Ричард присмотрел для ночлега небольшую гостиницу. Он выдал себя за купца, возвращающегося после паломничества, и быстро сторговался с хозяином насчет постоя.
После чего вернулся к своим приближенным, и они начали совещаться, как вести себя в чужом, враждебном краю.
— Друзья мои, — сказал Ричард, — мы должны скрывать, кто мы такие. Но мне выдавать себя за слугу сэра Болдуина Бетунского бессмысленно, ибо я не справлюсь с этой ролью и тут же буду разоблачен. Лучше я назовусь богатым купцом из Дамаска, который присоседился к вам где-то по дороге. Зовите меня Хьюго… Хьюго из Дамаска.
— А куда мы пойдем, милорд? — поинтересовался Болдуин.
— Будем пробираться по побережью, избегая французских земель, — сказал Ричард. — Мне нельзя попадаться в лапы короля Франции.
— И Леопольда Австрийского, милорд, — добавил Болдуин.
— Мне этот Леопольд сразу не понравился, — насупил брови Ричард Львиное Сердце. — Его привела в Палестину жажда наживы, в нем нет ни капли смирения. Помните, как он водрузил свой флаг над Аккрой? А потом еще отказался восстанавливать вместе со всеми разрушенные стены крепости?!
— О да, сир, — кивнул Болдуин. — Я это хорошо помню. И он, думаю, тоже.
Когда отряд Ричарда сел за стол, хозяин постоялого двора принялся развлекать их разговорами. Ему было обещано, что он не пожалеет о своем гостеприимстве.
Ричард хотел знать, часто ли в этих краях бывают паломники.
— Нет, — покачал головой хозяин, — у нас их не жалуют.
— Но ведь вы христиане! — возмутился Ричард. — Почему же вы не даете людям беспрепятственно пройти к нашим общим святыням?
— Потому что, господин Хьюго, есть злодеи, которые легко могут прикрыться платьем паломника, чтобы вершить свои черные дела.
— Да, это верно, — вынужден был согласиться Ричард. — Но ведь тогда вы и честного купца можете заподозрить в каком-нибудь злодеянии.
Ричард совсем не умел лукавить, у него что было на уме, то и на языке. И, конечно, на роль купца он совершенно не годился. Любой мало-мальски внимательный человек, подметив его величественные жесты, быстро угадал бы в нем короля.
— Мы всегда начеку, — с удовольствием принялся объяснять словоохотливый хозяин. — Ну а уж теперь — тем более. Мой долг сообщать властям про всех паломников, которые появляются в наших краях. Вы, верно, слыхали, что король Ричард покинул Палестину?
— Ах, вот как? — с деланным удивлением воскликнул Болдуин, не давая Ричарду вставить ни слова.
— Да, бедняга спешно возвращается домой. Брат норовит отобрать у него престол, да и другие враги не дремлют. Говорят, он нажил себе в Палестине очень много врагов…
— Что было совсем не трудно, — начал кипятиться Ричард.
Но Болдуин прервал его, небрежно махнув рукой:
— Да мало ли что болтают?! Нельзя же всему верить.
И Болдуин бросил жалобный взгляд на короля, умоляя его простить за то, что он перебил Ричарда. Так что не только сам Ричард, но и приближенные постоянно выдавали его инкогнито.
— Я слышал, против Ричарда Львиное Сердце выступают французский король, германский император и герцог Леопольд Австрийский, — не унимался хозяин. — Да и наш правитель точит на него зуб.
— За что? — снова не выдержал король.
— Нами правит князь Мейнхард Гориц, племянник маркиза Конрада Монферратского. А того убили по приказу Ричарда Английского.
— Это наглая ложь! — воскликнул Ричард.
И опять Болдуин дерзнул перебить короля, спасая ситуацию.
— А кто распустил среди вас такой слух? — спокойно поинтересовался он у хозяина гостиницы.
— Да все говорят! Маркиз должен был стать королем Иерусалима, а Ричарду это не нравилось. Он хотел отдать корону своему человеку, Ги де Лузиньяну. Хотя Конрад имел на нее законные права! Ну… спорили они, спорили… и наконец Ричард уступил. Но оказалось, что лишь для виду, а сам задумал погубить бедного Конрада.
— Да не убивал его английский король! — не сдержался Ричард. — Клянусь святым крестом, не убивал!
— Да откуда, гость дорогой, нам с вами знать, что у них на самом деле стряслось? — пожал плечами хозяин. — Нас-то с вами там не было… Ну, так вот… говорят, вскорости после того, как этого Конрада поставили королем, он возвращался поздно ночью с пирушки и был заколот наемными убийцами.
— Которых подослал Старик-Горец! — выпалил Ричард.
— Нет, — покачал головой хозяин. — Горцы уверяют, что этих убийц науськал Ричард Английский.
— Значит, Старик лжет! — возмутился король.
Хозяин испуганно оглянулся и прошептал:
— Прошу вас, не отзывайтесь дурно о Старике за моим столом!
— Неужели и ты его боишься? — поразился Ричард.
— Все умные люди боятся Старика, господин купец. Ведь он никогда не прощает обид. Не приведи Господь столкнуться с его людьми! Да что мы все о нем… Давайте лучше поговорим о вас. Если вы хотите спокойно пройти по нашей земле, вам нужно получить дозволение князя Мейнхарда Горица, племянника Конрада Монферратского.
— Хорошо, — устало кивнул Ричард, — мы попросим у него пропуск.
* * *
Закрывшись в комнате, Ричард и его друзья шепотом обсуждали услышанное.
— По-вашему, он меня узнал? — озабоченно спросил Ричард.
— Может быть, но скорее он просто понял, что вы не обычный купец, ваше величество.
— Не называйте меня так! Я для вас сейчас Хьюго. Ясно? Болдуин, мы должны получить пропуск.
— Хорошо, сир… Хьюго… А как это сделать?
— Я пошлю графу в подарок перстень — в знак благодарности за то, что он нас пропустит. А посыльному скажу, что купил его в Пизе по сходной цене.
— Милорд… Хьюго, — осмелился возразить Болдуин, — но этот перстень — слишком ценная вещь!
— Вздор! — отрезал король. — Обычная побрякушка. Отправь поскорее человека к князю, я не хочу задерживаться. Ладно, сейчас немного передохнем, а утром снова двинемся в путь.
И он улегся на дощатую кровать, которую предоставил в его распоряжение хозяин. Один из его спутников лег под дверью, а остальные расположились так, чтобы удобно было отбиваться в случае внезапного нападения неприятеля.
Все быстро уснули, и только король не сомкнул глаз. Он до рассвета ворочался с боку на бок, мрачно размышляя о потерянных месяцах, о том, что творится в его королевстве, о предательстве Джона и Филиппа — этой зловещей парочки — и об удивительном благородстве Саладдина.
* * *
Когда Мейнхарду Горицу принесли кольцо, он внимательно рассмотрел его и поинтересовался, чей это дар.
— Купца Хьюго, который странствует с пилигримами, — ответили ему.
Мейнхард призвал к себе ювелира, и тот сказал, что перстень очень ценный. Мейнхарду это показалось подозрительным.
— Вряд ли настоящий купец отдал бы его просто за право беспрепятственного прохода, — задумчиво промолвил он и, отпустив ювелира, послал за своими советниками.
— В этих паломниках есть какая-то странность, — сказал Мейнхард. — Я слышал, один из них держится очень важно. Он выдает себя за купца, но все остальные обращаются к нему с чрезвычайным почтением. С чего бы это?
Главный советник лукаво усмехнулся.
— Ваша светлость, по слухам, Ричард Английский покинул Палестину и пробирается в Англию. Если предположить, что он решил сократить путь — а это весьма вероятно, учитывая обстановку в его стране, — то ему сам Бог велел проехать через наше государство.
Мейнхард кивнул.
— И ты подозреваешь в этом купце Хьюго английского короля?
— А кто еще может отдать ценнейший перстень за такой пустяк? Только король!
— Допустим… Но как же тогда поступить нам? Он же убил моего дядю.
— Возьмем его в плен. Император не простит нас, если мы упустим английского короля.
Мейнхард Гориц снова призвал к себе посыльного и велел:
— Отнеси перстень обратно своему господину. Он принадлежит не купцу Хьюго, а королю Ричарду Английскому. Я не соблазняюсь подарками пилигримов и, прежде чем не учиню им серьезный допрос, не даю дозволения пройти по моей земле, но тут случай особый. Ведь это Ричард Львиное Сердце, слава о котором разнеслась по всему христианскому миру. А посему верни королю кольцо и скажи, что я соблюдаю зарок не брать подарков от пилигримов, но, ценя его щедрость — ведь дар поистине королевский, — я даю Ричарду право свободного проезда.
Ричард и его друзья пришли в замешательство.
— Не нравятся мне речи князя, — пробурчал Болдуин. — В них таится угроза.
— Я тоже так думаю, — согласился Ричард. — Как же быть? Отправиться по морю мы не можем — берег наверняка охраняется, и нас схватят. Ехать по суше большим отрядом тоже нельзя — меня мгновенно узнают. Решено! Я возьму с собой лишь несколько человек. Велите запрягать лошадей. Медлить очень опасно.
И действительно, не прошло и часа после отъезда Ричарда, как на постоялый двор прискакали солдаты. Они схватили оставшихся англичан и привезли их к Мейнхарду Горицу.
— Где купец Хьюго? — грозно спросил Мейнхард.
— Понятия не имею, — пожал плечами Болдуин. — Он бросил нас. Сказал, что дальше поедет один.
Мейнхард рассвирепел, сообразив, что допустил оплошность и у врагов возникли подозрения. Надо было сразу пленить Ричарда, а не рассчитывать на то, что он поверит благородным обещаниям и добровольно угодит в расставленные сети.
«Ну ничего, — успокоил себя Мейнхард. — Хоть я и упустил короля, но ненадолго».
Не тратя времени на упреки, он послал гонцов к своему брату Фридриху Бештаутскому, поскольку хозяин гостиницы на допросе показал, что Ричард поскакал по направлению к княжеству Фридриха.
Брось все силы на поиски английского короля, просил Мейнхард. За всеми домами, где обычно получают приют паломники, должна быть установлена слежка.
Получив письмо брата, Фридрих вызвал своего кузена Роджера Аргентонского.
— Я поручаю тебе очень важную миссию, Роджер, — сказал он. — Где-то здесь неподалеку скрывается английский король. Он ускользнул из наших рук, но мы должны его разыскать. Иначе император будет нами недоволен. Ведь Ричард убил Конрада Монферратского.
— Вот как? А я считал, это дело рук Старика-Горца, — удивился Роджер.
— Нет, Ричард враждовал с Конрадом и подстроил его убийство. Слуги Старика поклялись, что их господин к этому непричастен.
— Убийцы часто перекладывают вину на плечи других.
— Да пойми ты! В конце концов, неважно, кто убил Конрада. Мне все равно надо схватить Ричарда. Найди и приведи его сюда. Не щади ни своих, ни чужих! Главное — захватить Ричарда в плен.
* * *
Отправившись на поиски Ричарда, Роджер Аргентонский вскоре повстречал паломников. Один из них, высокий, приятной наружности, своей величавостью мгновенно пробудил в Роджере подозрения.
Роджер попросился к ним в спутники. Ричард, которому юноша понравился с первого взгляда, охотно согласился.
Они поскакали рядом.
— Куда вы держите путь? — поинтересовался Роджер.
— В Англию, — честно признался Ричард. — И хотели бы добраться туда кратчайшим путем. Как это лучше сделать?
— Сперва поезжайте на север, а потом на запад, — принялся объяснять Роджер. — Вам нужно попасть сначала во Францию, а оттуда до Англии рукой подать.
— Я вижу, нам предстоит длинный путь, — вздохнул Ричард. — Скажи, друг мой, ты сам-то много странствовал в своей жизни?
— Изрядно. Я был в Нормандии.
— В Нормандии? О, это чудесный край!
— Приятно слышать. Я ведь родом оттуда.
Они заговорили о Нормандии, которая — это сразу почувствовалось — была им обоим дорога.
— Скажи, юноша, — осторожно поинтересовался Ричард, — ты встречал когда-нибудь герцога Нормандского?
— К сожалению, нет. Но мне известно, что он отправился с войском в святую землю.
— И, наверное, поступил опрометчиво? Мудрые люди говорят, что правителям не следует надолго покидать пределы своих государств.
— Пожалуй, они правы. Сражаться за веру дело, конечно, благородное, но наипервейший долг короля заботиться об отчизне.
Ричард молча кивнул.
Роджер предложил переночевать в его замке, сказав, что он будет счастлив развлечь людей, чье общество доставило ему такое удовольствие.
Въехав в ворота замка, Ричард заметил, что его друзья встревожены.
— Милорд, — прошептал один из них, — вы думаете, этому человеку можно доверять?
— Я, во всяком случае, ему доверяю, — уверенно заявил Ричард.
Вам не мешало бы проявить хотя бы капельку подозрительности, ваше величество, подумали друзья, но вслух попенять королю на излишнюю доверчивость никто, естественно, не решился.
Пилигримам отвели для ночлега большую комнату и пригласили их отужинать вместе с семейством Роджера.
После ужина Ричард играл на лютне и пел. Затем Роджер предложил ему сыграть в шахматы.
Они пристроились в углу залы, где им никто не мешал, и поставили между собой шахматную доску.
Ричард залюбовался прекрасным лицом и стройной фигурой нормандского юноши.
— Мне пришелся по сердцу твой дом, Роджер, — проникновенно сказал король. — Право, я бы с радостью остался здесь жить.
Роджер покраснел.
— Это было бы чудесно, милорд.
Ричард заметил, что рука Роджера, сжимавшая шахматную фигуру, дрогнула. Но он не обратил внимания, что юноша назвал его милордом.
Их глаза встретились, и в них засветилось взаимопонимание.
«Вот человек, которого я мог бы полюбить», — подумал Ричард.
Он поглядел на потолочные балки, на своих спутников, все еще сидевших за столом, на прислугу, сновавшую взад и вперед по залу…
— Этот день надолго сохранится в моей памяти, — тихо промолвил Ричард. — Я никогда не забуду тебя, Роджер Аргентонский.
— Я вас тоже, милорд.
— Что ты обо мне знаешь, Роджер?
— Что вы не бедный паломник.
— Разве паломники всегда бывают бедными?
— Нет. Но вы в таком платье… Хотя по вам сразу видно, что вы человек знатный.
— Тебе известно, кто я такой?
— Наверняка — нет, но я догадываюсь.
— Тогда скажи!
— Я не осмеливаюсь, милорд, но, если вы сами пожелаете мне открыться, я буду счастлив.
— А ты умеешь хранить тайны, Роджер?
— Да я скорее дам вырвать себе язык, милорд, чем выдам ваш секрет!
— Тогда слушай: я Ричард Английский! Нет-нет, не надо вставать! Это же наша тайна.
— Вы знаете, что вас разыскивают?
— Я знаю, что окружен врагами.
— Вас хотят заманить в западню.
— Пусть только попробуют!
— Вас приказано схватить и отвести к Фридриху.
— Не тревожься, Роджер. Они мне ничего не сделают. Ричарду Львиное Сердце не страшна всякая мелочь вроде этого Фридриха.
— Но… если вы попадетесь к ним в руки…
— Не мне, а Фридриху надо трепетать в ожидании нашей встречи. Ладно, давай-ка вернемся к игре. Тебе шах!
Вскоре Ричард выиграл и заявил, что пора спать.
Но сон не шел к нему. Сначала король думал о предателе Филиппе, потом вспомнил нежные глаза и широкие плечи Роджера Аргентонского…
— Ах, если бы он последовал за мной! — смежая веки, пробормотал король.
Но не успел он заснуть, как его разбудил оруженосец.
Ричард вскочил и, не разобравшись спросонок, вскричал:
— Что, уже утро?
— Нет, милорд, только что пробило полночь, но прибежал Роджер Аргентонский. Он хочет вам сообщить что-то очень важное.
Ричард направился к двери.
— Будьте осторожны, милорд.
— Не бойся, я ему доверяю.
Оруженосец набросил королю на плечи плащ, и Ричард вышел из спальни.
Роджер припал к его ногам.
— О мой король! Простите меня! Простите, — взмолился он.
— Простить? Но в чем ты провинился? Из-за чего поднял меня с постели? — недоумевал Ричард.
Глаза Роджера округлились от ужаса.
— Вы должны бежать отсюда, милорд! Бежать немедленно. Я уже велел оседлать лошадей.
— Но почему? Ты был так гостеприимен. Отчего же теперь тебе не терпится от нас избавиться?
— Я должен открыть вам правду, милорд. Я знал, кто вы такой. Мой кузен Фридрих велел перехватить вас по дороге и заманить в ловушку. Но я не могу… Я лучше умру, чем предам вас. Уезжайте, пока они сюда не явились, милорд!
— Стало быть, ты намеревался выдать меня Фридриху?
— Я получил приказ, но… не в силах исполнить его, ваше величество. Поэтому и молю вас: уезжайте! Я скажу, что ошибся. Что вас здесь не было…