Присев на корточки, он опустил пальцы в прохладную воду. Вот уже на протяжении многих веков Лох-Несс остается манящей тайной. Легенды о невероятных существах, что таились в его глубинах, рассказывались задолго до того, как Малкольм появился на свет.
Те легенды, что по вечерам рассказывала ему няня про Друидов и Воителей, пытаясь напугать его и направить на путь добра. Но они оказались правдивы.
Ну, отчасти. Его старая няня не знала тогда всей правды. Однако, все легенды основываются же на чем-то. И это заставило его задуматься — если Несси, действительно, существовала, то чувствовала ли она себя столь же неуместно, как и он?..
Малкольм медленно вздохнул, когда зазвонил его мобильный. Даже не глядя, он знал, кто звонит. Ларена.
Его кузине нравилось опекать его. А у него не хватало смелости попросить ее прекратить делать это. При каждом разговоре с ним, она умоляла его вернуться в замок Маклаудов и вновь стать одним из многочисленных членов семьи Воителей и Друидов.
Ларена не понимала, что он не мог. Даже просто находиться в тех каменных древних стенах было для него невыносимой пыткой.
И было это не из-за мощной магии Друидов. И не из-за Воителей и их силы.
А все из-за того, что он делал, пока служил Дейдре.
Мужчины, который пожертвовал своими землями, чтобы защитить Ларену, давно нет. Он стал далеким воспоминанием, с каждым днем тускнеющим все больше.
Малкольм посмотрел на свою руку. Стоило только подумать, а уже через мгновение из его пальцев вытянулись когти. Глубокий бордовый цвет его бога скрывал проклятые шрамы, но Малкольм знал, что они были там.
Он убил Дункана. Дейдре приказала, а он не посмел ослушаться. Он ожидал, что близнец Дункана, Йен потребует отмщения. Это было его право.
Но Йен простил Малкольма.
Малкольм запустил руку в волосы. Прощение. Он его не заслуживал, не искал его, хоть в замке давно его и простили.
Он говорил им, что это не имеет значения, что это бессмысленно. Он больше ничего не чувствовал. Ни раскаяния, ни счастья. Ни, даже, надежды.
Телефон зазвонил вновь. Малкольм устало ответил:
— Привет.
— Слава Богу, ты ответил, — раздался голос Ларены в трубке. — У меня есть новости о Джейсоне.
Малкольм продолжал вглядываться в темную глубь озера, пока Ларена рассказывала ему о Лауре и Хароне. Он заметил, как странно звучит ее голос, но мужчина списал это на беспокойство из-за Джейсона Уоллеса.
Когда она закончила, он спросил:
— Что от меня требуется?
Последовала пауза, а затем кузина ответила:
— Я не хочу, чтобы ты что-то делал. Я просто хочу, чтобы ты был в курсе того, что творит Уоллес. Полагаю, он намерен добраться до всех нас.
— Не сомневаюсь, он попробует.
— Малкольм, ты где?
Он взглянул на бескрайнюю водную гладь.
— Это столь важно?
— Я беспокоюсь о тебе.
— Знаю, Ларена, но ты должна прекратить. Я даю слово, что помогу прижать Уоллеса.
— Но, в тоже время, ты не хочешь вернуться к нам, ко мне.
Ему не нравилось слышать печаль в ее голосе. Он постарался скрыть от нее то, кем стал. Если Ларена вдруг поймет, что он изнутри мертв, то возложит на себя миссию спасателя. Но нет никакой возможности исцелить его.
— Так будет лучше, поверь мне, — сказал он.
— Верю. И ты знаешь это. Я просто… Я скучаю по тебе, Малкольм. Ты нужен мне здесь.
Ее слова пронзили его сердце, и прежний Малкольм сразу бы ринулся к ней.
— Держи меня в курсе насчет Уоллеса. Я не далеко от Фернесса. Я здесь, если Харону потребуется помощь.
Несколько минут они просто молчали. Малкольм знал, что кузине есть что сказать, она просто пыталась подобрать слова.
— Арран и Ронни закончили рисовать эскиз ожерелья, как оно было описано в книге с раскопок, — произнесла Ларена.
Малкольм задался вопросом, сколько времени потребуется Аррану и его девушке, чтобы разобраться с эскизом. Внутри ожерелья хранилось заклинание, способное связать их богов навсегда.
— Оно не соответствует ни одному веб-сайту из всех, найденных Гвинн, о Друидах, — продолжила Ларена.
— Плохо.
Фэллон и другие отчаянно ищут ожерелье, но Малкольм не был уверен, что они воспользуются им, когда найдут. Как тогда они смогут бороться со злом, таким, как Джейсон Уоллес?
— Какие-нибудь зацепки? — спросил Мальком, всего лишь ожидаемые от него, ничего не значащие, слова.
— Вчера Гвинн на компьютере пыталась обнаружить хоть что-то, но до сих пор никаких совпадений.
Малкольм пронаблюдал за отплывом очередного туристического судна.
— Не думаю, что вы найдете его. Кто бы не спрятал заклинание в колье, а затем скрыл и его, знал, насколько оно важное. Оно, возможно, и оставалось бы, погребенным в течение тысяч лет в том хранилище, но я готов биться об заклад: тот, кто взял его, точно знал для чего оно.
— Так ты считаешь, что мы не найдем его?
— Нет, — ответил он. — Я думаю, оно хранится где-нибудь под надежной защитой. Способность Ронни находить магические предметы может привести вас к нему. Ты просила ее?
— Она пытается. Но пока ничего.
Малкольм знал, как сильно Ларена хотела иметь ребенка. Это все, о чем она постоянно говорила. Из-за постоянных битв со злом она и Фэллон решили пока повременить с детьми.
— Мы найдем заклинание, Ларена. У вас с Фэллоном будут прекрасные дети, как ты и мечтала.
Она шмыгнула носом.
— Я больше ни в чем не уверена. Даже не могу поднять тему о малыше с Фэллоном с тех пор, как ...
Ее голос затих, но Малкольм знал слишком хорошо, что девушка имела в виду ночь, когда она умерла. Он не был в замке, но по одному взгляду на Фэллона, когда они встретились в особняке Уоллеса, Малкольм все понял.
— Я до сих пор помню тот момент, как ты впервые увидела Фэллона, — сказал он. Это произошло в Эдинбургском Замке четыре столетия назад, когда Ларена скрывала свою сущность Воительницы.
Ларена тихонько рассмеялась.
— Он не захотел говорить со мной.
— Ты должна была привлечь его внимание. И, все же, мне было не по душе, что тебе пришлось пробраться в его комнату.
— Ах, но это сработало.
Малкольм повернулся спиной к озеру.
— Я знал, что Фэллон влюблен в тебя, еще до того, как он сам осознал это. Я постоянно видел, как он смотрел на тебя. Все можно было прочитать по его лицу. Даже тогда, он пошел бы на все ради тебя.
— Я знаю, — тихо ответила Ларена. — Я хочу, чтобы ты был также счастлив.
— Держи меня в курсе происходящего с Хароном, — сказал он, прервав звонок прежде, чем кузина смогла бы что-либо добавить.
Ларена желала ему добра, но он не хотел слышать, как она хочет, чтобы он нашел кого-то и влюбился. Любовь. Как он мог заботиться о ком-то, когда внутри него пустота?
Он был высушен, в его душе не осталось ни одной частички света и добра, ничего из того, что когда-то в нем было.
Какая женщина захочет быть с ним?
***
Утро нового дня только омрачило Харона. Его преследовало непоколебимое чувство, что Джейсон схватил Лауру.
Когда, наконец, летней ночью на короткий миг потемнело, Брок взмыл в небо в поисках Лауры, но все было безрезультатно. Харон не единственный, кто был разочарован.
Брок негодовал, его сила не действовала. Он, сложив свои огромные крылья цвета индиго за спиной, скрестил руки на обнаженной груди.
— Здесь что-то не так.
Взгляд Харона просканировал густой лес вокруг них.
— Да. Лаура должна была остановиться и передохнуть. К этому времени мы должны были догнать ее.
— Должны были, — согласился Рамзи.
Фелан издал короткий свист, и все кинулись к нему.
— Взгляни, — сказал он Харону, указывая на землю.
— Это отпечаток ботинка Лауры, — сказал Лукан.
Живот Харона свело от страха.
— И несколько других отпечатков рядом. Они нашли ее.
Он этого и боялся.
Осознание произошедшего врезалось в него, словно грузовик на огромной скорости. Он предполагал подобное, но реальность ударила сильнее, доставляя не малую боль.
— Подождите, — произнес Рамзи. — Я обнаружил еще следы Лауры, а рядом нет никого, она одна.
Харон ринулся посмотреть на то, что нашел Рамзи. Вздохнув с облегчением, он последовал по ее следам. В течение следующих сорока минут они следовали за ней, теряли след, а затем, через некоторое время, снова находили.
Он хотел позвать Лауру, но не зная, были ли еще здесь Джейсон и его подручные, Харон решил не рисковать.
— Мы найдем ее, — произнес Фелан рядом с ним.
Харон кивнул, беспокойство вновь охватило его.
Он первым заметил дерево с цветами, распустившимися яркими красками на его ветвях. Путь Лауры пролегал прямо к дереву, у корней дерева притаилась глубокая тень.
Рамзи опустился на одно колено, разглядывая цветы.
— Это магия. Магия Маи, — сказал он, повернув голову к Харону.
— Лаура не обладает магией, — пояснил Харон.
Лукан оперся рукой о сосну, смотря на цветы.
— Ты уверен?
— Я бы знал. Я достаточно часто проверял ее, — проворчал он.
— Кто-то взорвал хижину, — напомнил Фелан.
Крылья Брока дернулись, а губы недовольно поджались.
— И кто-то также мешает нам использовать свою силу. Мне это не нравится.
Харон провел рукой по лицу.
— Я знаю Лауру два года. И ни разу за все это время не чувствовал магию от нее. Она не Друид!
— О, дерьмо, — произнес Лукан, попятившись назад. — У Лауры были посетители.
Фелан поднял полный сожаления взгляд на своего друга.
— И много. Глядя на следы, можно сказать, что девушка пошла с ними добровольно.
Харон не мог в это поверить. Отказывался верить. Лаура знала, насколько опасен Джейсон. Он рассказал ей. Почему же она пошла с ним?
Брок прыгнул и, в прыжке раскрыв свои крылья, взмыл в небо. Он маневрировал между ветвями деревьев, пока не взлетел вверх, высоко в небо.
Было рискованно парить над лесом средь бела дня, когда смертные могли заметить его. Харона успокаивало лишь то, что Брок мог заметить Лауру.
Неожиданно, Брок нырнул сквозь деревья вниз, устремляясь к Харону. Выражение его лица было напряженным.
— Я обнаружил ее.
Харон, выдохнув, не смог сдержать улыбку. Он будет очень счастлив, когда девушка вновь окажется в его объятиях.
— Она с Джейсоном.
Улыбка мгновенно испарилась. Харон сглотнул, его разум лихорадочно просчитывал варианты, когда он встретил взгляд Брока. Мужчина знал насколько безнравственен был Джейсон в своих действиях. Харон не оставит девушку страдать.
Он знал, что ему снова придется сразиться с Уоллесом, чтобы освободить Лауру. И был готов к этому.
Харон обошел Брока, чтобы отправиться в том направлении, куда увели Лауру. Не успел он сделать и двух шагов, как Фелан преградил ему путь.
— Куда это ты собрался? — требовательно спросил Фелан.
— Вернуть Лауру.
Губы Фелан скривились в усмешке.
— Отлично. Я с тобой.
— Как и все мы, — поддержал Рамзи.
Харон развернулся, взглянув на Рамзи, Лукана, Йена и Брока.
— Нет! У вас есть жены. Возвращайтесь домой и защитите их. Кто знает, за кого Джейсон возьмется следующим.
— Ты не можешь сделать это один, — не сдавался Лукан.
— Мы не позволим тебе, — добавил Йен.
Харон выругался и начал ходить из стороны в сторону.
— Ты знаешь, что это ловушка, — заявил Фелан, поднимая руку и позволяя когтям вырваться наружу. — Джейсон ждет, чтобы ты пришел за Лаурой, и, когда ты это сделаешь, он убьет тебя.
Харон остановился, запрокинув голову назад, посмотрел в небо, сквозь густую крону деревьев.
— Да, я знаю.
— И ты хочешь угодить в эту ловушку? — спросил Лукан.
Харон, опустив голову, взглянул на Фелана. Только он знал глубину чувств Харона к Лауре или мог хотя бы предположить.
— Похищение Лауры на моей совести. Я поклялся уберечь ее от опасности. Пообещал, что Джейсон не причинит ей зла.
Фелан криво усмехнулся, жажда крови сверкнула в его серо-голубых глазах.
— Тогда мы вернем Лауру назад.
Глава 19
Эйсли следовала за Лаурой Блэк. Она была удивлена, что Маи поверила во всю ту ложь, что наговорил ей Джейсон, но, с другой стороны, когда ему было это выгодно, он мог быть очень убедителен. Проверено на себе.
Когда Лаура не сразу поверила ему, тогда Джейсон околдовал ее с помощью магии. Он был так предсказуем, если дело касалось волшебства.
— Ну, что там? — насмешливо спросила Минди, ожидая когда Эйсли поравняется с ней.
Эйсли терпеть не могла эту ненавистную суку. Минди считала себя редкостной красавицей, но ничто, ни толстый слой косметики, ни ярко-красные лак и помада, не могли скрыть бледности ее лица.
— Попробуй другой цвет помады. С этой ты похожа на треклятого вампира, — сказала Эйсли.
Минди яростно запыхтела, вцепившись ногтями в руку Эйсли.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать. Ты же знаешь, что я значу для Джейсона?
— О, да, знаю, — ответила она, борясь с желанием собрать свою магию в ладонь и обрушить на Минди.
Минди сильнее вдавила ногти в руку девушки, но Эйсли не показала своих эмоций. Если хоть что-то просочится сквозь маску безразличия на ее лице, сучка победит, а этого Эйсли не могла допустить.
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? — потребовала Минди.
Эйсли пожала одним плечом.
— Думай, что хочешь, мне, действительно, наплевать.
— Так-то лучше, — отрезала Минди со злорадной улыбкой, наклоняясь ближе. — Я вижу, как Джейсон смотрит на тебя. Ты — помеха. И все еще здесь только потому, что тебе посчастливилось быть членом его семьи.
— Я множество раз наблюдала как Джейсон поступает с семьей, Минди, и он держит меня при себе не поэтому.
Черные глаза Минди сузились. Она дернула Эйли, притягивая ближе.
— Объясни.
— Спроси Джейсона. Уверена, он с превеликим удовольствием расскажет, как уничтожил мою семью.
— Тогда почему он не убил тебя?
Потому что я была достаточно глупа и в полном отчаянье для того, чтобы поверить ему.
— Полагаю, мы узнаем это очень скоро. Но не после того, как я избавлюсь от тебя.
Резко оттолкнув ее, Минди убежала вперед. Эйсли едва сдержала улыбку, когда Минди промчалась к Джейсону и начала докладывать ему об их разговоре.
Но та малая радость от их стычки испарилась, когда она заметила, как Лаура, обернувшись, посмотрела на нее. В нежных зеленых глазах Маи было нечто такое, что вызывало ответное тревожащее чувство.
Это была медленно таящая надежда? Или, возможно, понимание того, что правду не всегда бывает легко различить.
Эйсли вспомнила момент, когда последний раз цеплялась за надежду. Это было таким далеким воспоминанием, что потребовалось некоторое время, чтобы найти его в своем сознании, но когда она это сделала, то с трудом смогла узнать девушку, которой была.
Девушку, полную радости и счастья. Жизнь в ее глазах искрилась и переливалась яркими красками, и тогда Эйсли была уверена, что осуществит все свои мечты в этом огромном и таком прекрасном мире.
Но через каких-то два месяца все ее надежды рухнули.
Боль пронзила ее сердце, когда она вспоминала те ужасные времена, которые лучше не ворошить. И то, что она сделала со своей семьей. Не говоря уже о том, что ее, так называемые, друзья сделали с ней.
Эйсли, остановившись рядом с деревом, положила руку на грубую кору вяза. Она закрыла глаза, надеясь задвинуть воспоминания в глубины своего разума. Шлюзы открылись, а вместе с ними, все те мечты, которые надеялась когда-либо осуществить.
Неужели, она, действительно, когда-то была так наивна, так невинна? Верила, что сможет покорить мир? Думала, что вытащит себя из трущоб, а судьба будет благосклонна к ней?
Вместо этого, она жила в аду.