На то чтобы упокоить подранка, много времени не потребовалось, но, подняв голову, я увидел, как старик с поднятой рукой удерживает в воздухе гвардейца, проскочившего мимо меня. Силен, ничего не скажешь. Все же обезьяний гвардеец — старший дух как никак. Я нанес два удара по старику, стараясь не убить его сразу. На третьем ударе его защита, мигнув, исчезла, а я, не мудрствуя лукаво, просто отрубил старику обе ноги. Тут и дядя добил своего противника.
— Добейте тут всех, — бросил дядя освободившемуся от заклинания старика духу. И уже мне: — Придержи его.
Гвардеец вновь молча кивнул и улетел куда-то нам за спину. Оборачиваться я даже не стал.
— Ты только поторопись, а то я не удержусь, — ответил я, глядя на старика.
Ну надо же было что-то сказать, вот и ляпнул очередной штамп из телика.
— Я быстро, — бросил он, заходя в дом.
Стоило только дяде скрыться с глаз, тут же заговорил Махиро.
— Что это за сила-а-а… — вскрикнул он под конец, так как я воткнул ему в плечо меч.
— Помолчите, Окава-сан, — произнес я спокойно. — Сегодня вы сказали достаточно.
— Маленький паршивец, — простонал он. — А ты в курсе что… а-а-а! — закричал он, когда я проткнул ему второе плечо.
— Хотя знаете, говорите. Это даже забавно.
— Твой… а-а-а!
— В старую рану больнее, да?
— Будь ты… кха-кха… — захрипел он оттого, что я наступил ему на горло.
На самом деле, ни фига это не забавно. Но и расслабляться ему нельзя давать, а то еще сотворит какое-нибудь колдовство.
Дядя вернулся минут через десять и, подойдя к старику, присел рядом с ним на корточки.
— Твой старший сын мертв, — сообщил он. — Ты получил по заслугам за то, что поднял руку на члена своего рода. Женщин и детей мы трогать не будем, так что упокойся с миром.
После чего просто кивнул мне. А я наконец прекратил мучения старика, снеся ему голову.
— Я отомстил, — произнес я, глядя на дядю. — Надеюсь, ты тоже доволен.
— Да, — ответил он, посмотрев в небо. — Теперь да. И не волнуйся, в психа, жаждущего мстить всем подряд, я не превращусь. Надеюсь, ты тоже.
— Мне не по нутру убивать, — покачал я головой.
— Извини… — произнес неожиданно дядя.
— За что? — удивился я.
— За это все, — кивнул он на улицу, где обезьяны добивали местных духов. — И за это, — кивнул он на труп старика.
Это он за то, что взял меня с собой, прощение просит?
— Да ты-то тут причем? — пожал я плечами. — Я бы все равно напросился с тобой.
— Эх, — глубоко вздохнул он. — Понимаю, но все же…
— Проехали, — прервал я его. — Давай уже закончим тут.
После того как добили все, что шевелится и не шевелится, дядя отпустил обезьян, половина которых была изрядно потрепана, и велел мне отойти от поместья метров на пятьсот. Понятное дело, для того, чтобы меня не задело заклинание, что он будет там творить.
Описать «Шторм Окава» и просто, и сложно одновременно. Каждый, наверное, представляет, как выглядит масляная пленка, то, как она переливается разными цветами, вот и «Шторм» был похож на появившийся неожиданно туман, переливающийся радугой. Который, ко всему прочему, еще и слегка закручивался, словно ураган. Так этот «туман» еще и меня зацепил, по краю, конечно, но тем не менее. Хотя отошел я ровно на пятьсот метров. Мне-то, как я и предполагал, ничего не было, во всяком случае, я «сбросил» с себя непонятное воздействие сразу, как только его почувствовал, а вот то, что мой меч неожиданно для меня выпал из пространственного кармана, было крайне неожиданно. Причем, упав на асфальт, он просто развалился — ножны отдельно, рукоять отдельно, а цуба вообще покатилась куда-то по своим делам. И почти сразу после этого мне стало как-то неуютно — осознание того, что я безоружен и практически ни на что не способен, испортило настроение в один момент. Так еще и браслет с пространственным карманом, похоже, тоже сломался.
Подняв непривычно легкие ножны, высыпал из них металлический песок, в который превратилось лезвие. Вот тебе и артефактное оружие. Правильно учитель говорил — качественный стальной меч ничто не заменит. Подобрав рукоять бывшего меча, пошел искать укатившуюся цубу — улики оставлять совсем не дело.
— Что случилось? — спросил удивленный дядя, когда вернулся.
— Ты ошибся с расстоянием, — вздохнул я, покосившись на ножны в левой руке.
— Черт, — провел он рукой по голове. — А он в «кармане» был, когда?..
— Да.
— Черт. Значит, и бабушкин подарок накрылся.
— Вон лучше глянь, — кивнул я на горку стального песка. — Я трогать не стал, но вообще-то это улика.
— Ну давай глянем, — согласился он, присев на корточки рядом с остатками лезвия. Потрогал, понюхал, вздохнул еще раз и, поднявшись на ноги, порывом ветра сдул все на обочину. — Ерунда. Этот мусор вообще ни на кого не выведет. Только запутает.
— Тогда ладно, — пожал я плечами.
— Тебе вообще, что ли, не жалко? — спросил он.
— Ты даже не представляешь, насколько, — покачал я головой. — Не плакать же теперь?
— Ладно, уж меч-то мы тебе найдем новый. А сейчас надо завершить начатое.
После чего вызвал Ли Пеня и на его облаке поднялся в воздух метров на тридцать. Помню, когда я узнал в свое время, что он может такое, долго упрашивал стража дяди покатать меня… Я тогда ребенком еще был, да… в ответ получил лишь пространное объяснение, почему он этого делать не может, на что долго дулся. И лишь гораздо позже до меня дошло, что поднять в воздух высокоэнергетическую сущность, коей, несомненно, является маг, он еще может, а вот «покатать» — уже нет. И дело тут не в силе, а, скорее, в контроле, так как облако гвардейцев Сунь Укуна не является их частью и управляется отдельно. Они его, в общем-то, даже в бою особо использовать не могут, отчего и сражаются «пешком», так сказать.
«Выдох Агала» выглядел как мелькнувший красный луч, после которого на том месте, где стояло поместье, мгновенно вырос огненный купол. Ничего такого, чего я не видел в аниме, но вживую это действительно впечатляет. Если бы еще не подготовка, которая заняла у дяди минуты две… Хотя, судя по эффекту заклинания, используют его не в бою, а перед ним. Вот для осады, как сказал дядя, оно слишком слабое. Эффектное, но слабое. Даже здания не уничтожило, а лишь пожгло.
Уже под вечер род был в курсе случившегося. Может, и раньше, но дед-козел вызвал к себе дядю именно вечером. Меня эта суета обошла стороной, все, что я о ней знал, мне рассказал дядя. Ну и дом наш родственники стали посещать чаще. Правда, лично я застал лишь три таких визита, в основном члены рода приходили, когда я был в университете. В итоге расследование зашло в тупик, что, несомненно, ударило по репутации Окава, но зацепок было слишком мало, да и те по большей части — надуманные. Родня и рада была бы обвинить хоть кого-то, но…
В связи с этим посещала нас и жена Махиро — строгая пожилая женщина в черном кимоно. Как рассказал дядя, она просила одолжить ей духа времени и помочь с ритуалом, автором которого тоже был дядя. В ответ он с сожалением поведал ей, что по договору практически сразу отпустил духа и ничем не может ей помочь. Кстати, результатом того ритуала заинтересовались только после уничтожения Махиро, на что дядя озвучил общепринятую версию. Поинтересовались бы они сразу, и боюсь, у Умехара не было бы шанса выжить, ибо свидетелей во время подготовки к мести дядя не оставил бы. На самом деле, Умехара дважды повезло — так как свидетелями они были и для Махиро. Теперь уже не узнать, почему он их не тронул, но факт остается фактом. Скорее всего, думал, что с помощью духа времени дядя сразу узнает, кто стоит за убийством мамы, а значит, лишние телодвижения в преддверии битвы нежелательны. А вот почему он не уничтожил их много лет назад… Ну тут теорий много можно выдвинуть, но, как по мне, сказался менталитет старого потомственного мага — мелочь свою роль сыграла, а значит, и думать о ней больше смысла нет. Хотя… да бог его знает.
Неожиданная проблема возникла с бабушкиным артефактом, точнее, с тем, как рассказать ей о поломке. Уж мастер-артефактор способен понять, отчего сломалось его творение. Пришлось придумывать сказку о том, как артефакт вышел из строя на тренировке, причем вместе с мечом. В итоге выкрутился, сославшись на злобного учителя, — проверить-то она не сможет. На руку было и то, что бабулька заочно, никогда не видя учителя, сильно его недолюбливала и ни в какую не желала признавать, что его уроки идут мне на пользу. Впрочем, она не знала, на что я сейчас способен, ей вполне хватило моих тренировок в детстве, чтобы заклеймить их «бесполезной тратой времени» и больше не обращать внимания. В общем, было даже забавно слушать, как серьезная бабушка качает головой и распекает учителя. Правда, потом она переключилась на меня, и стало уже не до шуток — мозг выносить она умеет. В итоге, сжалившись надо мной, она пообещала сделать новый браслет с пространственным карманом. А вот за новым мечом я пошел совсем к другому человеку.
Сугихара Шо — кузнец, которого мы с дядей нашли на выставке холодного оружия. Несмотря на то что меч у меня раньше был, посещал я его лавку весьма часто, так как клинки он делал великолепные, а я имею слабость к холодному оружию. После того как он переехал в наш квартал, дядя провел с ним парочку ознакомительных бесед о новом для него мире магов, а вот вкладывать душу в свои мечи запретить ему никто не мог. Впрочем, без должного обучения он и сам не мог избавиться от подобного эффекта, но тут на помощь пришли райбу-ко, которые, словно паломники, стали стекаться к нему со всего света. И первый год это стоило Сугихара-сану немало нервов. Позже все как-то улеглось, но до сих пор не проходит и недели, чтобы его не посетил какой-нибудь райбу-ко. Сложно описать, кто он для них. Поначалу я приводил для себя аналогии с Сыном Божьим у христиан, но поклонения не было. Потом Сугихара-сан скатился в моих глазах до пророка, но все же отношение райбу-ко было… иным. Это не опишешь в двух словах. Он словно истина в последней инстанции. С ним можно спорить, над ним можно подшучивать, можно поругаться, но, если он сказал: «Нет, никакой латиницы на кукри[41]», — значит, нет, и это не обсуждается. Райбу-ко, к слову, были значительной частью его клиентов. Шнуровку на рукояти переплести, цубу поменять, гравировку на клинке сделать… Вроде и не кузнечное дело, но никого иного до подобных вещей они не допускали.
— А какой можно? — спросила миловидная блондинка в обтягивающих джинсах.
— Никакой, — проворчал мастер, пытаясь не коситься на грудь облокотившейся на прилавок женщины. — Любой цветок на клинке — и ты превратишься в клоуна. О, Окава-кун, — обратил он на меня внимание. — Не стой на пороге, проходи. А то меня сейчас изнасилуют, а при свидетелях это делать не так сподручно.
На что женщина фыркнула и засмеялась.
— Ладно, ладно, зайду за ножнами через неделю, — помахала она ему ручкой.
И, улыбнувшись мне, вышла из магазина.
— Эти европейцы без стыда и совести, — проворчал он, когда за ней закрылась дверь. — Особенно сабли! Как там Когарасу-Мару-сан?
— Нормально, — усмехнулся я. — Недавно Чисана умудрилась оплести его, словно куколку бабочки, пока он дремал. Так мы только через несколько часов об этом узнали.
— И как, сильно ругался? — заинтересовался он.
— Не, — отмахнулся я. — Он и проснулся-то, только когда мы его вытаскивать начали.
— Ну да, — покачал он головой. — Уж его-то никакой кокон не удержит. Сам бы выбрался.
— Но его удивленное лицо, когда мы его разбудили, надо было видеть, — улыбнулся я.
— Ладно, — улыбнулся он в ответ. — Пойду чаю заварю.
— Постойте, Сугихара-сан, сегодня я по делу.
— Даже так? — удивился он. — Что ж, уже интересно.
И, облокотившись на прилавок со своей стороны, приготовился слушать.
— Мне нужен клинок, — выдал я лаконично.
— А что с твоим старым?
— Сломался, — пожал я плечами.
— Это что же должно было случиться? — удивился он. — Хотя стой, не говори. Я так понимаю, меч нужен чисто под тебя? Как скоро?
— Я вас не тороплю, — ответил я. — Но желательно, конечно, не через год.
— Хорошие мечи столько и делаются.
— И все же хотелось бы поскорее.
— Хм, — задумался он. — Твои показатели я знаю, но лучше будет измерить. Тебе чистый клинок или готовый?
Тут уже я призадумался. Заготовка или уже заточенный и отполированный?
— Готовый. Я полностью доверяю вам создание клинка для моего будущего меча.
— Что ж, тогда от трех до пяти месяцев.
— Как скажете, Сугихара-сан, — кивнул я.
— Но готовься все же к пяти месяцем, а лучше — к полугоду, — заметил он. — Если уж делать оружие для настоящего мастера, то надо выложиться на все сто.
— Вам виднее, — вновь согласился я.
Не мне спорить с Сугихара-саном о таких вещах.
На фоне всей кутерьмы, которая творилась в этом году, несколько турниров по кендо, какими бы важными они ни были, не вызвали особых эмоций. Поднялся до второго места в рейтинге ВФК. Если не случится чего-то критического, в следующем году буду первым. Я уже самый молодой кендоист за всю историю федерации, поднявшийся так высоко в свои годы, и, честно говоря, тот запал, что сопровождал меня в средней и старшей школах… поутих. Для меня кендо уже давно является всего лишь путем к достижению цели. Увы, даже грустно немного, если задуматься. Ну и слегка стыдно перед теми, кто посвятил этому спорту всю свою жизнь.
Именно этим я и поделился с Ямадой-саном, когда мы ехали домой с последнего в этом году турнира.
— А ты использовал свою силу? — спросил он.
— Нет.
— Ну тогда все нормально, — посмотрел он в окно машины. — Этот твой тренировочный зал тебе, конечно, помог, но даже без него в тебе больше духа мечника, чем в большинстве твоих соперников. А может, и во всех.
Ямада-сан уже давно сопровождал меня на турниры в качестве учителя. В первый раз он еще сопротивлялся, не желая забирать чужую славу, но я ему доступно разъяснил, что в кендо именно он мой учитель. Так теперь ему приходится отказывать многим людям, пытающимся заполучить человека, выведшего на пьедестал самого Неприкасаемого. Ему даже предлагали поспособствовать в организации своей школы.
— Кстати, к вам сегодня вновь подходил заместитель председателя федерации. Вновь агитировал открыть школу?
— Да, — вздохнул он. — Но я слишком стар для этого. Ему бы лет тридцать назад подойти. Ну или двадцать хотя бы. А сейчас мне вполне хватает школьного клуба.
— А как же додзё? Не хочу поднимать больную тему, но вам нужен наследник. И вас вполне хватит на то, чтобы его найти. Если откроете свою школу. Ведь об этом еще ваш дед мечтал.
— Дед и открыл, — хмыкнул Ямада-сан. — А отец профукал, — закончил он грубовато.
— Но вы ведь тоже этого хотели, — не сдавался я. — Уж с деньгами-то я вам помогу, если вы так не хотите под федерацией ходить.
— Да при чем тут это? — поморщился старик.
— Так в чем проблема-то?
— Во мне, — ответил он. — И в том, что я тебя повстречал.
— Я-то тут при чем? — взлетели у меня брови.
— Ты показал мне другой мир. Теперь кендо и для меня — всего лишь спорт.
— И что изменилось? — не понял я. — Оно всегда было спортом.
— Ты не прав. Кендо — это путь меча. Путь самосовершенствования, а спорт — всего лишь производное. Это даже не способ отточить свои навыки, просто… — замолчал он. — Просто еще один путь. А теперь у меня перед глазами три пути — путь спорта, путь духа и путь меча. Думаешь, один ты хочешь идти по второму пути?
— Так давно бы сказали, я бы…
— Поздно, — дернул он плечом.
— Для Воли никогда не поздно, — произнес я.
— А для того, чтобы добраться до уровня, на котором я могу зваться учителем, поздно. Мне ведь не сила нужна, Кеншин, — вновь отвернулся он, уставившись в окно машины.
— Хотя бы начните… — только и мог я пробормотать.
— Моя Воля не так сильна, как твоя, — даже не обернулся он.
Эти стариковские заскоки вводят в уныние.
— Хотя бы о доме своем подумайте. Он ведь был построен как додзё, а после вас его точно в обычный особняк перестроят. Или снесут на фиг.
— После меня? — повернулся он ко мне. — Смею надеяться, после меня его займешь ты. Тебе ведь нужно где-то школу открывать?
— Но… — опешил я, даже не зная, что сказать. — У вас ведь внук есть.
— Ты про этот офисный планктон? — усмехнулся он. — Я люблю своего внука, жду правнука, но доверить ему додзё? Нет уж. Он свой путь уже выбрал. Надеюсь только, что правнука обучать будешь ты.
— Я… Конечно буду, — в который уже раз за сегодня он меня озадачивает. — Даже если это будет правнучка, обучу. Лишь бы желание изъявила.
— Ну, это уж оставь мне. Только бы дожить до такого светлого момента, — покачал он головой.
Это да. Понять его можно. Встречался я пару раз с его внуком, не скажу, что он рохля и тряпка, а вот мечтателем его назвать можно. Все ждет большой и чистой любви.