Своевременно. Спасибо за информацию, командир. Очень полезно и своевременно.
— Я все пытаюсь понять, откуда у нас на орбите подавители появились, — сказал Гарбандер. — Это точно работа орбитальной платформы. Но такие, если и есть сейчас, то только у «Черных шлемов». У «Карателей» никогда не водилось подобных игрушек. А вот «Шлемы» или «Стальной клык» их использовали. Неужели «Шлемы» пришли?
— Или пропавший «Клык» из Глубины вернулся, да? — неприятно хихикнул Фенос.
— Хватит трещать. Занимаемся делом. Пила — обеспечь тыловое прикрытие. Раненых в центр колонны. Выдвигаемся через пять минут. Идем красиво, как учили.
Ланс, наверное, пропустил те занятия, когда их учили отступать. Но никогда не поздно учиться самостоятельно.
Рэм Консворт
Восьмой день
Дворец императора издревле находился на большом холме на северной окраине Лаймуара. Последний оплот старины, к югу от которого столица давно уже превратилась в многоуровневый улей, с переплетениями развязок, переходов и бесконечных лифтовых труб.
Где-то там, в вышине, в поднебесных кварталах, и жил Рэм. Отсюда, с аллеи императорского сада, массив жилого комплекса был невиден, полностью сокрытый облаками.
А жаль. Вид родного дома очень помог бы перед внезапной аудиенцией. Успокоил бы хоть немного, сил бы придал. Консворт вздохнул и зашагал по тенистой аллее дальше.
Как же хотелось вернуться обратно в кабинет и продолжить расследование. Быть представленным самому императору это, конечно, большая честь. Но только в случае успеха или благодаря каким-нибудь заслугам. А не вот так…
Под ногами мягко проминалась коротко постриженная трава. Рэм смотрел в землю, собираясь с мыслями, и тоскливо понимал, что хвалиться ему нечем. За два дня никаких результатов. Единственный возможный свидетель погиб из-за этого недоумка Славея. Отчет Читающих будет готов только к вечеру, и то, если повезет. Но вряд ли они смогут раскрыть глаза на происходящее. Пара пыточных дней могла вымарать из памяти сволочной толстухи всю нужную информацию. Из-за сильных эмоциональных потрясений на первый план выходят ненужные мысли. Гораздо проще и плодотворнее было бы прикончить Бэллу сразу после ареста.
Но кто же знал-то?! Эх, Славей-Славей… Вот так свинью ты мне подложил!
Что теперь сказать Стоику? Что десятки дознавателей рангом поменьше допрашивают всех знакомых охранника-подрывника, и там тоже никаких зацепок? У нас такой стиль работы, ваше величество? Смешно, да. Адова канитель, как же хочется домой. Зачем Стоик вообще их позвал? Рэм покосился на «напарницу». Интересно, а ей страшно?
Хотя чего им бояться? Не казнит же Стоик своих дознавателей на третий день расследования, а? Ведь не казнит же?
Почетный караул (или конвой?) Рыцарей Гнева чеканил шаг чуть позади Консворта. Впереди, рядом с Пальчиками, семенил пожилой провожатый, и со стороны казалось, будто он всячески пытается услужить молодой даме, а та благосклонно принимает его старания.
Дул легкий, пахнущий цветами ветерок, и по краям аллеи, за ровным частоколом деревьев с изящно постриженными кронами, посреди изумрудного океана трав красовались пестрые островки белоснежных беседок, клумб и рифы скульптур. От всего этого великолепия и размаха Консворту было неуютно. Он привык к тесным улочкам городских кварталов и длинным коридорам Дома. Поэтому на таких огромных пространствах у него сосало под ложечкой и предательски кружилась голова.
И до дворца еще как минимум минут пятнадцать неспешного хода! Адова канитель, наверное, это сделано специально, чтобы заставить посетителя сто раз подумать о том, что сказать императору.
Когда процессия ступила на гигантскую белокаменную лестницу, Рэму захотелось остановиться и сделать вид, что он переводит дыхание. Но Пальчики вместе со стариком-провожатым так бодро пошли на приступ, что пришлось их нагонять. В голове с каждой ступенькой все громче и громче стучали барабаны сомнений и страха. Что несказанно злило дознавателя.
Консворт никогда не считал себя храбрецом, но в последнее время все чаще ловил себя на мысли, что, может быть, он и вовсе трус?
У роскошных дверей, в два-три человеческих роста, застыли Рыцари Гнева в позолоченных доспехах. Личная гвардия императора, имеющая право носить цвета Халамеров. За распахнутыми дверьми начинался долгий и пологий подъем, по бокам которого вместо колонн застыли скульптуры могучих древних воинов. Высеченные из камня фигуры подпирали высокие потолки парадного хода.
Тот, кто строил императорский дворец — страдал гигантоманией, не иначе.
Рэм почувствовал, что у него дрожат колени. Адова канитель! Вперед, трус! Вперед! Он гордо расправил плечи и поднял голову.
Шагая мимо неподвижных стражников, Рэм плотно стиснул зубы, силясь не выдавать своего волнения. Так, напустить во взгляд скуки, немного тоски. Он ведь каждый день ходит по этому маршруту мимо торжественных постов стражи, расположенных друг от друга не больше чем в шести-семи ярдах. У Рэма работа такая, вытирать слезы своему старому другу-императору. И все эти огромные, бронированные мясники стоят внимания гораздо меньшего, чем искусно высеченные из камня скульптуры.
Так ведь?
Заглушив свой страх, Рэм добрался до конца подъема, где еле сдержал раздраженное фырканье. Перед ними распахнулись еще одни двери в длинный коридор, с той же алой ковровой дорожкой, с теми же Рыцарями Гнева на страже. Еще ярдов двести прогулки.
Будьте вы прокляты, архитекторы! Пусть вас жуют холодные губы Глубины до последнего Солнца.
За коридором провожатый почтительно им поклонился и скользнул куда-то в боковой проход, скрывшись за портьерой.
— Пришли? — тихо буркнул себе под нос Рэм.
Пальчики с презрением во взгляде покосилась на него и поджала губы.
Адова канитель. Теперь стало еще хуже. Теперь еще и эта сука будет считать, что он испугался.
Из прохода, где исчез старикан, вышел статный офицер в серой униформе императорской службы безопасности. Пристально оглядел дознавателей, и сразу же не понравился Рэму. Каким-то семнадцатым чувством Консворт моментально невзлюбил незнакомца.
— Вести себя робко, покорно, тихо, — холодно проинструктировал их офицер.
Еще один высокомерный хлыщ!
— Ни в коем случае не задавать вопросов про видео из покоев Огара, — недоносок вонзил ледяной взгляд в глаза Рэма. — Я доступно объяснил?
— Причина? — в тон ему поинтересовался Консворт.
— Не твое собачье дело.
Рэм тонко улыбнулся эталону корректности и перевел взгляд на дверь.
— Досса Лианот? — офицер обратился к Пальчикам.
— Я все поняла, дор…?
— Сейчас вас впустят, — он оставил ее немой вопрос без ответа и обернулся на дверь, прислушиваясь. Откуда-то издалека до ушей Рэма донесся мелодичный звон, и надменный офицер бросил:
— Приготовились! — и, упершись руками в створки, с видимым усилием их распахнул.
Рэм совсем не удивился огромному залу, в который привел гигантский коридор, после титанического подъема. У архитектора точно было не все в порядке с головой.
— Дор Рэм Консворт и досса Эмма Лианот, — представил их глубокий голос, и дознаватели, непроизвольно подавшись друг к другу, сделали первый шаг в тронный зал императора. Он был ярдов сто в радиусе, не меньше.
Трон Халамера находился на возвышении, на безопасном расстоянии от внешнего кольца белоснежных колонн, у которых опять стояли вооруженные Рыцари Гнева. Ковровая дорожка алой чертой прорезала мраморный пол от входной двери прямиком до лестницы к императору.
У подножья стоял Вэпс Нувал. Второй по значимости человек на Приме. Первый после императора. Равный среди прочих наместников других планет, но, как говорится, чуточку равнее, когда дела затрагивают столицу империи. Это был абсолютно лысый мужчина, приближающийся к преклонному возрасту. Однако никаких следов от работы жрецов Медикариума на его лице не наблюдалось. Да и вообще он с виду казался добрым дядюшкой, прибывшим повидаться с племянниками. На груди Нувала, наряженного в церемониальный балахон, покоился герб Примы, выполненный в виде планеты, запертой в огненном кольце.
— Проходите, прошу вас, — произнес Вэпс и жестом поманил дознавателей.
Рэм шагнул первым.
Стоик Халамер восседал на троне, и ладони его покоились на каменных сферах, которыми заканчивались подлокотники. Нуслайт и Солокер. Правая и левая длань империи. Спинку трона увенчивали модели Терадо и Черномола, и по ее бокам, на специальных постаментах, красовались символы Раздора и Прокхата.
Сама Прима была основой трона, и эта двусмысленность вдруг показалась Рэму смешной. Стоило больших трудов удержаться от улыбки. Помогло лишь воображение, заботливо нарисовавшее рассветную казнь шутника Консворта, и злорадные смешки всяких недоносков вроде этого надменного офицеришки.
За спинкой трона скрывался Ливень — надежный тыл империи. Рэм его не видел, но точно об этом читал. Привычная грызня Ливня и Примы это, получается, спор задницы и спины… Глубина побери, о чем он думает? Соберись уже, Рэм!
Ноги налились свинцом, ладони моментально вспотели, и Консворт вдруг с паническим ужасом понял, что не знает, куда деть руки. В карманы?! Перед императором? Сцепить в замок? Убрать за спину?
Он остановился на варианте — вытянуть по швам. И незаметно стереть пот с ладоней о штаны.
Рэм видел Стоика много раз. В новостях. Но вживую люди всегда выглядят иначе. Вот и в императоре не было привычной божественности. На звездном троне сидел высокий смертный человек, а не могущественный правитель. Он был черноволос, но уже с серебряными нитями седины. Плечист, крепок телом, с массивной тяжелой челюстью и умным взглядом прищуренных глаз. Могучие руки обрамляли золотые браслеты, а лоб перехватил тонкий обруч, знаменующий власть династии. Поверх простенького костюма была небрежно накинута церемониальная мантия.
Остановившись у лестницы, в трех шагах от Вэпса Нувала, Рэм преклонил колено перед императором. Пальчики последовала его примеру.
— Встаньте, — прохрипел сидящий на троне Стоик. Консворт похолодел от интонации. Владыка сдерживал ярость. Или это боль? Или все-таки гнев? Адова канитель… Им конец. Он прикончит нерадивых дознавателей прямо здесь! Глубина меня забери!
— Ваше величество, — промурлыкала Пальчики, — я благодарю вас за оказанную мне честь лицезреть вас!
— Избавь меня от этого, женщина. Мне сказали, что вы лучшие на Приме. Я хотел посмотреть на вас лично.
Рэм поднял взгляд на императора. Стоик смотрел на них с недоумением.
— Это они служат в Доме Раскаяния? — спросил он у наместника. — Вот они, да? Выглядят совсем не грозно!
— Прежде всего, мы служим вам, ваше величество, — тут же склонилась Пальчики.
Рэм едва не дернулся вслед за ней, но остатками гордости уцепился за свое текущее положение.
— Я неясно сказал? Избавь меня от этого! — сменил тон Стоик. — Мне не до церемоний! И я хочу видеть не ваши ужимки этикета, а результат работы!
— Простите, — побледнела она и опустила голову.
— В убийстве замешан Альянс? — рыкнул император.
Рэм заметил, как коротко вздохнул Нувал, как бросил мимолетный взгляд куда-то назад. Очень захотелось обернуться.
— Простите, ваше величество, но у нас нет достаточных данных для того, чтобы делать хоть какие-то выводы, — сказал Рэм.
Фух… Вроде гладко получилось.
— Почему нет? Прошло недостаточно времени? — с угрозой спросил Стоик.
Консворт опустил взгляд. Под сводами тронного зала он казался себе крошечной букашкой. Маленькой, голой козявкой под прицелом десятков глаз бронированной охраны.
— Если в деле замешан Альянс — я хочу знать об этом первым. Мой человек будет курировать вашу работу. При первых подозрениях я хочу, чтобы вы уведомили его об этом! При первых же, ясно вам?!
— Да, ваше величество, — проговорил Рэм.
Третий начальник — это паршиво. Особенно поставленный императором. Заклюет ведь запросами что да как, и почему так долго. Тьфу. И на кого смотрел Нувал?
— Балэн, подойди.
Рэм мысленно выругался, когда из-за его спины вышел тот надменный офицер и с подобострастным видом приблизился к лестнице. Как все плохо. Адова канитель, все становится хуже и хуже!
— Это дор Балэн Раберс. Контрразведка. И поэтому все, что связано с Альянсом — сразу же должно быть у него. Ясно?
Раберс? Вот везет же ему на Раберсов! И, судя по всему, где-то в глубине души у Рэма таилась аллергия на столь знаменитый род.
— Да, ваше величество, — тихо сказала Пальчики. Головы она так и не подняла.
— Тогда работайте. И найдите мне этих ублюдков! Найдете — я найду, чем вас отблагодарить. А если нет…
Повисла неуютная и многозначительная тишина.
— Я думаю, вы меня поняли, — резюмировал Стоик. — Обо всех потребностях незамедлительно сообщайте Нувалу или Раберсу. У них есть все полномочия. Я приказал выдать вам Инсигнии. Вы их получили?
При этих словах контрразведчик растерянно хлопнул глазами. Ага… Вот оно как. Для тебя это новость, напыщенный ты хлыщ?
— Да, ваше величество, — кивнул Рэм.
— Тогда вы свободны. Вопросы есть?
— Да, ваше величество, — осторожно произнесла Пальчики. Она подняла голову, и в ее взгляде отчетливо проступила дерзость. Рэм рефлекторно сглотнул, он бы на месте императора стер наглеца в порошок, если бы заметил такой взор. — Можем ли мы надеяться на помощь Храмов в нашем расследовании?
— По первому зову. Что-то еще?
— Мне бы хотелось увидеть видео из покоев Ноя Огара в день убийства, — сказал Рэм и с вызовом посмотрел на контрразведчика.
Тот побледнел, стиснул зубы. Наместник Нувал чуть заметно покачал головой, глядя Консворту в глаза. Стоик же искренне удивился:
— Разве вы его еще не получили?
— У меня… — Рэм тут же поправился. — У нас есть только урезанная запись из коридора.
— К сожалению, из-за технических проблем запись в гостевых покоях не велась неделю, — тут же вмешался Вэпс Нувал. На его лбу выступили капельки пота, но наместник ловко их смахнул. — Я уже нашел виновных и наказал их.
— Какое изумительное совпадение, — ледяным тоном отметил Стоик. Император подался вперед, опершись на Нуслайт и Солокер. Уголок его рта нервно подрагивал, а глаза в бешенстве буравили розовощекого Нувала. — Весьма изумительное, мой друг. Надеюсь, после твоего наказания они еще способны давать показания? Я хочу, чтобы ты передал их Дому Раскаяния сразу же, как мы закончим!
Он кивнул в сторону Рэма, у которого от интонаций Стоика вспотела спина, а кровь шумно застучала в ушах.
— Конечно, ваше величество. Непременно, — низко поклонился наместник.
— Почему урезана имеющаяся запись? Тоже технические проблемы? — прищурился Стоик.
— Я посчитал лишним… — Вэпс беспомощно развел руками, а Рэм мысленно возрадовался. Ох, не зря он поднял эту тему. Ох, не зря. В горле пересохло от волнения. Здесь ощутимо воняло тайной. Вернее не так: Тайной, непременно с большой буквы.
— Это чудовище убило моего сына, Вэпс! И мою жену! Что, будь ты проклят, ты смеешь считать лишним? Вся возможная информация должна быть в их руках! Если я узнаю, что ты еще что-то утаишь…
Стоик поднялся с трона, отчего мантия соскользнула с плеч и упала на пол. Халамер в ярости мерил взглядом наместника, и его могучие кулаки угрожающе сжались.
Проклятье, сколько в нем роста на самом деле? Семь-восемь футов? Рэм, сам того не замечая, сделал шаг назад и отметил, как вместе с ним отступила и Пальчики.
— Я виноват, ваше в… в… величество. Я предоставлю все имеющиеся у меня д… д… данные, — наместник, бледный как смерть, начал заикаться.
— Все. Аудиенция закончена, — Стоик плюхнулся обратно на трон, с бешенством глядя на Вэпса. Уголок рта императора ощутимо дрожал, словно владыка не знал, расплакаться ему, рассмеяться или порвать наместника в клочья.
Рэм упал на колено, пребольно ударившись о плиты. В глазах потемнело от боли, он с трудом сдержал сдавленный возглас, выпрямился и, развернувшись, похромал в сторону выхода.
У дверей с ним поравнялся Раберс и, сочувственно покачав головой при виде хромоты, выдавил из себя вежливую улыбку.