На одно мгновение холодный взгляд Логана скользнул ко мне.
– Гвен, беги! Приведи помощь...
Больше Логан не смог говорить, так как Охотник ринулся на него.
Вместо того чтобы делать то, что он попросил, я подняла книгу, которую кинула ранее в Охотника, и побежала назад в центр библиотеки.
Там все еще стояла Жасмин с поднятым, блестящим кинжалом над Морган.
Даже, если я бы я не сделала ничего лучше, чем убежать, найти профессора Метис и рассказать ей всю историю, я точно знала, что Жасмин убьет Морган и доведет свой странный ритуал до конца, если я сделаю это.
Моя мама-полицейский никогда бы не побежала прочь от драки, и я также не стала бы делать этого.
Жасмин увидела, что я подхожу, отступила на шаг от Морган и направила кинжал на меня.
Не хорошо. Но я не планировала отступать теперь.
После всего, что я знала, Жасмин бросила бы кинжал, как только я отвернулась. Она могла это сделать. Она была воином и тренировалась драться на протяжении всех лет.
– Ты просто должна была оставить все это по-хорошему, цыганка, – пробормотала Жасмин. – Ты должна была проигнорировать мою смерть, как это сделали остальные.
Я останавилась перед ней.
– Скажи мне: Почему ты не убила меня в библиотеке в тот вечер, когда у тебя был шанс?
Вечером, когда ты ударила меня по голове, вероятно, тем самым проклятым кинжалом в твоей руке, и оставила меня без сознания. Почему ты не перерезала мне горло?
Она пожала плечами.
– Потому что ты была никем. Я даже не знала твоего имени. У тебя не было настоящей силы, ничего, что я могла бы получить и использовать, итак, почему же я должна была убить тебя?
Я крепче сжала книгу и на какой-то момент я подумала о Пейдж Форрест. Она была такой же бессильной.
По словам моей мамы, отчим Пейдж сказал ей, что пойдет к ее младшей сестре, если та не будет с ним покладистой. По этой причине она никому не рассказала, что произошло.
Итак, она сделала единственное, что могла – дала мне прикоснуться к расческе.
Потому что она знала, что я могла. Пейдж знала, что я обладала силой, что я владела магией, даже если она ее не понимала.
Даже если я не понимала ее.
– Я не Никто, – выдавила я сквозь зубы.
Жасмин закатила глаза.
– Как всегда. Ты все равно умрешь.
С этими словами она бросилась на меня.
Кинжал со злым шипением разрезал воздух, которое больше подошло бы Охотнику.
Инстинктивно я подняла книгу и удерживала ее между собой и оружием.
Лезвие проникло в переплет и проткнуло все страницы, вылезло с другой стороны и остановилось в сантиметре от моего лица. Да, затем послышались сильные крики.
Жасмин выкрикивала громкие проклятья, пытаясь вытащить кинжал из книги. Но я еще крепче сжала руки и повернулась, пока она не выпустила набалдашник оружия. Тогда я выбросила книгу с кинжалом так далеко, как только могла.
Она упала на гладкий мраморный пол и скользила по нему, переворачиваясь снова и снова, пока, наконец, не осталась лежать на другом конце библиотеки под столом.
– Мерзавка, – сказала Жасмин. –Это был мой любимый кинжал.
У нее есть любимый кинжал? Правда?
И она считает меня фриком.
Прежде чем я смогла отступить, Жасмин ударила меня прямо в лицо. Затем ее кулак врезался в мой живот, и она использовала свою силу валькирии.
Боль от удара была уже достаточно ужасной, но ее кожа прикоснулась ко мне, и таким образом я почувствовала всю глубину ее ярости и ненависти к Морган, Сэмсону и каждому другому в школе, кто проигнорировал ее смерть.
Чувства сжигали меня как кислота. Я упала на колени, жадно хватая воздух и боролась за то, чтобы не сдаться.
Жасмин посмотрела на меня вниз, покачала головой и пошла назад к Морган, которая все еще лежала на столе, пристально и безучастно смотря в потолок.
Чаша Слез стояла на груди Морган, и кровь в ней начала кипеть.
Даже с некоторого расстояния я могла почувствовать, что от нее исходила власть. Я и раньше считала Чашу чем-то злобным, но в данный момент она излучала самый ужасный вариант чистой черной ненависти.
Жасмин нагнулась и вытащила из-под стола длинный меч. Что за ад происходит здесь?
Жасмин развернулась и снова пошла ко мне, рассекая воздух мечом, как будто не могла дождаться, когда обрушит его на меня.
Я смутно осознавала, что Логан где-то в дальней части библиотеки борется с Охотником недалеко от дверей.
Безжалостное шипение создания наполняло комнату, также как и лязганье клыков о щит, пока существо пыталось устранить эту преграду, чтобы, наконец, разорвать его на куски.
Мне даже показалось, что Логан выкрикнул мое имя, убеждая меня развернуться и бежать, так как Жасмин хотела разрубить меня на куски мечом.
Я закатила глаза. Как будто я не знала. В спорте у меня действительно не было шансов, но я не была совсем тупой.
Итак, я вскочила на ноги, развернулась и побежала к ближайшей двери сбоку, через которую я пробралась в библиотеку. Но когда я практически добралась до нее, она захлопнулась и Жасмин засмеялась позади меня.
– Глупая цыганка. Все здесь внутри находится под моим контролем. Ты не сможешь ускользнуть, почему бы тебе тогда не побыть хорошей девочкой и не подойти ко мне, чтобы я могла тебя убить?
Я не знала, какой вид магии Валькирий она использовала. Это была просто иллюзия или двери действительно закрыты?
Итак, я побежала к следующей двери. Она также захлопнулась, незадолго до того как я добралась до нее. Я схватилась за ручку и попыталась ее открыть, но она не сдвинулась ни на сантиметр.
Какой бы магией Жасмин не владела, она закрыла нас всех в библиотеке. Или, по крайней мере, заставила нас верить в это. Что на самом деле не имело никакой разницы.
По крайней мере, я так считала. Эти истории с иллюзиями вызывали у меня головную боль.
Так как двери не работали, я поспешила к окну. Оно тоже оказалось закрытым и не поддавалась. Затем какое-то движение снаружи привлекло мое внимание. Я заметила Дафну и Карсона, которые проходили мимо держась за руки.
– Дафна! Карсон!
Я ревела, орала и била в стекло, но они не слышали меня. Они были слишком поглощены друг другом. Я должна была привлечь их внимание.
В панике я осмотрелась вокруг. Рядом с окном стоял стол с деревянным стулом. Я схватила стул и со всей силы ударила им в окно.
Стекло разбилось с оглушительным звоном.
Какой бы магией не обладала Жасмин, она не подумала защитить ей окна. Стул разбил несколько небольших стекал и оставил дырку непосредственно над моей головой.
Если бы я смогла подняться выше и перебраться через нее, но несколько железных решеток преградили бы мне дорогу. Поэтому я просто поднялась на цыпочки и поднесла рот так близко к осколкам, как я могла решиться.
– Дафна! – проревела я так громко, как только могла.
– Здесь внутри!
Мой голос прогремел над местом. Дафна и Карсон остановились, и их головы повернулись ко мне.
Я киваю им, однако я была не уверена, видели ли они меня или нет. Что-то просвистело позади меня, и я пригнулась. Меч Жасмин ударился о железные решетки и отбросил красные искры.
Я повернулась к ней. Лицо Жасмин между тем исказилось дикой маской ярости. Ее белокурые волосы парили вокруг ее лица, и ее когда-то синие глаза светились тем же красным цветом, что и глаза Охотника. Жутко.
– Стой на месте, чтобы я могла отрубить тебе голову, – пробормотала она.
Она снова размахнулась мечом, а я отклонилась в сторону. Снова и снова она бросалась на меня с вибрирующем мечом, но мне каждый раз удавалось ускользнуть.
Вероятно, я научилось чему-то на физкультуре, так как я едва могла поверить, что я еще жива.
При следующем ударе меч Жасмин ударился в книжную полку и застрял в толстой древесине. Выкрикивая проклятия она обхватила рукоятку двумя руками и пыталась освободить оружие. Так как она была сконцентрирована не на мне, я оббежала вокруг книжной полки и толкнула ее плечом так сильно, насколько было сил.
– Давай же, – бормотала я, пока снова и снова врезалась в стеллаж, пока тот не начал качаться. – Давай же! Давай!
В последний раз, собрав все силы я толкнула его. С громким, стонущим треском полка начала падать. Через секунду она грохнулась на Валькирию и погребла ее под сотней книг.
На мгновение я слышала только свои собственные пыхтящие, испуганные вдохи и шум крови в ушах.
Затем Жасмин снова зло рассмеялась.
– Ты забыла, что я – Валькирия, цыганка, – сказала она. – Я сильная, гораздо сильнее тебя.
Ты не сможешь одолеть меня. Мне не сложно будет убить тебя. Никто не способен изменить это.
Тяжелая полка начинает двигаться, пока Жасмин двигалась под древесиной и горой книг, под которой я погребла ее. Я отступила и задалась вопросом, что же мне сделать, чтобы задержать ее.
Я не могла никуда сбежать потому, что была заперта в библиотеке, и это был вопрос времени, пока Жасмин освободится.
Я не имела ни малейшего понятия, что происходило между Логаном и Охотником, но я все еще слышала его рев, это означало – что он еще жив.
Даже если Логан убил монстра, не умерев при этом сам... я не была уверена, что он смог бы победить еще и Жасмин. Она владела таким же образованием воина, как и он.
А если Охотник ранил его, он был в тяжелой ситуации.
Я прикусила губу и осмотрелась вокруг, стараясь остаться спокойной и размышлять над тем, что бы сделала моя мама в такой ситуации.
Хорошо, моя мама никогда не втречалась с сумасшедшей Валькирией, которая хотела принести в жертву Богу Зла свою лучшую подругу, но она простивостояла в свое время многим мошенникам.
Я впомнила о том, как на иногда приходила домой, вытаскивала пистолет из кобуры, и...
Я прищурила глаза. Конечно.
Мне нужно оружие.
Не то, чтобы я знала, как использовать оружие, но это было лучше, чем убегать прочь от Жасмин или, что еще хуже, позволить разрубить себя на куски мечом.
Мои неприкрытые ноги, казалось передвигались самостоятельно, и я засеменила между рядами полок. Я даже не задумывалась в действительности над тем, где я бегу, пока на остановилась перед стеклянной витриной.
Перед той витриной, с тем самым мечом.
Я сражалась с замком и молилась, чтобы он оказался не заперт или не защищен магией. К моей неожиданности крышка сразу раскрылась, и я не получила никаких видений.
Я откинула стеклянную крышку витрины, протянула руку к мечу и останавилась. Я не знала точно, что произошло бы, если бы я подняла его.
Какие колебания и мгновенные видения я получила бы. Но я знала, что что-то произошло бы, что-то важное.
Что-то, что навсегда изменило бы мою жизнь.
За спиной я услышала сильный грохот, и смех Жасмин снова наполнил библиотеку. Она смогла выбраться из-под полки. Если я не возьму меч, остаток жизни будет недолгим. Очень-
очень коротким.
– Цыганка, – зашипела Жасмин, и ее голос долетел до меня. – Я буду наслаждаться твоим убийством.
Я услышала быстрые шаги, которые приближались ко мне. Мое время закончилось, поэтому я залезла в витрину и схватила меч.
Глава двадцать вторая
Как только мои пальцы сжались вокруг рукоятки, я открыла глаза и снова наткнулась на его серо-пурпурный взгляд.
– Цыганка, – кажется, в моей голове прошептал старый, ворчливый голос. – Наконец-то.
Хорошо, по-видимому, меч может еще и говорить. Супер жутко, но я уже перешла границу, когда я еще удивлялась чему-то.
Мои пальцы обхватили набалдашник, и я вырвала меч из витрины. Рукоятка была сделана так, что моя рука закрывала половину мужского лица – ото рта вниз.
Нос крючком висел над моей рукой как что-то своего рода папье-маше, по крайней мере, я думала, что это называется так, и глаз был виден четко. Глаз, который все еще смотрел на меня. Некоторое время ничего не происходило.
Затем меня наполнили чувства.
Меч был старым, древним, как Чаша Слез. Так много вещей вспыхнуло в моих мыслях. Так много изображений.
Преимущественно битвы. Сотни, тысячи битв, которые начинались и заканчивались в одно мгновение. Большие, маленькие, тихие, громкие. Я чувствовала кровь и дым. Слышала крики боли и ярости.
Чувствовала другие мечи, другие клинки, которые врезались в мою плоть, так что я одновременно кричала от боли и затоплялась яростью.
Я не могла ничего делать дальше, кроме как стоять там, смотреть картины и впитывать волны чувств, которые хотели меня наполнить.
Собственно, если бы я хотела, то не смогла бы отпустить меч. Через некоторое время картинки стали меняться медленней, так что я могла их понять. Я поняла, что наблюдала исторические битвы.
Различные места, различное время, различные враги. Одежда, оружие, вооружение, люди.
Они изменялись и становились с каждой битвой современней.
Но одно оставалось одинаковым на картинах – мечом всегда размахивала женщина. Снова и снова мелькало ее лицо перед моим внутренним взором, слишком быстро, чтобы следовать за картинами.
Но я чувствовала их, чувствовала все вещи, которые они чувствовали, пока размахивали мечом. Гордость.
Сила. Страх. Ярость. И снова и снова глубокое чувство долга и чести.
Были и пробелы, время, в которое меч вообще не был виден и речь шла о женщинах.
Рождались одна за другой, выростали, рождали собственных дочерей, становились старыми и наконец, умирали.
Картинки прыгали от одной к другой, и у меня было чувство, что это длинная, нескончаемая цепочка женщин, которая двигалась назад во времени, когда Боги бродили по земле.
Среди лиц я увидела родное лицо бабушки Фрост.
Ее черты лица вспыхнули на мгновение перед моим взором, прежде чем оно сменилось другим лицом, лицом моей мамы.
– Мама? – прошептала я.
Грейс Фрост улыбнулась мне и открыла рот, как будто она хотела что-то сказать.
– Мама! – я протянула к ней руку, как будто я могла прикоснуться к ней в видении.
Тогда я почувствовала, как я чувствовала, чувствовала, чувствовала...
С тяжелым вздохом я раскрыла глаза и установила, что стояла посреди библиотеки древностей, на месте, где находилась витрина с Чашей Слез.
Я все еще держала меч в руках. Я сразу же обернулась в поисках других.
Их не было там.
Не было Жасмин, которая пыталась убить меня. Ни Морган, которая лежала на столе и смотрела в никуда. Ни Логана, который боролся против Немейского Охотника. В библиотеке была только я, одна.
– Эй? – крикнула я. – Здесь... здесь кто-нибудь есть?
Мой голос прозвенел в библиотеке запуганным, тихим звуком, который надолго повис в воздухе...
– Привет, Гвендолин, – прошептал мягкий голос.
Я подавила крик и развернулась. Позади меня, прямо перед закрытой дверью стояла женщина. На первый взгляд ничего особенного.
Среднего роста, худая, но мускулистая. Ее волосы мягкими коричневыми локонами падали на плечи и, кажется, светились металлическим бронзовым тоном.
На ней был предмет одежды, который мне напоминала тогу, длинная, текущие тканевые полосы в сиреневом тоне. Серебряный пояс обвивался вокруг ее бедра, какие-то серебряные растения лежали короной вокруг ее головы.
Лавры, подумала я и задалась на мгновение вопросом, откуда я это знала.
Но чем дольше я смотрела на нее, тем мне становилось яснее, что она была попросту самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо видела.
Не потому что ее черты лица были так прекрасны, а так как она обладала аурой, которая излучала чувство присутствия мира, невозмутимости и вечности.
По какой-то причине это утешало меня, даже теперь, когда я собственно должна вопить из-за всех странностей за последний час.
За последнюю проклятую минуту.
Женщина подошла ближе, и ее тога омывала ее тело как вода. Впервые мне бросилось в глаза, что у нее два мягких, пернатых крыла за спиной, которые выглядели именно так, как я всегда представляла себе крылья ангела.