В ответ пристав бросил мне в лицо очередное предупреждение. Одними бровями. Ну и выразительные же бровищи!
Паркер медленно сполз со стула на одно колено и опять склонил голову. Я подхватила его под мышки и усадила обратно.
— Прекращай, говорю, — скорее прошипела, а не прошептала я. — Я серьезно. Прекращай мне поклоняться. Иегова и так в бешенстве.
— Вызвала, — сообщила стенографистка. — Скорая уже едет.
Я начинала думать, что скорая Паркеру действительно нужна. Весь в поту, он тяжело дышал, а покрасневшее лицо уже приобрело оттенок фуксии. Как по мне, он находился где-то между панической атакой и сердечным приступом. Как бы то ни было, он просто обязан был успокоиться.
Я взяла его лицо в ладони, заставила посмотреть на меня и тихим тоном проговорила:
— Ник, успокойся.
И он тут же успокоился. Словно какая-то сверхъестественная версия бальзама, с кончиков моих пальцев в кожу Паркера просочилось утешительное тепло. Короче говоря, это сработало. Он задышал медленнее и побледнел. Лишь на щеках остались румяные пятна.
— Кажется, с ним все в порядке, — сказала я присутствующим.
Паркер молча смотрел на меня, как будто не мог выдавить ни слова. Приехала скорая. Шут-Нику выдали кислородную маску и поставили капельницу. Я шла за каталкой до самого фургона.
— Прости, Ник, — сказала я, когда его загрузили в машину. — Мне всего лишь нужны новости о твоем информаторе. Мы не можем его найти.
Паркер снял маску.
— Моя жена беременна.
Надо же, как быстро!
С самым невинным на свете видом я подняла руки:
— Я тут ни при чем.
— Как мне тебя называть? — со всей серьезностью спросил Паркер.
— Чарли. Чарльз. Чак. Всевышняя богиня.
Шут-Ник даже не улыбнулся. Ну все, теряю хватку.
— Последний вариант был шуткой, Паркер. Я — Чарли. Просто Чарли.
— Ты никогда не была просто Чарли.
Гадство. Да что такого, черт возьми, я ему показала?
— Я… я понятия не имел…
Его заметно трясло, и ребятам из скорой явно не терпелось поскорее двинуть в больницу.
— Так что там с Грантом Герином?
— Не знаю. — Шут-Ник не лгал. — Но могу пробовать его найти.
Прежде чем спрыгнуть на землю, я сжала его ладонь.
— Спасибо.
— Никто ведь не знает, да?
Я опять повернулась к нему:
— Не знает чего?
— Того, что грядет. Никто не знает.
Паркеру уже измеряли давление, но я все равно подошла ближе.
— О чем ты говоришь? Что грядет?
Он был словно в тысяче километров отсюда. Моргнул и с трудом сосредоточился на мне:
— Ты.
— Мисс, нам пора.
— Я? Что ты имеешь в виду, Паркер?
— Мисс, — процедил медик, явно теряя терпение.
Выбора у меня не осталось. Разве что вырубить чувака дефибриллятором, который наверняка прикрутили к полу фургона болтами. Поэтому я замедлила время. Во-первых, чтобы выиграть еще несколько секунд, а во-вторых, чтобы заткнуть медика.
Словно в поставленном на паузу мультике, парень застыл. В воздухе висел рулон лейкопластыря, который он выронил, а его рука замерла под рулоном, уже готовясь его поймать.
Паркер ничего не заметил. Как не заметил и промчавшуюся мимо тень. Я оглянулась. У дверей в скорую стоял ангел. Тот самый, который сидел на капоте Развалюхи. Он заглянул в фургон, и огромные крылья закрыли солнце.
Я притворилась, будто не обращаю на него внимания, и повернула ладонь вниз к полу машины.
— Что ты имел в виду? — спросила я у Паркера, когда из-под пола прямо мне в ладонь ткнулась голова Артемиды.
Хранительница встала у меня за спиной и оскалилась на ангела. Я знала, что ее проницательные глаза ничего не упустят. А если ангел попытается что-нибудь сделать, Артемида как минимум выиграет мне время. Хотя представить не могу, что он на самом деле может сделать.
Глаза Паркера наполнились слезами.
— Ты должна предупредить их, чтобы тебя не злили, — проговорил он полным печали голосом. — Тебя нельзя злить.
— Кого предупредить? Медиков? — уточнила я, кивнув на ребят из скорой.
— Нет. Всех. Всех и каждого. — Паркер укоризненно нахмурился. — Ты была голодна, как волк.
Тьфу, блин. Я как будто с Рокетом разговаривала — со своим гениальным другом, который умер в пятидесятых. Перед смертью его лечили электрошоком. Неужели я сделала то же самое с Паркером? Неужели поджарила ему мозги?
— Что ты видел, Паркер?
— Тебя. — Он коснулся моего лица. Назвать Шут-Ника ласковым и нежным типом язык не повернется, поэтому я капитально офонарела.
Время начало ускользать, но я успела за него ухватиться.
— Я видел тебя.
— Не понимаю.
— Ты ела слишком много, и теперь у тебя слишком много сил даже для тебя самой, пожирательница богов.
Неужели он видел воспоминания, которые я потеряла? Или Паркер видел будущее? Нет. Такого просто-напросто не может быть.
— Я видел, как семеро стали одним. Тринадцатым. Самым могущественным из всех. Ты поглотила их и стала… стала собой. И все ради него.
Артемида зарычала. Я обернулась и увидела, что у дверей по-прежнему стоит ангел. Голову он опустил и пристально смотрел на меня из-под густых ресниц. На поразительном лице не отражалось ни намека на эмоции. Вот только к нам уже с криком возвращалось время. Больше удерживать его я не могла.
— Паркер, кончай уже загадками разговаривать. Что конкретно ты видел?
— Лед, — улыбнулся он и еле слышно рассмеялся. — Лед. Сначала в аду, а потом благодаря твоей бесконечной ярости — повсюду.
— В аду? То есть ты видел, как замерз ад? Буквально?
Однако было уже поздно. Время вернулось с оглушительным ревом. Паркер что-то сказал, но из-за грохота я ничего не услышала.
— Или едете с нами, или вылезайте, — сказал ничего не подозревающий медик. — Быстрее.
— Ладно.
Я спрыгнула на землю. Ангела уже не было. Артемида пошла за мной. Прежде чем закрылась дверь скорой, я успела крикнуть Паркеру:
— Грант Герин!
Ник кивнул и исчез в чреве фургона. А в моей голове крутились только три слова: «какого», «блин» и «черта».
***
По пути к педиатру, где миссис Фостер работала управляющей, я звякнула Куки.
— У тебя когда-нибудь бывало так, чтобы в какой-то ситуации ты ожидала одного, а происходило нечто совсем другое и застигало тебя врасплох? А ты даже и предположить не могла, что такое может произойти?
Кажется, это и есть определение «застигнуть врасплох».
— Бывало, конечно. Что случилось?
В красочных деталях я рассказала подруге обо всем. В том числе о том, как Паркер начал мне поклоняться прямо посреди перекрестного допроса, о том, что он знал, что я бог, и верил, будто я каким-то образом организовала беременность его жене. С последним, правда, он угадал. Через суперинформативный поцелуй мистическим образом передалось что-то такое, что помогло решить проблему Паркера. Что-то исцеляющее. Вот только я точно не собираюсь расхаживать по городу с транспарантом, что умею помогать парам обзавестись потомством. Придется переименовывать «Детективное агентство Дэвидсон» на «Клинику оплодотворения».
Я дала Куки время обдумать мои слова. Спустя несколько минут она спросила:
— Чарли, елки-палки, что ты сотворила с этим беднягой?
— Сама не знаю. — Все это укладывалось у меня в голове с тем же успехом, что и в голове у Куки. — Он назвал меня пожирательницей богов. Сказал, что видел, как семеро стали одним.
Артемида решила прокатиться и сейчас сидела, высунув голову в закрытое окно. В мое, блин, закрытое окно. Пусть для всего мира она бестелесная и ни грамма не весит, но для меня вполне себе осязаемая и весит не меньше тонны. Вести машину, когда она сидела у меня на коленях, было все равно что пытаться лавировать в транспортом потоке в гипсе на всем теле. А это вряд ли безопасно.
— Ну ладно, давай все обдумаем. Значит, Паркер видел, как семеро стали одним. В этом можно найти логику. Ты же потомок семи изначальных богов из твоего измерения, верно? Когда боги слились, осталась только ты. Тринадцатая.
— Было дело, ага. Но я никакого отношения к их объединению не имею. Двое богов слились в одного, чтобы стать сильнее. И этот процесс продолжался до тех пор, пока не осталась только я.
— Говоришь, Паркер назвал тебя пожирательницей богов?
— Ну да. Что, черт возьми, вообще такое «пожирательница богов»?
— Понятия не имею, но звучит зловещенько.
— Я бы сказала претенциозно, ну да ладно. Слушай, я знаю, что делать! Надо позвонить Гаррету. Он ведь наша научно-исследовательская единица. Может, в своих бумажках он что-то такое находил.
Если посмотреть на Гаррета Своупса, последним, что придет на ум, будут научные изыскания. Он больше смахивает на смесь солдата спецназа со стриптизером. Но он действительно копается в книгах и документах, а значит, может что-то знать.
— Займусь этим сейчас же.
— С тобой все путем?
— Будет путем, как только ты выяснишь, что происходит с моим мужем.
Обожаю, когда Куки называет Диби мужем. Что поделать? Я законченный романтик.
— Ты, случайно, не придумала, зачем мне понадобилась управляющая из офиса педиатра?
— Расскажи-ка мне, что ты знаешь о ксероксах.
***
— Ксероксы?
Старый добрый скучающий вид в исполнении девушки за столом показался мне чистым искусством. Она явно только-только закончила школу. Никто на свете не способен изображать скуку лучше, чем подростки. К сожалению, с возрастом мы теряем все тонкости собственного набора различных навыков. Это как утратить какой-нибудь древний язык или рецепт картофельного супа.
— Вы сказали «ксероксы»? — переспросила девушка, стараясь перекричать оглушительные крики рассерженного малыша.
Я боролась с демонами, злыми богами и даже с самим Люцифером, но никто на свете не пугает меня так, как сердитые двухлетние дети.
— Да. Мне бы поговорить с вашим управляющим и…
— У нас уже есть ксерокс, — перебила девица, лопнула пузырь из жвачки и опять уставилась в никуда.
Я налепила улыбку. Пластмассовую улыбку, которую пару недель назад нашла на распродаже в комиссионке.
— Ладно, но вряд ли у вас был шанс опробовать «Могучую малютку Эврику».
— Это же пылесос.
— Или CLS-550.
— А это «мерседес».
Вот гадство. А она молодец.
— Короче, управляющий на месте или нет?
Глубоко вздохнув, отчего уровень кислорода в приемной заметно упал, барышня гаркнула:
— Ева!
Я застыла, глядя, как миссис Фостер, она же похитительница Рейеса, выходит из-за угла. Рейес был прав на их счет. Шон был светлым с головы до ног, а у миссис Фостер оказались темные волосы и такие же глаза. На вид ей было пятьдесят с хвостиком. Короткие волосы она подкрутила и уложила в идеальную прическу. Отутюженный до хруста деловой костюм прекрасно сочетался с туфлями на широких каблуках. Она была так же похожа на похитительницу, как я, ну, на ангела смерти. Но едва ее взгляд остановился на мне, все эмоции внутри нее достигли критической отметки.
Резко остановившись, миссис Фостер несколько долгих секунд смотрела на меня, но потом взяла себя в руки и, подходя ближе, поинтересовалась:
— Чем могу помочь?
Неужели она в курсе, кто я такая? Шон ведь заметил меня у их дома. Может, она тоже заметила?
— Здрасьте, — сказала я с той же пластмассовой улыбкой, которую продемонстрировала девице за столом. — Скажите, пожалуйста, довольны ли вы своим ксероксом?
Я пыталась распознать эмоции, которые атаковали ее нервную систему, но их было слишком много. Удивление. Паника. Подозрения. Недоверие. Но отчетливее всего ощущалось огромное любопытство, приправленное страхом. Короче говоря, эмоции по большей части она испытывала негативные.
— Как правило, продавцы не приезжают в рабочие часы. Как, вы сказали, вас зовут?
Я протянула руку:
— Баффи. Баффи Саммерс-с-с-солт10. — Мне точно надо перестать пересматривать Джосса Уидона.
— На кого вы работаете?
— На Малкольма Рейнольдса11. Может быть, вы о нем слышали? Он владеет фирмой «Канцтовары Серенити».
Святое дерьмище на бульбуляторе! Обычно импровизирую я намного лучше. Это все из-за реакции Евы Фостер. Или она меня все-таки узнала, или… или что? Может ли она знать, кто я такая на самом деле? Но откуда? Шон увидел мой свет. Может, миссис Фостер тоже его видит? Может, у них это семейное? Но ведь Шон ей не родной сын. Ничего не понимаю.
А может, она как-то узнала, что Шон меня нанял. Да, это куда логичнее. Надо его предупредить.
— Что ж, наш ксерокс нас вполне устраивает. У вас есть визитка? На всякий случай.
— Конечно! — с энтузиазмом отозвалась я и даже кивнула в знак того, что визитка у меня наверняка имеется. Правда, где-то в другом месте. — Визитка есть. Только я ее в машине забыла.
— Тогда, может быть, оставите рекламный буклет?
— Буклет тоже есть, — опять кивнула я. — Но он тоже в машине. Похоже, сегодня я все на свете забываю. — Я постучала себя по голове, чтобы убедиться, что она все еще на месте, и нервно рассмеялась: — Ну вот, хоть голову не забыла.
За время разговора челюсть девицы из регистратуры потихоньку отвисала, пока не отвисла окончательно чуть ли не до самого стола. А если учесть, что с одной стороны по подбородку стекала слюна, то я была с ней солидарна на все сто. Наверняка я выглядела точно так же. Как круглая идиотка. Причем из тех, что несут полную околесицу.
— Придумала! Давайте я схожу за рекламным пакетом с особым предложением и сразу же вернусь.
Миссис Фостер наклонила голову, как будто согласно кивнула, но мне она почему-то напомнила утку, которая плывет по воде. Сверху утка вся такая спокойная и умиротворенная, а вот под водой с дикой скоростью перебирает перепончатыми лапками. Так и миссис Фостер снаружи казалась просто воплощением спокойствия, зато внутри у нее бушевала натуральная гроза.
Я сорвалась с места, пока не испоганила все окончательно. Да уж. С хитростью у меня определенно беда. Оставалось лишь надеяться, что миссис Фостер не сумеет соединить все точки и не увидит полную картинку. В конце концов, Шон сам ко мне пришел. Его якобы мать не может ничего знать, если он сам ей все не рассказал. Я скрестила пальцы на случай, если это действительно может волшебным образом принести кому-нибудь удачу.
Однако на выходе из лифта мне представился шанс во всех подробностях рассмотреть выражение лица моего мужа. Все ясно. Удача мне сегодня не светит.
Многие живы только потому, что у меня слишком сильно сыплются волосы, чтобы не оставлять следов на месте преступления.
Мем
Выйдя из лифта на крытую стоянку, я так и застыла, заметив собственного мужа у бетонной колонны метрах в пятнадцати от меня. Он всего лишь бросил в мою сторону короткий взгляд, но я ощутила гнев прямо оттуда, где стояла. В последнее время мне сложно четко прочитать эмоции Рейеса, потому что они постоянно сплетены в тугой комок, но не распознать пульсирующую ярость было невозможно.
Рейес злился из-за того, что я все-таки взялась за расследование. Что ж, придется ему смириться. Я задрала нос, направилась к Развалюхе и только сейчас заметила, кого именно Рейес испепеляет взглядом. Даже слегка расслабилась. Совсем капельку. Муж стоял между мной и ангелом.
Я уже думала подойти к Рейесу, но он покачал головой и тихо велел:
— Уходи.
Мне дважды повторять не надо.
Я поскакала к своему вишневому джипу, а когда забралась внутрь, уткнулась лбом в руль. Что, черт возьми, случилось в офисе педиатра? Обычно в напряженных ситуациях я спокойна как танк. Баффи Саммерсолт, елки-палки? Если я подвергла опасности своего клиента, то никогда себя не прощу. Визит Шона должен оставаться строго конфиденциальным. Мало что может требовать большей деликатности, чем попытки выяснить, являются ли твои собственные родители похитителями детей. Что они сделают, узнав, что Шону все известно?