Она подобрала почти все камни, когда Лестера неожиданно вызвали в торговый зал. Воспользовавшись его отсутствием, Айрин выскочила в коридор, а оттуда — в мастерскую, где, кроме Дерека, никого не было. Сидя за столом под яркой лампой, он реставрировал ожерелье. Он уже ждал, когда она улучит момент и заглянет к нему, поэтому при ее появлении моментально вскочил со стула и бросился к ней с объятиями и поцелуями. Они обменялись парой недобрых слов в адрес Лестера, который не дал им провести эти минуты вдвоем.
— Встречаемся в следующий вторник, несмотря ни на что, — сказал Дерек.
Айрин с трудом высвободилась из его объятий.
— Мне надо идти. Лестер скоро вернется.
Дерек с любовью смотрел на нее.
— Слава богу, что он не привел тебя в «нашу» комнату.
Остановившись в дверях, Айрин улыбнулась:
— Ты прав.
Не успела Айрин сесть на прежнее место, как в комнату торопливо вбежал Лестер, рассыпаясь в извинениях, что заставил ее ждать. Айрин оборвала его, показав выбранные камни. Дальше последовала обычная процедура записи в учетный журнал, и Айрин поставила свою подпись. Обернув камни кусочком ткани, Лестер Уорд упаковал их в коробочку.
— Когда мне ждать вас в следующий раз? — спросил он, проводив Айрин на улицу.
— Пока не знаю, — ответила Айрин. — Это будет зависеть от того, как пойдет работа.
— Я буду ждать вас всегда, — пообещал он.
Айрин про себя усмехнулась. «Надеюсь, но тогда когда мы встретимся здесь с Дереком», — подумала она
В следующий вторник Дерек любил ее с не меньшей страстью, чем прежде, и Айрин отвечала ему тем же.
Они начали строить планы на будущее: когда Айрин закончит учебу, они поженятся, а когда ей исполнится двадцать один год, уже никто не сможет их разлучить. Они yедут куда-нибудь далеко и станут вместе работать в ювелирной мастерской, а потом откроют собственное дело. Айрин будет делать эскизы ювелирных украшений, а он воплощать ее замыслы. Айрин не могла не чувствовать, что Дерек любит ее все сильнее и готов на все ради нее. Он даже пообещал бросить игру, а она тешила себя надеждой, что с ее помощью он сможет побороть свою порочную страсть. Она будет помогать ему во всем.
Софии первой попила, что Айрин влюблена, видя, как падчерица светится счастьем. Выражение лица девушки стало мягким, задумчивым, она была целиком погружена в свои мысли. София надеялась, что ее избранник достоин ее. Они считала, что это кто-то из студентов Школы Эшби, а не из ее светских знакомых, с которыми она видела Айрин на балах и вечеринках, когда изредка присутствовала на них.
Состояние самой Софии было далеко не столь возвышенным. В последнее время она чувствовала, что слухи об ее отдыхе в Ницце оживились с новой силой. Напрасно она надеялась, что история давно забыта, и догадывалась почему. Причина заключалась даже не в том, что она изменила мужу, а в том, что ее любовник был намного моложе ее. Именно этого ей не могли простить самые терпимые и прогрессивные дамы ее круга. Она все чаще ощущала на себе их косые завистливые взгляды. София искренне считала, что женщина зрелого возраста, прожив много лет с одним супругом, совершенно естественно нуждается в знаках внимания, в подтверждениях своей былой привлекательности. Ей необходимо, чтобы ею по-прежнему восхищались. И когда некоторым женщинам это удается, другие, менее удачливые, не могут без зависти смотреть на чужое счастье. Тогда их единственным оружием, с помощью которого они пытаются справиться со своей завистью, становятся сплетни и скандалы.
К ней опять вернулось чувство тревоги, мешавшее сосредоточиться на привычных делах. София жила в постоянном страхе, боясь разоблачения. С ее обостренной чувствительностью она все чаще замечала, как некоторые дамы при встрече с ней смущенно отводят глаза. Ей иногда казалось, что при ее появлении люди вдруг умолкают или фальшиво улыбаются. Проезжая в карете по улице, кое-кто из ее знакомых делал вид, что не замечает ее. Тогда она спрашивала себя, что же могло дойти до их ушей, что они так беззастенчиво отворачиваются от нее. И все-таки она не жалела о своем бурном романе в Ницце, который возродил ее к жизни. Эти незабываемые дни и ночи дали ей силы справиться со всеми трудностями, которые ей предстояло пережить.
Больше всего София боялась за Эдмунда. Необходимо было сделать так, чтобы эти сплетни не дошли до него. Как ни трудно было изображать невинность, она продолжала вести свою привычную светскую жизнь, появляться в обществе и сохранять полное самообладание. Ни при каких обстоятельствах ей нельзя пересекаться с Грегори, пока не улягутся слухи.
Она предпочла бы не видеть его вообще, но прекрасно понимала, что неизбежно столкнется с ним в театре, в доме общих знакомых или еще где-нибудь. Пройдет время, и можно снова увидеться с Грегори, когда это будет не опасно ни для нее, ни для Эдмунда.
К этим переживаниям прибавилось еще одно беспокойство: Айрин где-то потеряла жемчужину из кольца. «Мне бы ее заботы», — думала София. Разве эта потеря могла сравниться с тем, что угрожало ей?
— Не стоит так волноваться из-за пустяка — сказала София. Ползая на коленях, они с Айрин обшарили всю гостиную в поисках выпавшей жемчужины. — Мы обязательно ее найдем.
— Я обыскала все углы, — волновалась Айрин, отодвигая стулья и ощупывая руками турецкий ковер — Это мамино кольцо. Оно мне очень дорого.
— Знаю. Скажи, когда ты впервые заметила пропажу?
— Около часа назад, когда была у себя в спальне. Обе служанки обшарили всю комнату. Потом я вспомнила, что вчера за завтраком случайно ударилась кольцом о край стола. Думаю, жемчужина выпала именно в тот момент.
— Значит, ты точно не можешь сказать, когда выпала жемчужина? Когда кольцо надеваешь и снимаешь каждый день, его просто не замечаешь.
— Мне кажется, я бы сразу заметила. В общем, искать жемчужину — все равно что искать иголку в стоге сена.
— Ладно, будем надеяться на лучшее.
И в гостиной они ничего не нашли. Сидя на корточках, Айрин тяжело вздохнула.
— Да, надо все время проводить «инвентаризацию» своих драгоценностей. Дочь ювелира, которая сама собирается стать ювелиром, тем более обязана знать это золотое правило. Я так ругаю себя за беспечность.
София, поднявшись с пола, села на один из стульев, стоявших в беспорядке после их поисков.
— В конце концов жемчужину можно заменить другой, — сказала она.
— Не уверена, что это будет так просто, — в расстройстве заметила Айрин. — Ты же сама знаешь, что в мире нет двух жемчужин, похожих одна на другую. Они все разные, всех цветов радуги. Моя жемчужина была голубоватого оттенка.
— Жаль, что твой отец сейчас за границей. Он обязательно бы нашел подходящую жемчужину. Хочешь, завтра вместе пойдем в мастерскую? Я все равно собиралась в модную лавку по соседству.
Айрин не хотела признаваться Софии в своих отношениях с Дереком и обрадовалась, услышав, что София будет присутствовать при ее разговоре с Лестером Уордом.
— Отлично, — согласилась она, — мне хочется поскорее починить кольцо.
Сидя в карете по пути в мастерскую, София рассеянно вертела в руках кольцо, которое они собирались отдать в ремонт. В отсутствие Эдмунда она редко выходила из дома, а если и выходила, то проводила время в женской компании, играла в карты или занималась благотворительностью. Она не могла рисковать, появляясь без Эдмунда в обществе, где были мужчины. По вечерам она обычно сидела дома и не могла не заметить поздних возвращений падчерицы из школы. Иногда Айрин приходила довольно рано, а порой — очень поздно, объясняя это тем, что они с другом долго шли пешком. София сделала вывод, что у ее падчерицы появился возлюбленный, и была рада, что Айрин не скрывает от нее этого. Позавчера она возвратилась совсем поздно, почти за полночь. В тот вечер София была очень встревожена и долго не могла уснуть. Услышав шаги Айрин, она вышла на лестницу. Айрин видела свет в спальне Софии и не удивилась ее появлению.
— Извини, что заставила тебя волноваться, дорогая София, — произнесла Айрин. — Честно говоря, я надеялась вернуться домой раньше тебя. Знаешь, я весь вечер провела с моим новым другом, о котором тебе говорила. Я люблю его. Могла бы сказать тебе еще больше, но не хочу делать тебя своей сообщницей против моего же отца.
— Моя дорогая, — расчувствовалась София.
Айрин, светясь счастьем, покачала головой, стараясь ее успокоить.
— Только, пожалуйста, не волнуйся за меня. Я не собираюсь сбежать. Мне еще надо закончить учебу, получить диплом в Эссекс-хаусе и поступить в Гильдию ювелиров, а потом решить, что делать дальше. А теперь иди спать. Желаю тебе спокойной ночи.
Чтобы окончательно успокоиться, София решила поговорить с ней по душам завтра, но тут произошла эта злополучная история с жемчужиной, и случая откровенно поговорить больше не представлялось. Сейчас, сидя в карете и сжимая в руках кольцо, София подумала: теперь ей надо скрывать от Эдмунда еще одну тайну — тайну Айрин. По-видимому, ее парень из бедной семьи, решила София, и Айрин многого недоговаривает, чтобы ее сноб-отец ничего не узнал. Насколько ее тайна была страшнее и взрывоопаснее, чем этот безобидный юношеский роман ее падчерицы! София спокойно относилась к проблеме социального неравенства. Главное, что Айрин любит этого юношу, а остальное не имеет значения. По-видимому, они вместе учатся и работают, связаны общими интересами, иначе она бы так не увлеклась этим парнем. София крепче сжала кольцо. Никто, как она, так остро не чувствовал, что такое любовь для женщины.
Новый управляющий фирмы Линдсея был образцом учтивости и внимания, особенно по отношению к жене ее владельца.
— Это кольцо моей падчерицы, мистер Уорд, — объяснила София, — из него выпала жемчужина. Поскольку она безнадежно потеряна, я бы хотела просить вас подобрать подходящую и вставить ее в кольцо.
Лестер Уорд приставил к глазу ювелирную лупу и тщательно изучил кольцо.
— Это будет довольно трудно. Жемчужины необычные. Они очень мелкие. Вы уверены, что не найдете выпавший камень?
— Думаю, что нет. Мы все внимательно обыскали.
Он отвел лупу от глаза и ободряюще улыбнулся Софии, обнажив ряд белых зубов, которые всегда с удовольствием демонстрировал.
— Оставьте мне кольцо, миссис Линдсей. Если удастся подобрать подходящую жемчужину, вы подучите кольцо в наилучшем виде и в самое короткое время.
София повернулась, собираясь выйти из магазина. Уорд услужливо бросился к выходу и, распахнув перед ней дверь, низко поклонился. В чем-то он был похож на Эдмунда: такой же самодовольный и по-своему не менее успешный.
Теплым солнечным утром София снова появилась на Олд-Бонд-стрит, чтобы забрать кольцо. Улица была заполнена богато одетыми людьми, прибывшими сюда в роскошных экипажах и автомобилях. София колебалась, куда сначала пойти: в магазин мужа или в модную лавку, где обычно покупала одежду. Она находилась всего в нескольких шагах от магазина Линдсея. Если бы не ее нерешительность, она бы не столкнулась с Грегори, который в этот момент выходил из табачной лавки на противоположной стороне улицы. Увидев Софию, он остановился, встретившись с ней взглядом, но проезжавший мимо автомобиль на миг скрыл его из виду. София в панике прибавила шаг и поспешила в модную лавку. Ей казалось, что даже этот короткий взгляд не остался незамеченным прохожими, видевшими ее в этот момент, которые обязательно разнесут эту новость по всему городу.
Войдя в модную лавку, София извинилась, сославшись на плохое самочувствие. Ее отвели в отдельную комнату и дали нюхательной соли. Она с трясущимися коленями и дрожащими руками опустилась в кресло. Выпив традиционного английского чаю, который в этой стране предлагают гостю во всех случаях жизни, София пришла в себя, но сил на покупку новой шляпы у нее уже не осталось, и в этот раз она ушла без обновы. Шанса снова встретить Грегори почти не было, но София, не глядя по сторонам, сразу направилась к ландо, чтобы немедленно вернуться домой. Она не хотела снова испытывать свои чувства и, не дай бог, оказаться в объятиях любимого мужчины.
Через два дня Эдмунд вернулся из-за границы. Сняв дорожный костюм и переодевшись, он сразу отправился в магазин, чтобы узнать, нет ли там неотложных дел. Домой он вернулся с отремонтированным кольцом дочери, в котором поблескивала новая жемчужная вставка.
— Вот твое кольцо, — сказал он, протягивая Айрин кольцо. — Уорд считает, что жемчужина вполне подходящая.
Айрин страшно обрадовалась. По внешнему виду невозможно было определить, в каком месте был дефект. Какое бы отвращение она ни питала к Уорду, при следующем визите надо обязательно поблагодарить его за труды, решила она. Она не видела Уорда со дня последнего свидания с Дереком. После любовных объятий она рассказала ему историю с кольцом. Дерек, всегда одержимый идеей разбогатеть как Мидас, стал увлеченно расписывать девушке, какое кольцо он сделает для нее в следующий раз. Он возьмет для него розовый прозрачный бриллиант безукоризненной чистоты, которые добывают в знаменитых рудниках Южной Индии, и южноамериканские изумруды, идеально подходившие к цвету глаз Айрин. Он говорил об этом, сдерживая свои чувства, но Айрин видела его неукротимое желание достичь богатства и могущества. Дерек не сомневался, что однажды ему обязательно повезет.
Айрин ломала голову, как охладить его безумную страсть к игре и скачкам, в которых Дерек видел единственный способ разбогатеть. Словно угадав ее мысли и стараясь ее успокоить, он взял ее правую руку, снял кольцо с сапфиром и жемчужинами и надел на средний палец ее левой руки, повернув камнями внутрь.
— Когда-нибудь здесь будет новое кольцо, — сказал он, поцеловав этот палец, как бы скрепляя поцелуем свое обещание.
Приподнявшись, она склонилась над ним и посмотрела ему прямо в глаза. Распущенные волосы Айрин, сквозь которые виднелась ее обнаженная грудь, волнистыми прядями ниспадали на плечи Дерека. Он лежал на полушке кушетки, подложив руку под голову.
— Как и мечтаю об этом, — с жаром воскликнула она и вдруг забеспокоилась, словно испугавшись чего-то. Айрин не умела хитрить и всегда открыто выражала свои чувства. Всю жизнь она была искренней и бесстрашной. И сейчас ее чувство нельзя было назвать страхом — ее начинала тяготить унизительность их положения, которое, не могло долго продолжаться.
— Айрин, стоит тебе сказать только одно слово, и я добьюсь разрешения на наш брак. — сказал он, нежно поглаживая ее грудь и видя, как она дрожит при его прикосновениях.
Однако на этот раз ему не пришлось долго наслаждаться ее объятиями. Айрин опустила ноги и, поправив нижнюю юбку, быстро вскочила, собравшись уходить.
— Мы уже достаточно обсудили этот вопрос, и мне нечего добавить, — резко сказала она, застегивая юбку на поясе.
Они ни разу не видели друг друга обнаженными, хотя Дерек и просил ее раздеться полностью. Айрин не соглашалась — не потому, что стеснялась или скромничала, а потому, что боялась целиком оказаться в его власти. Она должна была решить сама, когда наступит момент полностью обнажиться перед ним.
— Я сама знаю, что делать, — продолжала она, — но я должна получить отцовское благословление. Ты его хорошо знаешь. Если бы он понял, что его обманули, наш брак был бы немедленно аннулирован, во всяком случае, до моего совершеннолетия.
Дерека покоробило, что Айрин могла быть не только нежной и трогательной, но и независимой, и принципиальной. Несмотря на все, он ее очень любил. Он чувствовал, что Айрин тоже его любит, но почему она не может переступить через эти условности? Он не торопился с женитьбой. В его положении были свои преимущества. С одной стороны, его бесило ее упрямство, задевало его мужское достоинство, а с другой — давало ему возможность сохранять, свободу, которой он всегда дорожил. В конце концов он получил от нее все, чего добивался.
Конечно, из-за любви к Айрин Дерек мог с легкостью расстаться с холостяцкой жизнью, но он, как любой нормальный мужчина, не настаивал на женитьбе: ведь он мог встречаться с ней наедине и без этого. Надо только соблюдать необходимые меры предосторожности и стараться как можно дольше сохранять свое место у Линдсея. Заметив его грустный взгляд, Айрин улыбнулась:
— Все будет хорошо. Вот увидишь.
Когда они уже собирались уходить, Айрин вспомнила, что забыла надеть кольцо на другую руку, на которой носила его раньше, и спросила Дерека, не он ли занимался его ремонтом. Дерека удивил вопрос.