– Смотря, о какой неудовлетворенности идет речь.
Я задумался, знают ли в этом мире слова «секс», но решил, что даже если не знают, то схожее понятие у них все же должно быть. Поэтому ответил, возвращая темному его улыбку:
– О сексуальной, конечно.
– Может быть, хватит!
Вау! А я и не знал, что светлые эльфы так рычать умеют. И что у них глаза светиться начинают, когда они в ярости. У нас в книжках вроде как писали, что такое только с темными приключается. Хотя, если вспомнить, что они друг другу дальние родственники, то, видимо, не все светлые такие лапочки и овечки, какими их принято считать.
– Ой, – надеюсь, у меня получилось достаточно натурально. – А я и не знал, что у эльфов такой тонкий слух.
– Теперь знаешь, – мурлыкнул мне на ухо темный эльф и сжал мою руку чуть выше локтя.
Так, почти под ручку, мы и направились к светлому, который от негодования даже голову пригнул, словно в любой момент готов был броситься на меня и глотку перегрызть зубами. Они, к слову, были все же не такими внушительными, как у Мурки, у которого, как и было написано в одной из книг, что я как-то читал, кроме крепких белых зубов имелись и выступающие вперед клыки. Не вампирские, но тоже вполне себе впечатляющие.
– Барсик, ты это… – разыгрывая из себя последнего лоха, промямлил я, – Извини. Я ведь не со зла на любимой мозоли потоптался, – И невинно (ладно, я конечно в зеркале себя в этот момент не видел, но надеюсь, что выглядело оно именно так) захлопал глазами.
Дроу сбоку от меня кашлянул в кулак. По-моему, он так смех замаскировать пытался. Светлый эльф прожигал меня ненавидящим взглядом, но ничего лишнего себе так и не позволил. Не зря я в кабинете у ректора восхищался его выучкой. Зато, перебесившись, Барсик не преминул спросить, повернувшись к нам спиной и глядя на меня через плечо:
– Не боишься, что не на того командора ставку делаешь?
– Вы не кони, чтобы на вас ставить, – припечатал на это я, уже без ужимок и игр.
Эльф дернул плечом и пошел впереди нас. Дроу помолчал. Но руку мою отпустил. Я пожал плечами, и мы пошли дальше.
Апартаментами, которые мне предлагали, я не впечатлился. Судя по всему, в обстановке комнат тут был в моде минимализм. Это выражалось в том, что в огромной комнате могло находиться всего три или четыре предмета мебели. После моей «хрущевки» такой простор с одной стороны поражал воображение, с другой – при попытке примерить к себе такие жилые помещения напрягал. Так что я только порадовался, что вовремя сообразил отказаться от всего этого великолепия.
Зато на верхний этаж следовало забраться уже для того, чтобы опробовать местный аналог лифтов. Это, я вам скажу, круче чем «Американские горки» будет. Заходишь в подсвеченную снизу голубым светом прозрачную капсулу, дверь за тобой беззвучно задраивается. И ты оказываешься в невесомости. То есть, натурально паришь несколько долгих секунд между полом и потолком. Потом сила тяготения плавно возвращается. Как только ты оказываешься твердо стоящим на полу, дверца открывается и можно выходить. Но за секунды невесомости успеваешь нахватать столько незабываемых впечатлений, особенно в области желудка, что словами не описать. У меня даже возникла шальная мысль: «Хорошо, наверное, быть космонавтом».
Побродив по оставшимся бесхозными хоромам и не встретив на этаже ни одного преподавателя, которые, как мне объяснил Мурка, скорей всего, были все на парах или в учительской, мы вернулись на административный этаж. Учебных аудиторий в этой части корпуса было мало. Но одной из них была та, которую предоставляли всем появлявшимся тут до меня психологам. Мой класс под звучным названием «Колокольчики» был прикреплен к этой аудитории. И в первую очередь от них стандартно требовалось поддерживать в ней порядок. Примечательно, что после появления должности штатного психолога занятия в этой аудитории в расписание не ставили. То есть, если верить Мурке, теперь это и будет моим рабочим кабинетом. Интересно. Хотелось бы взглянуть, но пока нам не сообщат, что работа с пространством закончена, и дверь лаборантской совмещена со входом в мою квартиру, лучше там не появляться.
– Тогда можно сходить в столовую, – неожиданно как для меня, так и, похоже, для Мурки, предложил Барсик, все так же дефилируя впереди нас, но на этот раз он держался куда ближе. Неужели его таки проняло мое выступление относительно неудовлетворенности? Выяснять, признаюсь, было в тот момент недосуг. Но от колкости я не удержался. Снова. Да-да, люблю потоптаться на уже однажды опробованных граблях.
– Что, в глотку вцепиться не дали, решил по-тихому травануть? – осведомился я у спины светлого эльфа.
Барсик замер. Нет, просто застыл, словно на него ушат ледяной воды вылили.
– Ты знаешь, что это оскорбление, подозревать, что я могу так запросто ослушаться приказа ректора?
– А ты знаешь, что это, как минимум, неприятно, когда тебя презирают просто за то, что я не принадлежу не только этому миру, но и вашему виду. И очень сильно задевает, что ты думаешь, будто твоя принадлежность к эльфийскому роду дает тебе право считать меня грязью под твоими сапогами.
Эльф, когда я закончил говорить, уже знакомо и подчеркнуто независимо дернул плечом.
– Я тебе уже объяснил причину такого моего отношения. Те, что были до тебя…
– Тебя разочаровали. Я понял. Но тогда ты, по всей видимости, слишком медлительный, чтобы сориентироваться по ситуации и понять, что я, может быть, и не лучше тех других, но молча сносить такое к себе отношение не собираюсь.
– Это не повод оскорблять меня при каждом удобном случае! – выпалил эльф и резко развернулся в мою сторону на каблуках. И, бросив обжигающий взгляд в сторону темного, намного тише добавил. – Тем более, при нем.
– И чем же это тебе Мурка не угодил? – тут же поспешил поинтересоваться я. Хотя уже приблизительно понимал, что это у них национальное. Причем с обеих сторон.
Светлый поначалу растерялся. Потом все же снизошел до ответа:
– Он темный.
– Только поэтому?
– Этого вполне достаточно.
– Ну и дурак, – бросил я и обратился к Мурке. – Так как, пойдем в столовую, или тут можно еще что-нибудь интересное посмотреть?
Тот, проигнорировав признания светлого эльфа, спокойно с достоинством ответил.
– Интересного много, но потом ты уже сам будешь выбирать, куда тебе хочется и зачем. А в столовую не мешало бы сходить, чтобы ты на первое время хотя бы туда самостоятельно мог добраться.
– Да я вроде бы никогда пространственным кретинизмом не страдал, – пробормотал я, освежая в памяти путь нашего путешествия, – Так что везде, где мы ходили, не заблужусь, – успокоил я эльфа.
Но в столовую мы все-таки сходили. Большая, нет, просто огромная зала. Столики преподавателей у северной стены, то есть противоположной от входа. Все остальное пространство заставлено круглыми столами для студентов. За каждым стандартно помещается десять человек. Как мне объяснил все тот же Мурка, именно в таком количестве студенты становились классом. Так что можно сказать, что каждый класс столовался обособленно. И никаких вам огромных столов и лавок вдоль них, за которыми, предположительно, должны были питаться студенты целого факультета. Но это я так, иронизирую немного. Как и большинство соотечественников, «Гарри Поттера» я хоть и не читал, но в кино, особенно на первые части, бегал исправно.
Именно в столовой нас и нагнал маленький человечек, сотворенный из шишки, с ногами и руками палочками и головой, больше всего напоминающей тыкву. У меня в первый момент глаза на лоб полезли, когда это чудо забралось вверх по однотонной светло-голубой скатерти, что застилала стол, за которым мы с командорами расположились. Еду нам еще не успели принести.
Ах, да, забыл сказать, прислуживали в столовой университета големы. Внешне я бы их сравнил с шарнирными куклами, вырезанными из дерева. Лиц у них не было. Одеты все были в белые штаны и куртки на пуговицах. Лучше всего были выполнены руки, как положено – стандартные человеческие кисти с пятью пальцами, но очень подвижные в суставах и невероятно ловкие. Все остальные части тела были лишь обозначены. Даже ступни – големам обувь, судя по всему, не полагалась – были без пальцев. Лишь по форме напоминая природный аналог. Двигала эти своеобразные машины, которых и роботами-то язык не поворачивался назвать – какой робот может быть из дерева и без шестеренок и транзисторов? – магия. Магический элемент, как объяснил Мурка, был спрятан внутри полого тела и разделен на две половинки. Одна резервная, другая основная. Первая в груди, вторая – в голове. Других подробностей о создании этих маготехнических приспособлений Мурка не знал, но посоветовал спросить у кого-нибудь из моих подопечных. Дескать, класс колокольчиков учится на факультете Маготехники, так что о големах они должны были знать намного больше, чем темный командор.
Так вот, шишка с тыквой вместо головы тоже оказалась големом. Но самым простым и недолговечным. Их называли шушарами и использовали для передачи тех или иных сообщений в пределах одного корпуса. Я тут же поинтересовался, где они ухитрились столько шишек набрать. На этот раз, как ни странно, до ответа снизошел Барсик:
– В геометрическом центре главного здания университета, в котором, если ты не понял, мы находимся, есть Большой Зал. Он так и называется. Именно через него проходят поступающие в день приема, чтобы с помощью специального магоустройства можно было просканировать их и убедиться, что они именно той расы, которую они заявили в экзаменационном листке. Там по всему периметру вместо колонн растут ели. А центральный круг состоит из корабельных сосен.
– Что же вы меня туда сразу не отвели? – спохватился я и мечтательно добавил, – Я бы посмотрел.
– Как-то в голову не пришло, – пробасил слева от меня Мурка, – Он обычно не используется. Только при зачислении новых студентов в начале года, потом на выпуске, и в случае полного собрания всех факультетов. Но последнее, насколько я помню, собиралось лет сто назад, когда впервые встал вопрос обучения в стенах университета моих сородичей.
– Понятно, – важно покивал я и снова принялся рассматривать ожившую шишку, – И как он… – разумеется, я собирался спросить, как из этой куклы извлечь информацию, но меня перебил голос ректора, донесшийся со стороны шушара.
– Ваш класс готов к эксплуатации, Андрей Игоревич. Милости просим принять работу и в случае каких либо претензий сразу же связаться со мной.
– Лихо, – прокомментировал я и попытался подняться. Но оба эльфа, проявив чудеса единодушия, положили руки мне на плечи и заставили снова сесть на стул. – И? – не понял я.
– Ты же вроде поесть собирался, – напомнил Мурка.
– Ну, да, – я как-то очень некстати вспомнил, что из-за некоторых ушастых так и не позавтракал.
Желудок мгновенно издал тоскливую трель. Я повернулся в сторону Барсика, от которого услышал какой-то странный звук и заметил, что у красноволосого эльфа глаза смеются. И выглядит он в этот момент не то чтобы моложе, но теплее, это однозначно. Я чуть было варежку не раззявил от такого открытия. Спохватился, но светлый эльф, к моему сожалению, уже успел что-то прочитать по моему лицу, и смех из его холодных, льдистых глаз, казалось, исчез безвозвратно.
– В чем дело?
– А ты, оказывается, симпатичный, когда не злой, – не стоит думать, что я просто так это сказал. О нет, я в такие моменты очень быстро, как правило, мозги включаю. Так что слова были именно теми, которые я и хотел до него донести.
Эльф нахмурился. Хотел что-то сказать, я по глазам видел, что хотел. Но как-то подозрительно глянул через меня на темного командора, закрыл рот и молча отвернулся. Да, дела. Похоже, кто-то тут активно комплексы коллекционирует и донимает ими всех окружающих. Или он так только со мной и с Муркой себя ведет, а с остальными мил и любезен. Нет, чую печенкой, что Барсик наш всегда такой. Надо будет все же подбить их с Муркой ко мне на прием прийти. Вдруг вместе разобраться сможем? Но это потом, когда освоюсь. А пока завтрак, точнее, если мне не изменяет внутренние часы, уже обед.
Глава 4.
Детки из клетки
Кормили у них тут вкусно. Уточнять, из чего были приготовлены те или иные блюда, я осознанно не стал. Еще не хватало аппетит себе испортить. Вкусно, цвет и запах не напрягают, и ладно. В студенческие годы, живя один, чего я только не ел, особенно когда деньги, что родители на месяц выдавали, кончались чуть ли не на следующий день после сего знаменательного события. Поэтому, понадеявшись, что мой лужёный желудок стерпит любые издевательства, я съел все, что предложили, и довольным отвалился от стола.
Потом меня повели знакомиться с классной комнатой, в которой уже завтра мне предстояло встречать своих колокольчиков на первом в моей жизни классном часе. Они-то, как я понял, уже не первый раз придут туда, чтобы познакомиться с очередным классным руководителем из так называемых психологов. Как буду бороться со стереотипами, которые у них сложились после общения с другими представителями Земли, я пока не придумал, но всерьез вознамерился посвятить этому предстоящую бессонную ночь.
Примечательно, что на этот раз Барсик демонстративно отделяться не стал. Шел теперь слева от меня и не пытался ускакать вперед, как делал до совместного завтрака. Может, мне все же удалось как-то его пронять? Хотелось бы. А то такой завидный парень, и в комплексах утопает. Мне прямо жалко его стало. Но, жалко, как известно, у пчелки. А эльфов, тем более таких роскошных, как наш Барс, жалеть вроде как некорректно. Думаю, озвучь я свои мысли Мурке, он бы со мной согласился. Недаром он терпел этого красногривого довольно длительное, как я понял, время.
Комната, в которую мы пришли, честно скажу, меня не впечатлила. Большая, светлая, длинная. В дальнем конце в углу неприметная дверь. Командоры, переглянувшись, предположили, что она-то как раз и ведет ко мне в квартиру. Проверять я не стал, продолжив осматриваться. Два ряда парт. Индивидуальных. Ну, знаете, такие маленькие, только на одного человека. К нам эта мода из Америки совсем недавно пришла. Но по мне, так лучше по старинке, когда за партой не один сидишь: и списывать есть у кого, и пообщаться можно на досуге. А тут какой-то полный индивидуализм. Вот и вырастили деток отщепенцами. Друг с другом общаться не умеют, отсюда и переизбыток агрессии. Что, я не прав, что ли?
– Барсик, – полюбопытствовал я, прикидывая, что бы не мешало изменить в этом унылом классе.
Светлый обернулся ко мне, и я спросил:
– Вот скажи, лично тебе темные что-нибудь плохое сделали? – и тут же уточнил, вспомнив про Мурку, – Кроме того, что вы тут с Муркой беспрерывно, как я понял, сферы влияния делите.
– Мне вполне хватает своей сферы. Это лорд Огненный своей неудовлетворен, – неожиданно вмешался Мурка. О, похоже, я на чей-то любимый мозоль с наскоку напоролся. Это я удачно зашел!
Барсик презрительно фыркнул в ответ на слова темного и холодно проинформировал:
– Они отравляют мою жизнь одним своим существованием.
Ух ты, а пафоса-то, пафоса!
– Понятно. Значит, не сделали.
Оба эльфа промолчали.
Я вздохнул.
Еще раз осмотрелся. Обнаружил на одной из последних парт какие-то бумаги и толстенную книгу и направился туда.
– Я так понимаю, это мой вариант договора и подарок от декана?
– Правильно понимаешь, – подтвердил Мурка.
Я кивнул и поднял на них обоих глаза.
– Ладно. Разрешите откланяться, пойду готовиться к завтрашней встрече с детками.
– Они у тебя завтра на первом уроке – в девять утра, – сообщил мне Мурка и, помедлив, сказал. – Мы тоже придем.
– Говори за себя! – тут же окрысился Барсик.
– Да, ладно тебе, – примирительно сказал я, – Сам бы предложил, если бы он тебя не опередил.
– С чего ты решил…
– Барсик, знаешь, что я тебе скажу? Ты не эльф, ты ходячий комплекс. Проще надо быть, и люди к тебе потянутся, – объявил я, но ждать реакции светлого, который даже разозлиться не успел, настолько был ошеломлен моей наглостью, не стал. Сгреб в охапку документы и книжку да ушел в так называемую лаборантскую, вместо которой и была моя квартира. Как мне и обещали, ничего плохого не могу сказать. С претензиями к ректору приставать не потребовалось.
Первое, что сделал, засел за комп и принялся лихорадочно гуглить всякие психологические тренинги, тесты и методики. Скачав и пролистав парочку, понял, что такие навороты мне точно не по зубам, и вообще лучше хотя бы чаю попить, отдохнуть, расслабиться. А потом придумать что-нибудь этакое, но уже самому. Хотя, честно скажу, попадались мне и любопытные штуки, но, как правило, кустарного производства. То есть не когда тест или методику какой-нибудь маститый психолог разработал, а, наоборот, придумал и выложил в сети доморощенный самоучка из таких же, как я, технарей. Именно такие разработки были мне куда понятнее и ближе. Изучив несколько из них и прихлебывая горячий каркаде из самой большой в моем хозяйстве кружки, я начал в уме набрасывать приблизительный план действий на завтра.