— Не совсем ясно. Возможно, Гарли использовал ее как приманку.
— Но она же годилась ему в матери!
— Ну, старой ее не назовешь.
— И вы серьезно думаете, что у Тома мог быть с ней роман?
— При сложившихся обстоятельствах, мистер Хиллман, ваш вопрос носит академический характер.
— Вы хотите сказать, что Том мертв?
— Не уверен, но и не исключаю.
— Но если бы мой мальчик был жив, разве он уже не вернулся бы домой?
— Вернулся бы, но при условии, что он бы этого хотел.
— А у вас есть основания считать, что он не хочет?
— Ничего конкретного, но некоторые факты позволяют сделать такой вывод.
В воскресенье он явно по собственной воле проводил время в обществе этой женщины. Да и, кроме того, он ведь бежал.
— Из школы «Забытая лагуна», а не из дома.
— Он мог опасаться, что его опять упрячут в «Забытую лагуну».
— Бог мой, но я бы никогда не сделал этого!
— Однажды уже сделали.
— Меня вынудили обстоятельства.
— Какие, мистер Хиллман?
— Сейчас поздно вдаваться в подробности. Как вы уже сказали, вопрос носит академический характер.
— Он не пытался покончить с собой?
— Нет.
— И не пытался убить кого-нибудь?
— Нет и нет! — ответил Хиллман, однако я заметил, что в глазах у него промелькнуло какое-то странное выражение. — Мне кажется, мы напрасно теряем время. Если Том жив, его надо найти. Гарли — единственный человек, который знает, где он, — отправился, по вашим словам, в Неваду.
— Сейчас, вероятно, он уже там.
— Так почему вы еще здесь? Если бы я мог оставить жену, я бы сам отвез вас туда. Но вы можете арендовать самолет за мой счет.
Я объяснил, что для этого требуются деньги, а я и так опустошил свой карман.
— Извините, это мое упущение.
Хиллман достал чек на две тысячи долларов — тот самый, что ему вручили в понедельник доктор Спонти и Скэрри, и сделал на нем передаточную надпись на мое имя.
Глава XV
В городе я прежде всего зашел в банк, на который был выписан чек доктора Спонти. Предъявляя его к оплате, я написал на нем: «С искренней благодарностью. Лу Арчер». Конечно, не такая уж страшная месть за отказ от моих услуг, но все же я испытывал некоторое удовлетворение при мысли, что доктор Спонти хотя бы смутится.
Полученные деньги, признаться, основательно меня взбодрили. Под влиянием какого-то наития я решил съездить домой к Гарольду Гарли и не обманулся: дверь открыла Лила. На ней был фартук и шапочка, под которую она, открывая дверь, затолкала выбившуюся прядь черных волос. Хорошенькой я бы ее не назвал, но чувствовалось, что ей не занимать энергии и жизнерадостности.
— Вы еще один из полиции? — спросила она.
— Да. А я-то полагал, что вы ушли от Гарольда.
— Я и ушла, но решила вернуться.
— И правильно сделали. Он нуждается в вашей поддержке.
— Знаю, — несколько смягчаясь, подтвердила женщина. — Что будет с Гарольдом? Может, его посадят под замок и выбросят ключ?
— Постараюсь, чтобы этого не произошло.
— Вы из ФБР?
— Нет, я частный детектив.
— А я вот все пытаюсь понять, что происходит. Утром явились полицейские и взяли нашу машину. Ни Гарольда, ни машины… Может, в следующий раз меня лишат и крова над головой? И все из-за паршивого братца Гарольда!
— Ничего, все уладится. Скажу вам то же самое, что уже сказал Гарольду: у него есть единственная возможность выпутаться — рассказать правду.
— Правда заключается в том, что он опять, как всегда, позволил брату использовать себя. Майк все еще… — Лила прикрыла рот рукой и с беспокойством взглянула на меня.
— Продолжайте, продолжайте, миссис Гарли!
Она посмотрела сначала в один конец грязной, убогой улицы, потом в другой, и тронула меня за рукав:
— Давайте зайдем в дом.
Передняя дверь открывалась прямо в гостиную, и мне пришлось переступить через шланг пылесоса.
— Убираюсь, — объяснила Лила. — Надо чем-то занять себя.
— Надеюсь, Гарольд скоро вернется домой и оценит ваши старания.
— Его отпустят, если я помогу задержать Майка?
— Обещать не могу, но думаю, что да.
— А почему не можете обещать?
— Я не работаю в полиции, — я только помогаю ей. Вы знаете, где Майк, миссис Гарли?
Лила долго стояла молча, с таким же неподвижным лицом, как на одном из ее снимков, которыми были увешаны стены, потом слега кивнула:
— Я знаю, где он был сегодня в три часа утра. — Она показала большим пальцем за спину, туда, где стоял телефон. — Он звонил из Лас-Вегаса в три часа утра. Спрашивал Гарольда. Я ответила, что не знаю, где он, поскольку, когда вернулась вчера вечером домой уже не застала его.
— Вы уверены, что звонил Майк?
— Я хорошо знаю его голос. Он не раз звонил и раньше, клянчил денег, как будто они легко нам достаются.
— Он и сегодня просил денег?
— Да. Выслать пятьсот долларов на контору телеграфной компании «Уэстерн юнион» в Лас-Вегасе.
— Но у него же было с собой более двадцати тысяч!
С лица женщины исчезло всякое выражение, на него словно надели маску.
— Этого я не знаю. Знаю только то, что он сказал. Ему были очень нужны деньги, и он просил у меня пятьсот долларов, обещая вернуть тысячу через сутки. Я послала его к черту. Он играл в карты.
— Похоже.
— Он же азартный картежник, а я ненавижу картежников.
Я позвонил в агентство Уолтерса в Рено. Жена Эрни Филлис ответила, что муж рано утром вылетел в Лас-Вегас: там, на стоянке около одного из мотелей, замечен «плимут» Гарольда Гарли.
Часа через два я прилетел в Лас-Вегас и вместе с Эрни беседовал в комнате мотеля с новым владельцем «плимута», неким Флетчером. По его словам, он приехал из Феникса в Аризоне, хотя по акценту больше походил на техасца.
На нем был фатовской ковбойский костюм, сапоги на высоких каблуках, широкий пояс с декоративной серебряной пряжкой и аметистовая брошка вместо галстука.
На одной из двухспальных кроватей лежала широкополая шляпа, а на другой валялись некоторые принадлежности дамского туалета. Женщина, по словам Эрни, принимала ванну. Флетчер был высок ростом, самоуверен и выглядел весьма суровым.
— Я не хотел покупать эту развалину, — утверждал он. — У меня в Фениксе есть новый «кадиллак», можете проверить. У человека, который предложил мне «плимут», не оказалось на машину никаких документов. Я заплатил ему за эту колымагу пятьсот долларов, потому, что он остался без денег, но хотел продолжать игру.
— Во что вы играли? — поинтересовался я.
— В покер.
— Игра происходила в одной из гостиниц, — заговорил Эрни, — однако мистер Флетчер отказывается сказать в какой именно, и не хочет называть фамилий партнеров. Игра шла вчера весь день и большую часть этой ночи. Гарли проиграл решительно все, что имел, но сколько, точно сказать невозможно.
— Тысяч двадцать с лишним… Может, играли краплеными картами?
Флетчер посмотрел на меня, как статуя смотрит на людей.
— Игра велась честно, дружок. Иначе и быть не могло. Я выиграл больше всех.
Несколько минут мы сидели молча, прислушиваясь к гудению кондиционера, потом я сказал:
— Ну так, мистер Флетчер. Сколько же вы выиграли?
— А уж это мое дело, друг хороший. Кучу денег, потому и заплатил этому типу за его драндулет пятьсот долларов. Мне он не нужен, можете забрать его.
— Флетчер сделал величественный жест.
— Мы и заберем, — заметил Эрни.
— Пожалуйста. Я готов всячески помочь вам.
— Тогда ответьте еще на несколько вопросов. — Я достал фотографию Тома.
Флетчер взял ее, словно карту из колоды, посмотрел и тут же вернул.
— Вы видели этого молодого человека в обществе Гарли? — спросил я.
— Нет, не видел.
— Но он упоминал о каком-нибудь подростке?
— Никогда. Гарли приходил и уходил один и большей частью молча. Он не ахти какой крупный игрок, но у него завелись денежки, и он хотел их проиграть.
— Хотел проиграть?! — удивился Эрни.
— Вот именно. Так же, как я, скажем, хотел выиграть. Он принадлежит к игрокам, которые всегда проигрывают, а я к тем, которые всегда выигрывают.
Флетчер встал, прошелся взад и вперед по комнате и, не угощая нас, закурил бразильскую сигару.
— Когда закончилась игра? — спросил я.
— Около трех утра, после того как я сорвал последний крупный банк. Я не отказался бы продолжать игру, но мои партнеры забастовали. Гарли, разумеется, тоже хотел играть, но у него уже не оставалось ни шиша. Под конец он пристал ко мне с просьбой ссудить его деньгами. Чтобы отвязаться, я дал ему сто долларов на поездку домой.
— Домой? А где его дом?
— Он говорил — в Айдахо.
… Я приехал на такси в аэропорт и взял билет на самолет, делающий остановку в Покателло, где жили старики Гарли.
Глава XVI
По пыльной грунтовой дороге я подъехал к простому, лишенному всяких украшений дому из белых кирпичей. К нему прислонился потемневший от непогоды ветхий сарай.
Безветренный день клонился к вечеру. Деревья вдоль изгороди стояли неподвижно, как на картине. Несмотря на близость реки, здесь стояла еще более изнуряющая духота, чем в Вегасе.
Неблизкий путь пришлось проделать мне от Вегаса, чтобы добраться сюда, до фермы отца Гарли, и я почти не сомневался, что Майк не появлялся здесь и не собирался появляться, хотя полностью исключать такую возможность было нельзя.
Черно-белый колли с выбитым глазом облаял меня из-за изгороди, как только я выбрался из машины. Мои попытки установить с ним дружеский контакт успехом не увенчались. В конце концов из дома вышла пожилая женщина в фартуке и прикрикнула на пса.
— Мистер Гарли в сарае, — обратилась она ко мне.
Я открыл проволочные ворота и вошел во двор.
— Можно переговорить с вами?
— Смотря о чем.
— О семейных делах.
— Если это всего лишь уловка, чтобы всучить нам страховые полисы, у вас ничего не выйдет, мистер Гарли не верит в страхование.
— Я ничего не собираюсь всучивать. Вы миссис Гарли?
— Да.
Миссис Гарли была высокой, худой женщиной лет семидесяти, с квадратными плечами и седыми, гладко зачесанными волосами. Мне понравилось ее лицо, на котором сквозь суровое выражение я разглядел и добродушную насмешливость и, рожденную долгими страданиями мудрую терпимость.
— Кто вы? — спросила она.
— Приятель вашего сына Гарольда. Моя фамилия Арчер.
— Вот и хорошо. Мы собираемся ужинать, как только мистер Гарли подоит коров. Может, поужинаете с нами?
— Вы очень добры, — ответил я. Ужинать с ними мне не хотелось.
— Как Гарольд? Он не давал о себе знать с тех пор, как женился на Лиле.
Видимо, миссис Гарли ничего не знала о неприятностях, постигших ее сыновей. Я заколебался, прежде чем ответить, и она это заметила.
— С ним что-нибудь произошло? — помрачнев, спросила она.
— Не с ним, а с Майком. Вы видели его?
Миссис Гарли принялась нервно сжимать и разжимать пальцы больших, грубых рук.
— Мы не видели Майка уже лет двадцать и надеемся не видеть до конца наших дней.
— Возможно, увидите. Он сказал одному человеку, что намерен вернуться домой.
— Ну тут вовсе не его дом. Он перестал быть для него домом еще с детских лет, с тех пор, как Майк отвернулся от нас и уехал в Покателло к Брауну. Это было для него началом конца.
— То есть?
— У Брауна есть дочь — она и погубила моего сына. Эта развратная женщина приобщила его ко всей мирской грязи.
Голос миссис Гарли изменился, теперь она казалась мне чревовещательницей, подражающей чьему-то голосу. Желая положить этому конец, я сказал:
— Кэрол полностью искупила свою вину: в понедельник ее нашли убитой.
Миссис Гарли всплеснула руками.
— Ее убил Майк?
— Предполагается, но доказательств пока нет.
— Вы полицейский?
— Почти.
— Зачем вы приехали? Мы ничего не могли поделать с ним. Он рано перестал считаться с родителями.
— И все же Майк может появиться у вас, если окажется в отчаянном положении.
— Никогда! Мистер Гарли сказал, что убьет его, если он посмеет сюда сунуться. Это было двадцать лет назад, когда Майк дезертировал с военного корабля. Мистер Гарли сказал, что никогда не станет потворствовать преступнику. И неправда, что мистер Гарли жестоко обращался с ним, он только пытался спасти его от Сатаны.
Женщина снова заговорила голосом чревовещательницы. Я все больше убеждался, что ей ничего не известно о жизни сына в последние годы, и начал опасаться, что моя поездка окажется бесполезной.
Покинув миссис Гарли, я отправился искать ее мужа и нашел его в сарае, где он доил корову. В душном воздухе плавал смешанный с запахом навоза сладковатый запах свежего молока.
— Мистер Гарли?
— Я занят, — буркнул он. — Можете подождать, если хотите, я сейчас закончу.
Я отошел и от нечего делать принялся рассматривать внимательно следивших за каждым моим движением коров. Где-то фыркнула и застучала копытами лошадь.
— Вы беспокоите скот, — бросил мне Гарли. — Стойте спокойно либо уходите.
Я простоял не шевелясь минут пять. В сарай забрел одноглазый колли. Он тщательно обнюхал мои ботинки, но когда я хотел погладить его, он ощерился и отскочил.
Мистер Гарли встал и вылил пенящееся молоко в большой бидон. Это был высокий старик в комбинезоне и в почти касавшейся потолка соломенной шляпе.
По портрету, сделанному Гарольдом, я узнал сердитые глаза и сурово сжатые губы. Как только он поднялся, собака заскулила и отбежала в сторону.
— Я вас не знаю… Вы проездом?
— Нет. — Я представился и сразу перешел к делу: — У вашего сына Майка серьезные неприятности.
— Майк мне не сын, — торжественно ответил Гарли. — Я не хочу ничего слышать ни о нем, ни о его неприятностях.
— Но он, возможно, приедет к вам. Во всяком случае, собирался. Если он появится здесь, вы обязаны заявить в полицию.
— Вы не имеете права указывать мне, что я обязан и что не обязан. Все указания я получаю от Господа Бога непосредственно своим сердцем. — Он постучал по груди скрюченными костлявыми пальцами.
— Очень удобно!
— Не богохульствуйте и не насмехайтесь, иначе вам придется раскаяться.
Я могу призвать на вас наказание.
Гарли схватил прислоненные к стене вилы. Колли поджал хвост и выскочил из сарая. У меня внезапно прилипла к спине сорочка. Словно завороженный, я уставился на три острых поблескивающих зубца, направленных на мой живот.
— Убирайтесь! — крикнул старик. — Всю жизнь я боролся с Дьяволом и научился распознавать его слуг с первого взгляда!
Я попятился к двери, зацепился за высокий порог и, едва не упав, выскочил наружу. Миссис Гарли стояла около моей машины со скрещенными на тощей груди руками.
— Мне жаль Кэрол Браун, — заявила она. — Неплохая была девочка, только я настроила себя против нее.
— Теперь это не имеет значения, ее больше нет.
— Для Бога все имеет значение. — Миссис Гарли подняла глаза к небу и, помолчав, продолжала: — Я сама совершила в жизни немало ошибок и умела прощать ошибки других, но мне нужно было сделать выбор.
— Выбор?
— Выбор между мистером Гарли и нашими сыновьями. Я знаю, он тяжелый и жестокий человек. Но что я могла поделать? Я была вынуждена поддерживать мужа, стоять на его стороне, потому что у меня не было сил с ним бороться. И я промолчала, когда он выгнал сыновей из дома. У Гарольда характер помягче и в конце концов он простил нас. А вот с Майком получилось иначе — у него отцовский характер… Мне до сих пор так и не удалось хотя бы взглянуть на внука. — Глаза женщины увлажнились.
Из сарая вышел мистер Гарли. В левой руке он держал бидон с молоком, в правой — вилы.
— Марта, отправляйся домой! Этот человек — слуга Дьявола. Я не разрешаю тебе разговаривать с ним.
— Не причиняй ему вреда. Прошу тебя!
— Иди! — прикрикнул старик.
Женщина ушла, волоча ноги и низко опустив седую голову.