Глеб завел машину и медленно выехал на шоссе. Принятое решение тяжелым грузом давило на плечи, но мужчина сосредоточенно смотрел на дорогу, не позволяя себе усомниться в правильности избранного пути.
Вечером в старой усадьбе было необычайно тихо. Оборский не вернулся домой, остальные оборотни бесшумно исчезли в недрах леса, а Саша, поглаживая Тошку, беспокойно прислушивалась к неестественной тишине особняка. Наступила полночь, а Глеба все не было. Девушка расстроенно вспоминала, с какой болью Оборский посмотрел на нее, прежде чем вышел из комнаты. Как будто, она была в чем-то виновата. Как будто, обидела его…
Неужели, ее слова так расстроили мужчину?
Размышления Саши прервал звук подъехавшей машины. «Глеб…» — встрепенулась Александра. Она невольно подалась вперед, увидев, как открывается дверь спальни.
Оборский тихо вошел в комнату и молча подошел к ней. Медовые глаза сумрачно смотрели на Сашу из-под черных бровей. Лицо мужчины казалось выточенным из камня.
— Я подумал над твоими словами, — тихо произнес он, глядя прямо на девушку, — и постараюсь больше не докучать тебе своим присутствием, — Глеб обвел комнату каким-то пустым взглядом, остановил его на Саше и продолжил: — Сейчас, я не могу отпустить тебя домой, это будет безумием. Потерпи до родов, а потом, мы решим, что делать. И прости меня за навязчивость.
Он развернулся и вышел из спальни, оставив девушку изумленно смотреть ему вслед.
«Ну, вот…Добилась? Радуйся! Больше тебе докучать не будут!» — иронично произнес ее внутренний голос.
Но радости не было. Вместо нее, внутри расползались пустота и тоска, а долгожданная свобода имела острый привкус горечи…
Больше Оборского Саша не видела. Нет, в усадьбе он появлялся, но только глубокой ночью, когда весь дом уже спал. А уезжал рано утром, до того, как просыпалась Александра.
Девушка мучилась от тоски, переживала из-за сказанных сгоряча обидных слов, а потом, поняла, что так будет лучше. Пусть все идет так, как идет. Быть может, после родов, Глеб отпустит ее. Вместе с детьми. Это было бы самым лучшим выходом для всех.
Саша устало ворочалась в кровати. Сон не шел. Поясница, болевшая весь вечер, тянула все сильнее, внутри разливалось странное предчувствие. Нет, до родов еще далеко… Если верить Нелидову, впереди у нее три недели… Ну, это Саша так думала. Дети решили иначе.
Резкая схватка заставила ее застонать. Господи, больно-то как! Отдышавшись, она дотянулась до телефона.
— Борис Анатольевич…Ой… Кажется, я рожаю… — успела просипеть она, и новый спазм скрутил ее тело.
Через минуту, Нелидов с Татьяной были у нее. Врач деловито отдавал распоряжения, резко запахло спиртом, яркий свет ударил по глазам, и Саша поморщилась. Ей хотелось отвернуться от лампы, но тут очередная волна боли накрыла ее, и девушка забыла обо всем. Как сквозь вату, она слышала слова Бориса Анатольевича, спокойный голос Татьяны, на краю сознания мелькнуло лицо Оборского и тут же исчезло, подернувшись пеленой боли.
Ровно сутки длился ее персональный ад. Краткие передышки сменялись долгими, выматывающими схватками, и Саше казалось, что это никогда не закончится. Долгожданный крик сначала одного, а потом, и второго ребенка, показался музыкой. Она справилась! Облегченно уронив голову на подушку, Саша наблюдала, как к ней подносят ее малышей. Двойня. Мальчик и девочка. Александра зачарованно смотрела на них, не веря, что все закончилось. Вот они, ее крохи. Оборский незаметно подошел сбоку и наклонился над детьми. За то время, что Саша не видела его, он осунулся, похудел, даже почернел как-то. Ласково прикоснувшись к макушкам малышей, он посмотрел поверх их голов на Александру и тихо произнес: — Спасибо, — а потом, развернулся и вышел из комнаты.
С рождением детей, жизнь Саши резко изменилась. Два маленьких создания сумели полностью перевернуть сознание молодой женщины. Отныне, все ее существование подчинилось могучему материнскому инстинкту: накормить, запеленать, укачать — и так по-кругу. Одинаковые, янтарно-желтые глаза двойняшек осмысленно смотрели на маму, и Саша таяла, умиляясь своим крохам. Глеб появлялся в ее комнате только по вечерам. Сам, не доверяя никому, купал малышей и забирал их в свою спальню, давая Саше возможность поспать. Правда, через несколько часов приносил детей обратно, но девушке хватало времени на отдых. А Оборский уезжал из дома до следующего вечера. С самой Александрой он почти не разговаривал. Да, и зачем? Кто она ему? Так, бывшая прислуга… Надоевшая любовница… Зато на своих отпрысков хозяин особняка разве что не молился. Такого сумасшедшего папашу было еще поискать! Когда он брал на руки Катю и Тему, его лицо менялось — в глазах появлялся свет, легкая улыбка преображала суровые черты и разглаживала появившуюся морщинку на лбу, в голосе проскальзывала ласка, а большие руки удивительно нежно держали крохотных малышей. Саша исподтишка наблюдала за ним и пыталась успокоить предательское сердце, не желающее забывать, как эти самые руки, что сейчас аккуратно держат маленьких оборотней, когда-то, с такой же нежностью, прикасались, обнимали, дарили тепло… А сейчас… Глеб не обращал на нее внимания. Так, уточнял что-нибудь, касающееся малышей и равнодушно отводил глаза. Саша ощущала себя ненужной и забытой. Правильно, а чего она хотела? Глебу Александровичу нужны были дети, он их получил, ну, а Александра свою роль уже выполнила, к чему теперь перед ней расшаркиваться? Все чаще, девушка задумывалась над тем, как ей жить дальше. И, все чаще, в голову приходила старая, заезженная мысль — бежать. Надо уходить из усадьбы, пока у нее не забрали ее двойняшек. Она думала об этом, лежа без сна в своей одинокой постели. Или гуляя с малышами во дворе. Или укладывая их спать. Бежать. Иначе будет поздно. Пройдет еще немного времени, и Оборский приведет в дом жену, а что останется ей, Саше? Быть кормилицей, няней, или прислугой?
Мысль о побеге исподволь зрела внутри, принимая все более четкие формы.
И однажды, наступил момент, когда эта мысль получила свое развитие.
Одним из вечеров, Оборский зашел в комнату Саши раньше обычного. Внешне, мужчина выглядел спокойно и расслаблено, но девушка чувствовала исходящее от него напряжение.
— Саша, я уезжаю, — начал он, останавливаясь напротив Александры и глядя на уснувших, на ее руках, детей.
— Надолго? — спросила девушка.
— Примерно на неделю, может быть, чуть меньше. Алекс едет со мной, так что, если что-то понадобится, обращайся к Нелидову, он поможет.
— Хорошо, — кивнула Саша.
Оборский развернулся и пошел к выходу из спальни, но, у самой двери остановился и обернулся к девушке.
— Когда я вернусь, нам с тобой предстоит серьезный разговор, — проронил он и вышел из комнаты.
У Александры глухо застучало сердце. Ну, что же — дождалась. Интересно, вещи сразу собирать?
Она посмотрела на своих сладко посапывающих малышей и почувствовала странную боль в груди. Все вернулось на круги своя. Холодный и равнодушный Глеб слишком сильно напоминал прежнего хозяина.
Давай, золушка, просыпайся от своего сказочного сна и бери в руки швабру. Конец истории. Принцу ты больше не нужна…
Девушка устало прикрыла глаза. Надо же… «Единственная… Пара… Все ложь. Просто, кому-то очень хотелось поверить в невозможное… — Саша вытерла предательские слезы, — хватит себя жалеть!» Она решительно поднялась с кресла, уложила спящих малышей в кроватки и еще долго стояла, наблюдая за маленькими, сладкими комочками. Такие крохотули! И такие разные! Тема сердито насупил бровки, причмокивая губами и размахивая кулачком. Вояка… Катюша спала спокойно, лишь временами, слабая улыбка растягивала пухленькие губки. Девочка… Маленькая, сладкая девочка… Саша с умилением наблюдала за своими карапузами, чувствуя щемящую нежность и всепоглощающую любовь. У нее есть за что бороться! Своих малышей она никому не отдаст!
А ночью дети устроили ей небольшой армагеддон. Они не спали, отказывались от груди и кричали, не переставая. Прибежавшая на их громкие вопли Татьяна попыталась помочь Саше, но маленькие оборотни ни в какую не желали покидать мамины руки. Они орали, визжали, хныкали… Спокойных, обычно, детей будто подменили! И, как назло, Нелидова не оказалось дома — после сложной операции, он остался в клинике, присмотреть за пациентом. К рассвету, у Саши, от усталости, двоилось в глазах, и отваливались руки. А маленькие капризули сладко причмокивали во сне. Откричав всю ночь напролет, под утро, они с аппетитом поели и мгновенно уснули. Как вроде и не буянили вовсе! Саша положила малышей в кроватки и осторожно прилегла на самый краешек постели, чтобы успеть вскочить, если дети проснутся. «Я только глаза прикрою… ненадолго…» — успела подумать Александра и тут же провалилась в темноту сна.
Разбудил ее скрип открывшейся двери. Не успев понять, что происходит, Саша подняла непослушные веки. На пороге спальни стояла Алина и с презрительным недоумением разглядывала Александру.
— Боже, какой кошмар! — протянула блондинка, — кормилица спит на рабочем месте… Куда только Глеб смотрит? Совсем распустил прислугу! — Алина пренебрежительно посмотрела на заспанную Сашу. — Ну, ничего, недолго тебе осталось. Как только мы с Оборским поженимся, он выкинет тебя из дома, а детям найдет нормальную няню.
Алина подошла к кроватке Темы и собралась достать его оттуда.
Неведомая сила подкинула Сашу. Ярость, поднявшаяся из глубины души, требовала вцепиться сопернице в глотку.
— Не тронь моего сына! — закричала она, кидаясь наперерез незваной гостье. — Не прикасайся к нему, иначе я за себя не ручаюсь!
— Ах, ты, тварь! — прошипела красавица-блондинка. — Да, как ты смеешь повышать на меня голос?
Она толкнула подбежавшую к кроватке Александру, и та, упав, врезалась спиной в шкаф. От удара, у Саши зашумело в голове и на глазах выступили слезы. Господи, больно-то как!
Незваная гостья усмехнулась, глядя на скрючившуюся на полу девушку, пнула ее носком дорогущей туфли и пошла к выходу из комнаты, бросив на ходу:
— Собирай свои вещи, дрянь, скоро тебя здесь не будет!
Грохот захлопнувшейся двери заставил Сашу поморщиться. Голова гудела, спину невозможно было оторвать от пола, а в глазах кружились черные точки. Да, сила оборотней несоизмерима с человеческой… Алине не пришлось прилагать много усилий, чтобы навредить «презренной прислуге». Один удар — и Саша еле пришла в себя. Кое-как дойдя до кровати, девушка опустилась на нее, пытаясь перевести дух. Ныла ушибленная спина, в голове молоточком стучала боль, но Александра не замечала этого — она пыталась сдержать рвущуюся наружу ярость. «Все. Хватит. Детей они не получат. Нет смысла ждать мирного разговора с Оборским. Значит, придется все же…»
Решительно поднявшись, Саша, морщась от боли, подошла к комоду, в котором хранились ее документы. Свидетельство, права, диплом…Паспорта не было. Она перерыла все — да, где же он? Ведь только недавно был на месте! — но так и не смогла найти. Свидетельств о рождении детей у нее тоже не было. Они хранились у Оборского. Об этом Саша узнала от Нелидова, когда заикнулась о том, что у малышей нет документов.
— Не переживай, Сашенька, Глеб все сделал, — ответил ей тогда Борис Анатольевич.
Глеб… Она бросила быстрый взгляд на детей. Катя и Тема спокойно спали в кроватках, никак не отреагировав на появление будущей мадам Оборской. Они не проснулись ни от голоса Алины, ни от шума маминого падения. Побуянив ночью, сейчас, маленькие оборотни спокойно сопели и улыбались во сне.
Саша стояла и смотрела на своих малышей. Не отдаст. Никому. Постояв еще минутку, она решительно потянулась к телефону. Раз судьба не оставила ей иного выбора…
Девушка набрала давно вычеркнутый из памяти номер.
Спустя несколько секунд, ей ответили.
— Это я, — тихо произнесла Александра, — мне нужна твоя помощь.
Глава 17
За окном машины мелькали города и села, дорога неслась вперед, а Саша, глядя на спящих детей, вспоминала события последних часов.
После ухода Алины, девушка быстро собрала необходимые вещи, одела малышей и, позвонив Игорю, попросила его зайти.
— Александра Павловна, мы уже подъезжаем к дому, буду через несколько минут, — ответил охранник.
Саша отложила телефон и принялась в нетерпении расхаживать по комнате. Вроде бы, ничего не забыла. Деньги, документы, вещи… Все, что поместились в небольшую сумку… Ладно, остальное можно купить на месте… Главное, убраться отсюда побыстрее.
— Мне нужно в клинику, — поставила она перед фактом вошедшего мужчину, — отвезешь? И Тошку хочу показать ветеринару, что-то он не ест ничего последнее время, — легко солгала она, скрестив пальцы и посмотрев на вернувшегося недавно из леса волка.
Игорь внимательно взглянул на Александру и молча кивнул. Потом, так же молча, взял у нее сумку и открыл дверь. Он не задавал вопросов, не пытался выяснить, зачем ей нужно в больницу, просто принял это, как факт, и стал действовать. Саша, прихватив двойняшек и позвав за собой Тоху, быстро прошла в придерживаемую охранником дверь.
— Александра Павловна, вы куда? — попыталась остановить ее вернувшаяся из города, вместе с Игорем, Татьяна.
— В клинику. Вечером буду дома, — коротко ответила девушка.
— А Глеб Александрович знает?
— Глеб Александрович сам велел мне обращаться к Нелидову по любым вопросам.
— Но…
— Все, Таня, мне некогда. Игорь, ты идешь? — Саша посмотрела на охранника и пошла на выход. Она высоко держала голову, не давая себе шанса остановиться и задуматься. Потом. Все потом. Когда сумеет выбраться из этого дома.
Мужчина быстро обогнал ее и открыл дверь.
В клинике Саша пробыла недолго. Борис Анатольевич задерживался на операции, и она, сказав медсестре, что подождет его во дворе, вышла из здания через черный ход и быстро направилась к незаметной калиточке в глубине сада. За время своей беременности, Саша хорошо изучила территорию больницы и сейчас это очень пригодилось. Только бы все получилось! Александра с волнением подошла к неприметной темной дверце и поднесла руку к замку. «Ну! Давай же! — набирая подсмотренные когда-то заветные цифры кода, молилась она. — Есть!» Раздавшийся щелчок показался музыкой!
Оглянувшись и глубоко вздохнув, девушка беспрепятственно вышла за пределы клиники.
А вот там ее ждал облом. Большой и черный. В виде огромного джипа.
— Далеко собралась? — сумрачно спросил Игорь, захлопывая дверцу машины и направляясь к Александре.
«Нет! — пронеслось внутри. — Господи, ну пожалуйста!»
Девушка невольно отступила назад. Ее взгляд заметался по сторонам, в поисках спасения, но все было напрасно — мужчина перекрывал ей единственный выход из глухого переулка.
— Игорь, пожалуйста, отпусти… — умоляюще глядя на охранника, попросила Саша.
— И куда ты пойдешь? Тебя ведь найдут в течение суток, — глухо выговорил мужчина.
— Не найдут. Я смогу уехать, — с надеждой посмотрела на него Саша, — пожалуйста. Я больше не могу так жить, — взмолилась она.
Охранник напряженно смотрел на нее и задумчиво крутил на пальце ключи от машины. Резкий, металлический звук бил по оголенным нервам Саши, отдаваясь набатом в ее душе. «Ну, же…»
— Куда тебе надо? — наконец, решился оборотень.
— Отвези меня домой, а дальше я сама разберусь, — ответила девушка.
— Садись в машину, — бросил Игорь и взял у нее из рук сумку.
Саша поправила переноску с детьми и пошла за ним следом. Выбора у нее не было. Оставалось довериться мужчине. Опять.
А вот дальше, все пошло не так, как она планировала. По приезду домой, Игорь наотрез отказался оставлять ее одну. Они спорили до хрипоты, под конец, оборотень уже просто орал на девушку, доказывая, что ее моментально найдут и привезут к Оборскому.
— Ты хоть понимаешь, с кем связалась? — кричал Игорь. — Ты знаешь, какие у Глеба Александровича возможности?
— Я не вернусь к нему, — тихо, но твердо ответила Саша, — я больше не могу так жить. И детей не отдам.
— Дура, — как-то обреченно махнул рукой охранник, и устало опустился в кресло, — как ты собираешься жить без денег и документов?
— Это не твоя забота, — воинственно отозвалась Саша.
— Значит, так, — размеренно произнес Игорь, — или ты посвящаешь меня в свои планы, и я везу тебя туда, куда тебе нужно, или мы садимся в машину и возвращаемся назад, в усадьбу. Выбирай.
Вот так и оказалась Саша на заднем сиденье джипа, на трассе М4-Дон с мрачным водителем впереди и спящими детьми на руках. Новенький форд так и остался стоять неподалеку от ее дома, ключи от квартиры были отданы соседке, а все следы поспешного отъезда уничтожены Игорем.
Единственный звонок помог Саше изменить планы и принять неизбежное — от охранника ей не избавиться. По крайней мере, в ближайшее время. И сейчас, она смотрела на напряженного мужчину, уверенно ведущего тяжелую машину, и думала о будущем. У нее обязательно все получится. Не может не получиться.