— Так сколько же? — повторил я.
— Двадцать пять тысяч.
— Это, разумеется, лучше, чем удар ножом. Но, позвольте, двадцать пять тысяч — это оптом за все, или по двадцать пять тысяч за каждое убийство?
— За каждое убийство?!
— Одним и тем же ножом и почти наверняка одной и той же рукой совершены два убийства… И совершили их…
Как робеющая на сцене девица, миссис Хиллман отвернулась от направленного на нее пальца.
— Пятьдесят тысяч, — услышал я ее глухой голос.
— Он морочит тебе голову — вмешался Хиллман. — Его не купишь.
— Мой покойный отец говорил, что можно купить любого… Любого без исключения человека… Вот я же купила тебя. Правда, — ее лицо исказила гримаса отвращения, — ты оказался плохой покупкой.
— Не купила, а только наняла.
— И ты отплатил тем, что подсунул мне ее ублюдка!
— Я хотел иметь сына. Мне и в голову не пришло, что все может так обернуться.
— Только ты виноват в том, что все так обернулось. Ты взял ее ребенка в мой дом, заставил меня вскормить, выпестовать его и назвать моим. Все эти годы ты только и делал, что лгал, лгал, лгал!
— Перестань, Элейн! Я думал тогда, что нашел лучший выход из положения.
— Сутенер! Дерьмо!
Мне показалось, что в соседней комнате кто-то шевелится.
Присмотревшись, я увидел, что на стуле у пианино сидит Том. Первым моим побуждением было закрыть дверь, но я тут же решил, что теперь все равно поздно, пусть сидит и слушает до конца.
— А знаешь, Элейн, — с удивительным спокойствием проговорил вдруг Хиллман, — меня всегда поражал твой пуританизм, но я и подумать не мог, что он толкнет тебя на такое. Ведь Кэрол и в самом деле убила ты, верно?
— Конечно, я. Она позвонила утром в понедельник, когда я была в комнате Тома, — он еще раньше дал ей номер своего телефона, — разговаривала со мной и все, решительно все выболтала. По ее словам, она только что узнала о планах своего мужа и боялась, что он сделает что-нибудь плохое Тому, который вовсе не его, а твой сын. Я тогда подумала, что она сочиняет, чтобы поиздеваться надо мной.
— А по-моему, она действительно пыталась спасти сына, — вставил я.
— Ее сына, а не моего. Ее и Ральфа. В этом вся суть, неужели вы не понимаете?… Свет померк для меня, с той минуты я уже не жила, а стала призраком, без цели блуждающим в этом мире. Когда я возвращалась после… после этого из мотеля и вышла из машины, мне показалось, что капли дождя пролетают сквозь меня, потому что они более материальные, чем я… Видимо, Майк подслушал разговор Кэрол со мной. Он отвел ее в коттедж, избил и бросил там без сознания. Я легко убила ее… Я даже не думала, что это окажется так легко… Вот во втором случае было труднее…
— Но его-то вы за что? — спросил я.
— Гарли сразу заподозрил, что Кэрол убила я. Он так и сказал мне по телефону, застал меня врасплох и потребовал денег. И требовал бы до бесконечности…
Из темноты вышел Том. С тоской и недоумением он осмотрел присутствующих и остановил взгляд на Элейн. Она отвернулась, и Том шагнул к Хиллману.
— Почему же ты раньше не сказал мне? — с усилием спросил он. — Ведь тогда все-все могло быть иначе…
— Еще будет иначе… Сын!
С распростертыми объятиями он пошел к Тому, но тот повернулся и выбежал из комнаты. Двигаясь, словно слепой, Хиллман последовал за ним, и я слышал, как они стали подниматься по лестнице.
Дик Леандро встал и неуверенно, как человек, только что сбросивший невидимые путы, подошел к бару и налил себе вина.
— Так как же, мистер Арчер? — прозвучал в тишине ровный голос Элейн Хиллман. — Вы и в самом деле не продаетесь?
— Ваш муж уже ответил за меня.
— Но пожалеть-то меня вы можете?
— Это выше моих сил.
— Но я прошу так мало! Позвольте мне переночевать эту ночь в моем доме!
Одну только ночь…
— К чему вам это?
— Не стану скрывать: я долго копила снотворное, и…
— Нет! Вы получите то, что заслужили.
У дома затормозила машина. Я поднялся и подошел к двери в соседнюю комнату, чтобы встретить Бастиана.
Часть I
ГЛАВА 1
Традиционное спокойствие Новой Англии, в полной мере свойственное и городу Барчестеру, штат Вермонт, испарилось как дым одним летним утром, едва его жители узнали, что неизвестный мужчина, судя по всему маньяк, выволок из дому и утащил в горы Линду Грант.
События развивались следующим образом.
Младший Парсонс, приехавший на каникулы из колледжа и устроившийся на временную работу в магазин «Рыболов и охотник» Ноувиса, в тот день отправился на службу необычно рано: предстояло отвезти рыболовные снасти группе туристов, остановившихся в «Свенсон Хауз». Проходя по главной улице, Тед Парсонс заметил, что в доме Линды Грант разбито окно. Дом Грантов один из старейших на Главной улице. В нем жили четыре или пять поколений, прежде чем его хозяйкой стала Линда Грант, последняя из прямых наследников. Об окне, которое в то утро оказалось разбитым, в городе судачили уже больше года. По существу, оно являлось витриной, и многие полагали, что в таком виде оно портит архитектуру дома. Линда Грант превратила фамильное гнездо в книжный магазин. Продавались тут подарки и музыкальные инструменты. Год назад на заседании комиссии по застройке города споры затянулись до позднего вечера. Барчестер гордился своей Главной улицей, и кое-кто полагал, что появление магазина среди респектабельных жилых домов, по меньшей мере, не украшает ее.
Но Линда Грант была всеобщей любимицей.
Грантов справедливо причисляли к отцам-основателям Барчестера. Фермеры, адвокаты, владельцы газет, хозяева мраморных выработок — они щедро жертвовали на школы и городскую больницу. Основательные люди, Гранты, уважаемые. Линда, высокая и грациозная, завершала род Грантов. Никто никогда не сказал о ней дурного слова. Путь от юной девушки до молодой женщины она прошла без сопутствующих сплетен, на которые так падки местные кумушки. Всех обрадовало известие о ее обручении с Фредом Уиллоби. Этого ждали. Они выросли вместе, Фред и Линда, и считались достойной парой. Свадьбу отложили, потому что Фреда, как и большинство молодежи Барчестера, призвали в армию. Назад он не вернулся.
Весь город помогал Линде перенести удар. Держалась она стойко. У нее возникли финансовые затруднения, но мистер Свенсон, владелец местного банка, отнесся к Линде с пониманием. Ее годового дохода, процентов с небольшого фонда, оставленного Линде отцом, не хватало, чтобы поддерживать привычный ей образ жизни. Она могла бы уехать в какой-нибудь большой город, получить специальность, начать работать, но не решалась покинуть Барчестер. Она пустила здесь корни, вокруг жили ее друзья, и Линда не находила в себе сил порвать с прошлым. У нее возникла идея открыть книжный магазин, и мистер Свенсон тут же поддержал ее, заявив, что дополнительный доход позволит разрешить все проблемы. Мистер Свенсон состоял в комиссии по застройке, но ему и в голову не приходило, что Линде могут помешать.
В то летнее утро, когда Тед Парсонс обнаружил разбитое окно, Линда покинула Барчестер не по своей воле.
В начале восьмого Тед вбежал в столовую, расположенную в дальнем конце Главной улицы, где завтракал Эрни Саутворт, представляющий в Барчестере полицию штата.
— В магазине Линды Грант разбито окно!
— Кто это сделал? — Саутворт оторвался от тарелки яичницы с ветчиной и жареным картофелем.
Тед пожал плечами.
— Окно разбито, больше я ничего не знаю.
— Что говорит Линда?
— Я ее не видел. Должно быть, она знает об окне, потому что шуму наверняка было много. Я не стал заходить в дом, чтобы не беспокоить ее. Может, она еще спит.
— Я загляну к ней, — кивнул Саутворт.
Он неторопливо принялся за еду. Стекло могло лопнуть и само по себе, подумал он. Холодные ночи. Жаркие дни. Появилась маленькая трещинка и… Если бы требовалось вмешательство полиции, Линда позвонила бы ему.
Без четверти восемь машина Саутворта остановилась у дома Грантов. Полицейский вылез из кабины и осмотрел разбитое окно. Оно состояло из трех больших панелей. От одной остались лишь мелкие осколки.
За окном Линда выставляла новые книги, деревянные салатницы и тарелки, литографии. Тут же красовался натюрморт местного художника, старика Рула, блюдо с фруктами. Саутворт отметил, что все вещи вроде бы стоят на своих местах, ничего не украдено.
Он подошел к парадной двери и дернул рукоятку звонка. Изнутри до него донеслось громкое дребезжание колокольчика. Линда не появилась. Саутворт обогнул угол и заглянул в окно кухни. Хозяйка и не начинала готовить завтрак. Все чисто прибрано еще с вечера.
Саутворт поднял голову к распахнутым окнам второго этажа.
— Эй, Линда!
Она могла находиться в ванной, поэтому Саутворт выкурил сигарету и вновь позвал Линду. Ответа он не получил.
Тут Саутворт заволновался. Толкнул дверь черного хода. Не заперта. Ничего особенного, жители Барчестера частенько забывали про замки. Саутворт вошел. «Линда! Линда!» — ему ответила тишина.
В гостиной, переделанной под торговый зал, царил полный порядок. У лестницы полицейский снова позвал Линду. Затем поднялся на второй этаж.
Разобранная постель, в которой спала Линда, откинутое одеяло. Ничего необычного.
Саутворт обошел все комнаты, думая, что Линда могла потерять сознание, ударившись обо что-нибудь, или заболеть. В доме ее не было. В этом он убедился, обследовав чердак и подвал.
Что ж, успокаивал себя Саутворт, пока ничего страшного, если не считать разбитого окна. Линда могла разыскать его, но, с другой стороны, почему она не позвонила? По телефону он справился у жены. Нет, после его ухода Линда не звонила.
Саутворт вернулся к автомобилю. Марти Спрингстид, выкашивавший лужки для владельцев домов на Главной улице, стоял, вытаращившись на разбитое окно.
— Что случилось?
— Не знаю. Не могу найти Линду, — ответил Саутворт.
— В окне была гитара. Ее нет.
— С чего ты взял?
— Положил на нее глаз, — хмыкнул Марти. — Шестьдесят долларов, мне не по карману. Очень она мне понравилась. Лежала на той подставке.
Саутворт проследил за пальцем Марти. Рядом с подставкой он заметил квадрат белого картона с цифрами «60. 00».
— Подростки, — процедил Саутворт. — Сколько с ними хлопот. А попробуй, поучи кого-либо уму-разуму. Родители поднимут такой шум, что будет слышно в Ратленде.
Марти Спрингстид затрусил к углу дома.
— Машина в гараже. Значит, Линда где-то неподалеку.
Саутворт зашел к соседям, Толливерам, и спросил, не видел ли кто Линду. Если Эми Толливер слышала звон разбитого стекла, подумал он, то уж увидела она все, что только можно увидеть. К сожалению, Эми ничего не слышала. Ее спальня находилась с другой стороны дома. Она заснула перед включенным на полную громкость телевизором. Для полуночников показывали очень забавную комедию с Брайаном Ахерном и Розалинд Расселл в главных ролях. Эми сожалела, что заснула, но… О Линде она ничего не знала.
— Подростки! — воскликнула Эми, услышав о разбитом окне и пропавшей гитаре.
Саутворт кивнул. Но где Линда? По его спине пробежал неприятный холодок.
— Неладно что-то в Датском королевстве, — пробурчал он, призывая на помощь остатки школьного образования.
И Эми Толливер подтвердила, что он, безусловно, прав…
Тут уж поиски Линды, по барчестерским меркам, пошли поактивнее. Слух о ее исчезновении распространился по городку со скоростью степного пожара. Что-то случилось с Линдой Грант.
Посыпались предположения. Может, она с кем-то уехала в магазин? Может, села на первый автобус в Нью-Йорк? Или отправилась закупать товары для своего магазина? Но никто не знал наверняка ее планы на этот день.
— Объяснение происходящего будет, несомненно, предельно простым, заявил банкир Барчестера, мистер Свенсон.
Ближе к полудню Саутворт поехал домой на ленч. Он искал Линду уже четыре часа, пока безо всякого результата. Оставалось лишь надеяться, что к вечеру она объявится сама и посмеется над их страхами.
Вылезая из машины, Саутворт увидел Майка Миллера, сидящего на заднем крыльце его дома. Майк работал в гараже Донахью, обслуживал автомобили, подъезжающие к заправке. Похоже, его отпустили перекусить.
— В чем дело, Майк? — спросил Саутворт.
Юноша явно волновался. Пятна масла темнели на его синем комбинезоне. Брызги попали и на лицо.
— Хочу задать вам вопрос, Эрни.
— Валяй.
— С полицейским можно говорить, как со священником?
— В каком смысле?
— Ну… тайна исповеди?
Саутворт неторопливо достал из нагрудного кармана пачку сигарет.
— Как посмотреть.
— Например?
— Все зависит от того, может ли услышанное полицейским стать поводом для ареста преступника.
Юноша насупился.
— Выкладывай, Майк, так будет лучше.
— Боюсь остаться без работы.
— Ты что-то украл?
— В общем-то, нет, но, если я все расскажу, мне не поздоровится.
— Не тяни резину, — отрезал Саутворт.
Юноша глубоко вздохнул.
— Прошлой ночью, вернее, в час или два утра, я был у старой дороги в каменоломню, у подножия горы Барчестер.
Саутворт ухмыльнулся.
— С Молли Донахью?
— Откуда вы знаете?
— А с кем тебе еще быть? У вас же серьезные намерения, не так ли?
— Но она должна приходить домой не позже одиннадцати. Если б ее старик пронюхал, тут бы такое началось!
— Она удирает из дому, чтобы встречаться с тобой?
— Я привез ее в одиннадцать, а еще через полчаса она вышла через черный ход и мы… мы отправились на старую дорогу.
— Может, тебе следует рассказывать об этом священнику? — хмыкнул Саутворт.
— Возможно, но о том, что мы видели, я хотел бы рассказать вам.
— Видели?
— Вы все утро задаете вопросы о Линде Грант, не так ли?
Саутворт весь подобрался.
— И что?
— Мы ее видели.
— На дороге в каменоломню в два часа ночи.
— Светила луна. Мы с Молли сидели на траве под большим деревом, болтали и все такое. А потом услышали их.
— Их?
— Мы спрятались. Этот парень шел по дороге и тащил за собой Линду.
— Какой парень?
— Никогда не видел его раньше.
— Тащил Линду?
— Он связал ей руки и прикрепил веревку к поясу. Он тащил ее за собой. Она была босая, я видел кровь на ее ногах. Там же не асфальт.
— Ты не выдумываешь? — нахмурился Саутворт.
— Нет, Эрни, клянусь. Он тащил ее, а она плакала. Мне показалось, что она в модном платье, какие сейчас носят девушки, но Молли утверждает, что на ней была ночная рубашка.
— И что вы сделали?
— Так и сидели за деревом. Не мог же я допустить, чтобы кто-то узнал о нашем свидании.
— И ты ждал столько времени, чтобы сказать мне об этом?
— Послушайте, Эрни, это нелегкое решение. Если мистер Донахью прознает, что Молли была со мной, он вышибет меня с работы и запретит нам встречаться. Я многим рискую.
Саутворт бросил окурок в траву и растоптал его каблуком. Затем достал из нагрудного кармана записную книжку и авторучку.
— Опиши этого человека.
— Высокий… сильный. Наверняка сильный, раз он мог тащить за собой мисс Грант. Длинные волосы, как у некоторых подростков. Закрывают уши и сзади — шею. Синие обтягивающие джинсы, синяя футболка. На плече висел какой-то музыкальный инструмент, то ли банджо, то ли гитара, я не разглядел. Ковбойские сапоги.
— Лицо?
— Я видел его только в профиль. Ночь выдалась холодная, но по его щекам струился пот.
Саутворт убрал записную книжку в карман. Его обычно добродушное лицо посуровело.
— Ты понимаешь, что благодаря тебе он получил фору в десять часов?
— Я не мог сразу решиться…
— Если Линде причинят вред или ее убьют, клянусь богом, парень, ты пожалеешь о том, что родился на свет!