Я промолчал. Спорить со старшими — занятие неблагодарное, так я еще и спецом по райбу-ко не был, вдруг и правда что-то не знаю.
Экскурсия между тем продолжалась. За остальными дверями коридора располагались не только додзё, но и простые комнаты. Где-то местные обитатели тренировались, где-то читали, где-то медитировали, а где-то — лежали на подставках и никак на нас не реагировали. С виду — обычные мечи, краткую историю которых нам рассказывала Хондзё-сан. Чем дальше мы шли по коридору, тем больше было «мечей» и меньше «людей». Все чаще нам попадались спящие на своих подставках райбу-ко, но, по словам Хондзё-сан, эти мечи, возможно, еще проснутся, шансы на это велики, а вот в последней комнате, расположенной в конце коридора, находились те райбу-ко, которые уже вряд ли проснутся. Сама комната представляла собой просторный зал, заставленный низкими столиками, на которых стояли стойки с мечами. Не знаю, как у остальных, а у меня от этого места мурашки по коже пробежали. Десятки разумных, которые никогда не проснутся, — это как десятки трупов, что выставлены на обозрение.
— А это не кто иной, как знаменитый Мурамаса, — остановилась Хондзё-сан у очередного меча. — Его дети соперничали с нами, детьми Масамунэ, но при этом нельзя сказать, что соперниками были сами мастера. Скажу по секрету, они были совсем не против выпить вместе чашку-другую саке, после чего…
Прервал ее звук падения в дальней части зала, куда мы еще не успели дойти.
— Да чтоб тебя! — раздалось оттуда же. Обернувшись туда, мы все стали свидетелями, как какой-то мужчина, одетый в старомодный костюм, уперев голову в пол, потирал правую ногу. — Какой идиот положил меня на такую низкую стойку?
— Когарасу-Мару-сама… — пробормотала ошарашенно Хондзё-сан.
— А? — приподнялся мужчина, посмотрев в нашу сторону. — Хондзё, мелкая пигалица, какого дьявола меня положили на… — покосился он на свою стойку и на мгновенье замер, после чего стал быстро оглядываться. — Ох, ну ни фига ж себе. Вы меня, типа, со счетов списали? На свалку выкинули? Что я здесь делаю?!
— Но… Когарасу-Мару-сама, вы же заснули, а при вашем возрасте… это…
Последовала небольшая пауза, во время которой мы пялились на него, а он оглядывал всех нас.
— Понятно с вами все, — вздохнул он, поднимаясь на ноги. — Типа старик, типа надо с глаз долой. Типа, дать дорогу молодым, а то эти старикашки вечно ограничивают.
— Да как вы можете так говорить, Когарасу-Мару-сама?! — возмутилась Хондзё-сан в ответ.
— Все, все, успокойся, — подошел он к нам. — Лучше представь великого меня нашим гостям! — произнес он напыщенно, но через секунду обычным голосом добавил: — Только сначала скажи, сколько я проспал.
— Сто пятьдесят три года, — ответила Хондзё сухо. — Знакомьтесь, Когарасу-Мару-сама. Самая первая катана, самый старый бодрствующий японский меч, самый сильный райбу-ко в Японии. А это — Окава Ичиро. Сильнейший за последние пятьсот лет Окава и лучший эксперт по духовным сущностям в мире. И его племянник с друзьями — Окава Кеншин, Хомура Акира, Икеда Такеши, — представила она нас поочередно.
Я же был немного огорчен — еще одна легенда оказалась райбу-ко, а не простым мечом. Плевать, в общем-то, но почему-то жаль. Если кто не знает (а дядя Ичиро наверняка не знает), Когарасу-Мару, он же Маленькая Ворона — первая катана в мире. До него в Японии делали прямые клоны китайских мечей, и именно он задал направление в развитии мечей в нашей стране. Тысяча триста лет ему… или около того. Но Когарасу-Мару не стал бы таким знаменитым, если бы был просто первым, ведь в отличие от той же Хондзё тот, кто создал его, не так знаменит, как Масамунэ, да и известен мастер, скорее, именно благодаря Когарасу-Мару. Так что этот меч славен своей историей и тем, что был в руках тех, кто эту историю писал. Он не убивал демонов, не рубил сотню человек за раз, он просто был повсюду и никогда не пропадал из виду.
— Какой интересный молодой человек, — произнес Когарасу-Мару-сан, глядя прямо на меня. — Приятно познакомиться, Кеншин-кун, — слегка наклонился он вперед, протягивая свою руку.
Я же, покосившись на дядю, сделал шаг назад. Мне почему-то казалось, что это рукопожатие не просто приветствие. На несколько секунд все замерли, после чего я решил поклониться так и не опустившему руку мужчине.
— Для меня честь познакомиться с вами, Когарасу-Мару-сан.
— Да ладно тебе, дай мне свою руку, парень.
— Мм… — не зная, что делать, я отступил еще чуть назад и вновь поклонился.
— Дай. Мне. Свою. Руку.
— Пошел. Прочь. От моего. Племянника! — встал между нами дядя Ичиро.
— Ого, — выпрямился Когарасу-Мару. — Ты явно выбрал не тот тон, Окава. Я таких, как ты, на завтрак ем.
— Не ты первый говоришь мне это, — придвинулся к нему вплотную дядя. — И все вы заканчивали одинаково — у моих ног!
— Типа крутой, да-а-а? — сократил он расстояние с дядей до минимума. — Может, пойдем выйдем?
— А может, прямо здесь разберемся, а? Или боишься, что злые взрослые тебя за это отругают?
— Даже не надейся здесь спрятаться. Давай-ка выйдем на улицу и посмотрим, что ты собой представляешь.
Я очень хорошо помню тот день. Очень. Уж не знаю почему. И я точно помню, что именно в тот день впервые в жизни я захотел приложить ладонь к лицу и покачать головой. Два взрослых дядьки, две живые легенды наезжают друг на друга, как какие-то гопники из аниме. Самое смешное, что эти двое даже не подозревают, насколько знаменит их соперник. Один совершенно не интересуется оружием и всем, что с этим связано, а второй проспал возвышение первого. Может быть, если бы они знали, во что может превратиться их конфликт, они и поумерили бы пыл, а так ситуацию пришлось спасать Хондзё-сан.
— Прекратите, вы двое! — попыталась она разнять мужчин.
— Э нет. Кто-то должен ответить за свои слова, — ответил на это Когарасу-Мару.
— Вот этим я и займусь — здесь и сейчас, — произнес дядя.
— А на улице типа злые людишки, да? Помешают маленькому мальчику показать себя?
— В отличие от вас мне нечего бояться во внешнем мире.
— Окава-сан, прекратите, — попыталась вклиниться между ними Хондзё. — Когарасу-Мару-сама, вы ведете себя недостойно своего имени.
— Думаешь, мне есть чего бояться? Да я просто жду, когда начнется мировая заварушка, чтобы не бегать за противниками по всему миру. Пусть приходят, я искупаюсь в их крови!
— Так ведь уже были две мировые войны, — произнес Такеши, после чего в зале ненадолго наступила тишина.
— Как были?.. — пробормотал Когарасу-Мару, повернувшись к парню. — Как это две?! Хондзё! — развернулся он к ней.
— Это правда, Когарасу-Мару-сама, — все же смогла она втиснуться между мужчинами. — Прошу, успокойтесь, не стоит затевать бучу по такому смешному поводу.
— Я проспал мировую войну… Две мировые войны! — схватился он за голову. — Как же так, демоны вас всех подери?! Вздремнул-то всего чуть-чуть! Не-э-эт… — присел он на корточки и, продолжая держаться за голову, начал покачиваться.
— Этот тип определенно не в своем уме, Хондзё, — произнес дядя.
— Прошу за него прощения, Окава-сан. Когарасу-Мару-сама…
— Да что б ты понимал в хорошей потасовке, маг, — простонал со своего места Когарасу-Мару. — У-у-у… Две войны. Две! Да что б я еще хоть раз, хоть на годик…
— Пойдемте, дети, — обратился к нам дядя. — Думаю, на сегодня хватит экскурсий.
— Приходите еще, Окава-сан, — вздохнула Хондзё. — Мы всегда рады вам. Как и вам, мальчики, — улыбнулась она нам напоследок.
Домой я вернулся в смешанных чувствах. С одной стороны, узнал и увидел кучу всего интересного, а с другой — этот Когарасу-Мару подпортил впечатление. Хотя… кому я вру? Плевать на него, огорчает сам факт того, что известные мне герои прошлого с высокой долей вероятности и не герои вовсе. С такими-то «партнерами». Докажи теперь попробуй, что они хоть какой-то весомый вклад внесли в свои героические деяния. Тем не менее эмоций я за этот день набрался по самые уши, и отрицать, что подарок дяди удался, сложно.
— Спасибо, дядя Ичиро, — сказал я ему, когда друзья разошлись по домам, — это был классный подарок.
— Ерунда, — потрепал он меня по волосам. — Обещаю, в следующий раз мы съездим в еще более крутое место.
— А такое есть? — полюбопытствовал я.
— Конечно! Храм Вознесенных в Таиланде, например, или бездна Мира. Мало ли интересных мест на Земле! Но на день рожденья я тебе лучше что-нибудь более материальное буду дарить. А то мало ли… Идиотов вроде этого Когарасу-Мару везде хватает.
Было у той истории и продолжение, причем неожиданное. Примерно через полгода после поездки, вернувшись домой после школы, я обнаружил в холле сидящего на коленях Когарасу-Мару. Одет он на этот раз был во вполне современную одежду — черные джинсы, белую футболку и кожаную безрукавку. Дополняла это дело пара каких-то браслетов на запястьях. Едва я зашел, он протянул вперед руки и, бухнувшись лбом о пол, произнес:
— Нижайше прошу прощения за свое недостойное поведение в нашу прошлую встречу!
Я, честно говоря, офонарел от увиденного. Оглядевшись вокруг, заметил только дзашики-вараши, которая мелькала на кухне. А так как я не считал себя сумасшедшим, склонным к галлюцинациям, то решил, что ему здесь находиться разрешили, но пока я не разберусь в ситуации, а если по-простому — не посоветуюсь с дядей, лучше его будет по-тихому обойти и спрятаться у себя в комнате. Благо он сейчас распластался на полу и видеть меня не должен.
— Эй, пацан! — догнал меня его голос, когда я был на середине лестницы. — А как насчет ответить?! Эй!
К черту. Связываться с этим психом у меня желания нет. Надо бы прибавить скорости. Впрочем, мне повезло — на втором этаже я чуть не столкнулся с дядей, как раз подходившим к лестнице.
— Дядя Ичиро, там… — схватил я его за рукав, но договорить не успел, так как ниже по лестнице показался Когарасу-Мару. — Вот… — решил я все же закончить фразу.
— Слушай, — вздохнул устало дядя, — я ведь сказал тебе не пугать Кеншина. Что ты опять сотворил?
— Что за наглые претензии, маг! — возмутился райбу-ко. — Я всего лишь извинился за прошлую встречу. Униженно, хочу заметить. Как я его испугать-то умудрился? Ты глянь на него, по-моему, он ничуть не испуган.
— Так, стоп, — поднял руку дядя. — Униженно извинился?
— Я в дом зашел, — решил я пояснить, — а там этот на коленях сидит. Я даже сделать ничего не успел, а он вдруг упал и начал причитать… — Тут я подумал, что хуже не будет, к тому же дядя рядом, если что. — Говорил, что низшее существо и готов лизать мне обувь, лишь бы я снизошел до прощения.
— Что? — удивился Когарасу-Мару. — Как ты сказал? Ну ничего себе меня опустили! Не слушай мальчугана, я такого не говорил. А вообще неплохо, — помахал он пальцем, усмехнувшись. — Шустро сориентировался.
— Понятно все с вами, — потер лоб дядя. — Кеншин, ты мне доверяешь?
— Конечно, дядя Ичиро. — Я даже немного удивился такому вопросу.
— Тогда слушай внимательно. Я тебе обещаю: этот райбу-ко не причинит тебе никакого вреда. Мы с ним на этот счет уже все обсудили.
— Насчет вреда, — влез Когарасу-Мару. — Если меня будут оскорблять и тому подобное…
— Подзатыльник максимум, — оборвал его дядя. — И не дай тебе бог…
— Какой именно? — опять влез Когарасу-Мару.
— Что? — не понял дядя.
— Какой именно бог? — пояснил тот свой вопрос.
— Да плевать! Это просто выражение! Плевать мне на богов!
— А, ну тогда ладно. Понял я все, нечего кричать.
— Ты… — потер переносицу дядя Ичиро. — В общем, Кен-чан, — повернулся он ко мне, — не забывай, что он старше тебя, и все будет в порядке. А ты, — посмотрел он на Когарасу-Мару, — я тебя очень прошу, не играй у меня на нервах. Я не испытываю пиетета перед твоим именем.
Ну да, кое-что дядя все-таки потрудился о нем узнать еще полгода назад. Я лично ему книги из библиотеки носил.
— А зря, все могло бы быть гораздо проще, — пожал тот плечами.
— Для тебя, — уточнил дядя.
— Ну так ясное дело, не для тебя же, — и, глянув, как дядя прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, добавил: — Да ладно тебе, надо же уметь шутки понимать. И самому шутить. Когда живешь столько, сколько я, без этого никак. Да и для таких мотыльков, как ты, это полезно.
— Все, я пошел, — успокоился дядя. — А насчет тебя я передумал. Если что, Кен-чан, сразу бей его по голове чем-нибудь тяжелым.
— Хе-хе, так у меня же нет головы, — усмехнулся Когарасу-Мару. — Я меч!
— Бей между ног, Кен-чан.
— Стоп, — вскинул руку райбу-ко. — А вот это уже против правил.
С того самого дня Когарасу-Мару остался жить у нас, постоянно предлагая пофехтовать с ним. Ну… то есть, собственно, им. Благо рядом всегда было против кого — тэнгу хоть и отвечал за внешнюю защиту, но по большей части находился именно дома. Мои занятия в другом мире скрывать было проблематично, но дядя Ичиро мне чуть позже пояснил, что, давая разрешение жить с нами, он взял с Когарасу-Мару ряд клятв, одна из которых запрещала тому раскрывать информацию о нас посторонним. Клятва, на самом деле, многоуровневая, со многими уточнениями, но в целом надежная для того, чтобы дядя разрешил ему тут остаться. А вот что ему за это пообещал сам Когарасу-Мару, я так и не узнал. Причина же находиться здесь у него проста — он хотел стать моим партнером. Много лет спустя он даже признался, что и проснуться тогда, в Доме спящих мечей, его заставило именно мое присутствие поблизости. Вообще, ситуация уникальная — райбу-ко выбирают партнера, исходя из своего опыта и предпочтений, а не из каких-то там непонятных чувств. Но тем не менее… если бы остальные мечи не легли спать гораздо раньше Когарасу-Мару, они там, скорее всего, все бы повскакивали. Ну или как минимум — самые старые, потому что, как подсказывает опыт, молодые райбу-ко реагировали на меня не очень сильно.
Ну что можно сказать о нашем совместном проживании? Когарасу-Мару был на удивление ненавязчив. Во всяком случае, его приставания не вызывали особых негативных чувств. Если он этого не хотел, конечно, потому что когда хотел, он мог вывести из себя любого, кроме Кокиримунэ-сан и меня. Дзашики-вараши была просто непробиваемо молчалива, а меня его потуги, скорее, веселили. Дядя в такие моменты тер переносицу и уходил прочь, Кохана яростно фыркала и тоже уходила прочь, Куфуран, наш тэнгу, частенько бросался на него, после чего побитым опять же уходил прочь, Джокишимас превращался в паука и убегал… или сразу убегал, если уже был в этой форме. Старик-цукумогами вообще старался с ним не общаться. То есть вообще, а не когда райбу-ко начинал всех доставать. Но это все относится только к жителям нашего дома — остальные, как сказал тогда дядя, относились к Когарасу-Мару с большим пиететом. Ну те, кто был в курсе, кто он такой. Оказывается, дядя и тут выделился. Как выяснилось, в магическом мире имя Когарасу-Мару известно. Известнее, чем среди простых людей. Если уж быть откровенным, даже среди нас, японцев, многие о нем и не слыхивали. А вот у магов имя одного из старейших райбу-ко известно подавляющему большинству. Маги вообще редко забывают выдающихся личностей. Наверное, даже дядю после его смерти пару сотен лет точно будут помнить. И осознание этого сильно мотивирует — если ты чего-то добьешься, то можешь быть уверен, что об этом узнают и будут помнить.
— Визжалище! — гаркнул учитель, когда мы вышли во двор. После чего оглянулся и гораздо тише произнес: — Если ты сейчас же не покажешься мне на глаза, я тебя выкину из школы.
Секунда, другая, хлопок — и перед нами стоит испуганный Док Ше.
— Ну вот, — самодовольно возвестил учитель. — А то все «не могу», «не получается». Главное — правильная мотивация и выбор момента.
Только после этих слов Док Ше — да и я тоже — осознал, что именно он сотворил. Дело в том, что мгновенные перемещения на расстояние до двухсот метров — это первая ступенька к званию мастера меча, и Док Ше уже пару лет не мог ее достигнуть. Мне даже завидно стало. Мне три дня назад исполнилось десять, два года я уже числюсь учеником Иназумы, а меня даже не пытались учить использовать Волю. В то время как на моих глазах другой ученик, пусть и медленно, но продвигается вперед к заветной цели — званию великого мастера. Пусть до этого ему еще дальше, чем до простого мастера, но я-то и вовсе никто по сравнению с ним!