Выбрав момент, когда полицаям надоело бродить между работающими и они опять присели на бревна покурить, Алексей отставил лопату в сторону и подошел к ним.
– Вот что, Василий Дмитрич, – сказал он, – ты прав, неудобно меня оставлять после работы...
– Ну, чего же ты хочешь?.. – Полицай сплюнул на землю.
– А вы поведите меня вон к тому доту! Материал у нас там оставлен – ведра, кирки... Там вот и поговорим.
Полицаи переглянулись.
– Ну что ж, – лениво сказал Петька, – это можно!.. Когда вести-то?..
– А вот я еще немного поработаю – ты подойди и окликни...
– Ладно, ступай, – покровительственно сказал Василий Дмитрич. – Вижу, языку тебя так и чешется. Что ж, поболтаем, если такая охота... Только смотри, болтай дело, а то... – И он многозначительно положил руку на лежавший рядом автомат.
Алексей повернулся и спокойно, словно этот разговор ничего для него не значил, пошел назад... Если бы кто-нибудь знал, как неимоверно трудно вести ему эту жестокую игру, в которой ему надо переиграть профессионального актера и не менее профессионального предателя!
Из толпы работающих на него пронзительно уставились потемневшие глаза Юренева, но Алексей смотрел мимо, словно и не видел их. Два тайных разговора с полицаями в один день на глазах у всех. Очевидно, Юренев уже в полной мере воспользовался этим, чтобы возбудить к нему недоверие. Когда Алексей подошел, все примолкли, делая вид, что усиленно работают. Только по смятенному, полному отчаяния взгляду Кравцова Алексей понял, что тот окончательно сбит с толку.
Минут через пять полицаи встали с бревен, накинули на плечи ремни автоматов и подошли поближе.
– Эй, Охотников! – крикнул Василий Дмитриевич.– Подь сюда...
– Опять! – услышал он за спиной приглушенный возглас Юренева.
Алексей сделал еще несколько взмахов лопатой. Однако Василий Дмитрич хорошо вошел в свою роль.
– Тебе повторять, что ли? – рявкнул он сердито.
Когда Алексей воткнул лопату в землю и стал спускаться с бугорка, на котором все работали, его провожало мертвое молчание.
Полицаи не сказали, зачем уводят Алексея, и это окружило таинственностью неожиданный его вызов. Что им там нужно, в недостроенном доте? Почему они повели Охотникова туда? И вдруг все стоявшие на холме вспомнили недавнее совещание. Конечно, лучшего места и не выбрать. Охотников и полицаи наверняка будут о чем-то сговариваться. Теперь понятно, почему Алексей отказался бежать вместе со всеми. У него совсем другие планы. В полицаи, наверное, метит. Вот и дружков себе завел... Смотрите, как идут – словно не они его ведут, а он их...
Короткими, язвительными репликами Юренев стремился разжечь уже зароненное недоверие к Охотникову. Он стоял посреди толпы и высмеивал каждое движение Алексея. Еременко попробовал вступиться, но тут же получил сильный тумак в спину.
– Молчи! Дружка защищаешь! – крикнул Свиридов.
Невысокий, кряжистый, он терпеливо выполнял самую тяжелую работу и часто приходил на выручку Еременко, а теперь и он не верил больше ни ему, ни Охотникову.
Когда полицаи и Алексей скрылись в котловане, пленные некоторое время подавленно молчали. Все складывалось так, как утверждал Юренев. Человек, которому они верили, буквально на их глазах перебегает к врагу и уже настолько обнаглел, что даже не пытается этого скрывать.
Юренев, прищурившись, что-то обдумывая, посмотрел на котлован и вдруг обернулся к Кравцову, у которого от волнения подергивалась верхняя губа.
– Юра! Пойди-ка послушай. У тебя уже есть опыт!..
Кравцов сделал шаг вперед и нерешительно остановился.
– Ну ты и трус, братец!. – презрительно поморщился Юренев. – Как до дела дошло, так в кусты...
А в это время Алексей и полицаи сидели на дне котлована, пристроившись на груде щебня, и беседовали. Полицаи вновь стремились обрести утраченный ими независимый вид. Это им не удавалось, и от этого они еще больше сердились. Какой-то пленный затащил их в чертову яму, и сиди здесь, жди, когда он раскроет, зачем ему все это понадобилось.
А Алексей все тянул, говорил о каких-то пустяках и главного разговора не начинал. Иногда он умолкал, поглядывал в сторону траншеи, словно к чему-то прислушиваясь, и его спокойствие еще больше раздражало полицаев.
– Да не тяни ты кота за хвост! – наконец взорвался Василий Дмитрич. – Ей-богу, сейчас прикладом огрею! Чего привел? Чего тебе от нас надо? Ну?..
– Хорошо! – неторопливо проговорил Алексей.
Его нервы были напряжены до отказа: неужели, неужели он просчитался? Если так, то он не уйдет отсюда – нападет на полицаев, пусть они его убьют, другого выхода нет. Приняв решение, он вдруг обрел спокойствие.
– Хорошо, – повторил он медленно. – Начнем? – И опять прислушался – ему почудилось, что где-то в глубине траншеи хрустнул камень.
– Чего ты все слушаешь? – обозлился Петька. – Ну, начинай...
– Так вот, господа полицаи, – громко сказал Алексей, – вы помните дот под копной?.. – По тому, как побледнел Василий Дмитрич и растерянно откинулся спиной в угол Петька, он понял, что попал в точку, и еще раз мысленно поблагодарил Колю. – Помните или нет? – повторил он.
– Ну, знаем такой дот, – осторожно ответил Василий Дмитрич. – А дальше что?
Алексей нагнулся вперед, упершись локтями в колени.
– А дальше вот что. Несколько дней назад вы оба, находясь в этом доте, договорились о побеге!..
Василий Дмитрич вскочил и судорожно взмахнул автоматом.
– Врешь, сволочь!.. Не было этого!.. Убью!..
Алексей остался невозмутимым.
– Ну, убей, – медленно сказал он. – Убей!.. Но об этом сегодня же узнает начальник лагеря. Неужели ты думаешь, что я глупее тебя? В верном месте я оставил письмо. А после моей смерти его тут же найдут. Понятно?.. Ну, может быть, ты, парень, опустишь свою игрушку?.. Петя, скажи ему об этом. Ты, я вижу, более разумный человек. Давайте лучше поговорим спокойно!..
Петька встал и потянул Василия за рукав.
– Ладно! – сказал он примирительно. – Давай послушаем. Пристрелить никогда не поздно...
Василий свирепо сверкнул глазами и вновь опустился на место.
– А какое тебе-то до нас дело?.. – глухо сказал он. – Ты, я вижу, жить не хочешь...
– Нет, наоборот, – улыбнулся Алексей. – Я хочу жить так же, как и вы!.. Поэтому у нас интересы общие...
– Чего же тебе от нас надо? – спросил Петька.
Алексей снова взглянул в сторону траншеи; он теперь был почти уверен, что за ближайшим поворотом кто-то стоит.
– Я хочу помочь вам, – сказал он.
– Помочь! – воскликнул Василий. – Ах, чертов сын!..
Но дальше притворяться ему уже было невозможно. Петька подвинулся ближе к Алексею и по-деловому спросил:
– А ты что, знаешь, куда идти?
Алексей пожал плечами:
– Если пойдем вместе, то дорогу найду!..
– А сколько нас? Ты да мы, – поднял три пальца Петька.
– Нет, зачем? Еще люди найдутся...
– Слышал? – обратился Петька к Василию.
Тот молча кивнул головой, и на лице его впервые промелькнуло нечто человеческое.
– Я предлагаю вам, ребята, бежать вместе с нами, – сказал Алексей. – Вот зачем я вас сюда позвал. Вы же сами понимаете: если останемся, и у вас и у нас конец один. А если пойдете с нами, то там мы скажем, что вы нас выручили, и вас простят...
– Где это – там? – спросил Василий.
– Ну, это ты слишком много хочешь знать, – повел бровью Алексей. – Когда придешь – увидишь...
– На опасное дело ты нас тянешь, Охотников, – вздохнул Петька. – Ох, на опасное!..
Алексей развел руками:
– Смотрите, думайте! Ваша воля – вы себе хозяева.
Василий встал.
– Ну, ладно. Засиделись. Идти надо!.. – Он вскинул автомат на плечо. – Мы подумаем. Это еще обмозговать следует...
– А когда дадите ответ? – спросил Алексей.
– Завтра утром, как на работу поведем, так и дадим, – ответил Петька.
Алексей поднял руку.
– Только давайте договоримся: если откажетесь – этого разговора не было. А то сами понимаете... – Он выразительно замолчал.
Петька мрачно усмехнулся:
– Понимаем! Ты нас не стращай!.. Держи сам язык за зубами, а мы уж научены... – Он подошел к Алексею поближе и тихо спросил: – А все-таки, как ты про тот разговор пронюхал? Ведь мы в доте только вдвоем и были...
Алексей прищурился.
– А как ты думаешь, сколько нас здесь?
– Когда?
– Сейчас!..
– Трое...
– Эх, ты!.. Считать не умеешь. Пойди взгляни, кто за поворотом стоит. Да побыстрей, пока не убежал!.
Петька сделал страшное лицо. Глаза у него округлились, и вся его сутулая фигурка затряслась от охотничьего азарта. Прижав к груди автомат, он метнулся в траншею, толкнув Алексея. В то же мгновение от ближайшего поворота застучали чьи-то тяжелые шаги. Человек, видимо, бежал к выходу изо всех сил.
– Сто-ой! – тонким, срывающимся голосом закричал Петька. – Сто-ой!.. Стрелять буду!..
Он исчез в глубине траншеи. Василий не выдержал и бросился вслед за ним. Алексей слышал в глубине возбужденные голоса нескольких человек, но не мог разобрать ни одного слова. И вдруг, когда они стали приближаться, Алексей отчетливо услышал тот голос, из-за которого он пошел на этот страшный риск. Это был голос Юренева.
Через минуту Петька вытолкнул Юренева из траншеи в котлован и остановился позади, не опуская автомата. Юренев держался спокойно, даже вызывающе спокойно, словно он здесь был старшим.
– Ты все слышал? – спокойно спросил его Алексей.
– Да, все, – подчеркнуто громко ответил Юренев.
– Тебе все ясно?
– Все.
– Ты будешь и теперь утверждать, что я предатель?
– Буду! – насмешливо смотря ему в глаза, сказал Юренев.
– Почему?
– Потому что мне это надо!
Василий подошел к Алексею и сердито тряхнул его за плечо.
– Слушай-ка, ты, Охотников! Он говорит, что ты все врешь! Опутать нас хочешь...
Алексей с силой сбросил руку Василия с плеча.
– Кого ты слушаешь! Ведь это провокатор! Он в гестапо служит!..
Петька вздрогнул и опустил автомат. Ну и в историю они попали!
Юренев присел на груду щебня.
– Ну, Охотников, давай играть в открытую, – сказал он, наслаждаясь ощущением своей силы. – Да, ты раскусил меня. Я работаю в гестапо! Я гнию рядом с тобой, чтобы предать тебя! Да, я предатель! Но ты умрешь, а я буду жить... А вот они, – указал он на полицаев, которые в смятении жались к стене, – сейчас застрелят тебя по моему приказу. Застрелят, потому что они хотят жить, а только я один могу им дать прощение.
– Но они? могут убить и тебя! – крикнул Алексей.
– Не могут! – спокойно покачал головой Юренев. – Если они убьют меня, их тут же расстреляют. Никто им не поверит, что меня можно было убить при попытке к бегству или при неподчинении приказу... Не могут!.. Ты же умрешь, как подлый предатель, и могила твоя зарастет чертополохом. – И он поднял руку, привлекая внимание полицаев. – А ну, дайте по нему очередь, – и вдруг, обернувшись, дико заорал: – Стреляйте, приказываю!.. Или самих расстреляю!..
Полицаи вскинули автоматы. Еще мгновение – и Алексей упал бы мертвым. Но в этот момент на краю котлована появился какой-то человек и закричал:
– Стойте!.. Подождите стрелять!
Все невольно подняли головы. Держа в руках высоко над головой обрезок железной балки, стоял Кравцов. Он был страшен в своей юношеской ярости.
– Я все слышал! – проговорил он. – На этот раз я был здесь! Ты, собака, – нагнулся он к Юреневу, – не можешь умереть от пули, но вполне можешь – от несчастного случая!..
Юренев в страхе прижался к стенке котлована.
– Что ты делаешь?.. – закричал он.
Но в этот самый момент брошенный с силой кусок железа размозжил ему голову. И тело его рухнуло на камни.
Кравцов тут же спрыгнул вниз и подбежал к Алексею.
– Я всем скажу правду! – горячо проговорил он. – Тебе опять поверят.
Полицаи, опустив автоматы, постояли над телом Юренева. Потом Петька сказал:
– Какой неосторожный! Я же говорил ему – не лезь под балку, может упасть!..
Василий глубоко вздохнул:
– Вот как бывает! Берется человек не за свое дело. Лезет, куда не надо! А потом его хорони!..
Курт Мейер, который в этот вечер собирался встретиться с Юреневым, узнав о его внезапной гибели, был взбешен. Но самое тщательное расследование подтвердило – Юренев пал жертвой собственной неосмотрительности.
Однако Курт Мейер был не из тех, кого легко убедить в том, чему он верить не хочет. И он принял свои меры...
изредка любил играть Вернер. Коля встал, взял блестевшую никелем и украшенную замысловатыми вензелями узкую плитку и поднес к губам. Гармонь издала тонкий, сильный звук. Коля быстро провел ею по губам, из нее вырвались нестройные звуки. Коля вдруг вспомнил широколицего немца в машине – тот, наверное, здорово умел играть на этой штуке.