- Так никуда не годится, - с досадой сказал Дарвей. - Еще немного и ты собьешь себе ноги. Придется сделать привал.
Они свернули к лесу. Как назло набежавшие облака закрыли собой луну. В наступившей темноте даже Дарвей, обладавший отличным ночным зрением, видел только неясные очертания деревьев.
- А почему мы не зажжем огонь? - тихо спросила девочка.
- Чтобы не повторять чужих ошибок.
- Но ведь ничего не видно.
- Нестрашно, мы не пойдем далеко. Я уже нашел подходящее место. До утра все равно осталось всего несколько часов.
Дарвей опустился на траву, а свой плащ отдал Ларе. Она завернулась в него и легла рядом. Монах обнял ее на всякий случай, чтобы она не попыталась от него удрать. Ему, конечно, было все равно, но он желал подобной самодеятельности с ее стороны.
Мужчине, хорошо выспавшемуся днем, никак не удавалось сомкнуть глаз, и он чувствовал, что Лара тоже не спит.
- О чем ты думаешь? - спросил он ее.
- Почему те люди напали? Разве мы сделали им что-то плохое? - шепотом спросила девочка.
- Это обыкновенные разбойники. Они думали, что у твоих родителей есть деньги. Твой отец был богат?
- Не знаю. Он мастерил горшки и сосуды из глины. А мама их раскрашивала.
- На этом денег не заработаешь. Только на хлеб и штаны хватит. А зачем вы вообще заночевали в лесу? Неужели кругом мало поселений?
- Мы шли в столицу, но она оказалась дальше, чем говорили. У папы там есть знакомый, который обещал ему работу. Был знакомый, - поправилась Лара. - А откуда берутся бандиты?
- Понятия не имею. Все люди рождаются разными: есть глупые и умные, худые и толстые, богатые и бедные. Не удивительно, что кто-то становится святым, а кто-то разбойником. Почему ты не спишь? Ты же устала.
- Я боюсь, что они нападут на нас во сне.
- Не нападут, - уверенно сказал монах.
- Почему?
- Ты действительно хочешь это знать?
- Вы их убили? - надежда, прозвучавшая в ее голосе, немного сбила Дарвея с толку.
- Хм, а как ты догадалась?
- Я ждала, что они начнут меня искать. А вместо них из-за деревьев появились вы. Я рада, что они убиты. Они страдали, да?
- Желание отомстить - это нормальное, но не слишком хорошее чувство. Оно питает негативные эмоции, которые разрушают нашу дальнейшую жизнь. Эх, с кем я разговариваю... С шестилетним ребенком. Спи, давай!
- Не могу. Вдруг бандиты стали злыми духами, и как только я усну, похитят мою душу?
- О, Создатель! - взмолился Дарвей. - Какие еще злые духи?! С какой стати? Как я рад, что у меня нет собственных детей. С ними с ума сойти можно.
Лара успокоилась и до самого утра больше ни о чем не спрашивала. Она уснула. Лишь только как следует рассвело, Дарвей, стряхивая выпавшую росу, поднялся. Теперь, при свете дня у него была возможность разглядеть девочку. Она закуталась в его плащ, но ее лицо оставалось открытым.
Лара была симпатичным ребенком. У нее были прямые светлые волосы, остриженные по плечи, тонкие темные брови, немного вздернутый нос и пухлый румяные щеки. Монах достал из сумки кусок вяленого мяса и, разбудив девочку, протянул его ей.
- Ешь.
- Ой, что это?
- Ты что, мяса некогда не видела? - брови Дарвея поползли вверх от удивления.
- Но оно же очень дорогое... Я не могу его есть. - Лара с несчастным видом посмотрела на своего благодетеля.
- Я не стану брать с тебя за него деньги, - фыркнул Дарвей. - И не стану морить голодом. Так что бери и не раздумывай.
- Спасибо.
С мясом девочка расправилась быстрее монаха. Заметив это, он критически покачал головой - похоже, что гончарных дел мастера жили еще беднее, чем он думал. Потом Лара подкрепилась хлебом, сыром, опустошила флягу с водой не меньше чем на треть и довольно улыбнулась. Дети самые простые существа - вместе с сытостью к ним приходит веселье. И если не напоминать им о прошлом, они будут вести себя так, словно скорбей и боли вовсе нет на этом свете.
Дарвей взял Лару за руку, и они отправились на поиски деревни. Навстречу им попадалось много людей идущих в столицу. Некоторые прохожие оборачивались, удивленно смотря им в след. Высокий, мужчина, скрывающий свое лицо под капюшоном, и девочка в сельской одежде были странной парой. Облик мужчины невольно наводил мысли об опасностях, что таят в себе дальние дороги.
Поселок, утопающий в зелени, расположился на берегу маленькой извилистой речки. Путникам дважды пришлось пересекать ее, переходя на противоположный берег по шаткому бревенчатому мостику.
- Милое местечко... - пробормотал Дарвей. - Главное, здесь совсем не чувствуется тлетворного влияния города.
- Он похож на мою деревню. Там тоже есть река.
- А дом, в котором вы жили в деревне, принадлежал вам? - не особо надеясь на удачу, спросил монах.
- Мы жили у Луки-кузнеца. У него большой дом, в три этажа. Он и другим сдавал комнаты. Но наша была на первом этаже, - уныло добавила девочка, - рядом с папиной мастерской.
- Так я и думал, - вздохнул Дарвей. - Ни дома, ни близких. Лара, запомни, пожалуйста, одну важную вещь.
Девочка оставила свои попытки поймать бабочку и внимательно посмотрела на него.
- Если будут спрашивать, кто я тебе, отвечай всем, что я твой родной дядя по мужской линии. То есть брат твоего отца. Понятно?
- Понятно. Но вы же не мой дядя?
- Нет, но остальным людям это знать совсем необязательно. Для твоей же пользы иметь хоть одного живого родственника. Меня это ни к чему не обязывает, а тебя побоятся обидеть.
- Вы не останетесь со мной?
- Нет, мне нужно идти дальше. Одному.
Дарвей вышел на единственную деревенскую улицу и приветственно кивнул двум древним старикам, что сидели на лавочке под раскидистой грушей. Монах был уверен, что уж эти люди в курсе всех событий в деревне.
- Добрый день!
- И тебе того же, - кивнули старцы, с любопытством рассматривая незнакомца. - С добрыми новостями к нам пожаловал?
- С разными, - уклончиво ответил монах. - А где мне найти старосту?
Старик пригладил седую как февральский снег бороду и задумался.
- Днем его застать не просто. Вечером-то он дома, а вот днем... Герон, ты как считаешь? - спросил он своего друга.
- Э.. Он же пасеку держит. Наверное, ее сейчас и занимается. Метров через пятьдесят будет колодец, а за колодцем тропинка, она приведет вас куда нужно, - старик махнул палкой, указывая направление.
- Спасибо, - поблагодарил их Дарвей.
- А зачем вам наш староста?
- По личному делу.
Они последовали совету и за колодцем свернули на тропинку, которая, поплутав среди огородов, вывела их к краю деревни. Потом им пришлось пройти сквозь небольшую рощу, за которой начинался роскошный луг, похожий на пестрый ковер, раскинувшийся под необъятным синим небом.
- Ой, какая красота! - не удержалась Лара.
- Да... - протянул Дарвей, соглашаясь. - Давно я такого не видел. Все ночь да ночь... Оказывается и днем в мире есть что посмотреть.
Солнечные лучи хорошо прогрели землю, и полностью раскрывшиеся луговые цветы источали невероятно сильный аромат. Над ними - синими, красными, желтыми, белыми кружили тысячи пчел.
- Отличное место для пасеки.
- Рад, что вам нравится, - донесся за их спиной немного насмешливый голос.
Дарвей повернулся и увидел, что за деревом на крошечной скамеечке сидит пожилой мужчина. На коленях у него покоилась шляпа пасечника.
- Да, вы правы... - кивнул мужчина, предвосхищая вопрос монаха. - Я и есть староста. Мои односельчане думают, что я занимаюсь здесь чем-то важным, а на самом деле я просто отдыхаю. От них же. Совсем замучили... Думают, что раз избрали, то могут бесконечно тормошить меня из-за всяких пустяков, - он вытер платком потный лоб.
- Откуда вы узнали, что я ищу именно вас?
- А кого же еще? - хохотнул мужчина, хлопнув себя по коленям. - Здесь больше некого нет. Разве только пчелы и птицы. Вон на той ветке сидит скворец, но не думаю, что вы хотите поговорить с ним. Итак, чем могу быть полезен?
- Эта девочка недавно потеряла обоих родителей. Ей нужен приют.
- Сирота? Еще одна? Мы уже и так пятерых содержим, - проворчал староста. - Куда нам еще? Село-то маленькое.
- Лара, не ходи за нами, - приказал Дарвей, и, схватив мужчину, потащил его в сторону.
- Эй, что вы себе позволяете! - воскликнул староста, пытаясь освободиться.
- Меня не волнует, сколько и кого вы содержите. Если надо будет, она будет жить с тобой в одном доме и делить все твои обеды. Понятно? - он схватил старосту за горло - не больно, но достаточно сильно, чтобы тот чувствовал себя неуютно. - На глазах этого ребенка бандиты зарубали отца и мать. Имейте хоть немного сострадания к чужому горю.
- А кем вы ей приходитесь? - осторожно спросил староста.
- Я ее родной дядя, - мрачно сказал Дарвей, ослабляя захват. - Мой образ жизни не позволяет мне заниматься воспитанием ребенка, так что я отдаю ее вам.
- Образ жизни... - по виду, с каким староста произнес эти слова было понятно, что он думает об образе жизни Дарвея. - Но почему именно я?
- Ваш поселок ближе всего. Кстати, как он называется?
- Красные кущи.
- Я запомню. А ваше имя?
- Камей. Вы сказали правду начет ее родителей?
- Да. Бандиты позабавились на славу. Но радовались они недолго.
- Это вы им помешали? - староста оказался очень понятливым.
- Да. Знаете ли, там, откуда я родом кровная месть - это не пустое слово, - со значением сказал Дарвей, отпуская его. - Поэтому, я надеюсь, что с девочкой будет все в порядке. Она хороший ребенок, но судьба не была к ней благосклонна.
- Не надо мне угрожать, - недовольно сказал Камей. - Я позабочусь о ребенке. Что вы нас за людей уже не считаете, что ли?
Вместо ответа Дарвей молча вложил в его руку кожаный кошелек.
- Деньги? - удивился староста. - Впервые встречаю человека, который хочет мне их дать, а не отобрать. Вот так сюрприз.
- Я всегда полон сюрпризов. Это золото. Я хочу, чтобы Лара не знала нужды. И не вздумайте продать девочку в рабство. Сейчас я ухожу, но когда я буду возвращаться, то обязательно зайду проведать, как живется моей племяннице.
- Сразу видно, что вы городской житель, - нахмурившись, сказал Камей. - Только там процветают мерзавцы, сотрудничающие с работорговцами. Но золото я приму, не отказываться же от столь щедрого подарка. Спасибо.
- Значит, мы договорились? - монах протянул ему руку.
Староста осторожно пожал ее.
- Я обещаю о ней заботиться. Можете быть спокойны.
- Лара, иди сюда! Этого человека зовут Камей, - сказал он девочке, когда та появилась. - Он будет твоим опекуном.
- Да, дядя.
Лара доверчиво посмотрела на старосту и протянула ему опухшую руку.
- Что такое?
- Я хотела посмотреть цветок, но там была пчела и она меня укусила. Что вы делаете, когда вас кусают пчелы?
- Громко и непристойно ругаюсь, - рассмеялся староста. - Ладно, придем домой, и поможем твоей беде. У меня как раз для таких случаев специальная мазь есть.
- До свиданья, Лара. - Дарвей опустился на корточки и обнял девочку. Она прижалась к нему и поцеловала в щеку - так, словно он действительно приходился ей дядей.
Лара без всякой боязни посмотрела в его холодные серые глаза и улыбнулась. Они оба знали, что больше не увидятся. Их судьбы случайно на короткий миг соединились в океане необъятной вечности и разъединились снова. Или случайностей в нашем мире не бывает?
Дарвей не оборачиваясь, пошел прочь. Он нисколько не жалел об оставленных деньгах. Он будет только рад, если они послужат во благо.
Что деньги? Они блестят, манят, обещают дать их обладателю вседозволенность. Мы притворяемся, что они много значат для нас, но так ли это? А Дарвей хорошо знал что, несмотря на кажущееся могущество, золото - это просто мусор.
У всех кого он убил, было очень много денег, его неоднократно пытались подкупить - суммы обещали просто фантастические, лишь бы он изменил своему намеренью. И что, разве это им помогло? Как было золото красивой, но бесполезной грудой металла, так и осталось. Рядом с богачами не оказалось ни одного настоящего друга, способного подставить свою грудь под его клинок.
Когда наступает критический момент, когда с людей слетает всякая шелуха, вроде деяний предков, родовых грамот и титулов, они ценятся не за то, что имеют, а только за то, что собой представляют. Они остаются один на один с собственными деяниями, запятнавшими их жизнь, с собственными мыслями, отравившими их душу и беспристрастная судьба выносит им приговор.
Природа любит равновесие. Дарвей убил многих людей - те бандиты в лесу наверняка не были последними, кто стоял на его пути к душевному покою. За ними придут другие. Но ведь нельзя только отбирать жизнь, ее нужно и дарить, охранять, ведь она такая хрупкая.
У Дарвея оставалось еще немало драгоценных камней, если придется, он все их обменяет на монеты. А настоящую драгоценность - чистую совесть не купить ни за какие деньги. Он мог убить девочку, продать ее в рабство, просто бросить на дороге - пусть сама выкручивается, как хочет, но не сделал этого. Монах хотел спать спокойно.
Пускай Создатель будет милостив к Ларе и не даст ей сгинуть в омуте человеческого общества, который затягивает на дно слабых и добрых.
Интересно, что скажет Лара, когда Камей спросит, как зовут ее дядю? Ведь он так и не назвал ей своего имени. Выдумает, назовет именем одного из знакомых или промолчит?
На обратном пути монаха приятно удивили. Уже на краю деревни усталая, но приветливая женщина окликнула его, с первого взгляда признав в нем бывалого путешественника, и угостила свежими овощами, прямо с грядки. Причем совершенно бесплатно.
- Видимо я действительно слишком долго жил в городе, - покачал головой Дарвей, хрустя огурцом. - Или Красные кущи - это последний островок человеколюбия в этом мире. Маленький такой островок...
Мужчина поправил сумку и посмотрел вдаль. Грязно-желтая стрела дороги уходила вперед, постепенно поднимаясь туда, где небо сливается с землей. По ней сдвигались темные точки - многочисленные повозки, груженные разным товаром. Почти все они направлялись в столицу, а обратно возвращались уже пустые.
Габельн, словно бушующее пламя пожирал все, что попадало в его недра. Торговцы, потирая руки, подсчитывали барыши, немалая часть которых уходила на жалованье охране, задабривание ордена Истины и уплату дорожных пошлин.
Эти люди не знали, что такое спокойный сон, постоянно боялись за сохранность товара и денег - и не без основания. Искренняя улыбка никогда не озаряла их лица. Они не радовались ничему отличному от золота и ползли по жизни, словно жуки-падальщики за следующей сотней монет.
Дарвей представил себя в роли торговца и решил, что не желает такой судьбы. Для него это было все равно, что заживо лечь в гроб, сгинуть раньше срока. Нет, он никогда не станет одним из них.
Лучше уж шагать по бесконечному полотну дороги, глотать ее горькую пыль, попутно слушая шелест ветра и пение птиц. В сутолоке толпы испытать настоящее всепоглощающее одиночество. Или же следить ночью за неспешным движением звезд по небосводу, пытаясь отыскать среди них ту единственную, которая принадлежит только тебе. Ее серебряные лучи манят тебя, эта звезда краше всех драгоценностей на свете.
Ведомый ею ты вдруг начинаешь верить в то, что ты вечен. Ты старше земли, старше самого неба. В незапамятные времена ты наблюдал, как они возникли, состарились и исчезли, превратившись в ничто.
Но ты и дорога будут всегда.
Копи Химер - это особенное место. Они похожи на загадку, которая так и осталась неразгаданной. Даже в ленивом загустевшем летнем воздухе чувствовалась недосказанность, тревожащая душу. Соляные копи давным-давно стали вместилищем тайны, несущей смерть глупцам, желающей к ней прикоснуться. Долина и окрестные холмы до сих пор населены призраками ее жертв.