— Мы же просили вас, дор Консворт, — с укором произнес он.
Уважительная приставка едва не разорвала офицеру губы, и Рэм широко ему улыбнулся. Боишься, хлыщ? Есть что скрывать? Контрразведчик мигнул, отрывисто кивнул и неровной походкой прошел мимо. Скрывшись в уже знакомом проходе за портьерой.
— Ты сумасшедший, Рэм, — с холодом сказала Пальчики, едва дорогая и плотная ткань перестала колыхаться.
Консворт хмыкнул, оторвал взгляд от портьеры и посмотрел на напарницу:
— Но сработало же? — Сейчас он чувствовал себя победителем. Игроком, сделавшим удачный ход.
— Глупец. Не понимаешь, что творишь, — поджала губы она.
Триумф моментально потускнел и осыпался пеплом.
— Когда ты кончала, тогда, на столе Бонза, тебя это не смущало, — огрызнулся Рэм.
Глаза напарницы возмущенно распахнулись, щеки предательски заалели.
— Кретин, — процедила она и пошла к выходу.
Рэм проводил ее взглядом. Вот это ляпнул, так ляпнул. Проклятье, неужели все можно было испортить еще больше, а?!
Еще раз себя отругав, он побрел за ней следом и нагнал дознавательницу только на выходе из коридора.
Путь служителям Дома Раскаяния вдруг преградили Рыцари Гнева.
— С вами хочет поговорить наместник Нувал. Прошу проследовать за нами, — произнес один из них.
— Надеюсь, он укоротит твой язык, дрянь, — процедила в сторону Рэма напарница.
— Извини, — вдруг вырвалось у него, и он тут же будто окаменел, проигнорировав ее изумленный взгляд.
— Прошу проследовать за нами, — безлико повторил воин в позолоченных доспехах и развернулся.
* * *
— Мне кажется, что вы плохо себе представляете, где оказались, — произнес Вэпс Нувал.
Он встретил их в галерее, окна которой выходили на сад. Противоположную стену украшали десятки картин. Шедевры разных лет. От вполне шикарных полотнищ классических школ до весьма оригинальных зарисовок, которые Рэм иначе как «мазней» назвать не мог.
Но сейчас его больше занимало не искусство, а то, что сегодня он постоянно дает маху. И ему обязательно надо успокоиться. Быть сдержаннее. Думать, прежде чем говорить. Это ведь так несложно должно быть.
Жаль, что нечасто получается.
Наместник Примы стоял у подоконника и, заложив руки за спину, любовался клумбой за окном.
— И не понимаете, что вам необходимо стать очень внимательными, очень осмотрительными и очень… осторожными в высказываниях, — продолжал он.
Рэм с тоской ждал, когда Нувал начнет мстить за унижение перед императором.
— Вас должны были проинструктировать о нежелательных вопросах. — Вэпс улыбался, словно беседовал о хорошей погоде.
— Так оно и было, дор Нувал, — призналась Пальчики.
«Не слишком ли много Раберсов, наместник?» — хотел спросить Консворт, но сдержался. Была бы возможность, он лично дал бы себе по губам.
— Вы интересовались когда-нибудь судьбами тех, кто получал Инсигнии? — вдруг поинтересовался Нувал. — Хотя бы краткую историческую справку поднимали по их делам?
Рэм напрягся.
— Думаю, нет. И хочу отметить, что те, кто охотно пользовались Инсигнией — прекрасно выполнили свою работу. Но потом…
Вэпс повернулся к дознавателям:
— Потом, после закрытия дела, Инсигнии у них забрали. И мало кто прожил больше года после этого. Несчастные случаи косят дознавателей, знаете ли. Скоротечные и загадочные болезни оказываются сильнее магии Храмов. От старости умер только один, и, если я не ошибаюсь, это был кто-то из Стиарматов. И то только благодаря тому, что его род оказался достаточно могущественен, чтобы защитить нерадивого отпрыска.
Рэм прищурился. Вот даже как. Нувал решил его запугать? Хотя, действительно, никогда и в голову не приходило взглянуть на обратную сторону Инсигний. Рядом понимающе, в такт словам наместника, кивала головой Пальчики. О, это мудрое выражение ее лица. Просто-таки знаток истории оказался по соседству.
— Поэтому прежде чем наживать себе врагов — задумайтесь, надо ли это вам лично, — Нувал с улыбкой посмотрел Рэму в глаза. — Я, кстати, не злюсь на вас, хотя вы доставили мне несколько пренеприятных минут.
— Возможно, я поспешил с вопросом, но эти записи… — неохотно признался Рэм.
— Нет, дор Консворт. Забудьте о них. Все что касается дела — вы должны были получить.
— Мы могли бы увидеть детали, — еще раз попытался Рэм.
Пальчики закатила глаза и беззвучно фыркнула.
— Я еще раз повторяю, дор Консворт, никаких деталей там нет.
— Вы обещали императору…
— Вы можете обратиться к нему напрямую, дор Консворт, — устало улыбнулся наместник. Глаза его потускнели. — С Инсигнией вы можете прямо сейчас пройти в тронный зал, и никто из рыцарей вас не остановит. Но поверьте мне, никаких улик, относящихся к делу, я не скрываю. И тему записей прошу отложить в сторону. Я полагаю, у вас должно быть много вопросов ко мне, как к человеку, знавшему Ноя.
— Вы так откровенно что-то скрываете, дор Нувал, — Рэм скрестил на груди руки. — Вы уверены, что это пойдет на благо делу? Вы вообще заинтересованы в его благе?
Наместник цокнул языком и восхищенно покачал головой:
— Ваша наглость пройдет с возрастом, но я чувствую, какой может оказаться ваша хватка, молодой человек.
— Перестань, Рэм, — встала на сторону Нувала напарница.
Консворт с трудом сдержал едкий комментарий в ее адрес. Но она права. Тем более, возможно, у нее появилась своя догадка. Брать же в первый день наместника и выяснять все под пытками — слишком рискованный шаг.
— Ну так у вас есть вопросы?
— Классические, дор Нувал. Были ли у Ноя Огара враги?
— Сколько угодно, досса Лианот, — охотно заговорил Вэпс. — Врагов у старого хрыча было предостаточно. Из Совета наместников к нему хорошо относился только Холл и я.
— Вы имеете в виду Шэпроса Холла, наместника планеты Солокер? — деловито продолжила Пальчики. Хороший вопрос, будто бы у нас много наместников из рода Холлов.
— Надеюсь, вы не пытаетесь, это записать? — с отеческим вниманием поинтересовался Вэпс. Выудил из-под балахона блестящий цилиндр «глушилки», показал его дознавателям и спрятал обратно.
Судя по вытянувшемуся лицу Пальчиков — она действительно пыталась записать слова наместника.
— Я думал, мы выстроили доверительные отношения… — цокнул языком наместник, но в глазах его плясали веселые бесенята.
— Простите, дор Нувал. Привычка.
— Очень полезная, досса Лианот. Но у меня свои привычки, так что извините и меня.
— Почему Огара не любили? — подал голос Рэм. — Кто и почему?
— Я не советую вам лезть в совет наместников. Вы, конечно, можете попробовать, но я же говорил о возможных последствиях…
— Разве это ответ на мой вопрос? — Консворта стала раздражать манера Нувала.
— Ох, простите покорно, — весело улыбнулся Вэпс. — Я не стану раскрывать вам проблемы внешней и внутренней политики последних лет. Но могу отметить, что Совет давно раскололся на два лагеря. Одни выступают за сближение с Альянсом, другие нет. Ной был упертым консерватором и верным человеком императора. Вряд ли я смогу чем-то помочь, но за последний год Ной чаще всего ругался с Цератом Малконом, наместником Раздора, и Алоном Госом. Хотя с последним конфликтовать сложно, так как на советах он почти не объявляется.
— Как давно он находился на Приме? — это уже спросила Пальчики.
— Неделю или чуть более того.
— И технические неполадки появились тоже с неделю назад? — немедленно отметил Рэм.
— Вам палец в рот класть не стоит, руку по плечо сгрызете, оглоеды, — насмешливо покачал головой Вэпс. — Но вы правы. Запись не велась специально, по просьбе Ноя.
— Ему было что скрывать? — поднял бровь Консворт. В голове закрутился механизм анализа, смазанный новой информацией.
— Всем нам есть что скрывать, — уклончиво ответил наместник.
— А что у него ранним утром делала досса Диан? — продолжил Рэм.
Вэпс пожал плечами:
— Они были дружны. Ной Огар давний друг рода Скорпов. Это всем известно.
— Но ранним утром? Вместе с сыном?
— Я не знаю, дор Консворт, — в голосе наместника послышался лязг.
— Император не просто так подозревает Альянс? — встряла Пальчики.
— Ной был противником чужих, это верно. — Нувал, прищурившись, смотрел на Рэма. — Но вы сами знаете, какие чувства к ним питает император после Песьей лихорадки. Поэтому я слезно умоляю вас, прежде чем давать отчет Раберсу — сначала поделитесь информацией со мною. Иначе этот чудак из мухи раздует слона, разогреет императора, и уже завтра военные корпуса выдвинутся в сторону систем Альянса. А нам и так хватает постоянных проблем и стычек у посольств наших союзников.
— Ваш помощник тоже Раберс. Не много ли их стало? — вспомнил Рэм.
— Об Изломе я позабочусь. После столь неожиданного назначения его дяди, я найду вам другого человека. Тем более, как я понял, у вас с ним тоже вышла недомолвка, дор Консворт.
— Что-то вроде того, — уклонился от прямого ответа он.
В коридоре за спиной Рэма раздались тяжелые шаги. К галерее шел патруль Рыцарей Гнева.
— Времени становится все меньше, друзья мои, — отметил это Нувал.
— Вы знаете, зачем Ной прибыл на Приму?
Проклятье. Почему этот вопрос задала она, а не Рэм? Консворт молча выругался.
Вэпс кивнул.
— Плановый совет. Император призвал всех наместников. Ной и его внук приехали первыми. Кстати, возможно, кое-что вам покажется важным, — вдруг сказал он. — Последнее время Ной частенько интересовался планетой Прокхат. Может быть, копал под наместника, Алона Госа… Но не стоит торопиться с обвинениями, прошу вас. Это лишь предположения.
Шаги патруля все близились. Рэм торопливо соображал, если ли у него еще вопросы к наместнику.
— Не спешите, — словно заметил это наместник. — У нас еще будет время пообщаться. Стража проводит вас к выходу. А мне пора.
Сказав это, Вэпс Нувал развернулся и неспешно побрел по галерее прочь. Спустя минуту почетный караул Рыцарей Гнева настойчиво предложил дознавателям свое сопровождение до выхода.
Едва за ними с тяжелым вздохом закрылись прозрачные створки императорских ворот, Пальчики грубо выругалась и повернулась к Рэму, а тот с тоской посмотрел на свой припаркованный неподалеку автомобиль. Добраться бы туда, сесть, забить маршрут в бортовой компьютер, затенить окна и хорошенько подумать, с чего начать. Да почитать материалы. Вдруг чего нового пришло на коммуникатор. Может, какие зацепки появились? Ведь наверняка появились! И это значительно интереснее, чем выслушивать бредни напарницы.
— Ты совсем тупой? Ты действительно не понимаешь ничего, Консворт? — она возмущенно уперла руки в бока.
— Мне в твоем же духе ответить? — немедленно вспылил Рэм. — Оценить твои умственные способности и приголубить какой-нибудь бранью? Тебе так легче думается? Так я могу!
Пальчики зло буравила его взглядом.
— Неужели тебе не ясно, что там делала Диан? Неужели непонятно, почему нет записей? Почему их вообще скрывают?
— Нет, не ясно! А ты в курсе? Так просвети меня, неразумного!
— Любовники они были. Я убеждена, что любовники! И потому там нет записей. И потому скрывали все. И потому даже Стоик ничего не знает! Раберс знает, Вэпс знает, а император — нет! С чего бы это, идиот?
— Песьи сказки, — отмахнулся Рэм. — Бездоказательно. Ты не забыла, что Рэйард тоже погиб? Или он тоже любовник Огара? Или с ним спала Диан? Хм… А это уже версия!
— Я забываю, что ты с благородством не знаком и потому не понимаешь, почему Вэпс откровенно саботирует твой интерес к записям…
— Спасибо за напоминание о моем простецком происхождении. От представителя великого рода это слышать, несомненно, горько и обидно!
— Так… Хватит, — понизила голос Пальчики. — Я так не могу. Давай закончим с нашей неопределенностью. Если мы с тобой неудачно переспали, то это не должно мешать нашей работе.
— Неудачно? — возмутился Рэм.
Она закатила глаза, глубоко вдохнула:
— Если нам придется работать вместе, то давай попытаемся воздерживаться от пикировок. Я уважаю твои аналитические способности. Ты был хорош в постели, хоть и повел себя потом как свинья.
— Это потому, что ты начала меня воспитывать!
— Стоп. Хватит, Консворт! Ты слышишь меня вообще? Я предлагаю перемирие и обещаю воздерживаться от нападок в твой адрес. Мечтаю услышать подобные слова и от тебя. Дело нашего… романа… предлагаю закрыть за давностью лет и на время этого расследования.
Рэму очень хотелось спрятаться, сбежать от неприятного разговора. Но при этом сохранить лицо. Пальчики предлагала дело, но доверять этой женщине опасно. В любой миг можно получить нож в старую рану. Даже будучи готовым. Ведь самые болезненные удары наносят прежде любимые люди. Потому что знают, куда бить, и даже проклятые фанатики прокхатовской дури, из нижних кварталов, не так жестоки.
— По рукам, Консворт?
— Хорошо… Лианот.
— Не подбросишь меня?
Консворт несколько секунд глупо хлопал глазами, соображая. Пальчики в ожидании приподняла левую бровь.
— Хорошо. Подброшу, — угрюмо согласился он.
Все его естество презрительно вопило о жалком поведении тела, но накатившая оторопь оказалась неодолимой.
* * *
Поездка оказалась тем еще удовольствием. От императорского дворца до квартала Пальчиков, живущей где-то на западных верхних уровнях, было около часа пути. И все это время ни Рэм, ни его попутчица не произнесли ни слова, углубившись в десятки отчетов, поступивших от младших дознавателей и оперативников, которые собрали жизнь Болвара Гедауса по крупицам, и теперь нужно было отделить зерна от плевел, и истину от мусора. Компьютер то и дело куда-то сворачивал, где-то останавливался, где-то поднимался или наоборот нырял под горку. Консворт отмечал это краем сознания, погруженный в собственные мысли.
Он уже сто раз успел пожалеть, что взял напарницу с собой. Добралась бы как-нибудь сама. Вызвала бы, в конце концов, машину по найму. И не портила уют автомобильного салона своим видом. Подарила бы ему часик спокойной работы.
И потому, когда они мягко притормозили у эскалаторов на Верхние уровни, и Пальчики, молча кивнув на прощание, выскользнула на серую улицу — Рэм искренне улыбнулся коллеге. И даже проводил взглядом соблазнительно покачивающую бедрами фигурку.
Она специально такую походку выбрала, он знал. И затею с перемирием выдумала неспроста. Но больше Консворт на нее не поведется.
Хотя и хотелось разок.
Стоп. Хватит!
Рэм вбил в компьютер маршрут и включил режим доклада. В салоне тут же зазвучал хорошо поставленный женский голос, который принялся зачитывать результаты допросов. Консворт откинулся на сиденье, устало переваривая события дня и силясь подавить в себе желание втянуть в себя оставшийся в машине аромат Пальчиков.
С женщинами у Рэма были проблемы. От вида стройных женских тел ему натуральным образом сносило разум. Потом, протрезвев от любовного угара, он каждый раз страдал и клялся лечь на стол жрецов Медикариума, чтобы те замкнули что-нибудь в его мозгу. Чтобы он перестал так зависеть от…
Но как же от нее пахло… Консворт осторожно потянул носом воздух. Так и есть: теплый, цветочный аромат духов… Глубина меня подери!
Он приоткрыл окно, впуская внутрь миазмы унылого города, и шумно вдохнул загаженный вонючий запах человеческого улья. Вонь отрезвила его, и Рэм с облегчением вернулся к работе.
Но ничего интересного в сводках так и не нашел. Болвар верой и правдой служил своему господину больше десяти лет, а потом непринужденно подорвал его вместе с императорской семьей. Родственников у охранника не было. Только дальние, через два-три колена, судя по отчету Калькуляторов. В темных делах он тоже замешан не был, тут статистика мертвых бюрократов тоже сбоев не давала, и даже пьяная драка, без привлечения, но на глазах у какого-нибудь неживого наблюдателя Калькуляции, моментально бы легла пятном в личное дело.