А у меня вопросов не было. Но движимая невидимой силой, я подняла руку и задала донельзя глупый вопрос: «А я думала, что сжигали ведьм и колдунов. Это не так?»
— Так, мисс Вишес. А, кем по-вашему считались люди, не поддерживающие католичество? Или вы серьёзно думаете, что все, кого называли слугами дьявола являлись ведьмами и колдунами? — усмехнулся Кристиан. — Инквизиция была массовым террором, замаскированным под борьбу с нечистой силой и неверными католической церкви. Но на самом деле, инквизиция преследовала иные цели. Нет, конечно, навязывание единой веры стояло во главе инквизиции, но были также и другие, более значимые цели. Например, устранение ненужных людей. Людей, которые видели весь беспредел, творившейся на верху, людей, желавших что-то изменить. Этих людей предавали самые близкие, отдавали в руки властям, в руки этой кровавой машины. В правящей элите творился хаос из жестокости и крови, лжи и корысти. Не было никаких благих намерений, светлых целей, ничего подобного. Ведьмы и колдуны…согласитесь, мисс Вишес, это самый лёгкий путь. Людям в то время была чужда магия и мистика вообще. На этом-то и играли инквизиторы.
Я лишь кивала, пока он отвечал на мой вопрос. Ему явно нравится эта тема, вон как горят глаза. Интересно, а он видел всё это собственными глазами? Если ему больше пятисот лет, получается, что видел. Круто! Надо будет расспросить его об этом. Было бы неплохо устроиться вечером на диване у него дома и послушать кучу историй из его жизни. Да, и надо будет запастись попкорном. Отличная идея! А то мы почти не проводим время вместе. Либо занимаемся сексом, либо ссоримся.
— Ещё есть вопросы? — раздался голос Кристиана в моих фантазиях. — Прошу вас.
— Мистер Арана, а расскажите о пытках. Очень интересная тема.
— О пытках? Ну, хорошо. Жаль, нет проектора, так было бы веселей, — сказал Кристиан и подмигнул.
Ребята рассмеялись, а мне стало как-то не по себе. Почему-то мне казалось, что пытки вполне могли приносить ему удовольствие.
— Начнём с пытки, которая называлась «Бдение». Суть её состояла в том, что бы держать жертву в бодрствующем состоянии так долго, как только возможно. Это была пытка бессонницей. Но во времена Инквизиции принимала различные формы. Например, жертву поднимали на верхушку пирамиды и затем, постепенно, опускали. Верхушка пирамиды должна была проникать в область ануса, яичек или копчика. А если пытали женщину, — он сделал паузу и посмотрел на меня, — то в область вагины. Боль была настолько сильной, что зачастую обвиняемая теряла сознание. Если это случалось, процедура откладывалась, пока жертва не очнется, — рассказывал Кристиан и прожигал меня взглядом.
Что он видел сейчас? Меня на этой штуковине? Он пытал меня сейчас в своём воображении? Эти мысли не вызывали во мне страха, но и не могу сказать, что дико возбуждалась от мысли быть насаженной на какую-то средневековую хрень.
— Дальше идёт пытка кнутом. Описания кнута разнятся одно от другого. Суммируя все данные, можно сказать, что он состоит по большей части из плотного, тяжелого кожаного ремня, имеющего в длину приблизительно восемь футов; укрепляется этот ремень к деревянной ручке длиною в два фута. Сам ремень имеет вид довольно широкой ленты, согнутой таким образом, что ее стороны представляют собою два острых края. Попадаются кнуты, обтянутые проволокой, заканчивающейся небольшим крючком. При каждом ударе этим ужасным орудием острые края его до того сильно раздирают спину наказуемого, что получается впечатление удара обоюдоострого ножа; кроме того, палач никогда не поднимает со спины кнут, а медленно протягивает его по коже, вследствие чего маленький крючок в конце ремня обрывает каждый раз тонкие куски мяса, — продолжал Кристиан с наслаждением, достойным маньяка. — Самая как я считаю неинтересная пытка-отрубание конечностей. Чаще всего отрубали руки и пальцы, реже ноги. Было ещё одно очень интересное устройство, — сказал вкрадчиво Кристиан, как будто смакуя каждое слово, — пресс для черепа. Или иначе он назывался «раздавливатель головы». Его функция была довольно проста: подбородок жертвы помещали на деревянную или железную опору, а крышка устройства навинчивалась на голову жертвы. Сначала раздавленными оказывались зубы и челюсти, затем, поскольку давление нарастало, ткани мозга начинали вытекать из черепа. По прошествии времени, этот инструмент утратил свое значение как орудие убийства и приобрел широкое распространение как орудие пытки. В ряде случаев эту пытку упрощали, обвив вокруг головы допрашиваемого веревку, часто узловатую, засунув сквозь нее палку, веревку закручивали, раздавливая голову, называли это изобретение — «четки боли».
Да он сейчас испытает оргазм, я вам говорю. Странно, что ещё глаза не покраснели. Сдерживается, наверное.
— К сожалению, до конца пары осталось пять минут, и больше мы ничего не успеем рассмотреть, — сказал Кристиан с явным расстройством, — к следующему занятию, люди, выбравшие темы для докладов, должны выступить. Все свободны.
Ребята начали выходить, а я задержалась, чтобы поговорить с Кристианом. Он стоял спиной ко мне, стирая с доски.
М
— Привет, — нерешительно сказала я.
— Здравствуй, Анна.
— Как дела? — спросила я, чувствуя всю нелепость ситуации.
Как будто мы не пара, а так какие-то знакомые, давно не видевшиеся и не знающие о чём поговорить.
— Где ты был, Кристиан, всю неделю? — спросила я, подходя ближе. — Повернись уже, наконец, ко мне!
— Тебя это не касается, Анна, — отрезал он и опять отвернулся к этой чертовой доске.
— Доска интересней меня, да? Так может ты и встречаться будешь с ней? — сказала я и стукнула кулаком по доске, которая была ни в чём не виновата. Но поднять руку на Кристиана я не решилась.
— Успокойся, Анна, — процедил сквозь зубы Кристиан, схватив мои запястья и поднимая меня в воздух. — Не устраивай истерик. Ты мне не жена.
Вот это было обидно.
— Отпусти. Я спокойна, — сказала я уверенно, стараясь привести эмоциональный фон в порядок.
Он опустил меня на пол и как ни в чём не бывало сказал: «Как продвигается работа над легендой? В ближайшие дни ты должна будешь мне её рассказать.»
— Я тебе ничего не должна. Начнём с этого. Но не это самое главное. Кристиан, что я для тебя значу? Какое место в твоей жизни занимаю?
Он призадумался. Спустя пять минут, ответил: «Ты мне очень нравишься, Анна. Меня тянет к тебе, я испытываю сексуальное желание и собственнические инстинкты по отношению к тебе. Называй это как хочешь.»
Офигенный ответ.
— Это всё, что ты можешь мне сказать? Могу ли я назвать это влюблённостью? Что нас ждёт в будущем? Любовь или голый секс, Кристиан? — спросила я, чувствуя себя подавленной.
— Какая любовь, Анна? Её не существует. Что тебя не устраивает? Я тебе не изменяю, порвал с Джули. Что ещё нужно? — спросил, удивляясь он.
— Что мне нужно? Отношения, настоящие отношения, Кристиан. Знаешь, когда люди испытывают друг к другу чувства, они, например, идут на компромиссы или жертвы. Ты же не можешь хотя бы не пугать меня своими внезапными появлениями из ниоткуда. Даже такую мелочь для меня ты не можешь сделать. А я должна мириться со всем, начиная с твоей сущности и заканчивая твоими закидонами. Я правильно понимаю, что ты предлагаешь мне секс на неопределённый срок, пока я молодая, да? Я трахаюсь с тобой и в благодарность за то, что ты такой крутой вампир трахаешь меня, подчиняюсь тебе везде и во всём, так? — почти кричала я, стараясь не заплакать.
— Успокойся, Анна, или я успокою тебя сам. Поверь, тебе это не понравится, — пригрозил мне Кристиан.
— Ну, вот опять. Ты угрожаешь мне, пытаясь подчинить. Ты- чёртов псих!
— Скажи, что ты хочешь. Твои условия.
— Мои условия? Так ты это называешь? Условиями? — недоумевала я.
— Анна, я, по-моему, ясно тебе сказал, что не отпущу. Раз тебя не устраивает почти всё в наших отношениях, я готов на твои условия, — пожал плечами Кристиан.
— Хорошо. Я хочу любви, а не просто секс.
— Я не знаю что такое любовь, Анна. Её в наших отношениях точно никогда не будет.
— Но почему, Кристиан? Потому что я человек и не смогу родить тебе ребёнка? — спросила я с болью в голосе.
— Нет. Просто любви не бывает. Понимаешь? Люди всегда предают друг друга, всегда преследуют какие-то свои цели в отношении другого человека. Другое дело секс. Всё по- честному. Тебе нужен секс, мне нужен секс. Никаких обид и неоправданных надежд. Это идеальная схема, Анна.
Он серьёзно? Что за дерьмо сейчас происходило?
— То есть я могу даже не надеяться ни на что, да?
— Ну почему, мы будем вместе. Это будет веселое время. Я покажу тебе все города мира, расскажу о своей жизни, познакомлю с другими вампира, может быть. И регулярный секс, конечно же.
А потом я состарюсь, а ты заведёшь себе детишек от какой-нибудь вампирши. Но кто сказал, что будет именно так? Он же сейчас со мной, что-то заставляет его терпеть меня. Может, и есть шанс на нечто большее? Ну, не верит он в любовь и что? Я ему постепенно покажу, что это такое и как это классно любить, и он изменит своё мнение. Мы пройдём этот путь вместе. Придётся какое-то время выполнять все его приказы, подчиняться. Но это же ненадолго, потерплю.
— Ладно, я согласна. Есть в твоих словах что-то разумное. К тому же, я могу сносить твои пристрастия в сексе, так что оставим всё как есть, — согласилась я, строя свои собственные планы в голове.
— Анна, ты ещё не видела моих пристрастий. То, что уже между нами было, ни разу не жёсткий секс.
Да ну? Любопытненько. Что же он ещё может со мной сделать?
— Так покажи мне, что тебе нравится. Давай сегодня? — предложила я, готовая на всё.
— Сегодня я занят. И пока я не хочу никаких экспериментов, позже.
— Чем ты занят, Кристиан? И где ты был всю эту чёртову неделю?
— Я уже сказал, что тебя это не касается. Не лезь не в свои дела, Анна.
— Даже вот так, да? Ок. Плевать я хотела на твои дела. Занимайся чем хочешь. Только и про меня не забывай. У нас хоть и не любовь, но ты со мной встречаешься.
— Анна, я пока очень занят. Но я обещаю, что найду время, и мы поведём его с пользой, — сказал он, и его ноздри раздулись, а глаза покраснели.
— У меня остался последний вопрос. Какого чёрта Бен думает, что изнасиловал меня?
Кристиан неожиданно схватил меня и притянул в свои объятия.
— У меня встречный вопрос. Какого чёрта ты делала у Бена?
— А какого чёрта тебя не было целую неделю, но с Джули ты покувыркался? — спросила я, даже не пытаясь скрыть свою злость.
— Боже! Опять Джули. Я был голоден, чертовски голоден. Мне нужна была кровь. И не спрашивай почему, и чем я занимался. Отвечай на вопрос, — сказал он мне в губы.
— Да, я навещала Бена. У него крыша поехала, он боится спать. Ты ему везде мерещишься, и он уверен, что изнасиловал меня.
— Так ему и надо. А ты, чтобы больше не смела навещать его. Забудь вообще как его зовут, и что он существует. Иначе, я помогу тебе забыть.
— Сотрёшь память?
— Убью Бена.
Я сглотнула. Он не шутил.
— Ок, всё забыла. Только не делай ему ничего.
— Я позвоню тебе, Анна. Подготовь хорошо легенду. Мы её тщательно обсудим.
На этих словах он отпустил меня, слегка коснувшись моих губ лёгким поцелуем. Затем взял свой портфель и просто исчез. Как всегда последнее слово осталось за ним. Хренов Коперфильд!
Я сразу же как пришла домой, пошла к компьютеру читать про эту легенду. Хотя, что там было читать. Легенда как легенда. Мистический бред. Чувака сожгли, инквизиция, связи с дьяволом и всё такое. Чего он прикопался к этой легенде? Ну, раз это так важно, то так и быть, расскажу. А теперь надо подумать, как завоевать сердце Кристиана. Сложная задача. Сердца-то у него нет. Но всё равно, Кристиан Арана, берегись. Ты узнаешь, что такое любовь. Я обещаю тебе.
Глава 12
Сегодняшний день проходил в полнейшей суете и суматохе. Приезжал папа с Линдси, и мы с мамой весь день убирались и готовили. Был конец месяца, скоро декабрь и выпадет первый снег, а там Рождество и прочие праздники. На душе сразу стало веселей. Хотя, были моменты, омрачавшие моё хорошее настроение. Ну, а куда же без них? Угадайте, с кем были связаны эти моменты? Конечно, с Кристианом. Он опять куда-то пропал. Как исчез тогда из аудитории, так я его и не видела. Все эти тайны стояли мне поперёк горла. Чем он таким занимался, что не мог мне об этом сказать? Я даже боялась подумать, какие секреты мог скрывать многовековой вампир. Поэтому, отбросив мысли о Кристиане и его тайнах, я продолжила убираться дома. Предстоящую встречу я и ждала и боялась одновременно. Никто не знает, как всё пойдёт, как поведёт себя мама. Кстати, о маме. Она через пару дней уезжает с Джеком в Ливерпуль. Мне было немного грустно от того, что я почти на месяц остаюсь одна. Но, с другой стороны, в этот месяц можно будет спокойно проводить время с Кристианом и оставаться у него на ночь. Только теперь я уже была не уверенна насчёт этих ночей и весёлого времяпрепровождения. А ещё, я хотела познакомить Кристиана с мамой на Рождество. Думаю, это хорошая идея. Правда, я не знаю, как к этому отнесётся Кристиан. Надеюсь, что положительно. Если мне вообще удастся узнать его мнение. Может, он так и не объявится. Да уж, выкинула его из мыслей, конечно. Только о нём и думаю. А думает ли он сейчас обо мне? Наверное, нет. Вздохнув, я поплелась на кухню помогать маме в приготовлении ужина.
К вечеру дом блестел, а с кухни доносились чудесные ароматы огромного количества блюд. Настроение у меня зашкаливало, я только что не пела. Поднявшись наверх, чтобы переодеться к ужину, я обнаружила прелюбопытнейшую вещь на кровати. На ней лежала маленькая чёрная коробочка с запиской. А внутри находились серёжки. Чёрные, с бриллиантами. Но была у них одна особенность. Они выглядели так по-особенному, в духе Средневековья. В общем, они были в стиле Кристиана. Смотря на них, я представляла его и какой-нибудь средневековый замок. Я в этих серёжках и платье, такая статная, и он- мой вампир, страшный и безжалостный, оставляет на мне новые шрамы и укусы. Эх, если бы можно было перенестись в другое время, увидеть ту эпоху своими глазами, увидеть Кристиана, жившего в 15 веке. Был ли он таким же как сейчас? Была ли у него любимая вампирша? Да, интересно, была ли у него когда-нибудь девушка? Могла ли хоть одна выносить его характер? Конечно, была. Ему больше пятисот лет, он не девственник. Была и не одна. От этих мыслей мне стало неприятно, я почувствовала противный укол ревности. Надо прекращать думать о всякой ерунде. Это всё не имеет никакого значения сейчас, в нашем настоящем. Взяв в руки записку, я прочитала:
«Анна, здравствуй. Этот небольшой подарок тебе. Скажу сразу, что это просто подарок, он ни к чему тебя не обязывает. Мне хотелось тебя порадовать, а то в последнее время между нами нет согласия. Одень их на нашу следующую встречу. Я хочу видеть тебя в них и больше ни в чём.
Я позвоню тебе в скором времени. Удачной встречи с отцом!
Кристиан.»
Откуда он знает про встречу? И как он проделал этот фокус с серёжками? Где он, чёрт возьми, сейчас шляется? Но не буду отрицать, что мне было очень приятно. Он проявляет знаки внимания. Не только забирает, но и отдаёт что-то взамен. Он думает обо мне. А это его желание увидеть меня только в серьгах и больше ни в чём взбудоражило мою кровь. Я так поняла, что мы скоро встретимся и он восполнит дни нашей разлуки по полной программе. Уже жду. Из моих размышлений меня вырвал голос мамы, доносившийся снизу: «Анна, милая, ты скоро? Папа уже пришёл.»
Вот блин! Я что-то забылась. Быстренько надев платье, расчесав волосы и намазав губы блеском, я пошла к выходу. Но вспомнив про серьги и записку, что остались лежать на кровати, я вернулась. Выдвинув первый ящик комода, где уже лежало перо Кристиана, я положила туда серьги. Это самые ценные вещи, что у меня были. И все они принадлежали Кристиану. Улыбнувшись этим мыслям, я пошла вниз.