
— Он — это он, — качает головой Ясмина. — Боги видят. И боги спросят. Но даже если ему все равно, лично я не готова начинать новую жизнь… жизнь моего ребенка с предательства. Пусть косвенно, но это я послужила причиной. Пусть лишь молчанием, но я тоже отдала тебя Владыке.
— Да что б изменили твои слова? — вот нужны были мне ее комплексы. Я хотела спастись. От них от всех, и от нее тоже.
— Может, и не изменили бы, но я промолчала. Я точно знала в тот момент, что так нельзя, что отдавая тебя, он преступает все законы небесные. Он делил с тобой душу. Не любовался, как цветком, но делил с тобой душу. Как с равной. А отдал, как вещь… А я промолчала… Я боюсь Владыку, Ларис, — признается она. — С детства боюсь, до одури, до дрожи. Смотрю на него, и вижу смерть. Это уже хроника, даже Лоу не смог вылечить, — она виновато улыбается.
— Так сделай, что он велит, и беги, — вздыхаю я. — Мне нет дела до твоих верований, комплексов и чувства вины. Я не собираюсь ценой своей жизни доказывать тебе самой твою хорошесть. Потому что ты благородно притащишь меня к любимому мужу, искренне веря, что этим спасаешь не только себя, но и меня, душу Анхена, и даже душу своего нерожденного ребенка… А он сочтет, что выгоднее вернуть меня Владыке или убить, — горло вновь перехватывает спазм. Жутко больно. Все равно, сколько б времени ни прошло. — Но ты все равно будешь хорошей, — спешу «утешить», не скрывая сарказма, — ведь ты искупишь свое бездействие, ты сделаешь все, что в твоих силах… С душами, правда… Ну, так говорят, у вампиров их и нет, сожгли с деревьями…
— Лариса, пожалуйста… Я понимаю, после того, что ты пережила, очень трудно поверить… Тем более, что я не утверждаю, что все получится… Но надо бороться до последнего, используя все шансы, а не идти добровольно на убой.
— А я и собираюсь — бороться! — не выдерживаю я ее навязчивых уговоров, пошедших по второму кругу. — И использовать шанс куда более реальный, чем предположительно хорошее настроение твоего богоравного супруга. И только твое навязчивое желание меня «спасти» может помешать мне этим шансом воспользоваться!
— Но ты не спасешься в Стране Людей. Это не шанс, это мираж. Призрак.
— А кто сказал, что именно в ней?
— Тогда где?
Молчу, нервно сцепив руки. Поверить ей или нет? Если она искренне желает меня спасти, если хотя бы часть из того, что она мне сказала — правда… А если нет?.. В любом случае она сделает то, что задумала… Но если она правда хочет помочь и мой вариант покажется ей реальней…
— Я знаю место в Стране Людей, где Граница в течение нескольких дней будет открыта. Оно труднопроходимое. Но, учитывая, что ставка — жизнь, я пройду. Если ты мне не помешаешь. Пожалуйста, Ясмина! Если в том, что ты мне говорила, есть хоть слово правды, — не мешай! Отвези и…
— И беги, да. Ты повторила это уже столько раз, что порядок действий я выучила, — чуть усмехается она. — Только ты ошибаешься. Таких мест в Стране Людей нет. Там Граница в разы мощнее, чем где бы то ни было.
— Скажи, это правда, что Анхена отправили с инспекцией по поводу неполадок на антиполярных вышках?
— Да.
— То есть эти неполадки действительно существуют?
— Видимо, раз он до сих пор не вернулся, — пожимает она плечами.
— То есть как это? Он что, с нежно любимой женой тоже не нашел времени связаться?
— Да нет, почему? — смущается она. — Он связывался. Просто мы не говорили о его работе… В любом случае, какое все это имеет отношение?..
— Прямое, — что-то там было не то с их общением, недаром она так смутилась. Вот только меня это не касается. Вернулась к сути вопроса. — Из-за отключения неисправной вышки пришлось перераспределять энергию. В результате оголились несколько проблемных участков. Что-то там связано с силой природных храмов, отторгающих Границу, влиянием новолуния… или полнолуния… повышенной солнечной активности… Я не слишком внимательно слушала, меня… слегка отвлекали. Да и не разбираюсь в теории. Но место, где в течение нескольких дней Граница будет открыта, я запомнила. Тем более, я его знаю, я там бывала.
Она задумалась.
— Слишком гладко. В теории Границы я тоже не сильна, но ее можно проверить, литературы масса. Вот только с чего бы Владыке все это тебе рассказывать? А потом отправить прямехонько в Страну Людей? У меня только один вариант ответа.
— Смеешься? Мне он ничего не рассказывал, меня он пользовал. Методами, о которых ты, полагаю, догадываешься. Просто к нему пришли с внеочередным докладом. В моем присутствии. Когда мое состояние не давало однозначных ответов, способна ли я еще воспринимать информацию… Да и отвлек докладчик Владыку, не палача. Тот, как раз, не особо отвлекался, скорее наоборот, моментом пользовался. Я могла не услышать ни слова. Просто мне повезло, и я услышала. Среагировала на знакомое название и прислушалась. Везение бывает, оно не миф. Иначе я и до сегодня не дожила бы.
Она снова молчит, внимательно меня разглядывая.
— Ты чиста, — наконец выдает она мне. — Внушения на тебе нет, слова убеждениям и намерениям соответствуют. Жаль, я не могу увидеть через тебя Владыку… Все-таки, слишком уж это…
— Слишком что? Может, дело не во мне и не во Владыке, а в твоих детских фобиях? И поэтому ты подсознательно ищешь подвох в любом событии с его участием? Да и в любом случае, я же не прошу тебя туда приближаться. А я готова рискнуть.
— Хо-ро-шо, — медленно, по слогам, выдает, наконец, она. И добавляет, прежде чем я успеваю обрадоваться, — идем, покажешь мне на карте, что это за место. Будем проверять. И теорию, и практику.
Ее въедливости я могла бы позавидовать. Теория сходилась. Указанные природные явления действительно приводили к упомянутым в разговоре с Владыкой последствиям. Более того, имели место быть в настоящем. И если вышку в самом деле отключили, проход по реке есть.
Вот только сама река… Ясмина раздобыла самые точные и подробные карты. Что-то нашла в библиотеке авэнэ, что-то вытащила из всеобщей базы — там вообще все отражалось на экране в объеме и разрезе и с бесконечным количеством дополнительной информации, перегружающей изображение. Впрочем, опыт археологической экспедиции позволял неплохо читать вампирскую картографию. И потому с выводом Ясмины я не могла не согласиться.
— Ты не пройдешь, — констатировала она со вздохом. — Никак.
Река тянулась под землей десятки километров. И пусть сама Граница была не широка, ни до, ни после нее уйти от русла возможности не было. А по руслу… Да, были места, где была возможность идти вдоль берега, и даже в полный рост. Были места, где по берегу было возможно лишь проползти, да и то по колено в воде. Но все же большую часть пути можно было только проплыть. Против течения. В воде с температурой плюс два.
— Байдарка, — озвучиваю спасительную мысль. — Я попрошу у Петьки… у его родителей, они ж не знают, что со мной произошло. Они дадут, они хорошо ко мне относились. Жаль, вернуть уже не смогу, но может быть папа… сумеет за нее рассчитаться… Позор какой, — снова вспомнила, и вновь захотелось завыть, — мне двадцать два года почти, а у меня ни копейки собственных денег, вынуждена у родителей клянчить…
— Человеческие деньги в доме есть, мы возьмем, сколько надо, это не проблема, — по-своему понимает мою тоску Ясмина. — Что такое «байдарка»?
— Узкая лодка. Весельная. Низкой посадки. Она маневренная, развивает неплохую скорость. Грести я умею, опыт большой…
— А сил у тебя сейчас мало, — качает головой Ясмина. — И потом, вот здесь, — она тычет пальчиком в карту, — а так же здесь, здесь и здесь над водой не пройти — своды низкие, да еще половодье. Только нырять. И под водой десяток метров.
— Но они говорили в том смысле, что река проходима, — упрямо мотаю головой.
— Может быть летом, в жару. Но не сейчас, когда в горах тает снег.
— Должен быть способ. А карты могут попросту врать…
— Можно взять ландэр, — задумчиво произносит Ясмина. И я даже не сразу соображаю, что она уже не отговаривает меня от невозможной затеи, но предлагает варианты. — Это такая доска для плаванья. Она плоская и весьма быстроходная. Даже под водой.
— Я знаю, что такое ландэр. Каталась. Но управлять им я не могу, я пробовала. Слишком мало вампирской крови, чтоб меня слушалась ваша техника.
— Я могу управлять.
Нет, шока у меня ее фраза, конечно, не вызвала. Но заставила пару раз растерянно сглотнуть, прежде чем ответить:
— Ты собиралась к Анхену.
— Я подожду его на той стороне. И у него не останется поводов задерживаться.
— Ясмина-а-а… — тяну недоверчиво. — Ты только что рвалась лететь к Анхену и утверждала, что в Стране Людей тебя ждет смерть.
— Я, к сожалению, не знаю, где именно она меня ждет. Знаю только, что Владыка сделает все, чтоб она меня дождалась. А Анхен так и будет верить, что от Владыки можно откупиться. Примерным поведением, дорогими подарками, особо хорошим выполнением и без того хорошо выполняемой работы… — в ее голосе стало явно проскальзывать раздражение.
— Зачем же тогда ты так настаивала?..
— А куда еще? У тебя счет на дни идет, у меня… я раньше думала, что на месяцы, а теперь ясно чувствую — нет у меня столько… Но твой вариант лучше, в нем не надо опять тратить нервы, убеждая Анхена в необходимости вполне очевидных действий.
— Опять тратить нервы? — мое недоумение все растет. — Так, погоди, ты же не хочешь мне сказать, что вы поругались? И поэтому ты сидишь тут одна, дрожа от страха перед Владыкой, и понятия не имеешь, чем там так занят твой благоверный?
— Ну… — она отворачивается. — Ну и поругались, так и что? Всего-то в три миллиона двести пятый раз, подумаешь, новость… И даже не думай, что из-за тебя, даже не смей! — она резко разворачивается обратно. — У нас всегда были… некоторые разногласия. Просто вдалеке, в разлуке плохое забывается, все видится сказочным, идеальным, желанным… А реальность — она все та же, и никакая любовь ее не меняет! Как он предал тогда Арчару, как он отрекся… А ее лечить надо было! Лечить, а не судить! Она ведь не злая была, просто во время приступов себя не помнила, а когда в себя приходила — сама ужасалась. Искренне ужасалась — я видела это, чувствовала, а он… Ладно, не важно это все. Эмоции. А эмоции нам сейчас не нужны, — она попыталась взять себя в руки. — Итак, если мы берем ландэр…
— Замерзну насмерть, — качаю я головой, вновь возвращаясь мыслями к способам побега. Ее отношения с семьей — это пусть она сама разбирается. И, действительно, лучше потом, сейчас есть вещи важнее. — В байдарке можно одеться тепло, а на ландэре как ни одевайся — промокнешь мгновенно, а вода ледяная…
— Так… — она задумалась. — Но, чтобы не промокнуть… Пленка! Точно, у нас как раз для ремонта защитного купола пара генерирующих катушек была закуплена. Ремонт закончен, а пленка осталась. Мы сделаем водонепроницаемый кокон… Насчет тепла не знаю, но ведь раз одежда не промокнет, то она будет давать тебе тепло, верно?
Киваю. Теоретически, вариант возможный. Их пленка — она действительно способна на многое. И если Ясмина сумеет сделать действительно герметичный кокон…
— Так, погоди, а воздух? — осознаю я новое препятствие. И тут же, с некоторой обреченностью, вижу решение, — маска!
Ясмина недоуменно морщит лоб, с дыхательными масками она не сталкивалась, приходится объяснять.
— Так это же здорово, — делает она вывод. — Значит, у Лоу и возьмем. Если он ими для работы пользуется, наверняка в его доме есть… Жаль сам он сейчас в отъезде, даже не обнять его на прощанье, не поговорить толком… По ретранслятору я с ним связываться боюсь, его могут прослушивать… Или это мания уже у меня… Ладно, лучше перестраховаться. Никаких ретрансляторов. Он знает, что я его люблю, — он нежно целует перстень на среднем пальце, потом прижимает его к щеке. Некоторое время молчит, уйдя в свои мысли. — Ладно, — отмирает она, наконец, — Что еще мы не предусмотрели?
— Ты обещала найти папин телефон. У меня нет перстня. И я хочу еще хоть раз услышать его голос. Перед смертью или перед жизнью, это уж как повезет. И пусть его хоть все вампиры мира прослушивают — у меня в любом случае есть повод прощаться.
Дальше… Дальше была сосредоточенность и нервозность, нетерпение и страх сделать первый шаг. Набег в башню Лоу, по счастью удачный, хотя, пока мы нашли маску, успели раз двадцать отчаяться. Перелет через Бездну, когда сердце замирало от ужаса, что не пройдем, застрянем. Или по непонятной причине откажет машина, и мы разобьемся, не сумев выбраться — ведь был же подвох в нашей жестко оговоренной «прогулке» в Страну Людей. Или не было?
Потом был полет. Мой последний, прощальный полет через всю страну, с востока на запад. И несколько кругов над Светлогорском. И, уже из Пахомовки, последний разговор с отцом. Его почти не помню в деталях. Помню только, что плакала, и все твердила, что люблю его, и всегда буду любить, и всегда буду помнить.
Ну а потом — пещеры.
Они были закрыты, и даже площадка перед входом, где некогда продавали сувениры из местных самоцветов, была пуста и обнесена забором. Табличка на воротах гласила, что в связи с угрозой обрушения и до окончания работ по укреплению сводов… В общем и целом — «не влезай, убьет». Что указаниям Владыки более чем соответствовало.
Полюбовавшись на надпись из кабины маленькой Ясиной машинки, мы перелетели через забор и опустились прямо возле будки местного сторожа. Он не знал ничего, кроме того, что «велено закрыть» и «приказано не пущать». Или не помнил, как, по уверениям Ясмины, не запомнит и наш визит.
Там же выгрузили и вещи — отцепили от крыши ландэр, в машину, не имевшую просторного отсека для рабов, просто не влезший, вытащили из небольшого багажника свои рюкзаки со сменой белья и одежды. Много не брали, Ясмина сказала, там моды свои, все равно придется переодеваться в местное. Где будем брать это местное — даже не задумывались пока, нам бы добраться. А там уже люди. Я надеялась, наверное, что можно будет как-то договориться, а Ясмина… да наверное, тоже надеялась договориться. Как со сторожем, который отдал нам ключи и отправился спать по неведомой ему причине.
Машину Ясмина решила тут не бросать, отвезти повыше в горы и там спрятать.
— А разве нельзя ее просто под человеческую замаскировать? — вспомнила я что Анхен, паркуясь на улицах человеческих городов, поступал именно так.
— Это надо было заранее специальную программу ставить, она в базовый комплект не входит, — качает головой вампирша. — А я заранее не подумала. Ладно, ты со мной, или здесь подождешь?
— Здесь, — добравшись до ворот к своей свободе, я была не в силах отойти от них ни на шаг. — Но, наверное, лучше внутри, — остаться одной на открытой местности было тревожно.
Она кивнула, мы открыли тяжелую скрипучую дверь, перегораживающую вход в пещеры, внесли под темные своды свои вещи.
— Я быстро, — пообещала она и скрылась за дверью.
А я осталась. Одна, в темноте, с фонариком. Здесь было проведено освещение, все же это туристическая зона, здесь была даже всяческая цветная подсветка для создания эффектных видов. Но освещение мы решили не включать, чтобы не привлекать лишнего внимания… «Чьего? — нервно думала я уже через десяток секунд после Ясиного ухода. Здесь ведь все равно никого нет. Совсем никого». И нервно шарила лучом по стенам, отыскивая выключатель.
И никогда я не страдала клаустрофобией. Но эти темные безжизненные своды, пустота огромных пространств. Тьма. Тишина. Пещеры. Склеп… Волна паники накатила мгновенно, мне стало казаться, что я задыхаюсь. Одна мысль о том, что придется надеть маску… ту самую маску…
Ясмину я встретила снаружи. Сидя на корточках возле входа, дрожа, обливаясь холодным потом и отчаянно пытаясь перебороть панику.