— Учитель… — пробормотал ошарашенный Док Ше. И резко закончил: — Это было жестоко.
— Но действенно, — усмехнулся учитель. — Ладно, что я от тебя хотел-то? — задумался он. — А, точно. Сегодня я назначаю тебя учителем Кеншина, твоя задача — научить его использовать Волю.
О да! Жаль, конечно, что он не сам это делать будет, но учитель — это учитель. Он мне часто напоминал Когарасу-Мару своими шутками и кривляньями, они в плане поведения вообще сильно похожи, но учитель… умел внушать. При этом было невозможно спутать, когда он серьезен, а когда шутит, хотя порой оба эти его состояния похожи. И даже если учитель прикалывался, то воспринималось это как должное. А самое главное — пусть я понял это и не сразу — многие его действия имели двойное дно, и если он поручил обучать меня кому-то другому, значит, это для чего-то нужно.
— Как скажете, учитель, — вздохнул Док Ше.
— Вот и отлично, бывайте, — помахал рукой учитель.
Подождав, когда он отойдет подальше, Док Ше вздохнул еще раз.
— Ну что, готов? — спросил он меня.
— Уже два года как, — ответил я в приподнятом настроении.
— Это потому, что ты ребенок, — пояснил Док Ше. — Я бы тебя и сейчас не стал обучать, но учителю виднее.
— Это, конечно, да, — начал я скептически, — но не зря же ритуал выбрал именно меня?
— Понимаешь, тут дело немного сложней, — начал объяснять Док Ше. — Воля — это именно воля, а какая может быть воля у ребенка? Упертость — да, каприз — возможно, но до осознанной силы воли… скажем так, — задумался он на секунду, — ребенку это не нужно, и ломать его раньше времени не стоит.
Странное дело, вроде бы я должен обидеться — я же взрослый, но Док Ше объяснял все такими словами и таким тоном, что вместо обиды пришло понимание.
— Ты будешь хорошим учителем, Док Ше, — произнес я немного не то, что хотел сказать. — Я понял, о чем ты, но учитель дал разрешение, так что пойдем уже на полигон.
— Учителем… — покачал он головой. — Надеюсь, Кеншин, — развернулся он в сторону полигона.
Наверное, надо отметить, что за эти два года я стал видеть Док Ше очень четко. Учитель выдвинул на этот счет с десяток теорий, большинство из которых мне были непонятны, но в итоге сошлись на таком примитиве, что все зависит от силы. Чем сильней человек, тем лучше я его вижу, а значит, и он лучше видит меня. Во всяком случае, с учителем у нас проблем в этом плане нет, он для меня как обычный человек, разве что немного прозрачный. Ну и небольшое свечение вокруг его силуэта имеется.
Дойдя до полигона, точнее, одного из шести полигонов школы «Кен-но-иши», мы остановились, и Док Ше начал пояснения.
— Воля — это то, что заставляет тебя идти вперед, даже если нет сил. Не слепая вера в возможность того или иного результата, а вера в то, что ты можешь это сделать. Не он, не кто-либо еще, а именно ты. А еще — вера в необходимость это сделать. Запомни, Кеншин, вера в себя и в необходимость. А главное — понимание того, что это сложно. Любое твое действие, даже обычная ходьба, на самом деле очень сложно. Просто попробуй представить, что именно ты делаешь, когда поднимаешь руку или ногу. Как ты это делаешь? Что заставляет твои конечности двигаться? Сложность окружает тебя во всем, но ты не сдаешься и делаешь шаг вперед. Потому что ты можешь это сделать и потому что это надо сделать.
С каждой произнесенной Док Ше фразой я впадал в какое-то подобие транса. Понимал, о чем он говорит, осознавал всю ту сложность, которой наполнена наша жизнь. Все это давило, пригибало. Но последние несколько слов моего новоявленного учителя зародили в душе какой-то дикий протест. Меня не сломить этой жизни, я пройду свой путь до конца, и все, кто меня поддерживал, будут гордиться мной. Я могу это сделать, и я это сделаю!
Протянутый мне учебный меч я воспринял как должное, не особо разбираясь, что от меня хотят, и когда Док Ше сказал разрубить деревянный манекен в двадцати шагах от нас, я поднял руку с оружием, осознал, что отсюда сделать это невозможно, после чего взмахнул мечом.
Могу и сделаю!
— Да чтоб тебя… — было последнее, что я услышал от Док Ше, теряя сознание.
Глава 7
— Очнулся? — услышал я голос учителя, придя в себя. — Ну и молодец. Вставай, нечего тут валяться.
Лежал я на татами в комнате учителя. Приподнявшись, повертел головой, найдя взглядом и его самого, и Док Ше, сидящего рядом.
— Я был готов ко многому, мой юный ученик, но не к тому, что ты сможешь осознанно использовать Волю на первом же уроке, — произнес учитель. — Нет, ну серьезно, и что мне теперь делать с Док Ше?
— Учитель? — переспросил тот непонимающе.
— Мне завидно! Как так-то? Даже у меня не получалось на первом уроке заставить ученика использовать Волю, — возмущался учитель. — Остается и вправду выкинуть тебя из школы. Мне тут конкуренты не нужны!
— Учитель, — произнес укоризненно Док Ше.
— Ладно, ладно, — отмахнулся от него Иназума-сама. — Уж и пошутить нельзя. Будем считать, что это Кеншин такой крутой. Теперь серьезно, — задумался ненадолго учитель. — Твой результат, — обратился он ко мне, — не просто хорош, он уникален, я о таком и не слышал никогда. Как и о том, что после использования Воли можно потерять сознание. Точнее, из-за, — выделил он, — использования Воли. Обычную усталость никто не отменял. Но ты-то был не уставший! Могу лишь предположить, что для тебя это оказалось слишком быстрым. Не тело… хотя это в твоем случае ни при чем. Твой разум был не готов к подобному. Предположительно второй раз пройдет гораздо проще. Ты запомнил ощущения? — перевел он резко тему.
— Да, учитель, — ответил я после пары секунд обдумывания. — Я запомнил.
— Тогда идем посмотрим, сумеешь ли ты повторить результат, — поднялся он на ноги.
— Не слишком ли это опасно, учитель? — спросил Док Ше.
— Повизгун, — посмотрели на него иронично, — ты хоть раз чувствовал физическое недомогание, когда использовал Волю?
— Я уставал… — ответил Док Ше осторожно.
— А голова у тебя болела?
— Нет.
— Кости ломило?
— Нет, учитель.
— Может, мышцы готовы были разорваться?
— Я понял вас, учитель, — поджал губы Док Ше. — Но Кеншин все же потерял сознание.
— Я как-то раз заставил потерять сознание двадцать человек разом. От страха, — произнес учитель. — При этом пальцем их не трогал. Сознание теряют не только из-за физических проблем, Визглярикус.
— Учитель, — потер переносицу Док Ше, — если вы не прекратите давать мне прозвища, я сам от вас уйду.
— Да ладно, — поднял тот руки. — Что ты сразу так радикально-то?
— Сразу? Вы четыре года надо мной издеваетесь!
— Все, все, я понял. Не хочешь быть Визжунчиком, не надо.
Четыре года… Так он при мне еще и не повторился ни разу…
Вернувшись на полигон, осмотрел дело рук своих. Из четырех манекенов, что тут стояли, осталось всего три, последний просто отсутствовал. Все, что уцелело, — это деревянная стойка от него.
— Как ты мог заметить, — произнес стоявший рядом учитель, — у тебя хоть и получилось, но крайне грубо. Ты все же мечник и должен рубить, а не сносить начисто, как те бугаи со своими палицами. Сила воли есть, а вот разум еще не подготовлен. Давай, — подтолкнул он меня в спину, заставляя выйти чуть вперед. — Попробуй сделать это еще раз. Вон на том манекене, — указал он на крайнего справа.
Если коротко, то у меня получилось. Вспомнил свои ощущения, махнул мечом, после чего манекен на моих глазах превратился в прах. После этого у меня немного потемнело в глазах, но быстро вернулось в норму.
— Ты в порядке, Кеншин? — спросил Док Ше.
— Да, — ответил я, прислушавшись к себе, — все нормально.
— Ну-ка попрыгай, — сказал пристально следящий за мной учитель. — И колесо сделай.
Пожав плечами, я передал меч Док Ше и выполнил указания учителя.
— Надо бы ему нормальный тренировочный клинок выдать, — сказал Док Ше, разглядывая меч, — а не эту деревяшку.
После его слов я и сам заметил, что деревянный меч, похожий на боккэн, буквально рассыпается в труху. Воля негативно влияет на проводник, но хорошая сталь при этом держится неплохо. Особенно если не злоупотреблять Волей. И за мечом ухаживать.
— Как ощущения? — спросил учитель.
— Нормально, — пожал я плечами.
— Вот и отлично. Отдай ему меч, еще на разок этой деревяшки хватит. Левый манекен, Кеншин, уничтожь его.
Сказано — сделано.
— Учитель, — решил я задать вопрос. — Помните тот случай, когда я ударил Кохану-сан… того ёкая. Вы меня еще учили, как сделать, чтобы этого не повторилось.
— Помню, — посмотрел он на меня, — но я учил тебя самоконтролю. Полагаю, у тебя появились подозрения, что тогда ты воспользовался не Волей?
— Да, учитель. Я точно не помню, но ощущения в тот раз были… нет, не помню. Но таких точно не было.
— Для того чтобы понять, что это была не Воля, достаточно осмотреть твою руку. Если ты в ближайшие годы попробуешь использовать вместо меча… или какой-нибудь палки руку, то ты ее, скорее всего, потеряешь. Просто посмотри, во что превратился твой тренировочный меч, и все поймешь. Со временем это ограничение ослабнет, но хороший меч тебе ничто и никогда не заменит.
— Но как я тогда…
— Не знаю, — пожал плечами учитель. — Скорей всего, это было что-то из твоих семейных способностей. Магия, если проще.
— Но я не могу колдовать, — заметил я резонно.
— Ты не можешь творить заклинания, — поправил меня учитель, — а магия тебе доступна. Ты ведь можешь использовать магический взор?
— Могу.
— Ну вот, чем не магия. Ограниченная, но тем не менее. А уж дары крови вообще сложно объяснить. Бог его знает, что тогда произошло, но, если решишь когда-нибудь заняться магией, стань сначала великим мастером, а уж потом делай что хочешь. Правда, я не верю, что в магии ты многого добьешься. Уж прости, — пожал он под конец плечами.
— Да ладно, мне она и не нужна.
— И правильно, — кивнул учитель. — Маги — это наша законная добыча. Смазка для наших мечей. Желать их силы — просто блажь!
Я конечно же похвастался дяде своими успехами и, дождавшись его похвалы, побежал хвастаться остальным жителям дома, сделав особый акцент на тэнгу. Пусть не забывает, как ошибся во мне. Он меня даже похвалил, если слова: «Да, да, молодец, только отвали», — можно считать за похвалу. Когарасу-Мару опять предложил пофехтовать.
Дальнейшие два года не запомнились какими-то важными событиями. Учился в школе, заработав статус школьного принца. Занимался у учителя, подобравшись к тому уровню, когда начинается сама суть школы «Кен-но-иши», которая заключается в скорости. Не в силе, способной разрубать горы пополам, а в скорости. Ученик школы «Кен-но-иши» разрубает горы настолько быстро, что даже стоящие рядом люди не способны заметить движение меча. Сначала идет обучение точности, потом — скорости, а потом — силе и скорости. Ну и вечное самосовершенствование. И чтобы вы понимали — Док Ше обучение уже прошел, сейчас он как раз на ступени вечного самосовершенствования.
Акира с Такеши тоже делали успехи на пути меча, но тут им повезло — Куфуран взялся за их обучение после того, как я в очередной раз достал его словами, насколько он слепой, — такого гения, как я, не разглядел! Подозреваю, дядя Ичиро так же поучаствовал в его решении. Он вообще старался помогать парням в пределах… социальных норм и традиций, скажем так. Раздавать знания у магов было не принято, но если очень надо и эти знания не семейная тайна… Впрочем, «прокачивал» он их только в боевом плане, что тоже немало, но обвинить его в том, что он раздает нажитые его родом секреты, будет проблематично.
Основная его помощь заключалась в предоставлении протекции, без которой они, к примеру, не смогли бы заключить контракт с духами тьмы, обитающими в бездне Мира. Встречаются-то те духи повсюду, а вот обитают именно там. И заключить контракт с ними можно только там, в самом глубоком месте Марианского желоба — бездне Челленджера, в магическом мире больше известной как бездна Мира. Так себе местечко эта бездна Мира — мне больше понравилось спускаться в глубину внутри воздушного пузыря, чем лицезреть Пещеру духов.
Среднюю школу мы с друзьями выбрали каждый свою. По обоюдному согласию решили продвигать клубы кендо в своих школах и в конечном итоге сойтись в турнирных баталиях. Так-то мы ни разу серьезно не спарринговали, потому что это было опасно, а если несерьезно, то силы оказывались примерно равны. Плюс ограничения кендо, где надо было строго соблюдать правила, должны были показать наши личные способности. Плюс еще школьная команда — мало ведь выиграть самому, надо еще, чтобы и команда выиграла. В общем, это звучало интересно, а так как я и сам собирался продвигаться в рейтинге кендо, то все оказалось один к одному.
Первого апреля я топал в свою новую школу — средняя «Ташикаги». Спина прямая, голова поднята, плечи расправлены, но так, чтобы не выпячивать грудь. Чист, умен и немного пафосен. И да, насчет ума — я окончил младшую школу, заняв первое место в рейтинге успеваемости, и ни один человек при этом не посмел бы назвать меня слабаком и заучкой. О да, взглядом я давить научился. Причем никто меня этому специально не учил. Скажем так… в каменных джунглях иначе нельзя. Школьным принцем просто так не стать, что бы там в аниме ни говорили. Ну и пара дельных советов дяди Ичиро помогли, не без этого.
На школьном собрании в честь начала первого дня нового учебного года мне как лучшему ученику первого года обучения отводилась честь выступить с речью. Я, признаться, не хотел этого… выступать я имею в виду, но так как сдал вступительные тесты с лучшим результатом, отвертеться было сложно. Создавать себе репутацию бунтаря не хотелось. Еще повезло, что Кохана помогла с речью, и в результате я просто озвучил выученный текст, в соответствующих местах изображая нужные эмоции. Вроде всем понравилось.
После собрания разошлись по классам, где уже классный руководитель выдал проникновенную речь. Как оказалось, он только из института, и мы у него первые, так что надоесть ему это еще не успело. Час на знакомство друг с другом, где я пока только запоминал имена, — и мы всей гурьбой пошли осматривать школу. Первый день как-никак, вся школа утопает в атмосфере праздника. Лично я сразу отправился во двор, где старшеклассники устроили презентацию своих клубов — мне, если кто не забыл, еще в клуб кендо вступать. Школу выбирала Кохана, на которую дядя Ичиро вечно спихивает такую работу, а она у нас юки-онна ответственная: сказали — хороший клуб кендо, значит, будет хороший. Проблема в том, что наш город вообще не сильно славится спортивными клубами, и «хороший», по меркам Химедзи, может быть… так себе, на самом деле.
Момент для поиска клуба я выбрал не очень удачный — старшеклассники уже расположились во дворе, а наплыв младшеклассников еще не начался. Как-то так получилось, что я оказался одним из первых. Пока шел по двору, ко мне успели пристать раз десять, и если от баскетбольного клуба удалось отвязаться, просто глянув на парня снизу вверх, то клуб любителей крутить педали изрядно мне нервы попортил.
— Да что тебе этот клуб кендо? С твоей комплекцией ты идеально впишешься в клуб велосипедистов!
— Я с восьми лет занимаюсь фехтованием, — вздохнул я устало. — Неужто вы думаете, что я в мгновение ока все брошу и пойду заниматься велоспортом?
— Знаковые события в нашей жизни именно так и случаются! — не сдавался приставший ко мне парень.
— Так, может, пойдем со мной в клуб кендо? — склонил я голову к плечу.
— А вот это уже будет неправильно, — не растерялся парень, — ведь тогда, в отличие от тебя, мне придется бросить свою мечту и своих друзей!
— А мои мечты, значит, ничего не стоят? Понятно. Что ж, всего хорошего, — поклонился я сбитому с толку парню.
До столика, за которым сидел представитель клуба кендо, я все-таки дошел — хотя было бы странно, случись иначе. Парень был вполне обычный — короткие черные волосы, невыразительное лицо, средний рост. С одной стороны его подпирал столик с представителем клуба дзюдо, а с другой — пара девушек из клуба гимнастики.