— Атрей, мой неуемный муж, — улыбаясь, произносит Елени. Мужчина подходит ближе и пожимает мне руку.
— Добро пожаловать. Рад знакомству.
— Спасибо, — киваю в ответ. — Взаимно.
— Чем занимаешься, Эндж?
Ведро ледяной воды выливается мне на голову, пока я лихорадочно пытаюсь придумать правдоподобную ложь.
— Отец, Эндж фотомодель, — уверенно произносит Тео, и я разве что не с облегчением вздыхаю. Он до сих пор не знает, чем на самом деле я занимаюсь, но в его словах нет лжи. Для него я действительно фотомодель.
— Да, — хмыкает рядом Елени, — с такой внешностью не ящики разгружать, это уж точно.
Судя по всему, вопрос можно считать закрытым. Тео делает несколько шагов веред и встает рядом со мной. Непроизвольно бросаю на него взгляд и медленно понимаю. Он все продумал, прежде чем везти меня сюда. Он сам дал ответы на все вопросы, не прибегая к расспросам. Он не хочет давить на меня, но версия для семьи все же требовалась. Спасибо, Тео. Когда официальная часть закончена, Елени приглашает всех на задний двор, а Тео отправляет делать снимки новорожденного. Меня тут же хватает за руку Эли и тянет в противоположную сторону.
— Пойдем, я тебе что-то покажу.
Мозг уже равнодушно молчит, даже не пытаясь сопротивляться этому информационному потоку. Мы проходим в дом и вскоре я понимаю, что хотела мне показать сестра Тео. В ее руках вдруг появляется крохотный комок шерсти, который она протягивает мне.
— Держи.
— Эли, я если честно…
— Не бойся, бери.
Рыжий комочек оказывается котенком. Не очень люблю животных. Вернее, у меня их никогда и не было, чтобы любить. Но послушно подставляю ладони, и их наполняет теплое пушистое тельце.
— Нравится?
Долго рассматриваю котенка и неосознанно провожу пальцем по его голове. Он сонно зевает и потягивается. Сопит. Почти невесомый. Что-то приятное проникает под кожу.
— Да.
— Хочешь подарю?
— А остальных трех, куда девать будешь? — чуть вздрагиваю от голоса Тео за спиной.
— Хочу, — вдруг произношу в ответ и поднимаю глаза на Эли. — Только у меня никогда не было домашнего кота. Я не совсем…
Элисса беззаботно машет рукой.
— Ничего, Тео тебе поможет. Правда, Тео? — что-то лукавое пробегает в ее взгляде.
— Эли, тебя там, кажется, мама звала, — многозначительно произносит он в ответ. Но слышу в его голосе улыбку.
Девочка улыбается ему и выскакивает из комнаты. Маленький рыжий комочек вновь сладко спит на моих ладонях. Прижимаю его ближе и перевожу взгляд на Тео.
— Ты мог не соглашаться, хотя мало кто может отказать Эли, — он тоже мягко поглаживает котенка, приобнимая меня из-за спины. — И как ты его назовешь?
— Тео, — улыбаюсь.
— Что? — отзывается.
— Я назову его Тео.
— Это честь для меня, — смеется.
— Еще бы. Особенно после того, что ты сегодня сделал.
— Злишься? — но в голосе ни капли раскаяния.
— Нет, — качаю головой, — готов убить.
Тео вновь смеется, и я невольно улыбаюсь в ответ.
— Тогда мой план сработал, — тихо и заговорщицки.
— Почему ты сразу не сказал? — поворачиваюсь к нему.
— Ты бы не согласился.
Он прав. Если бы я заранее знал, куда он меня везет, ни за что не согласился бы ехать, но вслух произношу другое.
— Я думал, мы проведем этот день вдвоем.
— Обещаю, мы здесь ненадолго. Ты им понравился, — добавляет через секунду.
— И часто ты привозишь своих моделей знакомиться с семьей? — вопросительно приподнимаю бровь.
— О, а это уже не по плану, но мне нравится, — тихо и хитро.
— Что?
— Ревность?
— С чего бы вдруг?
Губы Тео находят мои губы и я на секунду забываю о том, где мы находимся, пока не чувствую сдавленный писк. Зажатый между нашими телами котенок не выдержал такого прилива эмоций. Тео мягко отстраняется.
— В том-то и все дело. Ты первый, кого я вообще привез с ними знакомиться, — и я почему-то верю ему.
— То есть, они знают, что…
— Что я гей? — не дает он мне закончить вопрос и утвердительно кивает. — Знают. Я вообще считаюсь у нас особенным. Во всех смыслах.
Видимо в моем взгляде читается заинтригованность, потому что он вздыхает и добавляет.
— Только у меня непонятно какая профессия, которой я непонятно как зарабатываю на жизнь. Если это вообще можно назвать профессией, по мнению моей семьи. Так что мои предпочтения в личной жизни лишь придают мне еще большую особенность, вот и все.
— Но ты великолепный фотограф, Тео. Разве они не видели твои работы?
— Видели, Эндж. Но для них это до сих пор хобби, которое у меня хорошо получается, а не работа для мужчины. Я люблю свою шумную семью и знаю, что они тоже меня любят, но мнения своего не меняют. Матиас экономист, Яннис адвокат, а я вот что-то такое особенное.
— Значит, мне повезло, — замечаю я, улыбаясь. — Найти что-то особенное среди экономистов и адвокатов не у каждого выходит.
Понимаю, что безбожно флиртую и получаю от этого ни с чем несравнимое удовольствие.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — мягко касается моего лба, убирая челку. Нежное и осторожное прикосновение.
С жадностью впитываю его и вместе с тем пытаюсь запретить своим тяжелым мыслям вторгнуться в сознание, но фраза сама собой срывается с губ.
— У тебя хорошая семья. Хотя мне сложно судить объективно, у меня ее никогда не было. Я сирота и до восемнадцати лет воспитывался в интернате.
Приоткрываю темный тяжелый полог со своего прошлого. Позволяю Тео на секунду заглянуть внутрь краешком глаза. Не знаю зачем, просто захотелось ему рассказать.
— Теперь ты не один, — просто отвечает, даже не задумываясь.
В его словах столько искренности и тепла, что я невольно задыхаюсь. Как я смогу причинить боль человеку, который так ко мне относится? А я, несомненно, причиню ее. Пусть неосознанно, не специально, но это неизбежно. Боль и разочарование. Делаю вдох.
— Да, — все, что могу ответить. Пока не один.
В комнату вновь заглядывает Элисса.
— Пойдемте, уже все готово. Тео, Андж.
— Уже идем, Эли, — кивает Тео, и девочка вновь исчезает.
— А почему Андж? — вдруг спрашиваю его.
— Просто так твое имя звучит на наш манер. Анджелос, — улыбается.
— Понятно.
Тео забирает котенка из моих рук и кладет обратно в коробку.
— Пошли, потом его заберем.
Я даю Тео вывести меня на задний двор, где за широким столом уже разместилась вся семья. Еще несколько часов проходит в пышных тостах и пожеланиях новорожденному, а также его родителям, взрывах смеха и добрых шутках. Поначалу чувствую себя инородным телом в этом здоровом организме, но когда рука Тео время от времени незаметно касается моей ноги под столом, эта мысль немного отпускает, и я расслабляюсь. Все без исключения относятся ко мне доброжелательно, я чувствую это, но именно подобные эмоции и сбивают меня с толку. Разве так бывает?
Когда солнце начинает понемногу скользить к линии горизонта, мы собираемся назад. Легкая усталость приятно заполняет тело, но она не изматывающая и не раздражающая, скорее согревающая. Елени удается всучить протестующему Тео банановый пирог, и он беспомощно соглашается, целуя ее на прощание. Та же процедура повторяется со всей остальной семьей. Включая меня. Я обмениваюсь поцелуями в щеку и рукопожатиями, обещаю Елени еще как-нибудь приехать в гости и проследить, чтобы Тео обязательно съел пирог или хотя бы спрятал его в холодильник. После этого становится очевидным, что они всерьез восприняли нас как пару. Что-то вроде того. Вероятно, я действительно первый, кого Тео привез к ним, и это не могло быть расценено по-другому. Эли вкладывает в мои руки пушистый рыжий комочек, и я благодарно улыбаюсь. Еще один день, прожитый мной в параллельной реальности, благодаря Тео. Не хочу думать ни о чем. Ни о пустой квартире, ни о завтрашнем клиенте, ни о своей лжи. Хочу до конца прожить этот день. Насладиться им. Единственное, что мне теперь не грозит, это полное одиночество. Теперь вместе со мной будет жить маленький рыжий кусочек тепла по имени Тео. Всегда. Как память об этом дне.
— Устал? — спрашивает Тео, когда автомобиль уже несется по автостраде.
— Немного. Но это приятная усталость, — неосознанно глажу котенка на своих коленях. — Тео?
— Да, Эндж.
— Я не хочу домой.
— Ну, тебе ведь еще нужно проследить, чтобы я спрятал пирог в холодильник, не забыл? Так что вначале мы все-таки поедем ко мне.
Согласно киваю и расслабляюсь. Наблюдаю в окно за сменой пейзажа и пытаюсь запомнить каждую секунду. Мелькающее солнце за линией деревьев. Приятный вечерний воздух, проникающий сквозь опущенное окно автомобиля. Тепло и покой, исходящие от Тео. Когда мы въезжаем в город, фиолетовые сумерки успевают окутать его улицы и зажечь огнями витрины и неоновые вывески. Подъезжаем к дому Тео, и я смотрю на парадный вход с каким-то необъяснимым удовольствием. Я вернулся. Опять.
Поднимаемся к нему в квартиру. Все здесь наполнено такой знакомой атмосферой, притягательной и желанной, к которой столько времени мне было отказано в доступе.
— Останешься сегодня? — Тео подходит сзади. Целует меня в шею, обнимая за талию и прижимая к своей груди.
— Да.
Не хочу возвращаться к себе и вновь мучить свой мозг сомнениями и размышлениями. Хочу остаться здесь. С ним. Где все по-другому.
— Я сварю нам кофе.
Благодарно киваю.
— Можно в душ?
Тео дает мне полотенце и, даже не предлагая свою компанию, забирает у меня котенка и идет с ним на кухню варить кофе. Смываю с себя липкую дорожную пыль и усталость. Ни о чем не думаю, подставляя лицо под прохладные струи воды и вместе с тем чувствую, как что-то неуловимо начинает меняться внутри меня. Уже ни в чем не уверен до конца. Запутался в своей жизни и путаю Тео. Что будет дальше? И будет ли?
Когда захожу на кухню, Тео наливает миску молока для моего котенка, а затем чашку кофе для меня.
— Садись, Эндж.
Усаживаюсь за стол и не спеша обжигаю губы горячим горьковато-сладким напитком, пока Тео моется в душе. Наблюдаю за исчезающим в миске молоком и невольно улыбаюсь.
— Не жалеешь, что решил его взять?
Тео садится рядом. На нем нет рубашки, лишь джинсы. И кое-где на смуглой коже блестят капельки влаги. Хочу коснуться его, поцеловать, просто чувствовать.
— Ты обещал научить, как о нем правильно заботиться.
— Еще я обещал научить тебя чувствовать, — тихо произносит он.
Поднимаюсь и пересаживаюсь на его колени. Его руки тут же ложатся на мои бедра. Едва касаясь, скольжу пальцами по его груди, пропуская руку между нашими телами. Накрываю его плоть, скрытую джинсовой тканью, ладонью. Прижимаюсь к теплому телу еще ближе.
— Я чувствую, — шепотом.
— Это не совсем то, Эндж, — мягко берет мою руку и перекладывает к себе на грудь. — Это здесь.
— Будет нелегко, Тео.
— Я не тороплюсь.
Я знаю, о чем он говорит, но боюсь. Боюсь, что ничего не получится, что это заранее провальная затея. Ты слишком многого все еще не знаешь обо мне, Тео. Я чувствую. Чувствую твое тепло, твои прикосновения, необходимость в тебе, но на большее я не способен.
Скользящий по моим губам теплый и влажный кончик языка отвлекает от всех тягостных раздумий и самокопаний. Чуть приоткрываю губы, и он беспрепятственно проникает внутрь. Ласкает. Неторопливо. Дразня. Чуть посасываю его, отвечая на поцелуй. Ловлю дыхание Тео. Растворяюсь в нем. Несильно прикусываю и слышу тихий полустон-полувздох. Желание разогревает кровь, заставляя ее быстрее нестись по венам. Тео путается пальцами в моих волосах, а затем проводит кончиками пальцев по скуле. Схожу с ума. Начинаю задыхаться. Я могу перетрахать весь город и знаю точно, что ничто и никогда не наполнит меня этим ощущением — отсутствием кислорода в легких и невозможностью сделать вдох. Лишь судорожные попытки.
Вновь непроизвольно опускаю руку, пытаясь расстегнуть молнию на джинсах. Тео на миг отрывается от меня.
— Моя инициатива, помнишь? — прерывисто.
— Да.
Убираю руку, позволяя ему делать то, что он хочет. Не потому что я его оплаченная игрушка, а потому что доверяю ему. Доверяюсь. Полностью. Без остатка. Он встает, мягко приподнимает меня, пока я оплетаю его бедра ногами. Через несколько секунд мы оказываемся на его кровати.
Целует в шею. Чувствую горячее дыхание и теплые губы, мягко касающиеся моей кожи. Поцелуи спускаются ниже. Клеймят меня. Тео перекидывает через меня ногу и нависает надо мной. Склоняется над поясом и, поддевая кончиком носа хлопковую майку, плавно скользит вверх, приподнимая ее. Касаясь кожи, чертит линию. Мышцы живота непроизвольно сжимаются. Где-то внутри зарождается восторг от этой мучительной медлительности. Влажный мазок его языка оставляет след и от дыхания кожа покрывается мурашками. Кончики пальцев проникают под хлопок и плавно двигаются вверх. Гладят. Ласкают. Прикрываю глаза. Таю. Тео берет меня за руки и легонько тянет на себя. Послушно привстаю, и тут же чувствую, как майка больше не является преградой между нашими телами, и как подросток задыхаюсь от соприкосновения нашей обнаженной кожи. Что это? Мы ведь уже спали вместе, но прежде я не ощущал ничего подобного. Что изменилось?
Тео накрывает мои губы поцелуем. Углубляет его. Заставляет меня отвлечься от своих мыслей. Забыть обо всем, кроме него и нашего поцелуя. Запускаю пальцы в его волосы, прижимая ближе к себе, не давая отстраниться. Хочу, чтобы он целовал меня. Хочу целовать его. Тихий звук заполняет тишину. Не сразу понимаю, что это мой стон.
— Эндж… — прерывистый выдох в мои губы, — я так соскучился…
Голова идет кругом. Горячие волны накрывают одна за другой. Терпение на пределе. У обоих. Но я не хочу ничего делать сам, лишь отвечать на его ласки.
— Я тоже… Хочу тебя. Чувствовать.
Заглядываю в темнеющие глаза. Он из последних сил сдерживается. Ощущаю волны желания исходящие от него. Они слегка искрятся и потрескивают вокруг нас. Все пространство заполнено этими электрическими разрядами. Мы будто два оголенных провода под напряжением. Никогда не чувствовал ничего подобного. Этому не найти названия.
Тео надавливает на мою грудь, и я вновь откидываюсь на подушки. Его пальцы неспеша расстегивают пряжку моего ремня, пока он смотрит в мои глаза. Этот взгляд возбуждает. Чувствую, как усиливается моя эрекция, и джинсы становятся слишком тесными в бедрах. Изматывающее предвкушение. Пуговицы. Одна за другой. Глаза в глаза. Тео склоняется и целует чувствительную кожу внизу живота. Спускается ниже. К пульсирующему возбуждением средоточию. Судорожно втягиваю в себя воздух, когда чувствую, как он стягивает с меня последнюю одежду. Чуть приподнимаю бедра, и она оказывается на полу бесформенной массой.
— Эндж… — тихий зовущий шепот. — Как ты хочешь?
На миг теряюсь. Этот вопрос обычно задаю я, но, никогда не слышал его по отношению к себе. Понимаю, что не знаю на него ответа. Я не знаю, чего конкретно хочу. Хотя нет, знаю. Хочу его. Остальное неважно. Тео приподнимает мою лодыжку и целует ее. Еще несколько прикосновений губ к икрам и затем внутренней части бедра.
— Так? — когда с моих губ срывается шумный выдох.
Тео устраивается между моих бедер и проводит кончиком языка по внутренней части другого бедра.
— Или так? — повторяет.
Он, правда, рассчитывает, что я смогу что-то ответить? Но протяжное «да» срывается само собой, когда его губы касаются моей возбужденной плоти. Вздрагиваю. Желание заполняет разум, вытесняя все остальное. Влажный и горячий плен накрывает мою плоть. Кажется, что сойду с ума. Пальцы сжимаются в кулаки, сминая простынь. Чувствую, как он пропускает ладони под мои ягодицы и чуть начинает их приподнимать навстречу своим губам. Задает ритм движения. Горю. Глубже. Горячее. Слаще. Удары сердца сбиваются с ритма. Пульсируют в висках. Во всем теле. Перестаю ощущать течение времени. Тео ласкает меня то ускоряя, то замедляя скольжение. Сменяет поцелуи посасыванием и скользящими прикосновениями языка. Уже непроизвольно толкаюсь ему навстречу. Я не в состоянии контролировать вырывающиеся из груди звуки. Стоны обжигают губы. Ни одной мысли. Только ощущение его губ и ладоней, стекающей по виску капельки пота, последней грани напряжения всех мышц. Оглушающая волна оргазма проходит по всему телу, и я со сладостным стоном изливаюсь в рот Тео. Моя маленькая сладкая смерть. Несколько конвульсивных спазмов, пока он продолжает пить меня. До дна. До последней капли. Несколько секунд невозможности пошевелиться, продолжая шумно дышать. Тео целует мой живот, грудь, плечи.