Прикосновения его горячих пальцев к моей коже, словно маленькие иголочки, колющие от разряда тока. Внутри себя я почувствовала непонятно откуда взявшийся прилив нежных чувств, которые меня на несколько секунд смутили и сбили с толку, пока я не услышала шепот над ухом:
– Сосредоточься и наметь цель.
И я ее наметила. Вернее, она сама наметилась в виде моего бывшего жениха, который как раз проходил мимо нашего бильярдного стола, а увидев меня, остановился напротив, посмотрев в мои глаза. Волна обиды начала медленно подниматься во мне, пока не вылилась за края. Я сверлила его своим тяжелым взглядом, казалось очень долго, но на самом деле – ничтожно мало. Но и это для него было много. Хотелось сделать так, чтобы он исчез, но вместо этого, я сконцентрировала свое внимание на шаре и в следующий момент ударила по нему кием с такой силой, что он, столкнувшись с другим, вылетел за край стола и «поцеловал» то место, которое я хотела, чтобы Лиза его в день моей свадьбы откусила.
Антон схватился за свои драгоценные яйца и зашипел от боли, медленно поворачиваясь ко мне спиной и тут же получая кулаком в челюсть от моего брата.
Миша еще в день свадьбы хотел разобраться с ним, но Антон, по словам моих родителей, повторил мой маневр – убежал. Всю прошедшую неделю он ни разу мне не позвонил и даже не написал сообщения с извинениями. Этот подлец, даже не считал себя виноватым.
Схватив его за грудки, Миша хорошенько его обматерил и снова преподал пару уроков.
– Сука! Ты еще будешь жалеть о своем поступке! – Крикнул вслед Миша вновь удирающему Антону.
Барон наблюдал за процессом молча, а когда от Антона и след простыл, серьезно спросил:
– И вот за этого ты собиралась замуж?
Мне стало неловко, а быть может и стыдно. У Барона, небось, девушки были хоть куда. А у меня единственный парень, который собирался стать моим мужем, оказался еще и трусом, которому скорее бы убежать после своего подлого поступка.
– Да, за этого. – Мой ответ был тверд.
Далее, весь вечер я не хотела ни с кем разговаривать, сидела в уголке диванчика.
Я скользнула взглядом по Барону, который последние минут пятнадцать, тоже сидел в противоположном углу дивана и пил виски. Он о чем-то думал, сосредоточено смотря в одну точку перед собой. Баронов немного сполз на диване, широко расставив ноги. В правой руке тлела сигарета, а левой он поднес стакан виски к губам. Сделав пару глотков, он затянулся сигаретой и, задрав голову наверх, выпустил струйку дыма. Это выглядело очень сексуально. Я, видимо, долго любовалась Елизаром, потому что он, будто почувствовав на себе мой взгляд, повернул голову ко мне и посмотрел в глаза. От этого взгляда бросило в жар, а затем в холод. В теле, появилась уже не накатывающая волна гнева, а нежности и теплоты. Сходя с ума от собственных ощущений, что вызывал во мне этот мужчина, я поспешно отвела глаза в сторону, спрашивая себя:
«Интересно, какие на вкус его губы… неужто малиновые?»
Глава 5
Мне снилось большое белое одеяло, покрытое пушистым и искрящимся в солнечных лучах снегом. Я шла не спеша, слушая, как под ногами скрипит белоснежный «ковер», ощущая морозный воздух, пропитанный Зимой – настоящей королевой, которая время от времени кружила в танце над городом, осыпая его снежинками, превращая в свое снежное царство.
На душе у меня было так хорошо, что казалось, птицы, улетевшие зимовать в теплые края, вернулись и теперь разливаются песней во мне. Ее мотив – феномен, доселе мне неведомый.
Я раньше не слышала такую мелодию в своем сердце – словно молодой ручей, стремящийся протечь сквозь холодный и гордый гранит…
Шагая босыми ногами по снегу, но при этом, чувствуя тепло, а не холод, мой взгляд зацепился за круглый стеклянный столик, за которым сидел молодой мужчина в белом костюме, такого же цвета, как и мое платьице, доходящее до колен. Лица незнакомца я не видела из-за золотистых лучиков, прикрывающих его. Мужчина держал в длинных красивых пальцах бокал, из которого когда-то в Средневековье пили короли.
Стекло было украшено золотом, но с каждым разом, оно становилось прозрачнее, пока полностью не исчезло так, что через него можно было увидеть форму губ мужчины, приковавшего к себе внимание. Его губы мне показались очень чувственными, а их вкус захотелось распробовать сиюминутно. И в утолении моего желания, он прикоснулся ими к краешку бокала, делая невидимый глоток из него. Стекло начало приобретать малиновый цвет, который становился все насыщенней и багряней, а тепло сладостных губ отпечаталось на моих… По мановению порыва, я дотронулась кончиками пальцев своих губ и тут же одернула – обожглась… Стало трудно дышать, будто мои легкие сжали в руках, лишая воздуха. Хотелось закричать, но вместо этого из грудной клетки вылетел глухой свист.
Шальной ветер обхватил мою талию руками, закружил и подбросил вверх, как подбрасывают снег в небо, создавая маленький салют из снежинок.
Зажмурившись, я через силу открыла глаза и посмотрела снизу вверх на своего таинственного гостя, продолжающего сидеть на том же месте, а я на его руках, которыми он бережно меня обнимал. Его руки я сравнила с «руками» ветра: такие же сильные, но не холодные – горячие… Ладони обжигали и плавно скользили по моей ноге от стопы до бедра, задирая платье. Второй рукой, он обхватил мою шею, слегка массируя затылок и после, запуская пальцы в волосы. Солнечный свет, что не давал разглядеть лица своего «повелителя», наконец, стал угасать под натиском его, на первый взгляд, острых и аристократичных черт. И все же, я не могла четко увидеть его лица, только глаза – цвета дымчатого изумруда, в которых царила мудрость, затянутая нежной, и в тоже время загадочной, поволокой…
«Кто ты?» – беззвучно спросила я.
Он не ответил, лишь улыбнулся глазами, в которых был ответ:
«Ты знаешь мое имя».
«Ты… это ты…», – мой взгляд шептал слова, которые были слышны эхом.
«Кто я?»
Он продолжал держать меня в объятиях, касаясь подушечкой указательного пальца щеки, ведя по ней к губам.
«Ты Ба… Ба…», – я почувствовала, как начала медленно «уплывать» от него, хоть он и удерживал меня взглядом. Постепенно я становилась все дальше и дальше от него пока не…
– Ба… ты Ба…
– Кто я?
Я услышала над собой чуть хриплый голос и резко распахнула глаза, уставившись на того, кто навис надо мной. Понадобилось несколько секунд, чтобы я осознала, в каком положении нахожусь: одеяло между голых ног, которое сползло набок, открывая взору грудь, прикрытую красным лифчиком; волосы, наверняка похожи на воронье гнездо и – о, ужас! – я не накрашена! Но, самое главное – мне было бы плевать, если бы надо мной не нависал с заинтересованным взглядом, самый, что ни на есть…
– Баран! – выпалила я.
– Чего? – Брови Елизара поползли наверх, впрочем, как и мои.
– Э-э-э, то есть, Барон! Что ты делаешь в моей комнате?! – Пока Елизар на шаг отошел от кровати, я натянула одеяло до самого носа.
– Во-первых, это не твоя комната, – он лениво расхаживал и выглядел весьма респектабельно.
Не то, что я, словно с перепоя. Кстати, что вчера было?
Я пыталась вспомнить вечер накануне, но единственное, что всплыло в моей памяти, это как я пришла к Мише с Аней и с ней же ушла в бар.
– Во-вторых, сейчас десять утра. – Елизар посмотрел на свои дорогие часы на запястье и снова вернул мне взгляд.
– И что? Спать в десять часов утра – это преступление?
– Не перебивай, когда взрослые разговаривают!
– Тоже мне, взрослый нашелся!
– В-третьих, – продолжал Баронов, пропустив мою фразу мимо ушей. – Ты должна мне ужин, так что поднимайся и дуй в ванную!
– Ты что ужинаешь в десять утра?
– Пока ты соберешься – уже будет вечер.
– Никуда я не пойду, и вообще, выйди из комнаты и не мешай мне спать! – Я показательно отвернулась от него, натянув одеяло повыше, которое Елизар тут же сдернул.
«Все, моя защита валяется на полу». – Но вслух я сказала другое:
– Ты что себе позволяешь?!
– Сейчас этот комплект на тебе лучше смотрится, чем там – в магазине, – ухмыльнулась наглая морда, скользя по мне взглядом.
– Ты совсем обнаглел, что ли? Вышел вон из комнаты!
– Тебе не кажется, что ты слишком часто меня выгоняешь? – он сел на стул, развернув его спинкой вперед. Этот жест мне показался очень даже сексуальным. – То из примерочной, теперь из комнаты, как и тогда несколько лет назад. – Он хитро прищурился, а я обняла подушку, прикрываясь ею.
– Все забыть не можешь, как я обломала тебе трах-тарарах?
– Ты, правда, думаешь, что ты мне его обломала? – И снова его бровка соблазнительно выгнулась. – Надеюсь, ты подумала об этом сейчас, а не томила себя этим вопросом все эти годы.
«Вот скотина!» – Мне захотелось бросить в него подушку, но потом я передумала.
– Очень надо!
Елизар улыбнулся уголками губ и поднялся со стула.
– Собирайся!
– А ты не командуй, не то получишь на ужин пустую тарелку!
– И не надейся. Сегодня ужин, в другой раз – обед.
– Что? Какой еще обед?
– Вкусный и сытный!
– Обойдешься!
– Не обойдусь, как и ты вчера не обошлась без моей помощи, притащить свою пятую точку домой.
А вот это уже интересно!
– Что ты этим хочешь сказать? – как-то испуганно, покосилась я на него.
– Что я уложил тебя в кроватку, а ты еще потом долго приставала ко мне и уговаривала лечь рядом.
– Такого не может быть!
– Отнюдь. Не веришь – спроси у своего брата. Но, думаю, лучше сделать это несколько позже. Он сейчас проводит курс воспитательной лекции своей жене, за то, что за компанию с тобой напилась.
Я смотрела на Барона круглыми глазами, надеясь, что он пошутил, но Елизар был серьезен.
– А еще ты мне приготовишь завтрак, за то, что назвала Бараном, – он вдруг тихо рассмеялся. – Твой тариф растет, как цены на продукты, Ефимия. Каждый твой проступок – штраф. Запомни это, Малина.
С этими словами он покинул комнату, оставив меня в недоумении.
Вот же гад! Завтрак, обед и ужин захотел? Хорошо! Приготовим тебе ужин. И обед тоже. А вот завтрак – надо заслужить!
К моменту, когда я приняла душ и прошла в кухню, Барона в квартире уже не наблюдалось, зато за столом сидели Аня и Миша – оба надутые, то и дело, бросая испепеляющие взгляды друг другу. Застыв на пороге, я решила тут же тихонько смотаться, но меня заметили и голосом заставили замереть на месте.
– Иди сюда, паршивка! – Миша включил тон строгого брата. Сейчас начнет читать мне нотации.
– Доброе утро! – мило улыбнулась я, но Миха не разделил моего энтузиазма.
– Если не умеешь пить – не пей! В этом, кстати, я уже убедился на твоем шестнадцатилетии. Когда уже за ум возьмешься? Все ветер в голове! То замуж собиралась выйти за идиота, то напиваешься, то по яйцам заряжаешь бильярдным шаром своему бывшему – что я, конечно, поощряю, – но это все детство в одном месте!
Миша выдал такую тираду, что я потеряла дар речи. И говорил он очень серьезно. И, возможно, все бы обошлось более мягким тоном, если бы Аня не составила вчера мне компанию. Мы с ней так увлеклись, что выпили лишнего, сетуя на излюбленную тему «все мужики козлы», правда, Аня немного перефразировала:
– Кроме Миши! Он у меня самый замечательный козел, – и расплылась в блаженной улыбке.
И сейчас она пыталась меня защитить перед мужем.
– Миша, прекрати! Ну, с кем не бывает. Я же не ругала тебя, когда ты поехал в командировку в Мурманск к Елизару и нажрался там, как последняя свинья!
– Я – мужчина! А девушкам, к тому же, таким юным, не подобает себя так вести! – Он встал из-за стола и подошел к окну, повернувшись к нам спиной.
– Я уже совершеннолетняя, мне почти двадцать лет!
– Пф, тоже мне, взрослая нашлась! Пора уже отдавать отчет своим действиям.
– А Елизар твой, больно по-взрослому ведет себя? Фотографирует меня в нижнем белье в примерочной…
– Подумаешь, фото на память! Может, он отродясь не видел таких красоток! – перебил меня Миша, но я продолжала:
– Хотел забрать мои вещи, оставив в одних трусах и лифчике! И вообще, заставляет готовить ему ужин, а теперь еще и обед за то, что дотащил меня до кровати!
– Да, это весомый аргумент, чтобы отблагодарить его ужином и обедом, а на счет вещей – уверяю, он тебя просто разыграл. – Миша повернулся к нам лицом и улыбнулся.
– Ты же не умеешь готовить, – вставила свое слово Аня.
– Он ведет себя с тобой так, как это подобает твоему поведению, Фима, – парировал мой брат. – Ты всегда была непоседой и маленькой язвой. Делай выводы.
– Значит, ты на его стороне?
– Бедный Елизар, – Аня, видимо все еще думала о том, что я не умею готовить, мысленно сочувствуя Барону, который попробует мою стряпню.
– Я на своей стороне. И мне очень хочется, чтобы ты, наконец, стала настоящей женщиной, а не подростком.
М-да, выдалось утро!
Я «прогуливалась» по магазину, выбирая продукты для приготовления ужина. И чего Миша так вспылил? Ну, перепила вчера. Между прочим, второй раз после того случая на моем дне рождения.
Иногда, я сама задаюсь вопросом «почему я себя так веду». Может, это прикрытие или защитная маска, за которой хотелось спрятаться, особенно после того предательства, что мне продемонстрировали Антон и Лиза. А может, от того, что мне всегда хотелось показывать окружающим, что у меня есть характер. Пусть такой взрывной местами, но зато не искусственный. Или все же искусственный? И почему я начинаю вести себя как-то неестественно, когда рядом Барон? Почему хочется дерзить ему и отвечать колкостью? Бывает, мне кажется, что он отвечает «взаимностью», лишь потому, что знает – со мной иначе нельзя. А может, проверяет. Не знаю. Да и зачем ему эти проверки? А еще этот сон… кого я видела в нем? Барона? Нет, вряд ли он будет посещать мои сны, при этом, не дерзя мне. Хотя, возможно, я его плохо знаю. А если точнее – я его почти не знаю. Мы же с ним никогда друзьями не были и, какой он на самом деле – неизвестно. Но отчего-то мне хотелось его узнать.
Пискнул телефон, оповещая о новом входящем сообщении. Открыв его, я удивилась, как с точностью Барон угадывает, когда я думаю о нем. А вот его сообщение заставило меня насторожиться:
«Надеюсь, ты будешь оригинальна, как и твой сегодняшний наряд, который я подготовил, специально для твоего кулинарного мастерства».
Сжав телефон в руке и, начав раздражаться, мой взгляд случайно зацепился за то, что сегодня послужит ужином для Барона. И он будет «сладким». Я ведь Малина.
Глава 6
Когда процесс покупок продуктов был завершен, я покинула гипермаркет с большим пакетом в руках, но так и застыла на выходе, заметив, что недалеко от магазина припаркована белая спортивная «БМВ» последней серии, а рядом стоял ее хозяин, прислонившийся правым локтем на дверцу со стороны пассажира. Елизар задумчиво смотрел на меня, следя за каждым моим приближающимся шагом к нему, и проводил большим пальцем правой руки под нижней губой. Я шла к нему, будто загипнотизированная его внимательным взглядом. О том, что он собирался за мной заехать в магазин, я не знала. Зато он, похоже, осведомился о моем месте нахождения.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
Он обошел открытую дверцу, приглашая сесть рядом с водительским местом.
– Ты еще не устала задавать вопросы? Садись. – Увидев, как я удивленно отреагировала на его жест, он усмехнулся: – Может я и баран, как ты сегодня утром сказала, но манеры джентльмена, никто не отменял.
Хмыкнув и, машинально улыбнувшись, я села в автомобиль, дверь которого, тут же закрылась.
Пока мы ехали в молчании, слушая какую-то песню по радио, краем глаза я наблюдала за манерой вождения Елизара. Должна признаться, мне всегда нравилось смотреть, как красивые и ухоженные мужские руки, бережно и уверенно держат руль, при этом, не особо демонстрируя свою сосредоточенность, тем самым, вызывая еще большую уверенность в людях, которые находятся с ним в салоне. Баронов предпочитал держать руль одной рукой, а второй, либо облокачиваться на дверцу и слегка касаться кончиками пальцев баранки, либо курить, как сейчас. Это действие напомнило момент, когда он курил в бильярдном клубе: так же маняще выглядел, как и тогда. И каждый раз, когда он затягивался сигаретой, я на секунду задерживала дыхание. Мне казалось, сама сигарета тлела быстрее, чем обычно, только оттого, что соприкасалась с его губами.