«Вот почему запах показался мне знакомым, — подумала я, даже не удивившись. — Так пахнет от девочки. Это запах Люцифера».
Повелитель ада изящно развалился на мягком просторном диванчике, небрежно вытянув обутые в сапоги ноги. Я оглянулась по сторонам — бар с напитками, тонированные стекла, двери, ведущие в спальню и ванную. В углу — раковина, в которой журчала и пузырилась какая-то вязкая прозрачная жидкость, судя по всему не вода.
На золотых волосах Люцифера играли красные отблески. Разумеется, он был одет во все черное — черные шелковые штаны и свободная черная рубашка со стоячим воротником. Стены машины были оклеены дорогими шелковыми обоями, на окнах висели тяжелые бархатные портьеры, заглушающие каждый звук.
Я сглотнула.
— Обстановочка — супер, — устало сказала я, не в силах ни кланяться, ни рассыпаться в похвалах, и тихо потерла правую руку: боль нарастала.
— И вам добрый день, — ответил Люцифер, и его голос, тонкий, пронзительный, резанул мне слух.
Будь у меня силы, я бы испугалась.
— Вы принесли мне Яйцо?
— Нет, — ответила я. — Но Сантино мертв. А вы не просили меня доставить вам Яйцо, это должен был сделать Джафримель, и, похоже, он выполнил это поручение, поскольку вы здесь и выглядите вполне бодрым.
Люцифер протянул свою тонкую смуглую руку. Теперь я хорошо видела его лицо. Запах повелителя демонов пронизывал меня насквозь, им пропитывались мои волосы, одежда. От его близости у меня звенели кости, я чувствовала, как от него исходят электрические разряды. Почему-то мне захотелось упасть перед ним на колени.
На пальцах Люцифера блеснула тонкая золотая цепочка.
— Эту вещицу мне передал бывший демон по имени Джафримель, — сказал он, поигрывая цепочкой, на которой болтался какой-то сверкающий овальный камень.
В воздухе послышалось тихое гудение энергии. Я отвела взгляд — яркий блеск камня слепил глаза. У меня пересохло в горле.
— Так вот, значит, что произошло. Сантино бросил Яйцо в Джафримеля, чтобы избежать нападения.
— Верно. Вардималю удалось приоткрыть Яйцо, выпустив из него часть энергии, которую он и применил против Тьерса Джафримеля. Единственная вещь, которая могла погубить моего старшего, поскольку он действительно мой. Эта энергия опасна для любого демона. За исключением меня, ибо я — повелитель ада. — Люцифер явно любовался собой. — Где ребенок, Данте Валентайн? — откинув золотоволосую голову, спросил он.
Я пожала плечами:
— Он и был вам нужен, не правда ли? Ребенок Дорин. Андрогин. Вы позволили Сантино сбежать и сделать всю работу, и теперь у вас есть все.
— Эта седайин была всего лишь опытной моделью, Данте. В Яйце находятся мой генетический код и чистая энергия. Оно — символ власти, к тому же весьма полезный инструмент.
— Значит, вам было все известно. Все. Просто вы не хотели, чтобы кто-то узнал, что есть вещи, на которые вы не способны, поэтому вы и обратились к человеку — чтобы он выполнил за вас грязную работу. А вся эта трепотня насчет последствий разбитого Яйца…
Я замолчала, не в силах продолжать. Мой голос звучал хрипло, надтреснуто.
— Подумай, что произошло бы, если бы Вардималь вырастил этого ребенка, Данте. Представь, что было бы, если бы он стал править адом, а потом и нашими агентами — сотрудниками Хеллесвранта — на Земле. Все это и означает «разбить Яйцо». Разорвать цепь порядка, нарушить закон, установленный Иблисом Люцифером.
Внезапно у меня по телу побежали мурашки. «Он спокоен, — подумала я, — и вместе с тем очень напряжен. Где Джафримель? Что за новую игру затеял со мной Люцифер?»
Я взглянула на боковую дверцу. Она бесшумно закрылась. Я осталась наедине с дьяволом. И что самое удивительное — мне казалось, будто он слегка меня побаивается.
— Тот самолет над островом — это были ваши агенты? Они подобрали Джафримеля и привезли вам Яйцо. Сантино больше нет. Итак, дело закрыто, условия контракта выполнены.
Мне не хотелось это говорить, однако пришлось. Люцифер внимательно взглянул на меня.
— И вы не собираетесь спрашивать меня о Джафримеле?
Мысли о Джафримеле мучили меня с тех пор, как мы покинули ледяной остров.
«Как ты думаешь, кто мне помог сбежать из преисподней? Палач Люцифера, его Правая Рука! Тебя использовали!»
— Не думаю, что вы скажете мне правду, даже если я и спрошу, — сказала я. — Зачем попусту сотрясать воздух?
— Он а'нанкимель, падший, и больше не сможет мне служить, ибо связан с вами. Кроме того, я обещал ему свободу. — Люцифер удобнее устроился в подушках. — Никогда бы не подумал, что мой палач увлечется земной женщиной.
В его тоне чувствовалась досада.
«Теперь держись», — подумала я, вспомнив, что со мной нет меча.
— Ну и что? Зато теперь он свободен. Все прекрасно.
Люцифер не ответил, а мне вдруг захотелось рассмеяться.
— Позвольте мне прояснить ситуацию, Данте: вести со мной игру вы не собираетесь.
Я пожала плечами:
— Не собираюсь, Люцифер. Эти игры меня больше не интересуют. Я хочу только одного — спать.
Я взглянула на свои руки — свои новые, прекрасные руки, покрытые ровной золотистой кожей; на пальцах вспыхивали кольца, реагируя на заряженный воздух. Кажется, приближается гроза.
Одна-то уж точно.
Люцифер резко выпрямился, и я сразу насторожилась. Но он просто слегка наклонился вперед.
— Очень хорошо. Вы сделали выбор. Отдайте мне ребенка, и я верну вам Джафримеля.
Вот оно как.
Я громко рассмеялась. То есть сначала я прыснула, потом начала тихо смеяться и уже после разразилась хохотом. Я заливалась смехом до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. Когда хохот перешел в икоту, я вытерла глаза и уставилась на повелителя ада.
— Катись ты знаешь куда? — любезно улыбаясь, сказала я. — Куда подальше. Думаешь, я вот так возьму и отдам тебе невинного ребенка — ребенка Дорин, чтобы ты сделал с ней неизвестно что? Ты сказал Джафримелю, дескать, если он выполнит твое поручение, ты вернешь ему свободу. Он все сделал, и ты не смеешь его больше удерживать, ты, жалкий сукин сын! Хотелось бы мне посмотреть, что будет, если ты посмеешь его не отпустить. Да он слопает тебя на завтрак! — Я задыхалась, внутри меня клокотала энергия. — Позвольте дать вам один совет, Иблис Люцифер. Никогда больше не пытайтесь облапошить некроманта. Вы, конечно, существо очень сильное и опасное, но смерть гораздо сильнее и опаснее вас, можете мне поверить.
Свою речь я закончила с гордо поднятой головой, сжав кулаки и глядя Люциферу в глаза. Он не шелохнулся. Сверкал глазами, и все. Понятно почему: если уж Сантино мог бросить ему вызов, создав свою Еву, то почему бы и мне не выкинуть что-то подобное? Если, конечно, меня хорошенько разозлить.
— А чем ты собираешься ее кормить, Данте? Как и чему ты будешь ее учить? Ад не зря отделен от мира людей. Ты не сможешь вырастить демона-андрогина.
Люцифер говорил мягко, его ласковый голос звучал вкрадчиво, лаская слух, заставляя сердце биться чаще.
— Я обещала, — сказала я. — Обещала о ней заботиться. Мне не нужны сделки ни с адом, ни с другими штучками-дрючками. Нужно было сказать мне об этом заранее, Люцифер. В нашем контракте ничего не говорится о ребенке. Отпусти Джафримеля.
Я ждала. Воздух раскалился. Не шевелясь, я смотрела дьяволу в глаза. От усталости мне даже не хотелось думать о том, чем может закончиться наш поединок.
Наконец дьявол заговорил:
— Джафримель больше не демон, поэтому наша сделка уже не имеет значения. Я оставлю его в аду, закую в цепи и буду пытать до тех пор, пока он не умрет. И непременно скажу ему, что ты могла спасти его от мук, но не стала этого делать.
— Да, ты тот еще тип, — сказала я, потихоньку нащупывая рукоять ножа.
Левой рукой. Значит, теперь я левша? Но левой рукой дьявола не убить.
— Я не отдам тебе ребенка, урод. А если ты посмеешь пытать Джафримеля — чего я тебе настоятельно не рекомендую, то ты просто паршивый мошенник. Ты подумал, что о тебе скажут? Князь тьмы, повелитель ада — самый обычный, пошлый жулик, улизнувший, когда пришло время платить по счетам. У тебя уже репутация лгуна, а теперь тебя будут называть еще и жуликом…
Он не сделал ни единого движения, я даже не успела ничего заметить. Только что я стояла, уперев руки в бока, и почем зря поносила Князя тьмы, а в следующее мгновение он железными пальцами сдавил мне горло, прижав к стене лимузина. Наверное, так же небрежно он схватил бы за шкирку котенка.
— Я пощадил тебя только потому, — ласково сказал он, — что ты оказала мне незначительную услугу. Однако у тебя отчего-то возникла иллюзия, — тут он сжал руку крепче, и я задрыгала ногами, — будто ты можешь выбирать. Оставь ребенка в покое, и тогда я позволю тебе и Джафримелю дожить до конца вашей жалкой жизни.
«Почему все мои друзья плохо кончают?» — подумала я. Перед глазами заплясали черные круги. Пальцы дьявола сжимали мне шею, как стальные тиски. В горле у меня что-то хрустнуло, и дьявол немного ослабил хватку. Я начала судорожно глотать воздух.
— Да пошел… ты… — прохрипела я, и глаза дьявола ярко сверкнули.
Левое плечо заходилось от боли. Сначала она была слабой, потом стала сильнее. Черные круги перед глазами. Я слабо задергала ногами.
— А, вот она, — сказал Люцифер, увидев что-то в окне, и отпустил меня.
Я кучей свалилась на пол, кашляя и хватаясь за горло. В легкие хлынул благословенный воздух. Я с трудом встала на ноги. Дверь лимузина была открыта, и в него струился белый солнечный свет Нуэво-Рио.
Я кубарем вывалилась наружу и скатилась по ступенькам на мраморные плиты, больно стукнувшись головой. По лицу потекла кровь.
Ребенок — Ева — стоял возле нашего тупорылого мусоровоза. В лучах солнца светлые волосы девочки казались еще светлее, глаза сверкали ослепительным голубым светом.
А перед ней стоял Люцифер.
— Нет, — прошептала я, пытаясь подняться, — нет!
Князь тьмы медленно наклонился — темное расплывчатое пятно на белоснежном мраморе. Я увидела Джейса — тот стоял в дверях самолета и крутил головой, словно оглушенный. Люцифер взял в руки Яйцо и, повесив его на золотую цепочку, надел на шею ребенка.
Ева улыбнулась.
У меня больше не было сил бороться. Ноги подкосились, и я упала. Люцифер поднялся, как темная волна, Ева прильнула к нему, обхватив его руками за шею, и положила голову ему на плечо.
Совсем как маленькая девочка, которую взял на руки ее папа. У меня сжалось горло. Но демоны — это не люди; они живут по собственным законам. Насколько я поняла, все сексуальные партнеры Люцифера — это его же дети. Он — андрогин. Первый.
Сделав три шага, Люцифер вдруг обернулся и взмахнул рукой. Его золотые волосы вспыхнули на солнце. Я услышала, как за спиной что-то заскрежетало, но не стала оборачиваться. Я увидела, как Иблис Люцифер разорвал ткань реальности и вошел в образовавшийся разрыв, словно в другую комнату. Края разрыва пылали огнем. Последнее, что я видела, — это Ева, которая внимательно смотрела на меня, спокойная, невозмутимая… и совершенно не похожая на человека. Вокруг ходили мощные волны энергии, токи воздуха; меня замутило.
Что-то глухо стукнуло о мраморные плиты, ко мне кто-то побежал. Джейс. Упав рядом со мной на колени, он схватил меня за плечи, и мы стали смотреть, как черные лимузины быстро поднялись в небо и исчезли над Нуэво-Рио. Полицейские машины сделали круг над усадьбой, развернулись и полетели в сторону города — патрулировать, наверное.
Игра окончена. Люцифер выиграл.
Джейс что-то кричал и тряс меня за плечи.
— Какого черта? — едва ворочая языком, произнесла я.
— Да очнись ты, Дэнни! Что тут произошло? Девочка услышала его голос в наушниках, встала и вышла из самолета; сказала, мол, ее зовет папа.
Я застонала.
— Как я ненавижу эту работу, — хрипло прошептала я и посмотрела туда, где только что стояли лимузины.
На белом мраморе лежало что-то темное. С короткими иссиня-черными волосами.
— Они выбросили его из машины, — сказал Джейс тихо. — Дэнни…
— Помоги мне встать. Помоги мне встать!
Джейс помог мне подняться. Я шаталась.
— Слушайте, что за хрень здесь творится? — высунув голову в люк, крикнул Эдди.
— Не ходи за мной, — сказала я Джейсу. — Не надо, я сама.
— Ты погляди на себя, — рассердился он. — Рука… и горло…
— Иди проверь, как там Гейб, — сказала я и подтолкнула его к самолету. — Иди.
Может быть, мне не стоило этого делать. Джейс отступил от меня на шаг; его лицо словно окаменело. Думаю, за эти пять минут Джейс Монро постарел на пять лет.
— Дэнни, — сказал он, — ты же не думаешь, что…
С голубого неба Нуэво-Рио, словно раскаленное масло, на нас лились потоки летней жары.
— Иди, Джейс, иди…
Отвернувшись от него, я, прихрамывая, побрела к темной тени, распластавшейся на белых мраморных плитах. Слишком неподвижен. Он как-то слишком неподвижен.
— Дэнни, — услышала я голос Джейса, но только махнула рукой.
Я шла долго. Наконец я опустилась перед ним на колени. Он лежал на гладком камне, неестественно разбросав руки и ноги. Его лица я не узнала. После таких переломов выжить невозможно.
Я положила руку на его развороченную грудь. Изломанные крылья безжизненно распластались на земле. Кровь уже остановилась. От крыльев поднимался дымок — его кровь горела, горела…
— Нет, — прошептала я, — нет…
Его глаза мертво блестели из-под полуопущенных век.
— Джафримель, — позвала я.
Внезапно знак на моем плече перестало жечь огнем; он стал холодным. Этот холод пронизывал меня до самых костей.
Ни единого признака жизни. Я потрогала его шею, заглянула в глаза. Пульса нет. Зрачки не реагируют. Только дымок вьется над телом.
Я опустила голову и вздохнула. В горле пульсировала острая боль.
Я стала передавать ему свою оставшуюся энергию, пытаясь оживить хотя бы искорку жизни. Положив на его тело левую ладонь, я искала, искала — и ничего не находила. Передо мной была только его оболочка.
Джафримель ушел навсегда.
Свободен. Он наконец свободен. Люцифер убил его — или дал ему умереть.
На лицо Джафримеля закапали слезы — мои слезы. Я сидела, склонившись над ним, все еще пытаясь оживить его, а потом вдруг вскочила. Мне стало очень холодно, холодно под жарким, как печь, солнцем. Тело демона начало медленно гореть, превращаясь в пепел, от которого исходил запах корицы.
А потом я подняла лицо к равнодушному голубому небу и завыла.
Эпилог
С Гейб было все в порядке. Слабая от потери крови, измученная, дрожащая, со страшными шрамами на животе, она тем не менее быстро шла на поправку. Через пару дней после нашего возвращения в Нуэво-Рио она позвонила и сообщила, что Эдди начал понемногу успокаиваться и дому Джейса уже ничто не угрожает. Я жила в кишащем тараканами отеле; по ночам с улиц доносились крики и выстрелы. Потом Гейб сказала, что Джейс решил подарить им «Малышку» и они с Эдди собираются вернуться на ней в Сент-Сити. Эдди всегда хотелось иметь свой самолет.
Я молча слушала Гейб, а потом, ничего не говоря, положила трубку. Пусть будут счастливы.
Я летела в первом классе пассажирского самолета. Правая рука превратилась в негнущуюся корявую деревяшку, но я научилась обходиться одной левой. Если рука так и не выпрямится, придется становиться левшой, а это займет много времени.
Со мной была урна. Покрытая черным лаком, красивая и очень тяжелая. Чистый, пахнущий корицей пепел, тщательно собранный мною с белого мрамора и бережно уложенный в урну — на вечный покой. Я собрала все частички до единой; может быть, это был последний дар Люцифера? Его последнее напоминание.
Джейс не пошел меня провожать. Да я его об этом и не просила. Я сбежала из его дома ночью, как вор, забрав с собой пепел Джафримеля. Джейс не стал меня разыскивать.
Вот и хорошо.
А когда я уже летела в самолете и вспоминала обо всем, что со мной произошло, мне внезапно все стало ясно. Конечно, именно Джафримель помог Вардималю сбежать из ада. Все правильно, особенно если учесть, что Люцифер об этом знал. Очевидно, Князь тьмы решил, что Вардималь никогда не найдет нужный материал среди людей, даже тех, кого можно сравнить с падшими демонами, — я говорю о парапсихологах. Однако Люцифер — а с ним и Джафримель — не знал, что Вардималь украл Яйцо. Когда же об этом стало известно, Вардималь превратился в реальную угрозу. Если бы тогда Люцифер не знал о ребенке, то, возможно, что-то бы заподозрил и перешерстил мир людей, узнал бы все о Вардимале, а потом исчез. В какой-то момент Люцифер установил контакт с Евой — гораздо более слабый, чем я с ней, но, возможно, используя те же кровные узы, как и я. Только его связь с ребенком оказалась сильнее, поскольку Ева была его же собственным генетическим материалом, а у меня оставались лишь отголоски любви к Дорин и наша с ней внутренняя связь.