Оставленный в покое Лекер, против ожидания, не бросился бежать, а размазывая по лицу кровь и сопли, остался стоять перед плачущим Алексеем.
— Зачем? Зачем ты это сделал?! — выдавил, наконец, из себя Алексей, с ненавистью глядя на опустившего голову Лекера.
— Если бы ты погиб, я бы никогда не смог вернуться домой, — промямлил тот, не поднимая головы.
— Какая же ты сволочь! Я именно это просил сделать Илму! — крикнул Алексей.
— А если бы она не смогла, или... не захотела это сделать?
— Ты... мразь! — задохнулся от негодования Алексей.
— Без тебя меня бы здесь просто убили! — неожиданно твердо сказал Лекер, подняв голову.
— Да с чего ты это взял?!
— С того! Ты что, забыл, с чего началось для меня здешнее гостеприимство? Мою казнь остановил ты, а после твоей смерти ее бы великодушно закончили!
— Ты — неблагодарная скотина! Теперь бы я тысячу раз подумал, прежде, чем ее останавливать!
— Вот видишь, даже ты... — хмыкнул Лекер.
— Что я?!
— Ничего... — вновь опустил голову Лекер. — Ты подумал не то, что сказал... Ты подумал: “И зачем я тогда вмешался!”
— Прекрати шарить в моих мыслях! — вскочил на ноги Алексей, вновь сжимая кулаки.
— Уже прекратил! — попятился Лекер.
— Я сегодня же отправлю тебя домой! — выкрикнул Алексей прямо в лицо Лекеру. — И, надеюсь, никогда больше тебя не увижу!
Лекер кивнул смиренно, не сказав более ни слова.
От этих мыслей на душе потеплело, и Алексей решил, что “сдавать” Лекера не будет. “Ладно, прощу на сей раз засранца!” — подумал он. От этого решения на душе стало почти совсем легко и спокойно.
Оставалось продумать стратегию поисков мальчика, но Алексей сразу понял, что это совершенно бессмысленно! Что из себя представляет мир чудовищ — он, разумеется, знать не мог. Алексею стало вдруг как-то неуютно и даже, откровенно говоря, страшно.
— Хоть бы оружие какое-никакое было, — пробормотал он себе под нос. — Эх, где же ты, Спиридонов, со своей “пушкой”?
Хотя, Алексей понимал, что спиридоновский “макаров” помог бы им, в случае чего, в логове чудовищ не лучше, чем водяной пистолетик — против стаи акул. Однако, сам факт наличия оружия придает уверенность! Впрочем, что жалеть о несбыточном!
Алексей докурил последнюю сигарету из третьей, тоже последней пачки. “А ведь приключениям — конца не видно! — подумал он, отбрасывая окурок. — Что ж, будет прекрасный повод бросить курить!”
Как раз в это время к нему подошел запыхавшийся Лекер. Алексей невольно глянул на часы: Лекер отсутствовал ровно тридцать минут.
— Ух, красиво как у вас! — затараторил Лекер. Он почувствовал, что отношение к нему Алексея несколько смягчилось и пытался, видимо, закрепить положение. — Леса такие кругом... э-э-э... обширные!
— Я рад, что тебе понравилось, — сухо сказал Алексей. — А теперь — пора.
Он вновь достал призму и поставил ее на землю. Солнечные лучи весело заиграли на ее идеально отполированных гранях, рассыпаясь радужным семицветьем. И тут же, как-то очень быстро, появилось сиренево-пурпурное “окно”. Алексей протянул руку к призме, но тут, неожиданно и стремительно, Лекер молнией метнулся к кристаллу, схватил его, опередив на доли секунды Алексея, и рыбкой, с разгону, сиганул в “окно”. Алексей только ахнул! Впрочем, он тут же, не задумываясь, также бросился к “окну”, прыгнул в его мерцающее чрево...
...и тут же задохнулся от невыносимого смрада! Алексей еще не коснулся ногами твердой почвы, но понял уже, что он — в мире чудовищ. “Приземление” прошло удачно, на ноги, однако Алексей, забыв даже о вероломстве Лекера, откровенно запаниковал. “Я же сейчас задохнусь! — яркой тревожной вспышкой пронзило мозг. — Я сейчас погибну!” Он резко развернулся, чтобы нырнуть назад, в спасительное “окно”, однако, никакого “окна” ни сзади, ни спереди, не было. Алексей чувствовал, как разрываются его легкие, судорожно вбирающие в себя едкую газовую смесь, как туманится сознание, покрываясь розовым, но не тем — спасительным, а кровавым — губительным, туманом и последнее, что он успел осознать — это то, что он снова летит. На самом же деле он просто падал...