— На какого любителя? — едва отдышалась я. Воды, воды мне дайте, — На дракона что ли? Чтобы огнем лучше дышал? Так я сейчас дыхну, так дыхну на тебя.
Коршуниха принесла воды. С газом. Нет, я убью эту домработницу. Теперь я не только огнем дышу, но еще и пузырюсь. Прям какая-то газовая атака.
Егор меня спас. Отвел в ванную. Блин, я выпала в осадок, когда ее увидела. Куда там нашим пятисантиметровым душевым кабинкам. Здесь был размах, причем во всем. От ванны до зеркала. Коврик с подогревом, ванна совмещенная с джакузи, огромная душевая кабинка и никакой тебе стиральной машинки, тазов, или того хуже, совмещенного санузла. Но, чего я удивляюсь. Это же богачи.
— Прости за это, — проговорил Егор и приложил руку к моему воспаленному горлу. Помогло сразу. Нет, он точно целитель, — Я не думал, что все так получится. Магда — немка.
— Магда? Это еще кто?
— Домработница.
— Жесть. У нее еще и имя нацистки. Надеюсь, она не из этих. Типа, кошу всех славян и евреев под корень.
— Нет, — улыбнулся Егор.
— Чего смешного? Она меня чуть не отравила.
— Прости. Я должен был предупредить их.
— Блин, неужели это ваш каждодневный ужин? А как же картошка фри, гамбургеры, хот-доги, на худой конец фуагра? Где все это?
— Эль, мы ужинаем все вместе от силы раз в полгода. Вот Магда и расстаралась. Поверь, дело не в тебе.
— И слава богу. Слушай, а у вас в доме совсем нормальной еды не водится? Ну, там сыр, колбаска, сосисочки?
— Боже, я тебя обожаю, — неожиданно воскликнул он и полез обниматься. Я, конечно, не против, но такой порыв чувств, да еще и наедине, совсем не походит на игру.
— Э… за что?
— За то, что ты такая. Такая, какая есть.
— Это мило, конечно, но сколько нам еще здесь торчать? Мне домой надо. Я же родителям даже не позвонила. Не сказала, что задержусь.
— Это ты зря. Пойдем, позвонишь из кабинета.
Возвращаться в столовую мы не стали. Но едва открыли дверь, как тетенька коршун оказалась перед нами.
— Ага, вы подслушивали! — не думая, воскликнула я. Домработница подобралась, гордо вскинула подбородок и отчеканила:
— Нет, я просто шла сообщить, что господа беспокоятся и спрашивают, не нужно ли вам чего?
Нужно. Прибить эту муху назойливую, вот что мне нужно. Но Егор не дал. Увел меня в кажется это библиотека. Нет, у них все с размахом. Если ванна, то на полк солдат, если ужин, то обязательно из четырех блюд, слава богу, что я четвертое не попробовала, и если библиотека, то из тысяч книг. Я решила подсчитать, сколько же здесь шкафов, огромных, от пола и до четырехметрового потолка. Так, шкаф, шкаф, шкаф, стол, потом опять шкаф, шкаф, шкаф, шкаф, диван. Короче, здесь было двадцать шесть шкафов, диван, пара кресел, камин опознался в углу и стол. Ах, да. Еще я про окно забыла. А книги, все раритеты. Умереть не встать. А один шкаф меня просто убил. Там все о магии. Я попыталась открыть одну из книг, только это вовсе не книги были, а что-то вроде дневников, написанных, наверное, еще пером и чернилами. Правда язык не опознала.
— А у вас все комнаты такие?
— Какие? — заинтересовался Егор, наблюдая за мной с таким выражением, странным, в общем. Странно волнующим.
— Размером с нашу трешку. Это не кабинет и даже не библиотека, а читальный зал какой-то.
— Ты преувеличиваешь.
— Это я-то? Ты в моей квартире не был. Вот побываешь и поймешь, что я ни в чем не преувеличиваю.
— Это походит на приглашение, — скользнул ко мне мой не до принц. Я выпала из реальности на пару минут, завороженная им. Нет, он явно меня околдовал. С того самого дня, как я увидела его страшную тень. И с каждым днем все больше и больше. И я ведь уже почти, да, какое почти. Влюбилась я в этого… завораживающего, притягивающего искусителя. Вот это я попала. И что теперь делать?
— Ты хотела родителям позвонить, — напомнил Егор.
Ага, точно хотела. В какой-то другой реальности.
— Что ты со мной сделал?
— Что? — не понял он.
Я и сама не понимала.
— Это какая-то магия. Ты ведь маг. Можешь все, что захочешь. Даже мысли разные внушать.
— Тебя обуревают запретные мысли? — догадался он.
— Скорее чувства.
Блин, я это что вслух сказала?
В библиотеку постучали, давая мне передышку. За дверью снова была домработница, но сейчас я готова ее расцеловать за излишнюю заботливость. Мало ли что могло произойти. Здесь есть очень удобный диван, на вид. А у меня мозги гормонами затопило. Хрен вычерпаешь. Ни о чем не могу думать, только о Егоре. Так, Элька, соберись. Сосредоточься на родителях. Им надо позвонить.
— Эль, я отойду ненадолго.
— Да, иди, конечно. А я предкам позвоню. Они, наверное, уже больницы обзванивают или может, до моргов добрались.
Он шутку оценил и улыбнулся даже. Ушел, а мне полегчало. Фу, и сердце уже так не колотится.
Я набрала домашний номер. Мама взяла трубку и на удивление спокойно восприняла мое отсутствие. А я уж подумала, что они там поисковые отряды организуют. Но нет. Мама даже ни одного вопроса не задала. Что-то с ней не так.
Дверь хлопнула, я повернулась, ожидая увидеть Егора, но это был совсем не он, а его самый мерзкий, самый опасный брат. Ему-то чего от меня понадобилось?
Я не постеснялась задать ему свой мысленный вопрос. А в ответ получила противную ухмылку:
— Спектакль удался?
— Какой спектакль?
— Ты и мой брат.
— И что?
— В это трудно поверить.
— Почему? Потому что он богат, а я обычная?
Он не спешил отвечать. Подошел ближе, с этой своей улыбочкой, а ля «я не отразим» и продолжил:
— Я видел тебя раньше. Все не мог вспомнить где. Ты была намалевана, как кукла. И привлекательна. Сейчас не меньше.
— И где же произошла эта судьбоносная встреча?
— Ты не помнишь?
— А должна?
— В клубе на Морозовской.
— Ты врешь, я никогда там не была.
— Да неужели? Значит, это был двойник?
Клуб на Морозовской. Это невозможно. Я бы запомнила, если бы была там. Или нет?
— И что же я там делала?
— Не знаю. Но ты была там не одна.
— С кем же?
— С моим старшим братом.
— С Алексом?
— Со Стасом.
Стас. Кто такой Стас?
— Тогда ты точно обознался. Я никогда не была в этом клубе и никого по имени Стас не знаю.
— Хм, а ведь ты не лжешь. Или искренне веришь в то, что говоришь. Но я не ошибаюсь, Эля. Никогда. Как и в том, что вы с Дэном не встречаетесь. Хотя тебе бы этого очень хотелось.
— Еще одна твоя фантазия.
Усмехнулась я, а этот больной разозлился. Схватил меня за руку, весьма невежливо и прошипел:
— Не играй со мной, девочка. Да, тогда тебя защищал Стас, но ты думаешь, что мой сопляк брат сможет защитить тебя сейчас?
— Мне не нужен кто-то, чтобы себя защитить. Руку убери, — ответила я.
Парень просьбе не внял.
— А если нет?
— Что ж, ты сам напросился, — пожала я плечами и провела на нем один из своих приемов. Я говорила, что несколько лет карате занималась? Так вот сейчас применила его на практике, уложив парня на лопатки. Эх, давно я не тренировалась. Надо будет посетить тренажерку, в форму прийти. С этими последними событиями надо уметь защищаться.
Он на удивление резво вскочил на ноги. И обрадовался непонятно чему. Мне-то точно не до смеха было.
— И чего смешного?
— Ничего. Совсем ничего. Просто я убедился, что был прав. Такие как ты существуют только в единственном экземпляре.
— Ты ошибаешься.
— Или кто-то умелый подчистил твои воспоминания.
Ответить я не успела, да и ему мой ответ не требовался. Не знаю, что он там себе напридумывал, но его я сегодня точно видела в первый и, надеюсь, последний раз в жизни.
Егор вернулся, увидел брата и помрачнел еще больше, чем был.
— Что ты здесь делаешь?
— Уже ухожу, — хмыкнул Виктор на вопрос брата, а мне отчего-то визитку протянул — До скорой встречи, Элечка. Позвони, когда он тебе надоест.
— Мечтать не вредно, — ответила я, когда за ним закрылась дверь и хотела бросить визитку на стол, даже смяла ее, но почему-то не бросила. Не знаю почему. Хорошо, что Егор был слишком… напряжен, чтобы заметить.
— Чего он от тебя хотел? — требовательно спросил он. Блин, да его почти колотило сейчас.
— Егор, что-то случилось? Ты… нервный.
— Пойдем. Я отвезу тебя домой, — с этими словами он схватил меня за руку и утянул на улицу, по пути захватив у домработницы мою куртку. Я даже с его родителями не попрощалась. Не то, чтобы жаждала этого. Но уйти, вот так… да что с ним такое вообще?
Мы дошли до гаража в тишине. Внезапно Егор развернулся и притянул меня к себе. Я даже пикнуть не успела, а меня уже целовали, почти грубо и настойчиво, но по-прежнему, вызывающе — возбуждающе.
— За нами наблюдают? — спросила я, пытаясь отдышаться.
— Нет.
— Тогда зачем.
— Просто захотелось. Ты против?
Не, я дура что ли? От его прикосновений меня в дрожь бросает, а поцелуи. Блин, они могут стать не хилым таким наркотиком. Вот он дверь гаража открывает, а я думаю о том, какие мягкие у него губы и каким изобретательным он может быть в этом.
И все же его напряженность ощущалась всю дорогу. Его что-то мучило. И когда мы подъехали к моему дому, я попыталась спросить:
— Егор, что тебе сказал отец? Я же вижу, ты не в себе.
— Это неважно, — отмахнулся он, а я вдруг поняла, что сказка кончилась. И для него это действительно был спектакль.
— Егор, давай поговорим, хочешь подняться?
Он посмотрел на меня, так, словно я назойливая, приставучая муха и проговорил:
— Иди домой, Эля.
И уехал. Вот так. Словно я и в правду на него вешалась как какая-то… какая-то. Обидно это. До слез. Он просто уехал вот так, даже рукой не помахал. И это после всего, что между нами было. А что было? Ну, поцеловались… раз двадцать, но кто считает? Я, конечно, нафантазировала себе всего, признаю. Но и обломаться вот так, как-то не рассчитывала. Блин, я даже козлом его назвать не могу. Ведь изначально для него это был всего лишь спектакль. А я… для меня кажется, я и правда начинаю плакать. Вот, и носом уже шмыгаю, и в глазах щиплет. За что он так со мной?
Глава 19
Голос
Домой совсем не хотелось. Родители увидят меня такой и начнутся вопросы. Они хоть и обычные, но очень чуткие. Иногда становятся настолько проницательными, словно читают нас с Женькой, как открытую книгу.
У двери я чуть кондратия не схватила. Меня там Ромка караулил. Подошел сзади, как какой-то маньяк. Блин. Сердце никак не успокоится.
— Ты чего так подкрадываешься?
— Извини, — пробубнил бывший.
Я пригляделась. Какой-то он расстроенный и взъерошенный.
— А ты чего здесь ошиваешься? Только не говори, что меня караулишь.
— Представь себе, — съязвил парень и всучил мне мою же сумку.
— Вот дура, — стукнула себя по лбу. Совсем о Крысе забыла. Если б не Ромка, тут же сунула бы свой нос в сумку. Блин, Крыс, надеюсь, ты там не помер, если ты вообще там. Ой, Ромыч, сваливай, сваливай скорее.
— Э… спасибо. Я пошла.
— Значит, ты с Егоровым встречаешься?
О, нет. Только не сейчас. Мне и так хреново, а тут еще сцены ревности назревают от бывших ухажеров. Нет, этот день когда-нибудь закончится?
— Ром, тебе не кажется, что это не твое дело.
— Ошибаешься, Эля. Это мое дело, — прошипел бывший и схватил меня за плечо. Больно так схватил. И откуда силы только взялись. Раньше я за ним такого не замечала, да и агрессивным он никогда не был, — Я всего мог ожидать. Что ты с Антоном станешь встречаться или с Боковым, но чтобы этот… этот ушлепок.
— Сам ты.
Что за слово дурацкое он нашел? Отелло чертов.
— Слушай, я встречаюсь с кем хочу, ясно. Смирись.
— Но почему он? Эль? Эля, Элечка, — его настроение так быстро сменилось от гнева к унижениям, что я не успела даже пикнуть, а он уже обнимал меня, — Эль, я тебя люблю. Давай попробуем снова? Все будет иначе, обещаю.
— Ром, да ты чего? Ром, да отпусти ты меня, наконец.
Фигушки. Меня лишь крепче сжали и полезли с поцелуями. Пустыми и слюнявыми, ну никак не сравнимыми с поцелуями Егора. Это просто небо и земля. И сейчас эта земля меня просто задушит.
— Ай, меня кто-то укусил, — воскликнул мой пылкий бывший, зато из объятий выпустил. Спасибо Крысу. Вовремя спас. А то либо мне ходить обслюнявленной, либо Ромке с фингалом под глазом. В общем, мой верный хранитель спас обоих. Лихо выбрался из сумки, перебрался мне на шею и зашептал в ухо:
— Ты офонарела совсем? Я тебе что, домашний зверек? Где носило тебя, убогая?
— Все потом, — также шепнула я и поспешила открыть дверь подъезда. Нет уж, на сегодня мне приключений хватит. Огребла с лихвой.
— Ром, завтра поговорим, мне домой надо.
Я шмыгнула в подъезд и наткнулась на живую и пышащую здоровьем бабу Катю.
— Катерина Ивановна, вас уже выпустили?
— Откуда? — изумилась старушка.
— Как откуда? Из психушки.
Баба Катя на меня так посмотрела, словно это я из психушки сбежала. Не, так не пойдет.
— Ну, помните, вчера? Козел Мартин, мои родители. Вы с ним говорили.
— С кем? — еще больше изумилась баба Катя.
— С Мартином.
— С кем?
— Ну, с Мартином, с козлом.
— Элечка, ты наверное устала, — засюсюкала баба Катя, — Пойдем, я провожу тебя до лифта.
— А как же козел?
— Элечка, я уверяю тебя, если бы я вчера говорила с козлом Мартином, то сама бы вызвала неотложку.
— Но вы говорили.
— Элечка, ты перетрудилась. Конечно, после такой травмы, две недели в коме, чего только не померещится, — проворковала старушка и живенько так спровадила меня в лифт.
Двери закрылись, скрывая от меня озабоченное лицо вахтерши, и мы с крысом поехали наверх. А я так вообще в недоумении пребывала. Что происходит вообще?
— Слушай, Крыс, может мне, и правда померещилось?
— Нет, сдается мне, дело в другом.
— В чем?
— Потом скажу, — отмахнулся Крыс и перебрался обратно в сумку.
У порога меня встретила мама.
— Эля, ты как раз вовремя. Сейчас ужинать будем.
— Мам, а папа дождался газовиков?
— Кого?
Так. Что-то я не понимаю. Ничего.
— Ну, помнишь, вчера утечка газа была. Папа в обморок упал.
— Я, в обморок? — изумился вышедший из зала папа, — Ну, ребенок и воображение у тебя. С чего мне в обмороки падать?
— А как же…? Ты же сам их вызвал. Все утро ждал.
— Кого?
— Газовиков.
— Милая, ты хорошо себя чувствуешь? — озаботилась мама. Да что-то не очень. Мои родители выглядели подозрительно нормально, словно и не было вчерашнего дня. Словно его стерли из памяти, как те чистиль. Стоп, стоп, стоп. Тот мужик без ауры. Уверена, это все он.
— Значит, к вам с утра никто не приходил?
— Нет, как же. Наш новый сосед сверху. Ему показалось, что он нас залил, — проговорила мама.
— Мужчина со шрамом?
— Шрамом? Да вроде, нет.
— Нет, я не видел никакого шрама, — поддержал папа, — Да и что ты так всполошилась, доча?
— Ничего. Вы правы. Наверное, я действительно немного устала. Пойду прилягу.
Я прошла мимо родителей и наткнулась на Женьку, стоящую в дверях своей комнаты.
— Подслушивала?
— Больно надо, — хмыкнула сестрица, — Просто надеялась, что предки тебя накажут. Не одна я прогуливаю школу.
Я не нашлась с ответом.
— Идеальная Эля не так уж идеальна. Понимаю. Но если хочешь знать, то я тоже помню вчерашний дурдом с козлом. Так что тут одно из двух: либо у нас с тобой была общая галлюцинация, либо предкам кто-то мозги промыл, — с этими словами сестрица оторвалась от косяка и вернулась в свою комнату, захлопнув перед моим носом дверь. И как все это понимать?
— Крыс, ты понимаешь, что происходит?
— Я понимаю, что у тебя совести нет. Какого лешего ты бросила меня в школе?
— Ну, прости, так получилось.
— Если бы не этот озабоченный, я бы там ночь провел.
— Прости. Мне, правда, жаль. Ну хочешь, я. я… я сделаю все, что ты хочешь.
— Да ладно, — сжалился Крыс, — Но больше так не делай.
— Клянусь, обещаю, зуб даю, доволен?