Ноэль вспыхнула:
– Вы смеетесь надо мной!
– Нет, только поддразниваю, – уточнил, он.
– В таком случае я вас прощаю, – парировала Ноэль, стараясь быть язвительной. – Лорд Тремлетт, -.добавила она колко.
– Ах да, вы привержены правилам хорошего тона!
– Приходится, Этой весной родители начали меня вывозить в свет. Поэтому я должна знать, как обращаться со знакомыми джентльменами.
– Разумная предусмотрительность. – Он снова дерзко оглядел ее с головы до ног. – Но простите мою нескромность, едва ли вам следует беспокоиться о соблюдении формальностей. При вашей красоте для мужчин не важно, как вы к ним обратитесь. Они падут к вашим ногам и станут лизать вам ручки.
– Действительно? – Ее глаза сверкнули. – В таком случае мне тем более следует проявлять осмотрительность. Лизать руки – удел собак, а лежать на полу положено коврам, а не людям.
Граф откинул голову на спинку скамьи, и заразительно расхохотался:
– Блестящее замечание! Так скажите мне, леди Ноэль, что вы собираетесь дать обществу в свой первый сезон в Лондоне? Точнее говоря, что собираетесь получить от него?
Ноэль посерьезнела:
– Откровенно говоря, я об этом не думала. Мои мысли занимали другие, более важные для меня вопросы.
Он не стал настаивать на более подробном ответе. Но глаза его неотступно следили за ней.. – Я обидел вас, сказав о вашей красоте?
– Разумеется, нет, женщина, утверждающая, что не выносит комплиментов, лгунья.
– А вы не выносите лжи?
– Совершенно верно. – Ноэль пожала плечами. – Мне приятно слышать, когда обо мне говорят, что я красива. Но было бы еще приятнее, если бы во мне находили и другие достоинства. Например, быстрый ум и острый язык. Впрочем, я способна и действовать быстро. Мой отец говорил, что я скороспелка, когда я была еще ребенком. – Она улыбнулась, как бы подтрунивая над собой. – Откровенно говоря, он выражался и порезче. И был прав. Все четырнадцать лет я держала своих родителей в постоянном напряжении. – Четырнадцать лет?…
Видя его изумление, Ноэль пояснила:
– Родители удочерили меня в четыре года. И с тех пор я прошла путь превращений от сущего бесенка до, как меня называет теперь отец. Бури. Никто не хотел пускать меня к себе на порог, и если бы не мои родители…
Лорд Тремлетт смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Ноэль смущенно заерзала на сиденье:
– Пожалуйста, не жалейте меня, милорд – Я давно перевернула эту страницу своей жизни. И благодаря маме и папе у меня не осталось даже шрамов.
– Я и не думал вас жалеть, – возразил он. – Уверен, что большинство людей, отказавших вам от дома, были слепцами, как и большинство мужчин, с которыми вы встретитесь в этом сезоне. Все они видят только внешнее, не давая себе труда заглянуть поглубже. Глупые люди.
Ноэль почувствовала, что сердце ее переполнено благодарностью и теплотой.
– Благодарю вас за эти слова. Похоже, что вы унаследовали от родителей способность сострадать. – Она посмотрела на него вопросительно, хотя и с некоторой долей иронии: – А чем вы занимаетесь?
– Вы имеете в виду работу или удовольствия? Ноэль вспыхнула:
– Я вовсе не хотела копаться в вашей личной жизни. Просто хочу сказать, что вы не производите впечатления праздного человека, который ищет развлечений.
– Слово «развлечение» предполагает и женщин?… Граф подался вперед и смотрел на нее в упор, опираясь локтем о колено и положив подбородок на руку, – поезд тряхнуло, и он оказался настолько близко к ней, что она смогла разглядеть его густые дрогнувшие ресницы.
– Мне приятно видеть, как в ваших глазах загораются искры, и они начинают сверкать, как сапфиры, – сказал он очень тихо, откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди. – Но, отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что я и в самом деле не люблю праздности. Мне не очень удается и роль землевладельца. И потому я работаю – не на земле, но ради земли. Точнее сказать, ради многих землевладельцев. Я занимаюсь расследованиями.
– Расследованиями? Вы сыщик?
– Боюсь вас разочаровать. Я занимаюсь поисками краденой земельной собственности, слежу за тем, чтобы жертвы получали компенсацию за украденное у них. – Вы на службе у компании Ллойдов [1]?
– Да, я часто выполняю заказанную ими работу. Но не только ими. Предпочитаю быть свободным. Например, я специализируюсь на розыске украденных картин.
– Вы живете в Лондоне?
– Иногда. У меня там городской дом. Кроме того, у меня есть небольшое поместье недалеко от Саутгсмптона. – Губу Тремлетта слегка скривились в улыбке. – Я его купил, а не унаследовал от отца.
– Вы очень горды.
– Таким меня воспитали. Ну что, достаточно ли я удовлетворил ваше любопытство?
Лицо Ноэль погрустнело.
– Я не собиралась подвергать вас допросу. Когда несколько минут назад я называла вам черты своего характера, то забыла упомянуть любопытство
– Я и не чувствую, будто меня подвергли допросу. И подозреваю, что вы не перечислили еще множество своих отличительных черт. Но готов побиться об заклад, что среди них нет ни одной, которая бы заставила скучать в вашем обществе, леди Ноэль Бромли.
– И думаю, вы бы выиграли.
– Обычно так и бывает.
Внезапно Ноэль пришла в голову забавная мысль, и она спросила:
– Вы играете в азартные игры, милорд?
– Зависит от того, какие это игры, какие ставки и какой выигрыш сулят, – ответил он, ослепляя ее улыбкой.
– Я имею в виду пикет. Никакого риска. К тому же это прекрасное развлечение в дороге. И, я полагаю, заодно мы могли бы и подкрепиться.
– Вы повергли меня в изумление. – Бровь графа приподнялась.
Ноэль указала на корзинку с провизией, поставленную Грейс под скамью.
– Вы, очевидно, проголодались, – сказала она просто. – Я вижу, что вы с собой не захватили ничего, кроме газеты.
– Выглядит заманчиво.
– Прекрасно. – Ноэль извлекла из кармана накидки игральные карты. – Я захватила их с собой в надежде на то, что мы с Грейс поиграем в карты в дороге, но к сожалению…
Последовал быстрый взгляд на безмятежно спящую горничную.
– К сожалению, у вашей горничной свои представления о том, как лучше коротать время в пути, – заметил граф.
– Итак, мы играем. – Ноэль взглянула на карты. – Ставки будут ничтожными, а выигрыш может оказаться значительным – столько сыра и хлеба, сколько вы способны съесть, плюс приятная беседа,
– Замечательно. А что выиграете вы? Ведь у вас тоже должен быть стимул.
– Я согласна без стимула.
Тремлетт в задумчивости потер подбородок:
– А куда вы собираетесь отправиться в Лондоне? Ноэль смутилась:
– Мне надо зайти в магазин на Риджент-стрит, а потом еще в одно место…
– Вы собираетесь остановиться в городе?
– Нет, – ответила Ноэль, откашливаясь. – Мне надо вернуться в Пул сегодня же вечером.
– В таком случае в Лондоне у вас будет мало времени, и вы не захотите терять ни минуты. – Он дождался ее кивка и продолжал: – Как вы собираетесь добираться до Риджент-стрит от вокзала?
– Полагаю, в наемном экипаже. Право, я не, подумала об этом…
– Я отвезу вас. Разумеется, если проиграю. Экипаж будет ожидать меня у вокзала Ватерлоо, оттуда я еду на Риджент-стрит. Вернее, в полутора кварталах от этой улицы. У меня назначено несколько деловых свиданий на сегодня, и начну я с художественной галереи Франко.
Глаза Ноэль округлились от удивления:
– И я собираюсь туда. Мне надо там кое-кого повидать и… – Она умолкла.
– Мне казалось, вы говорили о Риджент-стрит.
– Да, мне надо купить подарок папе ко дню рождения. А уж потом – галерея.
– Прекрасно. – Тремлетт казался очень довольным. – Теперь каждый из нас заинтересован в выигрыше. Если выиграю я, вы наполните мой желудок едой. Если же выиграете вы, я обеспечиваю вам транспорт. Согласны?
Ноэль бросила смущенный взгляд на Грейс.
– Не беспокойтесь о вашей горничной, – сказал граф, прочитав ее мысли. – Она не откажется от любезности с моей стороны.
Ноэль помахала картами в воздухе:
– Будем тянуть карты или я их сдам?
– Будем тянуть. – Казалось, он вот-вот взорвется смехом. – Сдающий имеет преимущества. Вы полагаете, я этого не знаю?
– Я просто хотела проверить, насколько компетентен в игре мой противник.
Через полтора часа, когда поезд с пыхтением и свистом выезжал с вокзала в Бэсингстоуке, Ноэль набрала столько очков, что стало ясно; граф побит и посрамлен.
– Вот итог нашего соревнования, милорд. Если, конечно, вы не пожелаете сделать еще одну попытку, – поддразнила она графа, наслаждаясь его изумлением.
Эти слова вызвали у него снисходительную улыбку, он сложил карты и передал ей колоду.
– Нет, благодарю вас. Опытный игрок всегда знает момент, когда следует выйти из игры.
– А как насчет вашего желудка?
Позволив себе эту невинную колкость, Ноэль наклонилась, извлекла корзинку с припасами и поставила на освободившуюся теперь скамью рядом с графом.
– Когда я проигрываю, то бываю ужасно злой. Зато когда выигрываю, становлюсь на удивление благородной и щедрой. Поэтому приглашаю вас разделить со мной трапезу. – Она склонила головку и без тени насмешки пригласила: – Пожалуйста! Говоря откровенно, вы оказали мне огромную услугу, что не дали умереть от скуки. Одно это заслуживает награды.
Внезапно прежнее ощущение скованности, которое она уже испытала в обществе лорда Тремлетта, снова охватило ее. Заерзав под его пристальным взглядом, Ноэль пыталась понять, о чем он сейчас думает. Однако взгляд графа смягчился, и он одарил ее своей снисходительной улыбкой;
– Ну как я могу отказаться от такого предложения?
– Разумеется, не можете. – Ноэль занялась приготовлениями к трапезе, спасительной возней, которая отвлекала ее от созерцания импозантной внешности графа Тремлетта. Он почему-то слишком будоражил ее воображение… казался ей слишком… слишком сильной личностью.
Со смущенным вздохом она принялась жевать свой хлеб с сыром.
– Мы уже почти в Лондоне, – сказала она вслух, выглянув в окно.
– Точнее, будем там, через полчаса, – согласился граф Тремлетт, проследив за ее взглядом. – И мой экипаж доставит вас прямо на Риджент-стрит, а потом в галерею Франко.
Ноэль нахмурилась:
– В этом нет необходимости, граф. Мы с Грейс можем дойти пешком от магазина мужской одежды до галереи.
– Но ведь мы договорились, что мой кучер доставит вас и вашу горничную, куда вам будет угодно. И никаких но… Я провожу вас туда. А как только вы кончите ваши дела, мой кучер доставит вас и вашу горничную на вокзал Ватерлоо.
Глаза Ноэль широко раскрылись:
– А что будете делать вы?
– Именно то, что и собирался. Мне надо посетить несколько мест, побывать на нескольких встречах поблизости от галереи Франко. Мой кучер успеет вернуться за мной задолго до того, как я закончу свои дела. А вы окажетесь в Пуле задолго до того, как вас хватятся.
Ноэль вздрогнула и спросила:
– Откуда вы знаете, что я рассчитываю.вернуться до того, как меня хватятся?
– Это просто. Вы отправились искать подарок для отца. Естественно, вы хотите, чтобы это стало для него сюрпризом. А иначе, зачем бы вам потребовалось мчаться в Лондон с расчетом вернуться обратно в тот же самый день?
Ноэль почувствовала напряжение во всем теле, неловкость и беспокойство. Она привыкла одерживать победу в тех случаях, когда ей приходилось прибегать к хитроумным уловкам, острый ум помогал ей видеть людей насквозь. Но в случае с Эшфордом Торнтоном все обстояло иначе. Ее пугала проницательность графа.
– Вы очень проницательны, милорд, – сказала она, тщательно подбирая слова.
– Я достаточно проницателен, чтобы понять: я расстроил вас, – отозвался он, опираясь на подлокотник и внимательно следя за малейшими изменениями в ее лице. – Вам не о чем беспокоиться. Вашей тайне ничто не грозит, и это касается всех ваших дел.
– Вы часто посещаете галерею Франко? – неожиданно для себя выпалила Ноэль, стараясь избавиться от неловкости и попутно получить информацию о галерее Бариччи, В ответ он пожал плечами:
– Иногда. Я люблю смотреть на произведения малоизвестных художников. Конечно, в надежде на то, что они недолго останутся таковыми. Во всяком случае.после того, как их. картины выставили в галерее Франко.
– Лицо Ноэль выразило крайнее изумление. Так он выставляет талантливых, но малоизвестных художников? Это было для нее неожиданностью. Эта лиса Бариччи помогал художникам, борющимся за жизнь и признание, выставить свои работы? Она никак этого не ожидала. Так вы хотите сказать, что в галерее Франко я найду именно это? – спросила она, ожидая получить подтверждение. – Картины неизвестных художников?
– Гм… – Брови Тремлетта вопросительно изогнулись. Он продолжал с аппетитом жевать хлеб с сыром, потом спросил. – Это ваш первый визит в галерею?
– Да.
– У вас есть особая причина посетить ее? Его прямой и испугавший ее своей проницательностью. вопрос привел Ноэль в замешательство и лишил дара речи.
– Что вы имеете в виду? – беспомощно спросила она.
– Я понимаю, что подарок отцу – сюрприз, поэтому вы тайно покинули дом. Но если так спешите вернуться, зачем вам тратить драгоценное время, чтобы заглянуть в галерею, а затем стремительно мчаться обратно домой? Значит, у вас есть весьма веские причины для такого визита. '
– Есть. Я должна увидеть… – Ноэль осеклась и нервно провела кончиком языка по губам. – Мне надо увидеть, мне надо найти в галерее одного человека… – Она с трудом втянула воздух и приготовилась дать объяснение: – Видите ли, милорд, моя ситуация до известной степени щекотливая…
– Миледи!
Восклицание Грейс и ее неловкие попытки сесть прямо лишили Ноэль дара речи. Грейс свирепо воззрилась на незнакомца:
– Кто этот джентльмен, с которым вы беседуете? Ноэль не знала, смеяться ей или плакать.
– Доброе утро, Грейс, – приветствовала она свою горничную, но в голосе ее не было ни радости, ни теплоты. – Как мило, что ты проснулась. Джентльмен, с которым я беседую, граф Тремлетт. Лорд Тремлетт, позвольте представить вам мою бдительную горничную Грейс.
– Доброе утро, мадам, – приветствовал граф Грейс, слегка наклонив голову. Ситуация его явно забавляла. – Рад познакомиться с вами. Я такой же пассажир, как и вы, и еду в Лондон. Леди Ноэль была так добра, что предложила мне разделить с ней трапезу. Надеюсь, это не наша болтовня разбудила вас?
– Я никогда не сплю в поездах. Я только дремала.
Она переводила недоверчивый взгляд с полупустой корзинки с едой на свою подопечную, а потом на лорда Тремлетта. Глаза Грейс подозрительно сузились, и эти щелочки говорили о том, что она-то понимает: нечто неподобающее произошло прямо у нее под носом.
– Ваше место в этом купе? – спросила она, все еще оглядывая подозрительно графа.
– Это верно. – Вполне вежливый тон графа давал, однако, понять, что Грейс даже в роли рыкающей львицы не может его запугать. Ноэль эта ситуация вполне устраивала.
– Где вы сели на поезд? – не унималась Грейс. – Должно быть, в этот момент я смотрела в другую сторону.
– Я сед в. Саутгемптоне, – ответил граф, галантно не заметив ее неуклюжей лжи. – Ваше купе оказалось последним в первом классе, где оставались свободные места, – заключил граф.
– А во всех остальных купе оказались пассажиры-мужчины? – продолжала допрос Грейс. – Ведь вы могли бы поменяться местами с какой-нибудь пассажиркой-леди.
– Там все места заняты мужчинами или целыми семьями. Я проверил, – прервал ее допрос граф.
– Я хотела бы посмотреть сама.
– Грейс! – Ноэль готова была провалиться сквозь землю или даже умереть
– Все в порядке, миледи. – Тремлетт одарил ее своей сногсшибательной улыбкой и повернулся к горничной: – Уверяю вас, мадам, я говорю правду. – Он взял свою газету и, небрежно развернув ее, приготовился читать. – Отныне обещаю не беспокоить вас. Вы даже можете сделать вид, что меня здесь вовсе нет.
Ноэль бросила на свою горничную ледяной взгляд.