Упование на силы небесные объяснялось эпохой и аудиторией. Сам Рэли вряд ли верил в Бога В его философских трактатах проскальзывают материалистические и даже атеистические ноты. Иезуиты утверждали, что сэр Уолтер развлекался со своими друзьями–безбожниками тем, что читал наоборот слово «Бог», звучащее как «пёс». Обвинения в атеизме постоянно тяготели над Рэли и немало осложняли его жизнь.
Перед отплытием Рэли посетил владения касика Топиавари с целью забрать его единственного сына в Англию. Индейский вождь люто ненавидел испанцев: они семнадцать дней водили его, как собаку, на цепи, пока тот не отдал за себя выкуп — сто золотых дисков и кучу крупных изумрудов. Топиавари попросил Рэли оставить пятьдесят человек для борьбы со своими врагами. В благодарность он обещал поднять все соседние племена против испанского владычества при следующем посещении Ориноко адмиралом. Желание остаться изъявили Джон Гилберт и многие другие добровольцы. Поразмыслив, Рэли ответил:
— При всём моём желании помочь индейцам, я не могу выполнить твоей просьбы, вождь. Мой путь домой долгий, и при встрече с испанцами они сделают со мной то, что я сделал с ними на Тринидаде, если я отдам тебе пятьдесят своих воинов.
Топиавари вздохнул и забрался в гамак, подвешенный между двумя деревьями.
— Я и мой народ будем ждать тебя, Гуотторол[8]. Я стар и могу умереть в любой день. Может быть, не увижу, как испанцы уйдут с земли предков. Но перед смертью я буду знать, что мой сын Кайворако с твоей помощью выгонит наших врагов.
Рэли взял с собой краснокожего наследника, оставив в залог двух человек: слугу капитана Гиффорда Френсиса Спэрри и юнгу по имени Хью Гудвин. Первый из них скоро попал в плен и был увезён в Испанию. Гудвина же индейцам удалось спрятать, а испанцам они заявили, что юношу загрыз ягуар. Последняя экспедиция Рэли встретила своего соотечественника в добром здравии, но почти совсем забывшим родной язык.
Обратный путь занял хотя не слишком много времени, но был не менее утомительным. Жару сменили дожди, и одежда не успевала высыхать. Многие болели. У Тринидада на открытом рейде Рэли нашёл свои корабли целыми и невредимыми.
— Никогда я ещё не испытывал большей радости, — признавался потом адмирал.
Антонио де Беррио, оставленный заложником на острове, был разочарован, когда увидел вернувшегося предводителя англичан живым. В ежедневных обращениях к Богу дон Антонио заклинал Всемогущего покарать соперника. Потом разочарование сменилось страхом за свою жизнь: ведь англичане не нашли золота Но Рэли понимал, что Беррио в этом виноват не больше других, и не питал к нему никакой вражды. Адмирал дружески похлопал пленника по плечу.
— Всё в порядке, дон Антонио. В следующем году я засыплю Лондон золотом Эльдорадо.
Потери экспедиции были незначительны. Умирали в основном от болезней. Уже на Тринидаде Рэли проводил в последний путь одного из ближайших своих сподвижников, капитана Джекоба Уимона
— Это был самый достойный и отважный человек, когда- либо служивший под моим началом, — всегда говорил Рэли, вспоминая боевого товарища.
Возвращаться совсем с пустыми руками было нельзя. Королева слишком болезненно переносила все неудачи, и их полагалось смягчать звонкой монетой. Поэтому сэр Уолтер сначала побывал у венесуэльских берегов. Там он разграбил испанские города Сантьяго и Каракас и только после этого отправился домой. В августе 1595 года Рэли привёл корабли в Англию с твёрдым намерением вернуться в страну вечного солнца, которому поклоняется её народ.
На заседании Тайного совета Рэли дал волю своему воображению и красноречию:
— Я не дошёл до Эльдорадо, так как страна эта оказалась на шестьсот миль дальше от моря, чем я предполагал. Но касики приграничных районов, которые стали вассалами Её Величества и не желают ничего более, как только возвращения англичан, не раз бывали в Маноа. Они рассказали мне о большом прекрасном городе. Его величественные храмы, украшенные золотыми идолами, и гробницы, наполненные сокровищами, затмевают те богатства, которыми завладели Кортес в Мексике и Писсаро в Перу. Эльдорадо очень легко покорить. Тот государь, который это сделает, станет величайшим из всех правителей, существовавших когда?либо. Сияющая слава этого завоевания затмит столь широкую славу испанской нации. Пусть же Её Величество утвердит и укрепит мнение всех народов касательно её великих и царственных дел.
Слова — словами, а золота из Эльдорадо адмирал не привёз. Умением говорить он никого не удивил. Политические противники Рэли нашёптывали королеве, что он и не был вовсе в Южной Америке, а скрывался и разбойничал у берегов Корнуэлла. Елизавета I заняла нейтральную позицию:
— Интересы государства требуют, чтобы пока сэр Уолтер Рэли принял участие в военных действиях против Испании здесь, в Европе.
Каперская война с католиками разворачивалась с новой силой. В конце августа горожане Плимута проводили в плавание большую эскадру под командованием Хокинса и Дрейка. Этот пиратский рейд оказался последним для двух прославленных адмиралов. Как истинных моряков, смерть настигла их во время похода, и могилой им стали волны Атлантики. Из особого уважения к памяти Дрейка, с которым были связаны многие победы английского флота, вместе с ним были затоплены два корабля и несколько захваченных испанских судов. До Горацио Нельсона в Англии не было моряка более популярного.
В тот день, когда весть о кончине английских флотоводцев достигла Мадрида, у короля Филиппа II участились приступы подагры. Но никакие мучительные болезни не могли оторвать его от огромного дубового письменного стола в замке Эскориал, где испанский монарх с раннего утра и до поздней ночи просматривал и исписывал гору бумаги — донесений, административных указаний, военных приказов… Именно здесь затаившийся паук ткал бесконечную паутину интриг, которая должна была оплести все страны Нового и Старого Света. Вместо отдыха Филипп ежедневно, по три–четыре часа стоя на коленях, возносил молитвы Господу, чтобы послал Всемогущий силы и победу католическому воинству. За этим занятиям и застал короля пользующийся особым расположением и доверием камердинер. Он один имел право войти к Филиппу в любое время суток без предварительного доклада.
— Ваше Величество, только что получено сообщение о смерти старого разбойника Френсиса Дрейка!
Монарх поднялся с колен и покачнулся.
— Вам плохо, Ваше Величество?
— Нет. Так хорошо мне не было со времён Варфоломеевской ночи. Господь Бог услышал нас!
Мадрид горел огнём иллюминаций.
— Надо испортить испанцам праздник, — убеждал Рэли королеву. — В Англии для этого ещё достаточно хороших моряков.
Командующий флотом лорд Чарлз Хоуард и молодой фаворит Елизаветы граф Эссекс приняли эти слова на свой счёт. Весной 1596 года они возглавили мощный флот почти из ста судов. Рэли командовал эскадрой.
Вереница английских кораблей прошла вдоль берегов Испании и блокировала порт Кадис. Эссекс с Хоуардом долго препирались, делили власть, разрабатывали и меняли план нападения. Когда же они наконец пришли к соглашению, Рэли на военном совете разнёс его в пух и прах.
— Наша главная цель — испанские корабли в гавани, — прочитал он лекцию по морской тактике своим начальникам. —Только после того, как овладеем ими, высадим десант и захватим город.
Хоуард внял доводам разума.
— Я сам поведу свой отряд в авангарде, — предложил сэр Уолтер.
С первыми проблесками зари эскадра Рэли, ведомая 40–пушсчным фрегатом «Ярость», вошла в порт. Испанский флот в составе шести галеонов, трёх фрегатов, одиннадцати галер и сорока каравелл в полной боевой готовности занял выгодную позицию под прикрытием пушек батареи форта. Наибольшую опасность представляли галеоны, и Рэли сразу же двинулся на них.
Вздрогнули от орудийного залпа огромные корабли. Засвистели ядра. Слабый ветер не успевал уносить пороховую гарь, и вскоре оба флота утонули в густых клубах дыма. Виднелись только стеньги мачт, под клотиками которых развевались вымпелы. Из?за ограниченного пространства не все английские суда могли принять участие в сражении. На помощь авангарду пришла только эскадра Эссекса. Хоуард остался у входа в гавань.
От рёва орудий глохли команды. Уже три часа длился бой. Убитых стаскивали к фальшбортам, чтобы не мешали живым. Раненых уносили в кубрики. Облака дыма вспыхивали изнутри красными зарницами залпов. С грохотом рушились сбитые ядрами реи с обрывками парусов. На батарейных палубах стояла такая жара, что канониры разделись до пояса. В жерла откатившихся после выстрелов орудий втыкали банники, вкатывали новые заряды, и вновь в сторону испанцев вылетали длинные снопы огня, несущие чугунную смерть. Повреждённая «Ярость», вклинившаяся между двумя галеонами, почти потеряла управление, но оставалась в строю. Ещё полчаса артиллерийской дуэли, и флагман, превратившийся в решето, затонет.
— Адмирал, в трюме воды на пять футов! — перекричал Джон Гилберт свист и грохот ада.
Невозмутимый сэр Уолтер, в парадном мундире с золотым кортиком на боку, махнул рукой:
— Я не отдам победу испанцам.
Над «Яростью» взлетели сигнальные флажки. По приказу адмирала английские корабли снялись с якоря и двинулись напролом. Что это? Таран или абордаж? В этот важный момент боя у испанцев не выдержали нервы. Вражеские галеоны один за другим, словно молниеносная заразная болезнь, охватила паника. Испанцы бросались за борт и искали спасения на берегу. Несколько кораблей противника загорелись.
— Теперь дело за Хоуардом. Пусть высаживает войска.
За проявленную доблесть и отвагу в сражении Джон.
Гилберт был возведён в дворянское звание и получил право прибавить к своему имени уважительное «сэр».
— Твой отец, Джон, гордился бы таким сыном, — сказал Рэли, поздравляя племянника. Адмирал приподнялся с кровати и хотел пожать ему руку.
— Лежите, лежите, дядя. Вам нельзя двигаться.
За победу Рэли заплатил тяжёлым ранением в ногу, которое скрывал до конца боя, оставаясь на адмиральском мостике. Воспользовавшись временной беспомощностью героя Кадиса, Эссекс и Хоуард присвоили значительную часть добычи. Рэли досталась только библиотека епископа и полторы тысячи фунтов стерлингов. Он не стал никому жаловаться, хорошо понимая тщетность всяких усилий добиться справедливости. Ну кто накажет любовника королевы и первого лорда Адмиралтейства?
Ни на минуту Рэли не забывал об Эльдорадо. На свои средства он снаряжает корабль и отправляет в Южную Америку капитана Лоуренса Кеймиса. Тот доставил неутешительные известия: испанцы построили хорошо укреплённый форт в устье реки Карони и преградили путь англичанам. Кеймис произвёл небольшую разведку в устье реки Эссекибо и привёз надежду, что этот путь тоже ведёт к Эльдорадо.
Вышел из печати отчёт Рэли о путешествии — «Открытие Гвианы»[9]. Колоссальный успех книги поднялся до популярности пьес Шекспира в театрах Лондона. Безудержная и фонтанирующая страсть автора к открытиям талантливо переплеталась с точными и сочными зарисовками далёкой, таинственной и удивительной страны. Вскоре вышло новое издание, появились переводы на латинский, немецкий и фламандский языки. О богатствах Гвианской империи и приключениях сэра Уолтера толковали все просвещённые люди Европы.
Несмотря на то что после Кадиса акции Рэли при дворе повысились и он вернул благосклонность королевы, Елизавета не могла пока выделить для новой экспедиции ни кораблей, ни солдат: правительство Англии решило всерьёз потрепать Испанию. Но баталии в Атлантическом океане не давали перевеса какой?либо из сторон. Война затягивалась. После налёта на Азорские острова, где опять только благодаря талантам Рэли Эссекс одержал ещё одну победу, предприимчивый сэр Уолтер обратился с золотым проектом к Швеции. Король Карл IX, недавно разбивший войска своего врага Сигизмунда III и по горло занятый внутригосударственными делами, меньше всего думал о покорении мифических стран. Он посочувствовал Рэли, подумал и деликатно отказал.
Март 1603 года. Королевский гонец осадил взмыленную лошадь у ворот замка Шерборн.
— Пакет для сэра Уолтера.
Роберт Сесил, сменивший Уоллсингема на посту государственного секретаря, сообщал, что здоровье Елизаветы резко ухудшилось. Встревоженная леди Рэли вошла в кабинет мужа.
— Что?нибудь случилось, Уолтер?
— Надо ехать во дворец, Бэсс. Королева хочет меня видеть.
Елизавета I, совсем старуха, в батистовом чепце, не вставая с высоких подушек, приняла Рэли в своих покоях.
— Уортер Рори. — Она слабо улыбнулась. — Как давно это было.
Рэли преклонил колено у полога широкой кровати. Коснулся губами морщинистой руки. По щеке королевы скатилась слеза
—Уолтер, ты единственный из тех, кого я любила, остался мне верен до конца.
Елизавета сильно переживала измену Эссекса, осмелившегося поднять против неё оружие в пользу шотландского короля Якова.
— Эссекс получил по заслугам, моя королева[10].
— Да Несчастье людей в том, что они слишком поздно вспоминают о тех, кто больше всего этого заслуживает. Прощай, Уолтер.
24 марта Елизавета I умерла, не оставив прямых наследников. Главным претендентом на вакантный престол стал шотландский король Яков, сын казнённой англичанами Марии Стюарт. Воцарение Якова I оказалось катастрофическим для Рэли. Счастливая звезда сэра Уолтера, светившая ему столько лет, закатилась. Новый король стремился к миру с Испанией, а Рэли и не думал менять свои политические взгляды:
—Мир с Испанией не принесёт Англии ни славы, ни счастья, ни богатства. Только отобрав у неё колонии, мы добьёмся этого.
Раздражённый Яков удалил его от двора, лишил всех званий и привилегий. Но врагам опального адмирала этого было мало. Они долго караулили свой шанс и не желали его упускать.
Вскоре сэр Уолтер был арестован и обвинён в государственной измене в пользу Испании. Заговор действительно существовал, но Рэли не имел к нему никакого отношения.
— Я никогда не изменял и не изменю своему монарху, — заявил он на суде. — Англия никогда не поверит в мою измену, а Испания — в мою преданность.
Понимая шаткость улик против человека, который всю жизнь воевал с испанцами, истинным заговорщикам судьи пообещали королевское помилование в обмен на лживые показания. Все как один заявили:
— Рэли — изменник. Он вступил в сговор с Испанией. Всё сказанное о нём — правда.
Запуганные королём присяжные вынесли вердикт «виновен». Главный судья Джон Попем зачитал приговор:
— Осуждённого повесят, но ещё живым вынут из петли, обнажат тело, вырвут сердце, кишки, половые органы и сожгут их на огне. Затем голову отделят от тела, которое расчленят на четыре части. Да спасёт Бог его душу.
Два года спустя один из судей, Френсис Годи, признался на смертном одре:
— Никогда ещё английское правосудие не было так несправедливо, как в обвинении сэра Уолтера Рэли.
Осторожный Яков I не спешил привести приговор в исполнение: узник был слишком популярен, почти никто не поверил в его виновность. Через три дня Рэли сообщили об отсрочке казни. Ему предстояло оставаться в тюрьме до тех пор, пока великодушие короля не иссякнет.
Рэли не терял времени даром, благо теперь его у него было достаточно. Всю свою бурную жизнь он лелеял мечту когда?нибудь уединиться и всерьёз заняться наукой. Наконец затаенное желание исполнилось, если не обращать внимания на постоянно маячившую тень палача
В Тауэре Рэли создал химическую лабораторию и занялся опытами. Ему удалось опреснить морскую воду. В своё время Елизавета I издала указ, который предусматривал премию в 10 тысяч фунтов стерлингов тому, кто это сделает. Теперь можно не бояться мёртвого штиля посреди океана Широкой славой пользовались лекарственные настойки тауэрского узника Неутомимый Рэли вёл переписку, писал стихи, трактаты по политическим вопросам и философии, кораблестроению и морской тактике.
Три года спустя после ареста его навестила жена Якова королева Анна.
— Сэр Уолтер, я пришла за вашим эликсиром «Великая радость». Говорят, он превосходно успокаивает нервы.