- Зачем? - Заволновался юноша, - Что-то случилось?
- Не совсем. Просто меня зовут. Это важно, - сказал король, и принц позволил ему соскользнуть с кровати. Хотел попробовать настоять на более конкретном ответе, но засмотрелся на широкую спину, и мускулы, перекатывающиеся под бронзовой кожей. Дыхание перехватило. Внизу живота на мгновение почудилась уже знакомая тяжесть. Неужели можно так бурно реагировать только на зрительный образ? Может быть, это уже и есть любовь, или прелюдия к ней? Стельфан задумался об этом, поэтому упустил момент, когда Димор натянул на себя брюки. Когда принц снова сфокусировал взгляд на своем мужчине, тот уже накинул на плечи рубашку и возился с пуговицами.
- Может быть, имеет смысл мне тоже встать?
- Нет, - отрезал Димор жестче, чем того требовали обстоятельства по мнению Стельфана. Но принц пока не смог придумать этому объяснения. Да и не было у него на это времени. Король снова сумел сбить его с мысли. Поставил на кровать одно колено, обхватил пальцами подбородок юноши и запечатлел на его губах крепкий поцелуй, от которого, как показалось Стельфану, у него на мгновение помутился рассудок. И он и думать забыл, о чем хотел спросить своего старшего супруга.
- Подремли, - ласково шепнул ему в губы король и тут же шуточно обронил с намеком, - А то на вечер может сил не хватить!
- Все мне хватит, не сомневайся! - Дерзко откликнулся Стельфан и сам поцеловал своего короля, пригнув к себе его голову.
Потом Димор ушел. Стельфан свернулся калачиком под одеялом и тяжело вздохнул, не скрывая легкого налета разочарования. Во всем теле ощущалась приятная нега. Жаль, что Димору пришлось уйти. Вот именно об этом волчонок и говорил, когда отказывался от глубоких поцелуев и прочего. Потом в голову принца пришла еще более дерзкая мысль. Как бы он хотел хотя бы ночами владеть этим мужчиной безраздельно. Юноша смутился и поспешил зарыться лицом в подушку. От нее так приятно пахло Димором.
Он уже начал задремывать, когда в комнате раздалось подозрительно деликатно покашливание. Стельфан дернулся и резко вскинул голову. Из зеркала за ним с интересом наблюдали фиалковые глаза Гибо.
- Странно, - заключил дух замка через минуту.
- Ты же, кажется, обещал, - хмуро напомнил ему Стельфа, плотнее заворачиваясь в одеяло.
- Угу. Только Димор ушел. И мне стало непонятно, почему он тебе с собой не позвал. Но он не сказал, что тебе нельзя об этом знать.
- О чем? - Холодея, вымолвил Стельфан, резко сев в кровати.
- Прибыл твой брат со свитой.
Глава двадцатая
Два короля и маленький принц
Два короля приветствовали друг друга. Димор не взял с собой Стельфана и ничего не сказал принцу о приезде брата, потому что хотел для начала побеседовать с Энрисом Алитором наедине. У него были два важных вопроса, прояснить которые он хотел без мальчишки. Король готов был признать, что отчасти это желание было основано на трусости. Он боялся, что юноша, которым он так сильно увлечен, может сломаться в присутствии брата. И изменит свое решение идти до конца, как бы не отреагировал на произошедшее между ними венценосный родич. Энрис Алитор был молод, но это не отменяло того, что перед Димором, который был на четыре года старше, восседал в глубоком кресле молодой, но уже достаточно опасный и даже матерый хищник. Так как Димор регулярно поддавался на обман внешности короля Виктреии, верный Регис не переставал ему напоминать об этом, пока король Алории и сам не проникся мыслью, что с этим парнем шутки плохи. Более того, король из рода Тентервилей считал правителя соседнего государства изнеженным снобом. И в большую часть времени Энрис его изрядно раздражал. Но сейчас от рыжеволосого молодого человека, сидящего перед ним в обманчиво расслабленно позе - нога на ногу, зависело слишком многое. Ведь нетрудно было догадаться, каким болезненным будет для Стельфана полный разрыв с семьей, в случае отказа его старшего брата принять их с Димором отношения. Поэтому король Анлории решил на время укротить свой дикий волчий нрав и опустился в кресло напротив короля Энриса с самым спокойным и уравновешенным видом, на который был только способен. Но, не смотря на это, предпочел по привычке дать собеседнику высказаться первым и только после этого нанести ответный удар - излюбленная тактика, опробованная не в одной словесной баталии.
- Тебя интересует, буду ли я опротестовывать заключенный между вами с моим братом договор? - Спросил Энрис почти ласково, растягивая слова и сочно выговаривая гласные. Улыбнулся с чувством превосходства и продолжил, - Мой ответ - не буду.
Димор вернул улыбку с легкостью, которой не ощущал. Но по прошлому опыту общения с Энрисом знал, с какой легкостью привыкшего повелевать мальчишку может взбесить эта его обманчивая легкость в разговоре.
- Это не единственный мой вопрос, - обронил он.
- Догадываюсь, - легко подхватил король Виктерии, - раз для первого разговора ты не взял его с собой.
Да уж, Энрису было не отказать в проницательности. Но Димор не был бы собой, если бы пропустил удар.
- Он так очарователен, когда спит, что рука не поднялась разбудить волчонка.
- Спит днем? Не думаю, что это о моем брате... - начал Энрис чуть более запальчиво, чем следовало бы, а потом понял, что его поймали. - О! Кажется, я понимаю, почему ты далеко не сразу приветствовал меня.
- Неправильно понимаешь, я думаю. Хотя, рациональное зерно в твоей догадке, определенно, есть. - Теперь превосходство было за Димором. Но не достаточно отвоевать себе первые позиции, их нужно еще и удержать.
- И что это все значит? - Энрис едва уловимо нахмурился, явно сдавая позиции.
- Несмотря на то, что твой брат был вынужден переехать в мои покои и последние несколько дней мы с ним делим одну постель... - Димор сделал паузу, из-за чего напряжение в комнате, в которой две венценосный особы вели неторопливую беседу, взлетело до небес, - я намерен до бракосочетания свято блюсти его невинность.
- С чего бы это вдруг? Мы оба знаем о твоей... - Энрис начал резче, чем намеревался, и резко оборвал себя, когда понял, до чего чуть было не опустился. Сверкнул глазами, так похоже на Стельфана, и угас, терпеливо выжидая, как на такое проявление истинных чувств отреагирует Димор: пропустит мимо ушей или нанесет ответный удар? Король Анлории поразмыслил, что выбрать, и решил остановиться продолжить разговор, не акцентируя внимание на плохо завуалированную резкость со стороны оппонента.
- Невоздержанности, я полагаю, - закончил за Энриса Димор и продолжил, как ни в чем не бывало, - Надеюсь, тебя уже проинформировали о пункте договора семь-одиннадцать?
- И не один раз.
- Твой брат дал мне слово, что до бракосочетания не пойдет искать утешения в объятьях других мужчин и останется невинным до свадьбы. Если я сам позволю себе нарушить это его обещание, у волчонка будут развязаны руки, чего мне совсем не хочется.
- Как ты смеешь думать, что мой брат... - начал Энрис запальчиво. Но Димор резко вскинул руку.
- Он не устает мне об этом напоминать. Более того, я уже был свидетелем того, какие неоднозначные по вашим меркам чувства он может вызывать у других мужчин.
- И на кого это ты намекаешь? - Энрис еще больше нахмурил брови.
- Например, этот ваш Эштон де Иорн.
- Не верю.
- Сам его спроси.
Они помолчали. Димор дал время молодому королю Виктерии осмыслить все услышанное, а сам подготовился к тому, чтобы озвучить второй интересующий его вопрос, но Энрис коротко хмыкнул, словно решив что-то для себя, и опередил его:
- А в чем состоит твое ответное обещание?
Димор тоже хмыкнул. Было с чего. Он собирался вдоволь полюбоваться на то, как вытянется лицо венценосного соседа, когда он озвучит свою часть договора с маленьким принцем.
- В первую брачную ночь он будет сверху.
- О! - Непроизвольно сорвалось с губ Энриса вместе с изумленным вдохом. Потом смысл сказанного окончательно дошел до него. На лице короля Виктерии сменились несколько противоречивых эмоций - от искреннего недоумения до настоящего озарения, после чего он осторожно уточнил: - В переносном смысле, я так понимаю?
- Нет. В самом прямом, - с подчеркнуто вежливым оскалом уточнил Димор, удовлетворенный произведенным эффектом.
- И ты пошел с ним на это? - Не поверил венценосный собрат.
- А почему нет? Мы помолвлены уже неделю, и я могу совершенно определенно утверждать, что твой младшенький того стоит.
- Особенно, на фоне того, что это он последний паладин этого поколения?
А вот это был запрещенный прием. Но кто же в диалоге двух правителей играет по правилам? Димор смерил оппонента долгим, пристальным взглядом. Потом заметил:
- Стельфан ничего об этом не знает. А ты мне что скажешь? Это совершенно точно, что малыш - это ваш новый паладин?
Энрис отвел взгляд и сделал вид, что задумался. Наверное, хотел собраться с мыслями. Димор запасся терпением, которое в любой другой ситуации было ему совершенно не свойственно, и позволили ему это. Выждал и, наконец, был удостоен ответом:
- Да. Совершенно точно. Ему просто не сказали, что в год его совершеннолетия заговорщикам все же удалось замкнуть ритуальный круг. Пусть и не надолго, но это оказалось достаточно, чтобы я мог понять, что произошло на самом деле. - После этих слов, прозвучавших на редкость глухо и даже обреченно, король Виктреии вскинул взгляд на короля Анлории и решительно произнес: - Я так понимаю, следующим твоим вопросом будет - почему Стельфана преследует тень прошлого паладина?
- Нет. Я уже знаю ответ на этот вопрос. Куда больше мне интересно, в чем состоит его предательство? В том, что его избранником стал мужчина? Эта ваша вера... - раздраженно произнес Димор, но Энрис позволил себе его прервать. Покачал головой и сказал:
- Она тут не при чем. Паладины в нашем роду всегда стояли выше веры и церкви. Их единственный храм - это сердце.
- Сердце прекрасно дамы? - Настал черед Димора хмурится.
- Нет. Сердца прекрасных дам переменчивы и часто лживы. Речь идет о сердце паладина - сосредоточии его невинности. И невинность, надо понимать, это не свойство тела...
- А свойство души, - перебил Димор, - Твой брат уже объяснил мне эти тонкости. Но, конечно, не все. Ведь, как я понял, ему не дозволялось знать тоже, что было прекрасно известно тебе. Почему? Кто придумал такие глупейшие правила?
Энрис тяжело вздохнул и снова отвернулся к окну. Но на этот раз Димор позволил себе выказать свое нетерпение постукиванием пальцев по подлокотнику кресла. Поэтому надолго погрузиться в раздумья у короля Виктреии не получилось.
- Внутри родового древа Алиторов есть ветвь Алитор-Хамумус. Представителей этой семьи еще называют воспитателями. Недостаточно произвести на свет здорового и жизнеспособного наследника, чтобы он мог с успехом править королевством, ему еще нужно дать соответствующее воспитание, откорректировать возможные шероховатости характера, помочь правильно выбрать окружение и... - король Энрис сделал едва заметную паузу, прежде чем это сказать, - так воспитать ближайших родственников одного с ним возраста, чтобы они были ему помощниками, а не обузой или даже угрозой в будущем. Это один из основополагающих постулатов истории наследия.
- И?
- Я знаю, в чем мой брат предает себя. - Энрис медленно-медленно поднял глаза на Димора, который под воздействием его тяжелого взгляда весь подобрался. - Мой брат тебя не любит и тем самым по мнению тени паладина предает свое сердце, свой единственный истинный храм.
- Но, если захочет, сможет полюбить? В будущем.
- А ты так уверен, что захочет?
- Он говорит, что да.
- Не думаю, что это случится так быстро, как тебе того бы хотелось.
Взгляды королей скрестились. Как-то странно это прозвучало в исполнении Энриса, словно тому было известно о принце Стельфане что-то такое о чем Димор был ни сном, ни духом. Неужели, мальчишка соврал? Король Анлории начал тихо закипать. Мало того, что такое категоричное подтверждение Энрисом того, что чувства, испытываемые мальчишкой, далеко не так глубоки, как хотелось бы, разозлило Димора, вызвав очередной приступ ревности. Но, кроме этого, на фоне всего сказанного отношения между братьями виделись королю соседнего государства еще более странными и требующими дополнительных разъяснений. Конечно, это могло быть происками все той же ревности и все-таки... Димор почти угадал.
- Энрис! - Раздался от двери почти восторженный оклик Стельфана, который уже знакомо без стука ворвался в комнату, где происходила встреча двух королей.
И в этот момент для Димора все замерло. Потом что на его глазах Энрис Алитор подорвался с кресла, порывисто, совершенно по-мальчишески вскочил ан ноги и раскинул руки в стороны, приглашая брата в свои объятья. И тот налетел на него всем телом. Повис на шее и зашептал что-то на ухо. Димор на все расслышал, несмотря на хваленый слух Тентервилей. Был слишком поглощен обузданием собственных демонов. Но, кажется, Стельфан приветствовал брата и шептал тому, как сильно он по нему скучал. А потом Энрис встретился с хмурым взглядом Димора, посмотрев на короля Анлории через плечо младшего брата, криво усмехнулся и сказал, словно их разговор и не прерывался внезапным появлением мальчишки:
- А все потому, что я его первая любовь. И, вполне возможно, до сих пор ей остаюсь.
- Зачем ты... - возмущенно воскликнул Стельфан и резко обернулся на Димора, все еще сжимая в объятьях любимого брата.
Взгляд короля Анлории потемнел. Руки принца разжались, и он отступил на шаг от коварного братца. Тот не пытался удержать его после себя. Но Димор уже отвел взгляд, спрятав собственную неистовую ярость, которую и не думал испытать от такого, казалось бы, почти обыденного признания.
- Думаю, тебе хочется пообщаться с братом наедине, - заставил он себя сказать и тоже встал из кресла.
- Но я... - начал Стельфан, который уже достаточно знал будущего супруга, чтобы понять, что с тем творится что-то неладное. Только Димор и слушать его не захотел.
- Останься с братом, - бросил он уже на ходу, когда мальчишка дернулся было за ним, и это прозвучало как приказ.
Стельфан растерянно остановился посреди комнаты, а Димор не оборачиваясь вышел, услышав, когда был уже в дверях, как ласково обращается Энрис к младшему брату:
- Чертенок...
Слушать и дальше это издевательство Димор не стал, захлопнул дверь и направился в личные покои. Только там он мог себе позволить выплеснуть всю накопившуюся ярость. Но не тут-то было. Он услышал, как через несколько мгновений, когда он еще не успел достаточно удалиться по коридору, дверь хлопнула снова. И вовремя сориентировавшись, успел открыть в стене потайной ход, который закрылся буквально перед носом принца Стельфана. Который от досады треснул по стене кулаком и выкрикнул его имя. Димор его услышал, потому что на какое-то мгновение прислонился спиной к стене с внутренней стороны, и поспешил отстраниться, когда понял, что встречи с принцем не избежать. Похоже, придется забаррикадироваться в королевский покоев и отдать распоряжение слугам не впускать к нему мальчишку. Хотя бы на некоторое время. Хотя бы до тех пор, пока в душе не прекратить клокотать ярость и он сможет спокойно взглянуть в любимое лицо такого ветреного и непокорного мальчишки. Неужели, теперь уже, и правда, любимое? Как такое может быть за такой короткий срок? Может. Еще как может! Потому что повезло и удалось найти своего человека, потому что мальчишка достоин любви короля, но... делить его с кем-то еще? Нет уж, увольте!
Глава двадцать первая
Укус Тентервиля
Стельфан вбежал в королевские покои и остановился у двери, чтобы немного отдышаться. Димор сидел на полосатом диване, поставив локти на колени и спрятав лицо в ладонях. Спина короля была напряжена. У принца мелькнула шальная мысль подобраться к мужчине сзади и погладить по плечам. Извиняться легче, не глядя в лицо, но... это не для них. Не сейчас. Не так. Все еще тяжело дыша, Стельфан сжал правую ладонь в кулак и решительно обошел супруга по широкой дуге, чтобы встать прямо перед ним - спиной к окну. Как только его тень упала на короля, тот, не отнимая рук от лица, пробурчал: