Я снова глянула на Рейеса, вот только он смотрел уже не на ангела, а на миссис Фостер, которая выскочила из боковой двери и помчалась к золотистому «приусу». Движения ее были торопливыми, а на лице застыла маска беспокойства.
— Куда же ты так спешишь? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Вставив ключ в замок зажигания, я уже собиралась надавить на газ и отправиться следом за похитительницей, как вдруг в окно постучали. Сердце подскочило к горлу. Я повернулась и увидела, как девица из приемной жестом просит опустить стекло.
— Привет, — пролепетала я, заметив сурово поджатые губы.
— Вы расстроили Еву, — заявила барышня.
— Есть такое дело. — Задние фары «приуса» исчезли за углом. — Прошу пардона.
— Вы же не продаете никакие ксероксы, верно?
— Еще как продаю. Где-то тут у меня даже визитка есть…
Я осмотрелась в салоне Развалюхи и сделала вид, будто не замечаю своего ухмыляющегося тринадцатилетнего детектива на пассажирском месте. Как только нарисовался Ангел, на заднем сиденье возникла поскуливающая от восторга Артемида, чей купированный хвостик мотался из стороны в сторону со скоростью света.
Я ее понимаю. Иногда у меня такая же реакция на Рейеса.
Ангел потянулся назад, почесал Артемиду за ушами, а потом кивнул в сторону настоящего ангела:
— Какого фига столько ангелов понаехало?
— Что ж, — пробормотала барышня, — ясно. Извините.
Она отвернулась, чтобы уйти, а я поняла, что вот-вот потеряю важную ниточку. Почему-то девушка из приемной не обрадовалась тому, что поймала меня на лжи, а забеспокоилась, словно от дурных предчувствий.
— Подождите, — остановила я ее. — Я действительно не занимаюсь продажей ксероксов.
На этом я замолчала. Если ей есть что сказать, она скажет. Если нет…
— А она ничего, — заметил Ангел.
— Тогда зачем вы приехали?
— Хотела разведать обстановку. Ну, на случай, если мне понадобится педиатр.
Я опустила голову, стараясь не зацикливаться на том, что мне и правда понадобился бы педиатр, если бы я не отдала свою дочь. Зато сейчас ей ничего не угрожает. И это стало моей мантрой. Пип в безопасности. Не то, что рядом со мной.
— Ты ее обязательно вернешь, — проговорил Ангел.
Одной рукой я держалась за рычаг переключения передач. Ангел положил сверху ладонь, и я переплела наши пальцы.
— А знаешь, мы ведь можем пообжиматься, а эта барышня даже не заметит.
Я закатила глаза и подняла указательный палец так, чтобы видела девушка.
— Одну минуточку.
Потом достала из сумки телефон, чтобы притвориться, будто мне кто-то позвонил. Только для начала нужно было подготовить почву.
— Алло! Да. Ага… Ага… Ага…
— До конца дня будешь этой ерундой заниматься? — поинтересовался Ангел.
Я злобно оскалилась и продолжила:
— Серьезно? Быть не может! Ага… Ага…
Ангел рассмеялся и стал медленно наклоняться, будто собирался меня поцеловать. Гаденыш.
— Ты в курсе, что мой муж меньше чем в пятнадцати метрах отсюда?
К тому же, сейчас пристально смотрел на нас прищуренными глазами.
Ангел фыркнул и наклонился еще ближе:
— Я твоего мужа не боюсь.
Долю секунды спустя рука образовавшегося в машине Рейеса обвилась вокруг горла Ангела в удушающем захвате, из которого невозможно выбраться, и Ангел сдавленно прохрипел:
— Почти. Я почти его не боюсь.
Отчаянно желая поиграть, на них набросилась Артемида. Ангел усмехнулся, нырнул под рукой Рейеса и упал на заднее сиденье, чтобы побороться с ротвейлершей. Слава богу, о законах физики речи не шло. Ни за какие коврижки эти трое не поместились бы в машине, будь они в материальном виде.
— Разве ты не должен приглядывать за Диби? — спросила я у Ангела.
— Я и приглядывал. С ним все путем. Сейчас смена Своупса.
Гаррету Своупсу я бы доверила собственную жизнь, поэтому знала, что дядя Боб в хороших руках.
Ангел взвыл, видимо, прося о помощи, но я не обратила на него внимания.
— Прошу прощения, — сказала я барышне из приемной педиатра и прикинулась, будто закончила говорить по телефону.
— Все в порядке.
На пассажирском сиденье возник Рейес, который по-прежнему находился в сверхъестественном измерении, иначе девицу бы ждал капитальный шок.
Она поковыряла носком пол стоянки.
— Что ж, не буду вас больше задерживать. Я сегодня раньше закончила, поэтому…
— Миссис Фостер тоже ушла пораньше? — спросила я, кивнув в сторону выезда.
— Наверное, — пожала плечами барышня.
— Вы, случайно, не знаете, куда она поехала?
Девушка подозрительно сощурилась:
— А почему вы спрашиваете?
— Просто так.
Мне врезали по затылку то ли лапой, то ли ногой, поэтому пришлось покашлять, чтобы внезапный рывок к рулю не выглядел совсем уж нелепо. Рейес бросил за плечо красноречивый взгляд.
— Но если бы у меня все-таки была причина задавать вопросы, вы бы хотели чем-нибудь со мной поделиться?
— Брось это дело, — процедил Рейес.
Однако моим вниманием целиком и полностью завладела реакция девушки. Ее обдало печалью. Она глянула вниз и глубоко затянулась электронной сигаретой.
— Да нечем, в общем-то, делиться. Просто я подумала, вдруг вы ведете какое-то расследование. Типа как под прикрытием.
Неужели она знает, чем я зарабатываю на хлеб? О таком даже думать странно.
— С чего вдруг мне работать под прикрытием?
Барышня снова пожала плечами:
— Здесь как-то велось расследование, но на том все и закончилось.
— Серьезно?
Ее слова я едва различала из-за криков Ангела. Видимо, Артемида собралась отгрызть ему кусок горла.
— Я не шучу, Датч, — сказал Рейес и наклонился к самому моему уху. — Брось это чертово дело.
Поворачиваясь лицом к мужу, я изо всех сил старалась выглядеть невинно, словно просто-напросто оглядываюсь по сторонам.
В его глазах сияла смесь любопытства и ярости. Выражение лица было суровым. Чувственные губы плотно сжались. Я посмотрела на них и шепотом задала единственный вопрос, на который Рейес точно не ответит:
— Почему?
Он отстранился и отвернулся от меня. На челюстях заиграли желваки. Положив локоть на окно, Рейес задумчиво прикрыл ладонью рот.
Несколько дней назад мы договорились больше не хранить друг от друга секреты. Никогда. Даже забавно, что договор действовал так недолго.
— Будь вы под прикрытием, — продолжала барышня, — знали бы о ксероксах намного больше. Вся информация от зубов бы отскакивала, и вы бы не выглядели так, будто работаете под прикрытием.
— Ясненько. — Я опять подняла указательный палец и повернулась к ней. — А может быть, все это часть моего великолепнейшего плана. Может быть, я заявилась с мизерными знаниями о ксероксах только для того, чтобы, так сказать, усыпить вашу бдительность. Если бы я знала слишком много… — Ну ладно, даже я слышала, как глупо это звучит. — Забудьте. Как вас, кстати, зовут?
— Тиана.
— Тиана, значит. Шикарное имя.
Она опять пожала плечами и молча поблагодарила за комплимент кивком.
— Мы с тобой можем где-нибудь поговорить?
Пока Тиана обдумывала мое предложение, я изо всех сил игнорировала мольбы Ангела о помощи и внезапное превращение моего мужа в дракона домашнего типа. Слава богу, Ангел больше хохотал, чем кричал от боли. А вот ошибочное убеждение Рейеса в том, что я выполню смехотворный приказ, вызывало эмоции из серой, малоизученной области. Где-то между умилительным восторгом и желанием кого-нибудь убить.
Наконец Тиана кивнула:
— Хорошо, только где-нибудь подальше отсюда.
***
Предположить, что у Тианы паранойя, было бы серьезным преуменьшением, не будь у нее веской причины. Мы обосновались в ресторанчике под названием «Пивоварня «Черепашья гора»». Сам ресторанчик находился аж в Рио-Ранчо, то бишь в двадцати минутах езды от офиса педиатра.
Едва я завела Развалюху, Рейес, чей жар обжигал кожу и не давал ей остыть всю дорогу, испарился. Двух других пассажиров я потеряла, когда мчалась по федеральному шоссе Пасео-дель-Норте со скоростью сто двадцать километров в час. Артемида прыжком вышибла Ангела из машины, и они кубарем покатились по асфальту. Я съежилась, увидев, как в них врезалась какая-то тачка. Точнее проехала сквозь них. Однако парочка была так занята воссозданием битвы при Геттисберге, что, слава богу, ничего и не заметила.
Чувство утраты от потери пассажиров на мой аппетит никак не повлияло. С огромным удовольствием я наслаждалась уникальной и вкуснейшей пиццей с зеленым чили, которая в меню называлась «Чимайо». Возникло горячее желание жениться на пицце и родить от нее детей, но официант сказал, что пицца уже помолвлена. Вот ведь гадство!
И все же мои шуточки слегка ослабили напряжение, крутившееся в желудке у Тианы. Она уплетала сэндвич под названием «Солнечная гора», который выглядел так аппетитно, что пришлось изо всех сил бороться с желанием попросить попробовать этот шедевр. Нужно хотя бы дождаться, когда мы с Тианой познакомимся поближе. Я дала себе десять минут.
— Нет-нет, вы не поняли. Такое на каждом шагу не встретишь, — объясняла барышня, поскольку мы, само собой, обсуждали ее коллегу. — Даже не знаю, как сказать. Видите ли, Ева с мужем… ну, они вроде как суперрелигиозные.
— Религиозные?
— Ага, только не такие, как обычные религиозные люди. Они скорее фанатики. Оба верят, что несут здесь какое-то предназначение.
— Здесь — это где?
— На Земле. Якобы Бог послал их сюда, чтобы… — Тиана рассмеялась, словно от одной только мысли ей было неловко. — Даже сказать это спокойно не могу. В общем, они считают, что Бог послал их сюда бороться со злом.
— Ясненько, — ошарашенно пробормотала я. — Что ж, приятно знать, что кто-то играет на нашей стороне.
Тиана выдохнула, будто одновременно с облегчением испытывала намеки на веселье. Наверное, ей было приятно хоть с кем-нибудь поговорить о своих подозрениях.
— Ты, видимо, не принимаешь их за хороших ребят, да?
— По-моему, они считают себя хорошими, вот только идут неправильной дорогой. Странно, что доктор Шваб еще не уволил Еву. Особенно после последней катастрофы.
Тут я вся подобралась и подалась ближе, подбадривая Тиану продолжать.
Она тоже наклонилась ко мне:
— Ева сказала одной из матерей, что ее сын — чистое зло. Велела ей быть внимательной и искать знаки зверя.
Я пришибленно застыла, не зная, смеяться мне или встревожиться на всю катушку.
— Зверя? Кто в своем уме скажет такое матери?
— А я о чем? Ева чокнутая. Заявила мамаше, что ее ребенка окружает тьма.
Тьма? Неужели Ева Фостер действительно видит сверхъестественную реальность?
— И все это она высказала у педиатра?
— Нет, — покачала головой Тиана и отпила воды. — И только поэтому ее еще не уволили. Напрямую она с пациентами не работает. Только если нужно связаться с ними по поводу счетов или страховки. Ева говорила, что якобы совершенно случайно наткнулась на ту женщину в продуктовом в Саут-Вэлли. А это вообще в другом конце города и от работы, и от дома Фостеров. Зачем, спрашивается, ей ехать за молоком через весь город?
— Хороший вопрос. И что сказал врач?
— Ну, в той ситуации было слово Евы против слова матери. Ева, естественно, все отрицала. Но зачем той женщине выдумывать такой бред?
— Согласна. А имя женщины я никак узнать не могу?
Я и подумать не могла, что Тиана окажется таким профессионалом. Она покачала головой, хотя и с заметным сожалением:
— Извините. У нас на этот счет очень строгие правила.
Она нравилась мне все больше и больше. У барышни вагон этических принципов, а я руками и ногами за все этическое.
Хотя нет, минуточку. Я за эпическое. У меня эпическая задница, эпические ботинки и эпические наряды, правда, только под мухой. Итого, у меня полно всего эпического.
— Понимаю.
К тому же, если мне понадобится такого рода информация, я обращусь к дяде Бобу, и он мне все достанет. Вот только мне не хотелось доставлять бедной женщине еще больше беспокойства. И уж точно не хотелось втягивать Тиану в неприятности и подставлять ее на работе под подозрения.
— Все, что ты мне рассказала, конечно, тревожит, но чую, есть что-то еще.
Тиана отложила вилку и поерзала.
— Был еще один случай. Приезжали копы, но никакой связи, видимо, так и не нашли.
— О какой связи речь?
— Вот почему я подумала, что вы могли быть под прикрытием. Ну, знаете, если расследование все еще ведется. Но, похоже, я ошиблась.
— Послушай, — сказала я ей, — я не могу рассказать все сразу, но обещаю: если я найду хоть что-нибудь, что докажет причастность миссис Фостер к какому-либо преступлению, то сразу же обращусь к своим связям в полиции. А этих связей у меня тонна.
Тонна — это, само собой, один-единственный дядя Боб, но кто-нибудь может сказать, что весит он целую тонну.
Впрочем, не такой уж он большой. Да и начал, кажется, худеть. Причем не самым здоровым образом.
— После того случая Ева вроде как перестала напирать на свою религиозность. По крайней мере на работе. Скорее всего доктор Шваб велел ей не поднимать больше эту тему. Но когда пришла та женщина со своими двумя детьми… Такая дичь произошла! От одного взгляда на детей у Евы была странная реакция. Как будто вся кровь отлила от лица. Она побледнела как полотно. А потом так зыркнула на женщину! Если бы взглядом можно было убить…
Ну ладно. Даже если у ребенка и имелась темная аура, зачем на мать-то так смотреть?
— Она тебе что-нибудь об этом говорила?
— Нет. Святая Ева не шибко мне доверяет.
— Святая Ева? — усмехнулась я.
— Так мы ее на работе прозвали за все это ханжеское дерьмо. И муж у нее точь-в-точь как она.
Любопытненько.
— Так что нет, мне она ничего не говорила. Я вроде как подслушала ее с мужем разговор по телефону.
— Отлично. И что там было?
— Ева ему сказала, что к доктору пришла девочка с мамой и младшим братом. И что девочка была отмечена.
Я застыла, тяжело сглотнула, а потом спросила самым беззаботным на свете тоном:
— Что значит «отмечена»?
— Понятия не имею, — пожала плечами Тиана. — Я бы и не думала об этом, если бы не… — Она покачала головой и глотнула еще воды. — Не важно. Это чушь.
— Нет-нет, Тиана! Расскажи мне, пожалуйста, что произошло?
— Ну, прозвучит дико, конечно, потому что вряд ли одно связано с другим…
— Всякое бывает.
— В общем, вечером в тот же день девочка исчезла.
Шок я прикрыла тем, что стала задумчиво вытирать руки салфеткой.
— Об этом в новостях говорили по всем каналам. Месяца два назад.
Месяца два назад я варилась в собственном соку, отсиживаясь в монастыре, и много чего пропустила.
— Девочку нашли?
Тиана покачала головой:
— Нет, все еще ищут. Сама я не могу вам сказать, как ее зовут, но все и так уже знают.
Достав сотовый, она загрузила какую-то страницу в интернете, положила телефон на стол и отвернулась. Вот ведь молодчина! Никто никогда в жизни не докажет, что она хоть что-то мне рассказала.
Я наклонилась и прочла заголовок страницы: «Найдите Дон». Сайт был открыт друзьями семьи, которые предлагали награду за любую информацию о местонахождении трехлетней Дон Брукс. Каштановые волосы. Голубые глаза. Невероятной красоты ребенок.
Надо будет спросить у дяди Боба, что ему известно об этом деле.
Экран потемнел, и Тиана забрала телефон.
— Пару недель назад мать приходила с сыном, младшим братом Дон, на осмотр. Выглядела, как тень самой себя. Совсем не такая, какой я видела ее впервые. — Глаза Тианы наполнились слезами. — Расплакалась прямо в кабинете у доктора Шваба. Кажется, ей очень плохо.
У меня в груди сдавило.
— Могу представить.
Я-то хоть знаю, где моя дочь. Знаю, что с ней все в порядке. О ней заботятся, окружают любовью. А эта бедная женщина понятия не имеет, где ее ребенок. По статистике, дети, которых так долго ищут, и которых не увез один из родителей, живущих раздельно, домой живыми не возвращаются.
— Думаешь, миссис Фостер как-то связана с исчезновением Дон?
— Я понимаю, как это выглядит со стороны, — поникла Тиана. — Правда, понимаю. Просто мне это показалось необычным. Вообще все это. Мать приходит с детьми, чтобы пройти с сыном ежемесячный осмотр, и тут такие странности! Ева бледнеет, словно ее что-то перепугало, мчится в уборную и звонит оттуда мужу. Потом выдумывает какие-то оправдания, чтобы уйти с работы пораньше, в тот же вечер девочку похищают прямо из дома, а Ева до конца недели на больничном.