Проклятые Хематои. Но когда это они заботились об этике?
Прежде чем первоначальные полубоги умерли вместе с Геркулесом и Персеем, они все жили друг с другом. Эти союзы произвели чистокровных – Хематоев, очень— очень сильную расу. Они могли контролировать все четыре элемента: воздух, воду, огонь и землю, и манипулировать ими, приводя в действие заклинаниями и принуждением.
Чистокровные никогда не использовали эти силы против других чистокровных. Делать так означало тюремное заключение или даже смерь в некоторых случаях.
Будучи полукровкой, продуктом чистокровной и обыкновенного человека, лишь наполовину стандартной, я не имела никакого контроля над элементами. Мой вид был наделен такой же силой и скоростью как чистокровные, но у нас был особенный дар, который отличает нас. Мы могли видеть сквозь элементную магию, которую использовали даймоны. Чистокровные не могли. Таких как мы было большинство, вероятно, больше чистокровных.
Учитывая, что чистокровные женились только для того, чтобы улучшить свое положение в нашем обществе вместо того, чтобы жениться по любви, они были вынуждены изменять — судьба.
В том, что они не восприимчивы к болезням, которые преследовали смертных, я думала, они принимали в порядке вещей.
Как оказалось, их полукровое потомство выполняло очень значимое место в чистокровных общества.
— Алекс. — Эйден нахмурился, наблюдая за мной. — Ты в порядке?
— Да, отлично.
Нахмурившись, я осмотрелась. Мы были в чем— то большом, наверное, в одном из супер— больших Хаммеров Ковенанта, которые могли бороздить по всей деревне.
Чистокровные не беспокоились о таких вещах, как деньги и расход бензина. "Большой значит лучший" был их неофициальный девиз.
Один огромный чистокровный был за рулем, а Кейн сидел на пассажирском сиденье, молча, глядя в окно.
— Где мы?
— Мы на побережье. Только что проехали Остров лысой головы.
— Мы почти на Острове богов, — ответил Эйден.
Мое сердце забилось.
— Что?
— Мы едем назад в Ковенант, Алекс.
Ковенант — место, где я училась и называла домом три года назад.
Вздохнув, я потерла затылок.
— Ковенант послал вас? Или это... мой отчим?
— Ковенант.
Я вздохнула с облегчением. Мой чистокровный отчим не будет счастлив, увидев меня.
— Ты работаешь на Ковенант сейчас?
— Нет. Я просто Страж. Это временно. Твой дядя послал нас найти тебя. — Эйден сделал паузу, взглянув в окно. — Многое изменилось, с тех пор как ты ушла.
Я хотела спросить, что Страж делает на хорошо охраняемом Острове богов, но я поняла, что это не мое дело.
— Что изменилось?
— Ну, твой дядя теперь декан Ковенанта.
— Маркус? Подождите. Что? Что случилось с Деканом Насом?
— Он умер два года назад.
— О.
— Ничего удивительного нет. Он был стар как земля.
Я размышлял над тем, что мой дядя теперь декан Андрос. Тьфу. Я поморщилась. Я едва помнила его, но последнее, что я помню, он пробирался в политику чистокровных. Я не удивилась, что он нашел свой путь в такой желанной должности.
— Алекс, я сожалею о насилии там. — Эйден нарушил молчание, которое затянулось между нами. — Я не хотел навредить тебе.
Я не ответила.
— И... я сожалею о твоей матери.
— Мы искали вас двоих везде, но вы не оставаться на одном месте достаточно долго. Мы опоздали.
Мое сердце сжалось в груди.
— Да, вы опоздали.
Еще несколько минут тишины воцарилась в Хаммере.
— Почему твоя мама уехала три года назад?
Я взглянула сквозь завесу своих волос. Эйден смотрел на меня, ожидая ответа на свой сложный вопрос.
— Я не знаю.
Начиная с семи лет, я была полукровкой на обучении — одной из так называемых "льготных" полукровок. У нас было два пути: учиться в Ковенанте или идти в рабочий класс.
Полукровки, у которых были чистокровные, готовые говорить за них и взять расходы на образование, были зачислены в Ковенант для обучения на Стражей или Охранников. Другим везло меньше. Они были окружены Мастерами, группой чистокровных, которые преуспели в искусстве принуждения. Из специальной смести цветков мака и чая, они создали Эликсир. Снадобье работало по-другому в крови полукровок. Вместо того, чтобы стать сонными и вялыми, очищенный мак делал их покладистыми, давая им максимум энергии, которая никогда не снижался.
Полукровкам начинали давать эликсир в семь лет и продолжали ежедневно. Ни образования. Ни свободы. Мастера в конечном счете несли ответственность за количество нашего эликсира и контроль поведения полукровок в рабстве. Они были единственными, кому ставили метку на лоб. Круг с линией в нем — болезненный видимый признак рабства. Все они боялись будущего.
Даже если мы не заканчивали обучение в Ковенанте, стоило сделать только один неверный шаг, и мы получали напиток, который продолжали давать.
То, что моя мама вытянула меня из Ковенанта без согласия, было главной причиной забастовки против меня. Я была также уверена, взяв половину ее мужа — моего отчима — удача отвернулась от меня.
Все это время, я должна была связаться с Ковенантом и вернуть мою маму, сделать то, что должна. Один звонок, один глупый звонок, мог спасти ей жизнь.
Ковенант ополчился против меня тоже. Память проснулась и наткнулась на мой худший кошмар.
Накануне она попросила, чтобы я убирала балкон и сад, но я пропала. К тому времени, я как я проснулась и схватила мешочек с садовыми инструментами, был полдень. Решив, что мама уже работала в саду, я вышла на балкон, но сад был пуст. Я недолго постояла, глядя вниз, на аллею через улицу, играя с садовой лопатой. Затем из тени вышел человек — даймон. Он стоял там, среди бела дня, глядя на меня. Он стоял так близко, что я могла, бросив лопату, попасть в него. С сердцем стучащем в горле, я дернулась назад от перил. Я побежала назад в дом, зовя ее. Ответа не было. Комнаты мелькали, пока я мчалась вниз, направляясь в ее спальню, и распахнула дверь.
Что я увидела, будет преследовать меня всегда — кровь, очень много крови и глаза мамы, открытые и пустые, смотрящие в никуда.
— Мы здесь.
Кейн резко наклонился вперед. Все мои мысли исчезли, поскольку мой желудок скрутило. Я отвернулась и посмотрела в окно. Остров богов вообще-то состоял из двух островов.
Чистокровные жили в своих причудливых домах на первом острове. Для внешнего мира он выглядел как любое нормальное островное сообщество. Маленькие магазины и рестораны вдоль улиц. Здесь даже были магазины специально для смертных. Древние пляжи тоже для смертных. Даймоны не любят путешествовать по воде.
Когда чистокровные приручили все темные стороны, их элементная магия крутилась и может быть доступна только, если они касались земли. Без контакта с ней они ослабевали. Это делало остров идеальным местом для нашего вида.
Было слишком рано, на улицах никого не было, и мы в считанные минуты прошли через второй мост. В этой части Острова богов, расположенной среди болот, пляжей и леса, практически нетронутого человеком, стоял Ковенант.
Мы подошли к школе, возвышающейся между бескрайним морем и акрами белых пляжей, где чистокровные и полукровки посещали занятия. С его толстыми колоннами и статуями богов, это было пугающее и потусторонне место. Смертные думали, что Ковенант была элитной частной школой, где ни один из их детей никогда не мог посещать. Они были правы. У людей должно было быть что-то супер особенное в их крови, чтобы попасть сюда.
За главным зданием были общежития, которые тоже украшали колонны и статуи.
Небольшие здания и бунгало, разбросанные по пейзажу, и массовые спортивные залы и учебные учреждения располагались рядом с внутренним двориком. Они всегда напоминали мне о древних Колизеях кроме наших ограждений; ураганы могут быть настоящим бедствием вокруг этих частей.
Это было очень красивое место, которое я любила и ненавидела одновременно. Увидев его сейчас, я поняла, как сильно скучала по нему... и маме. Она жила на главном острове, пока я ходила в школу, но она непременно появлялась около кампуса и брала меня на обед после уроков, уговаривая старого Декана, чтобы мне можно было остаться с ней в выходные.
Боги, я просто хотела еще один шанс, еще одну секунду, чтобы сказать ей, что я проверила в себя. Контроль — я нуждалась в контроле прямо сейчас, и обрушившееся горе не собиралось мне в этом помогать.
Решительно я вылезла из Хаммера и последовала за Эйденом в женское общежитие. Мы были единственными, кто двигался по молчаливому холлу. Это означало начало лета, только несколько студентов были здесь.
— Приведи себя в порядок. Я вернусь за тобой позже. — Он развернулся, но остановился. — Я найду что-нибудь для тебя, чтобы переодеться и оставлю на столе.
Я кивнула, не в силах сказать ни слова. Хоть я пыталась отодвинуть эмоции, некоторые из них просачивались наружу. Три года назад, все мое будущее было прекрасно спланировано. Все Инструкторы в Ковенанте хвалили мои способности в учебных сессиях. Они даже говорили, что я смогу стать Стражем. Стражами были лучшими, и я была лучшей. Три года без обучения оставили меня позади любой полукровки. Пожизненное рабство, скорее всего, ждало меня — будущее, которое я могла не выдержать. Подчиняться воли чистокровных, не имея ни управления, или, скажем, вообще чего-то, возможное пугающее дерьмо для меня.
По-моему лучше всего — возможность охотиться на даймонов. Борьба с ними была в моей крови, но после того, что случилось с мамой, желание улетучилось. Только Ковенант мог бы обеспечить средствами для достижения моих целей, и мой отсутствующий чистокровный дядя держал сейчас мое будущее в его руках.
Мои шаги были тяжелыми, пока я передвигалась по знакомым комнатам. Они были полностью обставлены, казалось, больше, чем я помнила. В комнате была отдельная гостиная и приличных размеров спальня. И это была наша собственная ванная комната. Ковенант предлагал только лучшее для своих студентов. Приняв душ, дольше, чем нужно, я почувствовала себя чистой. Душ люди считают как должное. Я тоже так считала.
После атаки даймона, я смылась с небольшой суммой денег. Остаться в живых, оказалось более важным, чем душ. Как только я стала, уверена, что вся грязь смыта, я нашла аккуратную стопку одежды, оставленную на столике перед диваном. Подбирая их, я сразу же поняла, они были Ковенанта, выпущенная одежда для обучения. Брюки были, по крайней мере, на два размера больше, но я не собиралась идти на это жаловаться. Я поднесла их к своему лицу и понюхала. Они были чистыми. Вернувшись в ванную, я вытянула шею.
Даймон пометил меня как раз там, где шея спускалась вниз к ключице. Метка будет красного цвета ещё день или около того, а затем побледнеет, оставив незаметный шрам. Укус даймона еще никогда не оставлял кожу неповрежденной. Почти одинаковые ряды крошечных углублений заставили меня испытать приступ тошноты, а также напомнили мне одного из моих старых Инструкторов. Она была красивой взрослой женщиной, которая стала учителем основ оборонительной тактики, после неудачной стычки с даймоном. Ее руки были покрыты бледными, полукруглыми знаками на два тона светлее, чем ее тон кожи. Один знак был особенно скверным. Я не могла представить себе, что мой выглядел так же. Даймоны пытались скрутить ее и слить весь ее эфир.
Когда происходило превращение чистокровного, там не было обмена крови. Это пугающе простой процесс. Даймон размещал свои губы на осушенных чистокровках, передавая часть своего эфира и вуаля — готов новый демон.
Так заражалась кровь испорченным эфиром, который они передавали чистокровным, и ничего нельзя было сделать, чтобы отменить изменения. Чистокровные терялись навсегда.
Насколько нам известно, это был единственный способ стать даймоном, но опять же это вовсе не так, как если бы повесили и поговорили с ними. Они были убиты на месте.
Я всегда думала, что это глупая политика. Никто даже Совет не знал, что даймоны думают, совершая убийство. Если бы мы поймали одного и рассмотрели его, мы могли бы узнать о них больше. Каковы их планы, их цели? Есть ли они еще? Или это просто необходимость эфира, которая заставляла их? Мы не знали. Все Хематои заботились о том, чтобы остановить их и убедиться, что никто из чистокровных не обернулся. Во всяком случае, ходили слухи, что наш Инструктор ждала до самого последнего момента, чтобы нанести удар, поэтому помешала планам даймонов.
Я вспомнила, смотря на эти знаки, и думала, как все это ужасно, что ее безупречное тело было разрушено. Мое отражение в затуманенном зеркале смотрело на меня. Эту метку будет трудно скрыть, но могло быть и хуже. Он мог бы пометить часть моего лица — даймоны могут быть жестокими. Полукровки не могли превращаться, поэтому мы были такими превосходными охотниками на даймонов. Смерть самое плохое, что могло с нами случиться. Кого заботит, что полукровки шли в бой? Нас было пруд пруди.
Вздохнув, я перебросила волосы через плечо и отошла от зеркала, как только раздался тихий стук. В следующую секунду Эйден открыл дверь в комнату. Все его шесть с половиной футов резко остановились, как только он увидел меня. Удивление промелькнуло на его лице, когда он посмотрел на свежую версию меня.
Что он мог увидеть? Я прекрасно помылась. С исчезновением всей грязи и грубости, я выглядела так же, как моя мама. Длинные темные волосы падали вниз по моей спине, у меня высокие скулы и полные губы. Я была немного плотнее, чем мама и у меня не было ее удивительных глаз. У меня были карие, обычные карие.
Я отклонила голову назад, впервые взглянув ему прямо в глаза.
— Что?
Очнулся он в рекордные сроки.
— Ничего. Ты готова?
— Думаю, да.
Я проводила взглядом, как он вышел из моей комнаты. Темно-коричневые волосы Эйдена непрерывно падали на лоб, задевая темные брови. Линии его лица были почти идеальными, и у него были наиболее выразительные губы, которые я когда-либо видела. Эти глаза, цвета грозовой тучи, я считала прекрасными. Ни у кого не было таких глаз. В то короткое время, что он держал меня в поле, я чувствовала его всего. Жаль, что он был чистокровный. Чистокровные недоступны для меня и других полукровок. Возможно боги запретили взаимодействия между полукровками и чистокровными много веков назад.
Что-то сделать с чистотой крови чистокровных, не быть опозоренным — страх за ребенка такого соединения... нахмурившись, я посмотрела на спину Эйдена. Что - Циклопы? Я не знала, что может случиться, но я знала, что-то очень, очень плохое. Боги будут оскорблены такой нехорошей вещью.
Так что поскольку мы были уже достаточно взрослые, чтобы понять, откуда берутся дети, нас полукровок учили никогда не смотреть на чистокровных, только с уважением и восхищением, не более.
Чистокровных учили никогда не портить родословную, смешиваясь с полукровками, но случалось, что чистокровные и полукровки соединялись. Это не заканчивалось хорошо, и половинки как правило получали наказания. Это было нечестно, но это был сложившийся путь в этом мире. Чистокровные были на вершине пищевой цепочки. Они составили правила, контролируемые Советом и преследуемые даже Ковенантом.
Эйден посмотрел через плечо на меня.
— Сколько даймонов ты убила?
— Только двоих.
Я ускорила шаг, как могла поспеть за его длинными шагами.
— Только двоих? Ты понимаешь насколько удивительно для полукровки не совсем подготовленной убить одного, не говоря уже о двоих?
— Я тоже так думаю.
Я замолчала, чувствуя, как пузырь гнева угрожает вскипеть.
Когда даймон увидел, что я стояла в дверях в мамину спальню, он бросился на меня... и попал прямо на лопату, которую я держала. Идиот. Другой был не такой тупой.
— Я бы убила другого в Майами... но я прост… я не знаю.
Я не думала. Я знаю, что мне надо было идти за ним, но я запаниковала.
Эйден остановился и посмотрел на меня.
— Алекс, в самом деле, что ты убила одного даймона без обучения — замечательно. Это было храбро, но глупо.
— Да, спасибо.
— Ты не обучена. Даймон мог легко убить тебя.
И тот, которого ты убила на заводе? Еще один бесстрашный, но глупый поступок.
Я нахмурилась.