- За глюкозой, - честно созналась я. Голос прозвучал пискляво, я откашлялась и продолжила уже более нормальным тоном. - Я открыла, пытаясь понять, где нахожусь, смотрю -- лекарства. А мне очень кушать хочется.
- Док, ну, ты же не отнимешь у ребёнка конфетку? - рассмеялся мой защитник.
- Хватит скалиться, шакал, - махнул рукой тот, кого называли Доком. - Живи, бес-вредитель. А ты, защитник малолетних хулиганов, иди и корми её, пока я тут порядок наведу и выясню, как остальные.
- Кормить -- это хорошо, я тогда и себя заодно покормлю, - радостно согласился Нил, разворачиваясь на месте. Я разжала руки, чтобы ему не мешаться, и сделала небольшой шажок назад. - Кхм. Давай лучше руку, а то мне так неудобно, - и он, улыбаясь, кивнул на мой хвост, продолжавший обвивать его ногу. Я, несколько смутившись, поспешила отдёрнуть пятую конечность, крепко уцепилась ладонью за протянутую руку, и вместе со своим спасителем двинулась по широкому светлому коридору, мысленно недоумевая над собственным поведением.
Человеку по-имени Нил я почему-то безоглядно доверяла. В той степени, в которой прежде, пожалуй, доверяла только родителям. И трусливо пряталась за ним точно также, как пряталась за отцом. Рядом с ним было удивительно тепло и уютно, прямо как дома.
Наверное, причина была в том, что именно он меня спас. А, может, я просто не чувствовала в нём никаких негативных эмоций: ни брезгливости, ни снисхождения, ни раздражения. А ещё у него была удивительно светлая аура, какой я никогда прежде ни у кого не видела, которая манила меня к себе. Хотелось находиться рядом, прикасаться; хотя бы вот так держаться за его руку.
- Как ты себя чувствуешь, малышка? - жизнерадостно поинтересовался он.
- Кроме того, что очень хочется есть, нормально, - я пожала плечами. - Только я не малышка, я выгляжу моложе своих лет, - честно предупредила я.
- Да, извини, - с улыбкой кивнул он. У меня создалось впечатление, что он мне не поверил. Но настаивать я не стала: не хочет верить -- пусть не верит. От того, что он узнает, сколько мне оборотов (я помнила, что наш оборот почти соответствовал аналогичной мере на Земле, называвшейся "год", был лишь немного больше), вряд ли в моей жизни что-то изменится. - Ты не бойся, мы неопасные, тебя тут никто не обидит. Док только на словах грозный, а так -- добрейшей души человек. Ничего бы он тебе не сделал, даже если бы и поймал.
- А как вы оказались на нашем корабле? - задала я один из насущных вопросов, уходя от темы. Я здорово сомневалась, что такой мрачный огромный воин может действительно быть безобидным. Может, я потому так и прикипела душой к Нилу, что он такой маленький? Практически, родственная душа!
- Пошли спасать выживших, - он пожал плечами. - Мы на ваш корабль случайно наткнулись, обнаружили наличие живых. Не могли же мы вас там бросить!
- Почему? - озадаченно уточнила я.
- Потому что... - он запнулся; кажется, своим простым вопросом я поставила его в тупик. - Потому что это бесчеловечно и неправильно -- бросать кого-то в беде, когда ты можешь помочь. Да и вообще, у нас такая работа, спасать.
- Вы сложные, - задумчиво проговорила я. - Зачем кого-то нужно спасать, прилагая для этого столько усилий? Вы же понятия не имели, кто мы. К тому же, мы всё-таки враждебны друг другу, хотя на бумаге сейчас мир.
- Понимаешь, мы... чёрт, как же объяснить это в двух словах? Когда много времени проводишь в космосе, появляется такое ощущение, что вот эта тёмная пустота разумна и враждебна всему живому. Когда на неё смотришь, всякие религиозные и видовые предрассудки теряют смысл, для нас имеет значение только жизнь. Да и исторически сложилось так, что бросать терпящего бедствие -- это преступление. Ещё с докосмической эпохи, с тех кораблей, которые передвигались по воде. Нельзя сказать, что все придерживаются такого мнения, подонков во все времена хватало, но мы всё-таки не относимся к их числу. Ладно, довольно о мрачном, сейчас будем ужинать, - он ободряюще улыбнулся и пропустил меня в небольшую уютную гостиную. В воздухе, несмотря на вентиляцию, витали умопомрачительные запахи еды.
Здесь на меня обрушилось ещё одно потрясение. У них была кухня, - обычная такая, почти домашняя, - и возле варочной поверхности хлопотал какой-то мужчина. Ростом он был примерно с моего спутника, но значительно массивней; кряжистый такой, с огромными ручищами. Ко входу он стоял спиной, поэтому я могла разглядеть только макушку с коротко стрижеными светло-каштановыми волосами и сияющей блестящей лысиной.
- Вот как вы чуете еду через все переборки, скажи мне? - поинтересовался он, не оборачиваясь.
- Не ворчи, я тебе пассажирку кормиться привёл, - хмыкнул в ответ мой провожатый, усаживая меня на удобный, но весьма потёртый диван, и подошёл к своему товарищу, заглядывая ему через плечо.
- Ну и сажай пассажирку, а сам проваливай, - проворчал кулинар.
- Да сейчас, ага, нашёл идиота, - рассмеялся Нил. Попытался что-то стянуть буквально из-под рук кряжистого, за что получил чем-то по пальцам и отдёрнул руку. - Злой ты. А я, между прочим, окончательно наши мозги починил, Чак полную проверку запустил. Меня похвалить надо.
- Это не повод кусочничать, - наставительно заявил незнакомец с лысиной. - Иди уже, сядь, не нависай, терпеть этого не могу. Или лучше чай завари, хоть какая-то с тебя польза будет.
Мужчины принялись хозяйничать у плиты вдвоём, за чем я наблюдала с искренним недоумением. У нас в космосе вообще никто не готовит; есть стандартные концентраты, саморазогревающиеся пайки. А уж о том, чтобы мужчина опустился до готовки, я вообще никогда не слышала! Странные всё-таки эти люди.
Я, конечно, изучала их культуру и обычаи, когда собиралась поступать в Художественную Академию, но одно дело читать книжки про искусство и рассматривать работы великих мастеров, а совсем другое -- наблюдать на практике. Я вообще-то живых людей сейчас видела впервые. Так странно было узнавать их обычаи, настолько непохожие на обычаи Альдара, и... чувствовать, что они каким-то странным образом оказываются мне гораздо ближе. Может, в этом моя проблема? И должна я была родиться не демоном, а человеком?
Тот факт, что они спасли нас просто потому, что наткнулись на наш корабль, не укладывался в голове. Не могут же они настолько от нас отличаться! Бросать свои дела, тратить уйму времени на помощь чужакам, которые о ней не просили, может быть -- даже рисковать жизнью?!
Но даже если это было ложью, даже если они действительно подбили нас сами, оставалось ещё два вопроса: зачем такие сложности, и каким, собственно, образом они нас уничтожили? Это не было похоже на действие ни одного знакомого мне оружия, это больше походило на силу Мертвителей, только... очень странную, чуждую. Неужели люди такому научились, а это было первое испытание?
Пока я предавалась мрачным раздумьям, мужчины успели накрыть на стол, водрузив на него здоровенную не то сковороду, не то кастрюлю с ручкой. Нил плюхнулся на диван рядом со мной, пододвинул мне пустую тарелку, ложку и кружку, а незнакомец уселся напротив.
- Налетай, у нас самообслуживание, - с улыбкой сообщил Нил.
- Смотри-ка, правда -- пассажирка, - задумчиво хмыкнул кулинар, с интересом разглядывая меня. Я отвечала ему тем же, не забывая накладывать себе в тарелку побольше еды, представлявшей собой смесь мяса с чем-то непонятным. Лицо мужчины было под стать телосложению: широкое, с глубоко посаженными тёмными глазами, нависающими кустистыми бровями, мясистым широким носом, щелью-ртом с тонкими губами, тяжёлым квадратным подбородком. Этот тип был явно старше Нила, казавшегося моим ровесником. На вскидку я могла дать ему около пятидесяти оборотов.
- Ильтурия, можно Иля, - представилась я.
- Ярослав, коротко -- Слава, - кивнул он.
- О! Гудвин, я тебя люблю! - заявил с порога незнакомый голос, и в гостиную вошёл ещё один молодой мужчина. Он был тёмно-рыжий, зеленоглазый и тоже довольно невысокий; хотя, кажется, повыше Нила. - Только мог бы и позвать.
- А что вас звать, вы ж как тараканы, сами всё чуете, - отмахнулся Ярослав. - Ты жрать-то погоди; что там Чак насчитал?
- Вот он сейчас придёт, сам у него спросишь. Если коротко -- мы в очень, очень глубокой заднице.
- Филармония, ты бы за речью следил при детях, - проворчал Слава.
- Ой, извини, - покаялся рыжий. - Я тебя не заметил. Смотри-ка, счастливица; очухалась так быстро, аппетит здоровый.
- А почему "Филармония"? - рискнула полюбопытствовать я. - Это же вроде бы не имя.
Почему-то в ответ на этот мой вопрос мужчины переглянулись и дружно рассмеялись. Но Нил всё равно решил пояснить.
- Это не имя, это прозвище: Филармония, или Фил, на самом деле его зовут Егором. Я так вообще от природы Данила Нилов, и Нил -- тоже скорее прозвище, чем сокращение. Ярослав Гудкин у нас Гудвин; это такой персонаж из старой сказки. Доктора нашего, которого мы называем для краткости доком, зовут Аристотель.
- А у нас прозвища даются очень редко, - растерянно хмыкнула я. - Обычно только отличившимся воинам. А у вас всем подряд?
- Вообще, да. Прозвища обычно прилипают в совсем молодом возрасте, чаще всего или созвучные с фамилией, или просто по какой-нибудь забавной истории, и порой они бывают весьма нелестными. Что касается отличившихся воинов, такой у нас один, вон, рядом с тобой сидит, - хмыкнул Ярослав.
- На себя посмотри, - проворчал Нил почему-то с долей обиды и раздражения.
- Я там, значит, работаю, а они тут жрут сидят, - раздался недовольный голос, и в гостиной появился ещё один человек. Высокий, но какой-то удивительно нескладный, худой и блекло-серый. С узким длинным лицом, острым носом и очень светлыми, почти белыми глазами он производил довольно отталкивающее впечатление; даже светлые волосы, похожие по цвету на ниловы, имели сероватый оттенок, который портил всё впечатление.
- Это Чак, Антон Чижиков, наш навигатор, - последовала ремарка от моего соседа, пока новое лицо устраивалось за столом. На меня указанный бросил короткий безразличный взгляд, и тут же накинулся на еду.
- Чак, скажи уже, что там? Долго нам домой лететь? - напряжённо уточнил Ярослав. Тот пару раз махнул руками, но ответить не сумел: рот был уже набит едой. Тем временем в комнату вошёл уже знакомый мне доктор, и я инстинктивно сжалась на своём месте.
- О! Бес-вредитель проявляет здоровый аппетит? - беззлобно хмыкнул он, окинув нас всех взглядом. - Дело хорошее, - кивнул мужчина и тоже присел к столу.
- Я же говорил, он не опасен, - с улыбкой пояснил мне Нил. - И, собственно, ты можешь лицезреть весь наш экипаж.
- Всего пять человек? - потрясённо уточнила я. - Но корабль вроде большой...
- Корабль большой с расчётом на тех, кого мы спасаем, - пояснил доктор.
- Да тихо вы! - шикнул на нас Ярослав. - Чак, твою мать, сейчас в лоб дам, потом брюхо набьёшь. Где мы?
- Могу ответить в рифму или подробно, тебе как? - вздохнул Чак, с явным сожалением опуская ложку.
- В рифму я тебе настучать могу! - повторил угрозу тот, кого называли Гудвином. - Подробно давай, что там с маршрутом?
- Маршрут будет долгий и очень кривой, - поморщился он. - Нас вынесло за границу обследованных систем, и далеко вынесло.
- Вот же... - буркнул Ярослав. Кажется, хотел добавить какое-то ругательство, но покосился на меня и передумал.
- Мы в город изумрудный идём дорогой трудной, - вдруг тихонько пропел доктор.
- Идём дорогой трудной, дорогой непрямой! - поддержал его, улыбаясь от уха до уха, Нил.
- Заветных три желания, - поддержал непонятные хоровые пения Филармония, и дальше они пели уже на три голоса, радостно улыбаясь, обнявшись за плечи и покачиваясь из стороны в сторону. Причём Егор ещё отстукивал на столе свободной ладонью ритм, а Нил пытался пританцовывать, не вставая с дивана. - Исполнит мудрый Гудвин, и Элли возвратится с Тотошкою домой!
- Идиоты, - тяжело вздохнул герой песни, сокрушённо качнув головой. - Вам, пожалуй, всем троим мозгов надо добавить, Страшилы недоделанные, - поморщился мужчина.
- Да ладно тебе, - хмыкнул Нил. - Доползём уж как-нибудь.
- Учитывая, что единственная альтернатива твоему "доползём" - нырнуть в первую попавшуюся звезду, таки да, - хмыкнул Ярослав. - Док, как там остальные пострадавшие?
- Ну, ребёнок в норме, просто спит, и я совершенно не представляю, что с ним делать, когда проснётся. Со взрослыми всё не так радужно; что бы с ними ни случилось, оно здорово подпортило им мозги, а такие вещи долго восстанавливаются. Скажи мне, бес-вредитель, ты-то в курсе, что случилось? - обратился он ко мне. - Ты вообще что-нибудь помнишь?
- Больно было, - пожав плечами, ответила я, не видя смысла что-то скрывать. Если это их оружие, они наверняка знают, как оно действует. - Ну, сначала корабль вздрогнул, потом гул послышался, а потом как будто голову и душу пытались вывернуть наизнанку.
- То есть, ты полагаешь, оно всё-таки по головам било? - мрачно поинтересовался Гудвин.
- Особых вариантов нет, - пожал плечами док. - Только я не представляю, что надо сделать с живым существом, чтобы у него вскипели и взорвались мозги. Я того покойника осмотрел, но яснее не стало.
- Иль, а куда ваш корабль летел, ты в курсе? - обратился ко мне Нил.
- На орбитальную станцию в квадрате... я не знаю, как это по вашему, - вздохнула я. - Она пограничная с вашими, человеческими, территориями.
- Ого, - подал голос Фил. - То есть, это не у нас одних сбой случился, их тоже сюда какой-то странной прихотью космического разума зашвырнуло?
- Не нравится мне это, - резюмировал Гудвин. - Чтобы два корабля из разных точек пространства случайно вышвырнуло одновременно в одном месте, да ещё в такой глуши, это нечто из ряда вон. Один-то уже слишком, потому что я не представляю, как такое возможно! Драпать отсюда надо, и поскорее. Чак, набивай брюхо и отправляй нас подальше от этого места.
- Уже, - пожал плечами Чак. - Первые две точки у нас без вариантов, так что мы с Филом уже нырнули и потихоньку ползём.
- Слушай, бес-вредитель, тебя дома вообще не кормили что ли? - удивлённо хмыкнул доктор.
- Почему? - нахмурилась я, не донеся ложку до рта.
- Да просто непонятно, куда в тебя уже третья порция влезает, - улыбнулся он. Я почему-то смутилась, покосилась на тарелку, но расставаться с ней не захотела.
- Оставь ребёнка в покое, - поморщился Гудвин. - Пусть ест, жалко что ли.
- Он завидует, - сообщил Нил. - Раньше он у нас был главным проглотом, теперь вот конкуренция появилась, - и мужчина ласково погладил меня по голове. Я оскалилась и недовольно зашипела. - Ты чего? - удивлённо поинтересовался он, отдёрнув руку.
- Извини, - немного смущённо пробормотала я. - Ненавижу, когда кто-то так делает, кроме отца; надоело.
- Бывает, - растерянно хмыкнул Нил. - Ладно, какие у нас дальше планы? А то я бы пошёл поспал.
- Иди, - пожал плечами Гудвин. - Только сначала Илю проводи на склад, выдай ей что-нибудь из вещей, а то ребёнку и переодеться не во что. И каюту покажи. И вообще, назначаешься ответственным за её благополучие, раз вы так легко нашли общий язык. А ты, док, за ту малявку, когда проснётся. С остальными будем разбираться по мере необходимости.
- А что я-то сразу? - возмутился доктор.
- Потому что ты из нас единственный в курсе, с какой стороны к детям подходить, - насмешливо сообщил тот. - Кто из нас любит попрекать окружающих, что "вот у меня трое оглоедов, а вы пороху не нюхали!" Вот и воплощай. Будет стимул поскорее маму вылечить.
- Ладно, пойдём, - махнул мне Нил, поднимаясь из-за стола.
- Спасибо, было очень вкусно, - отодвинув тарелку, кивнула я Гудвину.
- Свершилось, - рассмеялся тот в ответ. - Мне сказали спасибо за стряпню! На здоровье, юная леди, приходите ещё.
- Вымогатель, шантажист и ябеда! - припечатал его Фил. А дальше я не слышала, потому что мы с Нилом вышли.
- Неужели на таком большом корабле всего пять человек обитателей? - недоверчиво уточнила я, шагая рядом с Нилом.