- Картер, он же не в себе, - Брикман слегка скривился, поднимая обе руки в успокаивающем жесте.
- Нет Рональд. Мне известно, что господин Блейк не привык работать головой. Но обвиняя дворянина стоит быть готовым...
Широкий, выпуклый лоб Гулда Блейка с отчетливым хрустом врезался в переносицу Дея. Сильные руки схватили за грудки, последовал очередной удар головой. В разные стороны брызнуло мелкими каплями. Еще удар. Картер Дей бессильно повис в руках противника. Брикман кинулся вперед, опрокидывая стул, но прежде, чем он смог оттащить Блейка - тот успел еще трижды впечатать крепкий лоб в красивое, породистое лицо молодого лейтенанта. Теперь напоминающее раздавленный помидор.
Джастин неловко соскочил с деревянной балки. Вогнал в ладонь несколько заноз, но даже не заметил этого. Сомнения в реальности недавней встречи в пещере - отпали окончательно.
На верхней площадке первой северной башни было удивительно тепло, несмотря на моросящий с самого утра дождь. Мелкие, назойливые капли будто зависали в воздухе, создавая полупрозрачную пелену и забираясь во все складки одежды. Но из-за полного отсутствия ветра совершенно не холодили. Такие безветренные дни выпадали не чаще пары раз в месяц. Прямо над отвесной, серой скалой - можно было заметить бледную радугу, будто соскальзывающую с крутого обрыва. Джастин сидел на влажном каменном парапете, положив арбалет на колени и рассуждал. Мать в далеком детстве рассказывала ему, что радуга - это огромный, древний змей, опоясывающий всю землю. И если мужчина коснется его хвоста, то сможет исцелиться от любого недуга, а женщина - начнет рожать исключительно мальчиков. Почему все именно так мать, разумеется, ответить не могла, но каждый раз любовалась мягким течением переливающихся цветов с искренним удовольствием. А один старый аптекарь в Ниме как-то случайно обмолвился, что мистифицировать банальное преломление света, как и прочие обыденные явления - на руку только ярмарочным шарлатанам. И почтенным жрецам, добавил он ядовито улыбнувшись. После этот самый аптекарь проиграл в кости маленькую хрустальную пирамидку. И как не старался выменять ее обратно на картофельный самогон - Джастин ни в какую не соглашался. Представляя как обрадуется мать, когда он привезет ей настоящую чешуйку небесного змея, каждый раз проявляющуюся под лучами солнца. А через месяц, подхватив мерзкую заразу в грязном перевалочном лагере - он был вынужден обменять хрустальную безделушку на средство от кровавого поноса. И по иронии судьбы завшивленный, воняющий кислой капустой старик, развозивший на двухколесной тележке разные снадобья, тоже верил в легенду о небесном змее. И потирая полированные, блестящие грани перешедшей к нему пирамидки - довольно бормотал что-то о жене и долгожданных сыновьях.
Джастин тяжело вздохнул. Вовсе не потому, что его так занимали воспоминания. Положив руку на живот, он в снова постарался переключить внимание с острой рези в пустом желудке, на какие-нибудь отвлеченные рассуждения.
С момента той необычной ночной встречи прошло четыре дня. Четыре долгих, серых, голодных дня. Среди немногих развлечений можно было упомянуть только странные, не всегда понятные проповеди Бенджамина. Джастин стал вспоминать подробности, запомнившиеся мысли и изречения здоровяка. И сам не заметил, как задремал.
Мимо пронесся светлый, полупрозрачный силуэт. Паря прямо над стеной, перелетая от одной башни к другой - словно заглядывал в каждую бойницу. Движениями, напоминающими рывки рыбы под водой, резко перемещался на десятки шагов, затем замирал и снова устремлялся куда-нибудь в сторону. Как будто в поисках кого-то. Джастин опустил глаза. Среди вороха грязной соломы что-то блеснуло. Порыв сырого, холодного ветра закружил мусор вокруг. Раскидывая и перемешивая все, что мог поднять. Из-под соломы показались десятки острых, заржавленных зубов, вырастающих из брусчатки внутреннего двора образуя круг. Капкан. И тот блеск - сколотая грань одного из обломанных шипов. Джастин отпрянул. Сзади клацнуло. Порыжевшие, стальные клыки не достали до ноги с пол дюйма. Осмотревшись, он увидел десятки еле видимых соцветий ржавых лепестков, коварно выглядывающих из-под слежавшейся соломы. Что-то коротко свистнуло прямо над ухом. Инстинктивно пригнувшись, Джастин на мгновение зажмурил глаза. Когда открыл - кругом была ночь. Тесные, длинные коридоры. Низкий, сводчатый потолок нависает прямо над головой. Из ниши в стене вылетела рука с тусклым лезвием, зажатым в кулаке. Клинок соскользнул с металлической пластинки бригантины, пропарывая толстую кожаную основу и впиваясь глубоко в плечо. Боли не было. Но был страх. Было бессилие. Не заслониться от нового удара. Не ударить в ответ. Руки тяжелы и неуклюжи, ноги оказываются ступать вперед, тело не повинуется. Джастин с силой зажмурил глаза.
Открыв - оказался на вершине воющей башни. Спиной к нему, оперевшись руками о каменный парапет стоял капитан. Он тяжело дышал. Массивные наплечники гномьих лат поднимались и опускались под истлевшей, разодранной мантией. У его ног лежал окровавленный топор. В правой руке, обмотав предплечье, виднелась связка пеньковых веревок, свисавших далеко вниз.
- Нет! Права! На милосердие! - заорал Ботрайт своим жутким голосом.
Огромная стая ворон крича и хлопая крыльями черным водопадом обрушилась из низких грозовых туч. Блеснувший влажным отсветом клюв - впился в глазное яблоко. Мир вокруг лопнул, словно расколотая яичная скорлупа.
В звенящей пустоте всплыло бледное пятно. Удлиняясь и подергиваясь приблизилось, превращаясь в развевающееся на ветру, треугольное знамя. Золотые колосья на белом поле. Где-то внизу нарастал, усиливаясь и переливаясь сотнями резких звуков, знакомый гул. Будто огромные волны осколков накатывались на каменные глыбы. В нос шибанул удушливый, едкий дух горящей смолы. С тошнотворными, сладковатыми нотками человечины. Пальца до боли врезались в острый выступ стены. Держаться, держаться из последних сил. Пусть даже зубами. Запястье обхватила огромная, сильная рука. Потянула вверх. Под ногами снова почувствовался твердый монолит стены. Мощная, светлая фигура расшвыривала серых латников, пытающихся свалить штандарт со знаменем Хертсема. Джастин кинулся на помощь. Оттолкнул одного, обхватил за шею другого, принялся душить. Медленно, точно под водой затряс противника стараясь приложить головой о камень. Но пальцы слушались все хуже, сильная по началу хватка разжалась, одерживая верх, враг отвел в сторону руку с узким ножом. Тонкое, стальное жало скользнуло меж ребер, обжигая холодом и снова погружая во тьму.
Сквозь сжатые веки пробивались яркие лучи безжалостно палящего солнца. Темные дорожки сосудов зеленоватыми прожилками пересекали красный, засвеченный фон. С резким вдохом Джастин распахнул глаза. И сразу попытался отпрянуть назад, тщетно вжимаясь затылком в горячий камень. Прямо перед его лицом, в хищной, безумной улыбке распахнулась огромная пасть. Крепкие зубы зависли в дюйме от горла, послышался разочарованный вздох. И сутулая, будто подсвеченная изнутри тварь, резко дернулась в сторону, погружая тупую морду в разорванное брюхо павшего бойца. С отвратительным чавканьем и хрустом в широкой пасти исчезла рука в латной рукавице. Тварь мотнула мордой, содрогнулась в утробном, рвотном позыве. С влажным кашлем и потоками желчи выплевывая мешанину костных осколков, погнутые металлические куски и мокрую, скомканную тряпку. Джастин вгляделся, ему удалось различить белые и синие полосы на пожеванной материи. А огромный зверь шел дальше по полю боя. Двинув мордой очередное искореженное, обожжённое тело, довольно заурчал. Поставил тяжелую лапу на голову солдата. Тонкий, отчаянный вопль оборвался коротким хрустом раздавленного черепа. Зверь схватил тело зубами, встряхнул головой словно гигантский пес, отрывая сразу пол туловища. Пошел дальше. Джастин с трудом поднялся, опираясь на древко окровавленной алебарды. Видя полные ужаса глаза раненого бойца, к которому приближалась тварь, попытался закричать. Из отекшего горла вырвался только еле слышный хрип, переходящий в сухой, болезненный кашель. Подался вперед. Шаг, еще шаг. Споткнувшись о распростертое тело потерял равновесие.
И резко дернулся, очнувшись сидя на холодном парапете верхней площадки сторожевой башни. Быстро осмотрелся. Опасности не было, ни кто не видел, как он спал на посту. Взгляд скользнул по матово-серой поверхности камня, уходя все дальше, вниз по отвесной стене. В нескольких шагах от наклонного цоколя лежало давно обугленное тела лайонелита. Возможно, погибшего именно при падении. Джастин криво усмехнулся. Опасность все же была, но нарваться на раздраженного капитана, пожалуй, было страшнее чем умереть после пары секунд свободного падения. О невнятном кошмаре он старался не думать.
- О, ты вовремя, - открыв дверь, Райт вернулся к своей койке. Откинул светлую тряпицу с видом искусного фокусника и широко улыбаясь уставился на друга. - Ну как?
- Красиво, - с подозрением процедил Джастин. - Вот только откуда такое изобилие?
- Да что ты всегда такой, а? Нет бы радоваться. Вычищали на кухне всё. Все чуланы и кладовые перетрясли, с самого утра потели. Чище то может и не стало, но кое-что, как видишь, нашел. Сухари за печь завалились. Их небось я и сушил когда-то, да вот нападали. И как еще мыши не съели? А картошку с разных мешков насобирал, около сотни старых, заплесневевших перетряхнул. Они кучей тряпья валялись, а там видишь - полезное оказалось. А отварил их прямо в общем котле с бобами, - тут Райт улыбнулся особенно заискивающе, - и всем вкуснее малость, и нам тут не возиться. Просто брать да кушать.
- Да... ты молодчина. Это то, что надо. Только давай Сэму...
- А он уже заходил, - Райт весело затараторил, как всегда, раскрасневшись от похвалы старшего товарища, - я и Сэму завернул и Марлону передал чуток. А ты слышал, что его лежачие на поправку идут? Да-а... стонут, да жалуются, но выздоравливают. Один даже вставать начал, все нашему ворчуну меньше работы. Вот только, - на открытом, бесхитростном лице парня отразились смешанные чувства, - Марлон пока плох. Но, раз уж те хиляки в себя приходят, то уж ему и подавно удастся. Вообще мне кажется, что все как то духом воспряли. Малость приободрились что ли.
- Это ты просто поел. Не волнуйся - скоро пройдет.
- Ой да ладно тебе. Слушай, а вот тут такое дело... Лейтенант Дей уже который день не показывается. Тоже захворал, или как?
- Ты хочешь, что бы я подтвердил слухи? - Джастин вопросительно поднял бровь. Он ни кому не рассказывал об увиденном и сейчас не собирался. - Все это пустые сплетни. Наверное. Возможно на общей волне исцеления Дей скоро придет в себя и вернется в строй. А может он и не болен вовсе, а просто занимается своими делами. Планирует там что-то, рассчитывает, вымеряет. Ты же слышал, что капитан к нему ходил? Во-о-от. А уж что и как командиры планируют - и не спрашивай. Я могу рассказать только о сражениях уже отгремевших, о военачальниках давно истлевших и о годах давно минувших. Потому как только о таких в книгах и пишут.
- Просто понимаешь, - Райт задумчиво теребил ноздрю большим и указательным пальцами, - сидим тут, как мышь под метлой. Эти чуть не под стенами рыщут, - он качнул головой, как сам думал - в сторону внешней стены. На самом деле куда-то между кухней и конюшней. - Оно вроде и боязно, а в то же время тоска смертная. Ничегошеньки ведь не происходит. Да и о том, что может и случается, - Райт снова вопросительно посмотрел на друга, но увидя все то же, непроницаемо-невинное выражение лица, с легким вздохом пожал плечами.
- Ничегошеньки не узнаем, - подвел итог Джастин.
Оба ошибались. Этот вечер оказался насыщен событиями. Которые, к тому же, наглядным образом подтверждали бродившие слухи и практически исключали любые недомолвки.
- Смотри ка, - курносый солдат с коротким ежиком светлых волос коснулся Джастина локтем, - и ведь не зря болтали. Интересно, как он вообще видит, бедолага.
Небольшая группа солдат, сидевших возле жаровни во дворе, как по команде скосили глаза в одном направлении. Стараясь не пялится и выглядеть непринужденно - преувеличенно громко заговорили. Из раскрытых настежь, двустворчатых дверей донжона медленно вышел Картер Дей. Он заметно покачнулся, оперся рукой о дверной косяк переводя дыхание. Осмотрелся, немного задирая голову. Разглядеть что-то ему и правда было непросто. И вовсе не из-за сгущающихся сумерек. Оба глаза лейтенанта были практически закрыты огромными, фиолетово-черными отеками. Нос так же был заметно опухшим. Но всеобщее внимание быстро переключилось на руки офицера. Левую он держал на эфесе своей рапиры, а в правой сжимал ножны полуторного меча. Нетвердой походкой Дей направился прямо к жаровне, у которой собрались бойцы. Джастин не успел толком удивиться. Он проследил за взглядом лейтенанта и увидел Гулда Блейка, уверенно пересекающего двор, таща под руку испуганного новобранца со свежей ссадиной на скуле. Дей двигался наперерез и через несколько секунд молча встал на пути Блейка. Отчитывающий солдата, рыжеволосый офицер наконец заметил препятствие. Остановился, плотоядно улыбаясь. Легким тычком оттолкнул бойца, тот запнулся о собственные ноги и растянулся во весь рост на серой брусчатке. Но никто, даже сам упавший, не сводил взгляда с Картера Дея.
- А я смотрю, - начал тихо Блейк и в наступившей тишине все буквально впитывали каждое его слово, - мои подозрения не были беспочвенны и запертая дверь не удержала оскорбленного дворянина... Зачем вам мой меч? Или воздаяния за шкуру оказалось мало?
Дей молча кинул полуторник. Блейк ловко поймал его.
- И что же? Устроим старомодный, рыцарский поединок? - ярко-голубые глаза чуть прищурились, он качнул головой сначала в одну сторону, потом в другую. Мощная шея тихо хрустнула.
Узкая рапира выскользнула из ножен с высоким, чистым звуком. Картер Дей встал в позицию. Плотно сжатые губы не шевельнулись. Говорить он явно не собирался.
- Хорошо, - процедил Блейк сквозь зубы. Как и многие другие - он подметил замедленные, неточные движения молодого лейтенанта. Неспешным, размашистым движением обнажил меч. Откинув в стороны ножны и держа клинок в низко опущенной руке, медленно двинулся вперед. - Полагаете, что уязвленная гордость приносит настоящие страдания? Не-е-ет... Кровоточащие обрубки ног - вот действительно достойный повод для расстройства. И я...
Резким, глубоким выпадом Дей достал левый бок противника. В последний момент, неуклюжим взмахом свободной руки Блейк попытался заслониться от стремительного удара. Бритвенно острый клинок рапиры глубоко рассек запястье и практически не встретив сопротивления мягко скользнул меж ребер. Картер Дей пружинисто отшагнул назад. Шесть дюймов гибкого, узкого лезвия влажно поблескивали. Атака заняла неуловимо короткое мгновение, словно бросок змеи. Блейк сделал шаг вперед, споткнулся, мешком заваливаясь на бок. На его удивленном лице еще пару секунд читалось удивление. Потом голубые глаза остекленели, грудь опала с последним выдохом.
Брюс Ботрайт перевел угрюмый взгляд с распростертого тела лейтенанта, на кучку солдат, перетянувшуюся подальше к стене, но все еще хорошо заметную.
Может бросить в яму еще кого? Ведь не остановили, не воспрепятствовали... А-а-а чушь! Сам старый дурень. Знал же, что это Блейк разукрасил юнца. Кому же еще... И ладно Дей молчал, молодой, гордый... Но черт возьми, Рональд то мог сказать. Ну и что бы я сделал? Засунул в яму Гулда, а потом? Вышло бы то же самое. Треклятые петушки, мало им драк! Проблем ведь и без того хватает... Как я устал. От ландфрида ни весточки... Как будто остальной мир перестал существовать. Но быть может, колонны уже идут? Четкий шаг марширующей тяжелой пехоты послышится со стороны перевала, облако пыли возвестит о приближении объединенных сил Хертсема, сигнальные рога запоют призывая... Или не запоют, не возвестит и не послышится. Плевать! Дурн-фар будет стоять пока стою я! А значит - дисциплина должна поддерживаться...
Капитан снова взглянул на тело. Тоненькие, алые ручейки разбегались в стороны, точно обводя каменные клетки брусчатки.
- Проводите лейтенанта Дея в карцер, - Ботрайт не смотрел на подчиненного, - ожидать суда и справедливого наказания. Тело за голубятню. С возможными почестями.