— И ты согласна?
Почему мне казалось, что в этот момент я собираюсь подписать договор с дьяволом?
Сейчас речь шла не только о сексе, но и о нашем противостоянии. Готова ли я подчиниться Диме, полностью согласившись на его условия?
Черт, мне нужно еще шампанского, много, много шампанского. Натянутые до предела нервы начали пошаливать.
А потом наступил переломный момент, и я сама не поняла как, но все сомнения разом отступили.
Разве не этого я хотела все прошедшие годы? Разве не об этом мечтала? Так чего ж сейчас опять поддаюсь сомнениям и страшусь сделать шаг вперед, предпочитая пойти на попятную?
Пусть ненадолго, но принадлежать этому мужчине — это ли не исполнение моих заветных мечтаний? Тогда чего я сомневаюсь?
Просто позволь этому случиться, и плевать, что будет потом.
Я либо разрешаю себе жить, как чувствую, либо нет. И как только я приму правильное решение, все станет легко и понятно.
А выбор состоит лишь в том жить ли мне или делать вид, что живу.
Я хотела жить, поэтому сказала, пусть негромкое, но уверенное «Да» и отдала себя на милость моему победителю.
* * *
Смотрю на нее, а сердце колотится в груди как сумасшедшее.
Да что ж в ней такого-то, а?!
Ведь баба, как баба, и красивее видел и сексуальнее, ан нет, переклинило на этой, будто клеммы сошлись!
Гребанное короткое замыкание!
Какого черта я не могу ее забыть? Чуть не сдох за эти два года…
Вначале, как идиот все надеялся, что передумает, что разведется и меня выберет.
А когда понял, что решила остаться с ним… такая злость взяла. И на нее, и на себя самого, что не могу ее из головы выбросить …
Глаза эти чертовы… Смотрю и меня буквально разрывает на части. Хочется обидеть, унизить, заставить страдать, чтоб поняла, как мне было хреново тогда, когда она буквально растоптала меня своим отказом… А с другой стороны хочу ее, хочу до жути. Так, что аж внутри все горит от дикой потребности чувствовать ее, быть в ней.
Дурдом какой-то, почему рядом с Ю я всегда слетаю с катушек?
Еще в кабинете, когда ее в дверях увидел, думать мог лишь о том, что вот сейчас возьму ее прямо там, на столе, наплевав на все свои планы и обещания. Не уступит она, не станет просить, это надо было понять с самого начала. Я для нее, как и раньше, ни черта не значу, так, очередной мужик, которого можно с легкостью заменить…
Хотя, с чего я решил, что спустя два года что-то изменится?
Непонятно правда, почему со мной все ж пошла? В такси, а потом в отеле все ждал, что сейчас «взбрыкнет», опять начнет строить из себя правильную, но Ю удивила, видимо, впервые решив играть по моим правилам.
Хотя, мне уже было все равно, я едва сдерживался, чтоб не трахнуть ее прямо в лифте. Нетерпение достигло высшей точки.
А когда это ее «Да» услышал…
Крышу снесло окончательно. Если раньше еще были хоть какие-то тормоза, то теперь все — ни черта не осталось.
Я ждал слишком долго, меня уже ничего не остановит: ни ее отказ, ни попытки вырваться и убежать, ни даже гребанное землетрясение. Нет, на этот раз не отпущу, попросту не смогу, мне уже на все плевать — она стала навязчивой идеей, помешательством, от которого не могу отделаться или забыть даже на секунду.
Плевать, что хотел поговорить, узнать, почему ушла от мужа, выпытать, если ли у нее сейчас любовник…
На все стало плевать, когда она сказала «да».
Ушам своим не поверил и как сумасшедший прижал ее к себе, впиваясь в губы, до конца не соображая, что все это происходит на самом деле.
Она даже секунды не колебалась, тут же начав целовать меня в ответ.
В этот раз все иначе, я это чувствовал.
Не знаю даже, как объяснить…
Она не снисходительно позволяет мне ласкать себя, нет, Ю, будто отпустив свои порывы, наконец перестала сдерживаться. И я понял, впервые за все это время, что она так же, как и я, с ума сходит от желания, которое, черт возьми, не уступает моему!
«Это преимущество, и его нельзя упускать», — успеваю подумать, прежде, чем окончательно потеряться в ощущении нежного тела в моих руках, тихих стонах, и попытке содрать с нее одежду.
«Наконец-то Ю в полной моей власти», — эта мысль заставляет забыть обо всем, руша планы, лишая меня самообладания, подводя к границе отчаянной потребности быть внутри, чувствовать, как ее податливое тело принимает меня глубоко в себя.
Я схожу с ума, нетерпеливо проникая пальцами под ее свитер, сжимая упругую грудь сквозь ткань бюстгальтера, проклиная эти чертовы тряпки, которые вечно мне мешают. Чувствую себя гребанным девственником, впервые касающимся женщины, ведь даже такая скромная ласка вызывает бурю восторга, заставляя забыть об осторожности и сильнее вжиматься в желанное тело, жестко сминая его руками.
Выдержки не хватает и на полминуты, и вот я уже расстёгиваю ее джинсы, отодвигая пальцами трусики и без колебаний проникая в нее как можно глубже. Узкие джинсы не дают особого простора для маневров, но мне уже плевать, с тихим рыком целую Ю, заглушая жаркие стоны, резко двигая пальцами, растягивая ее внутри.
Проклятие!
Мне мало пальцев. Хочу вдалбливаться в неё членом.
Хватит, в это мы уже наигрались!
«Трахни её! — кричат инстинкты. — Трахни, а то опять сбежит, оставив ни с чем…»
Не-ет в этот раз все не так. В этот раз не дам ей уйти…
Воспоминания причиняют боль, впиваюсь в нежную кожу на шее зубами, намеренно желая оставить следы, свои метки. Чтобы каждый урод в этом городе, а в первую очередь её муж, знали, что эта женщина принадлежит мне, что я ее трахаю!
Но отчего-то хотелось не просто трахнуть, а довести до такого состояния, чтоб забыла собственное имя и лишь только стонать могла, да просить ещё. Раз за разом, чтоб для неё это был не просто очередной секс, а чтоб запомнила и надолго… И потом кончала от одного воспоминания, чтоб на других мужиков даже смотреть не могла… Только мне принадлежала…
Прижимаюсь теснее в какой-то дикой потребности обладать, пальцами зарываюсь в ее волосы на затылке, заставляя прогнуться.
Ты мой первый и единственный.
Как часто Оля шептала эти слова, но для меня они ровным счетом ничего не значили. Да хоть двадцатый, мне-то что?
А вот с Ю все по-другому, с ней, черт подери, хочется быть первым и единственным. Чтоб только у меня было право прикасаться, разговаривать, блин, даже просто смотреть!
Бл#ть, да что ж это за наваждение?!
Переспать и забыть, а потом, наконец, выбросить ее из головы к чертовой матери!
— Раздевайся.
Не узнаю свой голос, настолько хрипло и надсадно он звучит в тишине комнаты.
Разжимаю объятия, вглядываясь в растерянное Юлино лицо: глаза затуманены, губы припухли, она явно не понимает ни слова. Ну, хоть не я один слабо соображаю, это не может не радовать.
— Раздевайся.
Повторяю с нажимом и отступаю, давая понять, что не шучу. Она сказала «да», а значит, согласилась на мои условия. Но, черт возьми, ладони вспотели как у школьника — вдруг откажет? Слишком рискованно, но я осознанно иду на этот риск, ведь если все получится, сегодня ночью я сорву банк.
Напряженно наблюдаю, как Ю застыла в нерешительности, раздумывая, стоит ли соглашаться на столь авантюрную затею. На ее лице отразилась смесь настолько разных эмоций, что можно было легко догадаться: внутренняя борьба в ней сейчас идет нехилая.
Пытаясь обуздать волнение, все еще подстегиваемый неудовлетворенным желанием, я ждал, казалось, целую вечность, прежде чем Ю, закусив нижнюю губу, сделала шаг назад.
Проклятие, я проиграл! Какого хрена было так рисковать? Надо было просто затащить в койку и дело с концом!
Но в следующее мгновение я теряю способность не то что здраво рассуждать, но даже дышать, ведь Ю начинает стягивать с себя свитер.
Нет, сегодня явно мой день!
Едва сдерживаюсь, чтоб не начать самодовольно ухмыляться. Похоже, это будет один из самых лучших дней рождения, и его я точно запомню надолго.
Присаживаюсь на край кровати, во все глаза наблюдая, как Ю медленно избавляется от одежды.
Я не желаю пропустить ни одной детали столь эротичного действа, жадно рассматривая стройные ноги, талию, грудь… Та-ак, похоже, стоит притормозить, иначе я сейчас сорвусь и разорву к чертям оставшуюся на ней одежду. Хотя, то, в чем стояла сейчас передо мной Ю, одеждой можно было назвать с большой натяжкой.
— Снимай все.
Чуть помедлив, она расправила плечи, и, дерзко вздернув подборок, коснулась пальцами бретелей белого бюстгальтера.
Вот сейчас она меня пошлет- в этом не было никаких сомнений. Но Ю удивила меня. Лукаво взглянув из-под опущенных ресниц, медленно потянула полупрозрачную ткань, обнажая идеальной формы грудь, и усмехнулась, явно довольная произведенным эффектом.
Да уж, она действительно решила идти до конца, и что бы я ни делал, ее не проймешь, слишком уж хорошо она знает, как действует на меня.
Когда вслед за бюстгальтером в сторону полетели и трусики, я не смог даже вздохнуть. Я вообще ни черта не мог сделать, лишь сидеть и пялиться на самое желанное в мире тело, которое я наконец-то вижу обнаженным.
Подходит медленно, плавно покачивая бедрами.
Она абсолютно голая, в то время как я полностью одет, даже пиджак не снял.
Да, а это похлеще самых горячих сексуальных фантазий…
Останавливается перед кроватью.
Блин член просто каменеет от одного взгляда на неё.
Я сейчас попросту свихнусь или взорвусь к чертовой матери!
Наконец все, как я мечтал…
— Так тебя устроит?
— О, да-а…
Протягиваю руку, проводя по белоснежной груди, вниз к плоскому животу, и бесцеремонно касаюсь пальцами её влажной плоти. Она и не думает возмутиться или оскорбиться…
Мокрая… Горячая…
Заставляю раздвинуть ноги шире, вдавливая в неё пальцы.
Чёрт… Тугая, влажная… Я сейчас просто сдохну, если не войду в неё…
Стонет, так откровенно прося продолжения.
Двигает бедрами, насаживаясь на мои пальцы.
Да-а. Потомись ещё, вот так…
— Нравится?
Вновь стонет в ответ.
Ну, нет. Так не пойдёт.
Хочу твой голос.
Как же я о нем мечтал…
Убираю руку, влажными пальцами сжимая сосок. Видя, как она выгибается, как закусывает нижнюю губу.
Бл#ть, это предел. Как же я ее хочу!
— Нравится?
Чёрт, ну давай, Ю. Сдайся или я не выдержу-у-у.
— Да…
— Тогда попроси.
Выдыхаю шепотом, так как голос окончательно пропал.
Приближается, опираясь коленями о кровать. Садится на меня сверху, и мне окончательно сносит крышу от её запаха, от ощущения идеального тела под моими ладонями.
— Трахни меня…
Чуть поводит бедрами касаясь меня возбужденной влажной плотью. Утыкается в шею, жалобно всхлипывая.
Проклятие, это самый сладкий звук на свете. Опускаю руку, расстёгивая ширинку, чувствуя, как Ю тут же прижимается теснее. Будто я поощрил её.
Чёрт, какая же она страстная!
Ерзает на мне, пытаясь пристроиться. Придерживаю за бедра, впиваясь в них пальцами, касаясь головкой влажных складок, находясь так близко от цели…
— Трахни меня, пожалуйста. Я больше не выдержу…
Ее голос срывается, как и мой минуту назад, и я жадно целую нежные губы, одновременно опрокидывая ее на кровать, подминая под себя.
Грубо развожу её ноги шире и, забывая обо всем, начинаю вколачиваться в желанное тело.
Моя… Моя… Моя.
Шумит в голове одно лишь слово
Самая желанная женщина в мире, женщина, на которой я помешан вот уже больше трёх лет…
Наконец-то принадлежит мне.
* * *
Я открыла глаза, пытаясь понять источник шума, который меня разбудил.
На часах было начало первого, видимо, я задремала, хотя казалось, прикрыла веки лишь на мгновение.
Вокруг царила полутьма, слабый свет от уличных фонарей струился из окна, и лишь изредка комнату освещали отблески фар, проезжающих мимо машин.
Вновь чиркающий металлический звук.
Я обернулась, приподнимаясь на локте, и увидела Диму, который сидел в глубоком кресле спиной к окну, так, что его лицо находилось в тени, и при всем желании его нельзя было рассмотреть. Мышцы приятно заныли, напоминая о недавнем весьма приятном времяпрепровождении.
В очередной раз чиркнув зажигалкой, мужчине все же удалось прикурить, и в полутьме заплясал красный огонек сигареты. Едкий дым начал медленно заполнять комнату.
Интересно, а тут вообще можно курить?
Хотя, что за глупые вопросы, уверена — Диме, можно.
И почему меня все время волнуют незначительные вещи, когда в данный момент в первую очередь нужно озаботиться вопросом, почему мужчина, с которым я еще час назад занималась сексом, сидит полностью одетый в темноте и наблюдает, как я сплю?
Внутренний голос подсказывал, что ничего хорошего это не сулит.
Видимо перемирие закончилось, и Дима, вновь поддавшись собственным заморочкам, решил продолжить наше противостояние и глупые игры.
С другой стороны, с чего я взяла, что он прекращал игру? Я не вчера родилась, чтобы понять — секс не всегда является признаком чувств, пусть и такой шикарный, каким мы занимались этим вечером.
Для интересующихся расскажу: было два раза (не буду заливать про умопомрачительный секс до утра), думаю, такое бывает лишь в романах про властных горцев. Но, умопомрачительный секс все же был, хотя я игрок скамейки запасных, который до этого долгое время выступал за одну команду (если вы понимаете, о чем я) и явно не претендую на звание эксперта.
Что-то меня на футбольную тему потянуло…
Стянув смятую простыню и укутавшись в нее на манер саронга, я села на кровати, ожидая следующего хода от Димы.
Не стоит лезть на рожон и первой заводить разговор, лучше уж послушать, что скажет мой новоиспеченный любовник и уже от этого выстраивать тактику дальнейшего поведения да, юрист во мне не убиваем.
Любовник… это новое, непривычное слово оседало на языке, принося с собой понимание — теперь все изменилось. Я еще не знала, в худшую или лучшую сторону, но изменилось, в этом можно было не сомневаться.
Молчание затянулось, не предвещая ничего хорошего — похоже, неприятного разговора не избежать. Ну почему я не могла проснуться в нежных объятиях пылкого мужчины и, поддавшись безудержной страсти, предаваться разврату до самого утра? Потому что ты неудачницатвоя жизнь не дурацкий сериал, тут же одернула я себя.
Сидеть полуголой в Димином присутствии стало как-то некомфортно, я поежилась, пытаясь вспомнить, где именно оставила одежду, и прикидывая, как быстро смогу найти ее в полутьме.
— Мне нужно идти, меня ждут.
Вздрогнув, наблюдаю, как Дима, затушив окурок, поднимается с кресла.
Переспал, а теперь отправляется на праздник? Будет мило улыбаться, обнимая свою невесту, в присутствии родных и близких, а я…
Что я? Отправлюсь домой, ожидая, когда Дима в следующий раз соблаговолит «посетить мою скромную персону».
— Ты можешь остаться, я оплатил номер до утра.
Проклятие, меня чуть не стошнило от небрежного тона, которым были сказаны эти слова.
Он оплатил номер до утра, какая предусмотрительность и забота…
Меня будто ставили на место, явно показывая, кем считают, хотя нет, кем я являюсь.
Сглотнув подступивший к горлу комок, я расправила плечи.
Ну уж нет, не на ту напал! Я не доставлю тебе такого удовольствия, позволив и дальше играть с моими чувствами.
Если это все, на что Дима способен, то он проиграл, меня не так-то легко унизить.
Да… Если это и был твой коварный план, милый, то он явно не дотягивает в своей изощренности даже до троечки. Особенно если сравнивать с той атакой, которой я подвергалась последние недели, и которая успела подготовить меня к дальнейшим событиям.
Как бы больно и плохо мне сейчас ни было, это не конец света.
Осознавать, что любишь такого эгоистичного, ни в грош не ставящего тебя ублюдка, который намеренно причиняет боль, куда хуже.