Осветительная группа лишь отодвинула лампу с дороги, не отключив ее от осветительной панели. Парень подумал, что нынче ночью все не закончится, а следующей им может не повезти так, как сейчас. Он рассмотрел установку, отметил, куда именно подключаются провода, и кое о чем вспомнил.
— Генри, когда ворота откроются, вы должны встать рядом с автоматическим выключателем. Прошлой ночью он рванул, помните?
— Да.
Это односложное слово было произнесено интересным тоном. Тони вздохнул и повернулся так, чтобы не встречаться с темными глазами.
— Что?
— Ты кажешься очень спокойным. — Последовала долгая пауза, в которой чувствовался отзвук крика: «Мой!» — Учитывая все случившееся.
— Эй, а разве я когда-нибудь закатывал истерики? Я имею в виду, если не считать случаев с египетским волшебником, пожиравшим детей, и призраками, взывающими к отмщению?
Спустя одно биение сердца Генри улыбнулся:
— Нет, не закатывал.
— Что ж, хорошо.
Тони скрестил на груди руки, пытаясь двигаться так, чтобы мышцы не вопили от боли, стараясь задевать как можно меньше синяков.
— Я вот подумал… Мы должны подождать, пока ворота откроются и тени отделятся, прежде чем сработает свет, так?
— Да.
— Поэтому Повелитель все еще сможет ощущать, что его посланцы продолжают умирать на пороге.
Генри посмотрел на потолок.
— Да.
— Что, по-вашему, он сделает?
— Думаю, однажды этот парень пошлет через ворота нечто такое, что нельзя будет убить светом, — медленно произнес Фицрой. — Нечто материальное.
— Вы как-то подозрительно этому радуетесь.
Маска соскользнула.
— Если это будет существо из плоти и крови, то я смогу с ним расправиться.
Кровь Тони с этим согласилась.
Глава десятая
Субботним утром Тони стоял в коридоре четвертого этажа перед квартирой Арры.
Она открыла дверь, прежде чем он успел постучать. Парень стоял перед волшебницей и сильно подозревал, что выглядит так, будто узрел Зигфрида или Роя[44], чудесным образом появившихся совсем рядом вместе со своим белым тигром.
Выражение лица Арры подтвердило это. Она покачала головой и шагнула назад, чтобы пропустить Тони в квартиру.
— Мои окна на фасаде, Тони. Я убирала Зазу с диффенбахии[45] и увидела, как ты шел по дорожке. Раймонда Дарка воспитывают сценаристы, у которых на всех одна-единственная мозговая клетка. Но даже он мог бы догадаться, что ты идешь сюда. Вытри ноги и повесь куртку так, чтобы с нее капало на циновку.
Тони послушался, потом последовал за Аррой на кухню и едва не наступил на рыже-белого кота.
— Это Уитби. Не обращай на него внимания, он накормлен.
— Что ты имеешь в виду? «Не подкармливай его» или «Не беспокойся, он не вцепится тебе в глотку»?
— То и другое.
Волшебница долго рассматривала Тони, пока тот притворялся, что разглядывает кота.
— Дерьмово выглядишь, — наконец сказала она.
Арра повернулась, вынула из буфета большую голубую кружку и наполнила ее содержимым непрозрачного термического графина.
— Это должно помочь.
— Что там?
Язык Тони все еще ощущал последствия потребления зелья, его чутье в лучшем случае было ненадежным.
Замороженный фаршированный блинчик, который он разогрел себе на завтрак, сильно пах акриловой краской. Можно было допустить, что ему это не показалось, так как срок годности блинчика истек месяц или два тому назад.
— Это кофе, экологически чистый, мексиканский, доставленный сюда в порядке свободной торговли. Зерна собирали босые черноглазые девственницы.
— В самом деле?
— Насчет девственниц поклясться не могу. В холодильнике есть сливки, а на столешнице, в чаше в виде кролика, — сахар.
Арра ногой отпихнула с дороги Уитби и вышла из кухни.
Тони торопливо плеснул в кофе немного сливок, недолго подивился тарелке с окровавленной печенью, разложенной слишком замысловатым образом, чтобы быть едой, и последовал за Аррой.
Он нашел волшебницу за ее компьютерами. На обоих экранах светился пасьянс «паук».
— С Маусом все в порядке, — сказала Арра, выкладывая валета червей на даму той же масти. — Если «в порядке» означает, что у него сломана челюсть, а жена этого типа вне себя от злости. Я сказала в больнице, что нашла этого парня бесцельно шляющимся по улице. Мол, он потерял сознание, как только я усадила его в машину.
Она перемешала два столбца, закончила ряд червей. Карты упали к нижнему краю монитора. Волшебница перешла к другой игре.
— В больнице поверили моей истории.
Восьмерка треф на девятке пик, бубновая шестерка на семерке пик. Восьмерка треф передвинулась к девятке той же масти, теперь неприкрытой.
— Как ты? — спросила Арра.
Губа у парня болела, обе ладони чесались, тело было размалевано красивыми синяками, но он не мочился кровью и считал, что все в порядке.
— Со мной все в норме.
— Хорошо. Что случилось у ворот?
— Ничего.
— Это означает?..
Тони заставил себя отвлечься от гипнотического движения карт.
— Ничего…
— Они вот-вот откроются.
Фостер посмотрел на Генри и пожалел, что это сделал. Глаза вампира были темными, губы оттянулись, показались клыки.
Тони видел такое уже сотни раз, но сегодня ночью осознал, какое место в схеме «голод — жертва» занимало то, что делало их отношения слишком уж личными. Потом парень услышал какое-то гудение, вздрогнул, и вампир отошел для него на второй план.
Когда вибрация стала сильнее, юноша понял, почему Ли тогда среагировал на нее подобным образом. В прошлый раз открытие ворот раздражало его не больше, чем оса, жужжащая в черепе. Конечно, Тони понимал, что может разразиться беда, но реальность была столь же прочной, как и его ярость. Сегодня же ему как будто сверлили зуб, когда действие новокаина уже закончилось.
Тони пока еще не вопил от боли, но напрягся всем телом. Он сопротивлялся нарастающей вибрации, предчувствуя тот миг, когда сверло дойдет до мягких тканей.
— Здесь никого нет. Ни один заложник теней не вернулся, — пояснил Генри, когда юноша непонимающе уставился на него.
— Так что же нам делать?
— Остановить то, что попытается пройти через ворота с другой стороны.
— И что-нибудь попыталось пройти?
— Нет, — ответил Тони, сделав большой глоток кофе. — Ворота оставались распахнутыми пару минут, потом закрылись.
— Пару минут?
— Чуть меньше или больше. Когда думаешь о злых волшебниках и тенях, высасывающих мозги, трудно точно оценить, сколько прошло времени.
— В следующий раз смотри на часы. Впоследствии этот интервал может оказаться важным.
— А тебе не все равно? Я думал, ты нам не помогаешь.
— Однако все еще появляешься у моих дверей.
Тони сомневался в том, что его второй приход заслуживал определения «появляешься». Он положил на пол свой рюкзак, сел, и почти немедленно на его коленях очутилась черно-белая кошка.
— Это Зазу.
Арра нахмурила брови так, что они образовали над ее носом букву V. Вид у нее был не особенно счастливый. Тони медленно убрал руки от кошки.
— Она никогда так раньше не поступала.
— Как?
— Не садилась на колени к незнакомцам.
— Она не совсем… Ой… Сидит.
— Просто старается устроиться поудобнее.
Когти кошки снова прошли сквозь ткань джинсов и кожу.
— Поудобнее для кого? — взвизгнул Тони.
Судя по лицу Арры, вопрос был слишком глупым, чтобы на него отвечать. Она вернулась к своим играм, а Тони попытался сидеть совершенно неподвижно. Только богу известно, во что кошка вонзит коготь, если решит, что ей грозит опасность или она падает.
— В этот раз я ощущал их сильнее, — сказал Тони чуть позже, когда понял, что ему не угрожало немедленное кровопролитие. — Я имею в виду ворота.
— Потому что ты был заложником тени.
— Да, я так и понял. Но тень скорее присваивает тебя, чем берет в заложники. Разве с заложниками можно обращаться так неаккуратно?
Не снимая руки с клавиатуры ноутбука, Арра повернулась к нему и приподняла брови.
— Юмор тебе помогает?
Тони рискнул пожать плечами. Зазу перекатилась на спину во впадинке между его плотно сдвинутыми коленями и задрала все четыре лапы. Ее живот сиял белизной. Мех выглядел мягким. Юноша нерешительно потянулся к нему пальцем.
— Я не стала бы этого делать.
Он отдернул палец. У кошки был разочарованный вид.
Арра хмыкнула и снова вернулась к играм.
— Итак, я в восторге от твоей компании, но зачем ты здесь?
— Я принес твои термосы. — Тони хотел нагнуться и открыть рюкзак, но уловил выражение морды Зазу и передумал. — Мы больше не использовали зелье, но я не уверен, как долго оно останется пригодным. Понимаешь, его искры…
— Составные части зелья действуют невесть как долго, но мне нужно вновь придать ему силу, чтобы от него был толк в магическом смысле. — Арра перевернула короля, передвинула даму, положила ее на туза и подождала, пока вся линия рухнет. — А теперь скажи, почему ты здесь.
— Зелье…
— Видишь это?
Тони подался вперед.
— Игру?
— Она застряла на семерке. Я не могла знать, какая карта лежит под королем, но это был единственно возможный ход. — Она развернула кресло и сняла Зазу с колен Тони. — Смотри на то, что скрывается за очевидным. Исследуй правду, лежащую за мотивами. Покупай дешево, продавай дорого.
— Что?
Арра вздохнула, когда кошка снова вспрыгнула на колени Тони.
— Почему ты здесь на самом деле?
Тони помедлил, ожидая хлесткого замечания, которого не последовало.
— Постановочно-отделочная команда собирается сегодня строить новые декорации, — сказал Фостер. — Может, я сумею покрутиться рядом, но не смогу передвинуть лампу обратно, на нужное место, чертовски уверен, что мне не дадут ее включить.
— Каков же твой вывод?
Он казался очевидным, но Арра собиралась заставить парня сказать его вслух.
Он так и сделал:
— Тебе придется туда прийти.
— Нет. Я не подойду к открытым воротам.
— Тебе и не нужно к ним подходить, даже не придется покидать подвал. Ты будешь моим прикрытием. Просто пошли меня наверх с фотометром или чем-нибудь в том же роде якобы для того, чтобы сделать кое-какие замеры.
— Плотники все еще будут работать.
— Да, — фыркнул Тони. — Как будто трудно заставить их сделать маленький перерыв.
— Все равно они не уйдут. Если покажется один из заложников теней, то как ты это объяснишь?
С дерзким бесстрашием он погладил кошку по голове.
— Понятия не имею. Вот почему, думается, нам нужно раздобыть адреса всех тех, кто занят на сегодняшних съемках. Придется выяснить, где остальные тени, и вывести их из игры, прежде чем они вернутся в павильон звукозаписи.
— Как именно?
Тони изобразил, будто сует руку в чужую грудь. Зазу вытянула лапу и вонзила когти в его ногу.
Арра не обратила никакого внимания на скулеж парня, фыркнула и сказала:
— Итак, все это твое «ты будешь моим прикрытием» — лишь прикрытие? Ты хочешь, чтобы я вывела тени из игры.
— Мой план состоит из двух частей! — запротестовал Фостер. — Первая касается павильона звукозаписи, потому что у нас нет возможности расправиться со всеми тенями, прежде чем раскроются ворота. Потом мы отправимся за теми, которые не появятся. Это будет происходить уже вдали от ворот.
— Прекрасно. Все-таки ты не сказал, что именно наболтаешь плотникам насчет заложников теней.
— Я думал, ты…
— Что ты не понял во фразе: «Я не впутываюсь в это»?
— Я не прошу тебя вмешиваться больше, чем ты уже во все влезла. — Тони и сам услышал, как угрюмо это прозвучало. — Послушай, мы пытаемся остановить вторжение и спасти мир. Вариантов у нас немного, поэтому нам нужно заставить Повелителя Теней слегка удивиться, озадачить его, сбить с толку. Пусть он не спрашивает: «Почему мои тени были уничтожены у ворот?», а задаст себе вопрос: «Почему они вообще не возвращаются к воротам?» Может, это убедит его в том, что здесь есть нечто такое, во что он не захочет встревать.
Арра запустила на ноутбуке новую игру.
— Ты говорил об этом с вампиром?
— Да. В некотором роде.
— Тони!..
— Я в порядке.
— Я в этом не сомневаюсь, но оценил бы, если бы ты смог двигаться немножко быстрее. Мне нужно покормиться.
Парень прекратил сражаться с привязным ремнем машины и застыл.
«Я не могу».
Должно быть, эта мысль так или иначе отразилась на его лице, потому что Генри вздохнул:
— Не тобой. Сомневаюсь, что нынче ночью это будет безопасно для каждого из нас.
— Хорошая мысль.
Пряжку зажало. Тони принялся высвобождать ее одной рукой, второй безрезультатно дернул за ремень.
— Мм… Генри. Думаю, я напортачил с пряжкой.
Холодные пальцы оттолкнули его руку в сторону.
— Она застряла.
— Без балды?..
Генри поднял на парня взгляд. Глаза его потемнели, маска исчезла.
Вампиры не тратят времени на возню с ремнями безопасности. Он моментально отделился от пряжки. Обитатели ночи просто вырывают свою жертву из машины.
Адреналин подарил прыть юноше, покрытому синяками. Он едва не выбросился из автомобиля на тротуар, потом попытался вернуть себе хоть немного чувства собственного достоинства, оперся на открытую дверцу и крышу автомобиля и прислонился к нему.
— Я тут подумал, может, нам стоит расправиться с тварями еще до того, как они вернутся на студию.
— Прекрасно.
Огоньки на приборной панели странно отражались в глазах Генри, которые были…
«Черт! Хуже всего то, что мне захотелось забраться обратно в машину, предложить свое запястье или горло, а то и жизнь. Нет. Не это было самым скверным. Куда хуже оказалось то, что вампир тоже это понял».
Тони отскочил от машины, захлопнул дверь и пробормотал:
— Почему бы мне просто не оставить послание на твоем автоответчике?
Он обращался к «БМВ», удаляющемуся по улице, исчезающему вдали.
— Да, я бы сказала, что это и вправду подходит под определение «В некотором роде». В моем мире известны обитатели ночи. Я поражаюсь, что ты ухитрился сохранить такую самостоятельность. В конце концов, нельзя служить одновременно двум господам.
Тони скривил губы.
— Все обстоит совсем не так.
— Я верю, что ты один из тысячи. — Арра закрыла ноутбук и встала. — Пошли.
— Куда?
Кошка, устроившаяся на коленях юноши, не выказала никакого намерения в ближайшее время покинуть это место.
— Студия, ворота, тени… — вздохнула волшебница, поскольку Тони продолжал неуклюже сидеть, не осмеливаясь подняться. — Просто сбрось ее на пол. Она не сломается.
Фостер подумал, что сейчас в его жизни и так хватает увечий, сунул руки под мышки — или под передние лапы? — Зазу и осторожно опустил ее на пол. Она фыркнула. Этот звук удивительно походил на тот, что часто издавала Арра. Кошка села и стала вылизывать свой зад.
Тони никогда не имел тесных дел с этими зверями и не знал, что они так хорошо умеют выражать свое мнение.
— Я думал… Я неправильно понял твои слова о том, что ты не собираешься впутываться?
— Что?
— Ты сказала, что не собираешься в это впутываться.
Тони осторожно переступил через Уитби, который вился вокруг его ног, добиваясь хорошего пинка.
— Я все еще не собираюсь приближаться к открытым воротам, но полагаю, что смогу наплести всякой чуши и провести тебя мимо плотников.
— Почему ты передумала?
Арра помедлила, набросила на руку оранжевый дождевик. Она долго смотрела на рекламную афишу «Самой темной ночи», вставленную в рамку.