— Товарищ капитан! Товарищ капитан!
Я высовываюсь наружу и замираю от удивления: навстречу нам движется беспорядочная колонна людей. Бойцы, гражданские, до отказа забитые барахлом грузовики, легковушки…
Самое удивительное, что большинство солдат без оружия. Они что, дезертировали что ли?! К нам бросается какой-то лейтенант и кричит:
— Танки! Немцы прорвались!
— Колонна, стой!
Мой «Т-28» замирает на месте, я соскакиваю с брони и хватаю труса за грудки:
— Какие немцы? Где, сколько?
— Там! Много!
Его губы дрожат, парнишка явно не владеет собой. Грязный подворотничок, выступившая щетина на щеках… паникёр! Отшвыриваю его от себя и забираюсь на броню. Так, впереди какое-то движение: вижу мотоциклиста, похожего на делегата связи. Тем не менее он, не обращая внимания на мои сигналы, проскакивает мимо нас вместе с беженцами. Что же делать? Впрочем, приказ есть, нужно его выполнять. К тому же, до места назначения осталось не так уж и далеко…
На всякий случай командую усилить бдительность и мы трогаемся…
* * *
Над Августовым густой дым, с небес пикируют бомбардировщики и высыпают на городок свои бомбы. Множество пожаров, улицы сплошь завалены обломками. Пожары никто не тушит, руины — не разбирает, но на въезде в город нас останавливают:
— Кто такие?
— Капитан Столяров. 29 дивизия, батальон средних танков. Прибыл согласно распоряжения командира полка.
— Извините, товарищ капитан, не разобрал ваше звание! Сейчас доложу!
Старшина-пехотинец крутит ручку полевого телефона и докладывает срывающимся голосом. Через минуту зовёт меня к трубке, в которой рокочет густой начальственный бас:
— Столяров?
— Слушаю.
— А где остальные?
— Сзади должны идти. А кто говорит? Представьтесь, пожалуйста.
— Это Мостовенко. Давай, быстро ко мне!..
Старшина любезно предоставляет мотоцикл, и через пятнадцать минут я в штабе, который размещается в подвале бывшего Дома культуры. После краткого доклада генерал ставит задачу моему батальону нанести встречный удар по частям противника, остановить и уничтожить врага. Сведений о силах немцев у него нет, впрочем, как и карт местности. Зато имеется целая кипа листов с территорией Польши.
Кое-как выясняю у заместителя, где могут быть наши части — вроде бы севернее города. Попутно интересуюсь, насчёт бензина, но в ответ получаю только унылое «не знаю, товарищ капитан, бомбят нас»…
Конечно, на один бой горючего и боеприпасов хватит, а дальше-то что? Но большому начальству на это, по большому счёту, наплевать, и меня быстро выпроваживают прочь, так и не дав ни карты, ни топлива, ни снарядов, ни патронов. Делать нечего, нужно возвращаться. Пешком конечно, ведь мотоцикл уже уехал, а улицы завалены вывернутыми с корнем деревьями, разбитым стеклом и кирпичами, кое-где попадаются трупы лошадей и людей… Война…
Глава 6
Вся суббота прошла в беготне по магазинам, поскольку завтра утром едем домой. Ходили вчетвером — я с Катей, Сашка, понятно, с Татьяной. Билеты взяли на поезд до Гродно, а оттуда уже на Ленинград и Мурманск. Дорога не короткая, так что надо и продукты на дорогу купить, и, само собой, подарки родителям.
Отцу достали в комиссионке настоящую немецкую бритву марки «Золинген», матушке нашей — на шикарную кружевную шаль с братом скинулись. Ну, а для сестрёнки уж девушки расстарались, какие-то духи и отрез на платье приобрели. Надеюсь, понравится.
Все мы взволнованы предстоящим путешествием, особенно Таня. Впрочем, понятно, почему: Сашка шепнул, что она в положении, так что, надо будет за ней присматривать. Вот что значит, старший брат — и тут опередил!
Наконец этот невыносимо-длинный день подходит к концу, и мы, навьюченные, словно саамские олени, разбегаемся по своим домам. Утомлённая и взбудораженная завтрашними событиями Катя проваливается в сон, едва коснувшись подушки, а мне отчего-то не спится, ворочаюсь, наверное, уже часа три. И покурить на кухню пару раз ходил, и крутился, а сна ни в одном глазу, да еще и на душе как-то муторно, плохо…
Ведь завтра… то есть нет, уже СЕГОДНЯ, начнётся война!!! А может, в Москве все-таки ошиблись? Может, ложные сведения? Эх, поскорей бы утро! Если ничего не случится — в вагоне отосплюсь. Глубоко вздохнув, прикрываю внезапно отяжелевшие веки и незаметно для себя начинаю дремать…
* * *
* * *
Опять я чего-то отвлёкся… Ой, не к добру это всё. Помню, перед Финской, тоже за месяц до начала, всякая хренотень снилась, прямо как сейчас…
Машина приближается издалека, шум нарастает, и вот уже взблеск фар пробегает из угла в угол по белёному мелом потолку. Автомобиль замирает возле нашего подъезда. Осторожно вылезаю и выглядываю в окно: вот это номер! Возле крылечка стоит чёрная «эмка» особого отдела нашего полка… А вот и шаги. Они гулко бухают по коридору, приближаются, останавливаются перед дверью. Осторожный стук. И тихий голос:
— Товарищ старший лейтенант, товарищ Столяров! Вас начальник особого отдела Забивалов вызывает. Срочно! Товарищ старший лейтенант, это я, водитель!
Открываю дверь — действительно, знакомый шофёр. Парень чем-то здорово напуган, но при виде меня торопливо выпаливает:
— Товарищ комэск, вас товарищ старший лейтенант НКВД просит срочно прибыть в полк!
— Зачем?
— Не знаю, товарищ старший лейтенант, приказано вас вызвать, а так же товарищей Сидоровича и Ветрова. Приказано, срочно!
И, видимо прочитав что-то на моем перекошенном лице, торопливо добавляет:
— Товарищ старший лейтенант НКВД сказал, что если всё будет нормально, отвезти вас вместе с супругой в Гродно на машине…
Ну, «особняк»! Конспиратор! А вообще-то правильно, нечего лишнюю панику поднимать… Но это приходит на ум, уже когда я сижу в машине, едва успев оставить Катюше записку, чтобы не волновалась. По дороге «эмка» заезжает за остальными вызванными лётчиками, и мы, рассекая лучами фар вязкую ночную тьму, мчимся на аэродром.
Забивалов встречает нас, сидя на крыльце в клубах густого табачного дыма, однако при виде машины он поднимается, с ходу переходя к делу:
— Товарищи командиры, доброе утро. Извините, товарищ Столяров, знаю, что вы в отпуске, но… Товарищ Столяров знает, а вам сообщаю сейчас — существует возможность нападения фашистской Германии на СССР сегодня утром.
Вроде бы знакомая новость все равно обжигает, будто огонь. Между тем сгорбленный от невыносимой тяжести, висящей на его плечах, Забивалов продолжает своим глухим голосом:
— Я доложил командиру полка, посыльные за личным составом уже разосланы, но пока они соберутся, мы потеряем время. Да и уровень их подготовки вам самим прекрасно известен. Поэтому приказываю: приступить к дежурству до шести часов ноль-ноль минут. Если ничего не произойдёт, то после сдачи дежурства вас, товарищ Столяров, и членов вашей семьи, машина отвезёт прямо в Гродно. Так что, на поезд до Ленинграда успеете…
— Есть! И — спасибо…
— К сожалению,