— Будем надеяться, что ничего важного.
— Будем надеяться.
На парковке студии стояли полдюжины машин, когда Генри свернул туда с Боундари-роуд. «Хэтчбек» Арры среди них отсутствовал, и это было подозрительно.
Генри припарковался там же, где и прошлой ночью, надеясь, что охрана, проходящая мимо, решит, будто это место принадлежит ему, и не станет задавать вопросов. Он давным-давно понял: жизнь идет куда проще, если заранее все устроить, а не исправлять упущенное, когда поезд уже ушел.
— Вы знаете, чьи это машины?
— Нет.
Тони расстегнул ремень безопасности и открыл дверцу.
— Думаю, старая «импала» принадлежит одному из сценаристов.
— Когда-то у меня была такая же, — заметил Генри, когда они двинулись к зданию.
— Что ж, вы знаете, как у нас говорят. Темно-зеленая «шеви-импала» — прошлое каждого.
— Кто так говорит?
— Люди.
— Какие именно?
Тони тихо фыркнул и остановился перед кодовым замком.
— Те самые, которые заявляют, что вы не должны кусать женщину, достаточно взрослую для того, чтобы быть моей матерью.
— Тебе не кажется, что твое отношение к этому делу попахивает возрастной дискриминацией? — спросил Генри, прислонившись к стене.
— Нет.
Замок открылся, и Тони осторожно распахнул дверь.
— Я думаю…
Он напрягся, когда Фицрой поднял руку, прося тишины. Фостер решил не злиться на то, что ему заткнули рот. Глаза вампира были прикованы к черной линии — павильону звукозаписи. Лицо у Генри стало таким, каким бывало во время охоты.
«Там что-то, вернее, кто-то есть, — понял Тони. — Член съемочной группы или заложник теней? Лампы в павильоне не горят.
Может, один из наших отсыпается там, прежде чем двинуться домой после того, как перебрал спиртного в соседнем баре? Или это охранник идет с другой стороны павильона звукозаписи, а свет его фонарика заслоняют постоянные декорации? Ладно, последнее маловероятно. Если верить словам одного сценариста, охранник проводит большую часть времени на кухне, работая над собственным сценарием, разумеется, когда Чи-Би нет в здании.
Это мог быть заложник теней. Ли выключил свет, но Маус этого не делал. Если тени требовалось тело, которое ничего не видело, тогда ее устроила бы темнота. Так лучше прятаться. Хотя в этом случае она потеряла бы возможность использовать в качестве оружия тень, отбрасываемую заложником. Если этой кляксы не видно, то какое из нее оружие?
Может, у твари имелось нечто другое, скажем пистолет?
Наверное, я слишком часто смотрю американское телевидение.
Подожди-ка! Это могут быть все оставшиеся заложники теней. Если только не существует правила, неизвестного мне и гласящего, что они должны появляться по одному.
Посмотрим на часы. Десять сорок три. Ворота откроются только через полчаса. — Тони отошел назад, в то время как Генри сделал шаг вперед. — Какой толк в размышлениях, когда нужно всего лишь задать вопрос?»
— Сколько? — прошептал юноша.
— Я слышу только одно сердцебиение.
— Арра?
— Не знаю.
— Заложник тени.
Ответом был блеск зубов.
— Я тебе скажу через тридцать секунд.
— А что потом?
— Иди к воротам и начинай устанавливать большой свет.
— В темноте?
— Используй фонарик. Помни, что темнота им мешает. Они не могут пустить в ход тени, отбрасываемые заложниками.
— Ба, Генри! Я сам и раздобыл эти сведения, помните?
Фицрой раздраженно свел брови.
— Тогда к чему эти вопросы?
С этими словами он скользнул в звуковой павильон.
Темнота в помещении не была беспросветной, как и всегда в рабочие дни. Горящий знак «выход» и светодиоды на не выключенной аппаратуре давали Генри возможность видеть. Не четко, но вполне сносно.
Примесь запаха иного мира, просачивающегося сюда дважды в день, мешала вампиру принюхаться и определить, чью жизнь он чуял. Вонь свежей краски, проникающая в павильон, была подобна туману, который Фицрой не мог разогнать.
«Неважно. Сердечный ритм говорит мне, что добыча не спит, а люди редко сидят и бодрствуют в темноте. Значит, это заложник тени. Он ждет, когда откроются ворота».
Генри скользнул мимо фальшивой стены и помедлил. Теперь вампир находился достаточно близко к добыче и по запаху определил, что это женщина.
«Волшебница? Не знаю. Тут слишком много других, более сильных запахов, чтобы различить такие подробности».
Заложник стоял в точности под воротами, завернувшись в самый обычный пластиковый дождевик.
— Двадцать восемь Раймондов Дарков, двадцать девять Раймондов Дарков, тридцать. — Тони вытер влажные ладони о бедра и расправил плечи. — Кто не спрятался, я не виноват.
Он надеялся, что Генри хватит форы в тридцать секунд, чтобы закончить разведку. Если не хватит, неважно. Большая лампа должна была быть на месте, готова к действию, когда ворота откроются.
Тони включил фонарик, направил луч на пол и двинулся к осветительной панели.
«Не волшебница. Девушка, ровесница Тони».
Она откинула полы плаща и глубоко засунула руки в карманы комбинезона. Генри шагнул на край съемочной площадки. Девушка стояла там, где нужно. Ему не требовалось идти дальше. Она переступила с одной нога на другую. На ней были красные кеды.
«Это нетерпение, а не предвкушение. Она не может знать, что я…»
Зажглись лампы. Фицрой бросился на пол и успел заметить ее улыбку.
«Лампы? — Тони заморгал, когда свет выплеснулся из обеденной комнаты декораций. — Вопрос: зачем Генри зажег свет? Ответ: он этого не делал».
Парень припустил бегом.
Генри боролся с тенью, которая обмоталась вокруг него от запястья до скул. Его руки были прижаты к бокам, рот и нос закрыты. Тень выпячивалась, но не подавалась.
Девушка присела рядом с Генри. Тень, корчась, сползла с его ушей.
— Мы оставили охрану у ворот, — сказала она, словно ведя будничную беседу. — Охраны на месте не оказалось, значит, кто-то ее уничтожил. Этот человек сумел сделать такое. Значит, он знает слишком много и почти наверняка вернется. Привет, «кто-то»! Я тебя ждала. Тебе следовало бы проверить, нет ли здесь ловушек.
Улыбка девушки стала шире. Она подняла пульт дистанционного управления и включила огни.
— Скоро ты потеряешь сознание, а потом умрешь.
«Не скоро. Явно не до того, как откроются ворота. Да, мне нужно дышать, но воздух в моих легких поможет продержаться достаточно долго».
Он услышал, как кабели ударились об пол и сдвинулась с места платформа с лампой. Вампир должен был всего лишь лежать здесь, слушать, как злорадствовала заложница тени, и ждать, пока откроются ворота.
«Тень попытается уйти. Тони ударит ее светом, и я освобожусь. Само собой, при таком раскладе мое достоинство слегка пострадает, но работа будет сделана. Хорошо еще и потому, что тень слишком прочна. Мне не сразу удастся проделать трюк супермена, разрывающего свои цепи».
Улыбка девушки угасла, ее глаза сузились.
— Ты не такой, как остальные.
Генри боролся, чтобы не дать показаться голоду, но тот все равно был уже близко.
Тень помогла ему, но недостаточно.
— Обитатель ночи. — Один палец стал играть с прядью его волос. — Эта девушка не верит в твое существование. Но что за беда? В мое существование она тоже не верит. Здесь мы лишь символы и метафоры. — Пластиковый дождевик сморщился, когда девушка подалась вперед и уперлась одной рукой в пол рядом с головой Генри, чтобы сохранить равновесие. — Интересно, каково это — быть тобой? Думаю, ты лучше понимаешь, что именно реально. Давай проверим, каково быть тобой, а? Кроме того, разумнее всего овладеть сильным. Тогда слабому будет трудней тебя остановить.
Краешком глаза Генри заметил пятно тьмы под огромным пасторским столом. Достаточно ли там темно? Существовал единственный способ это выяснить.
«Похоже, мне придется перекатиться».
— О нет, ты…
Он оказался под столом, прежде чем девушка договорила. Фицрой почувствовал, что слепота его отступила — очевидно, здесь было достаточно темно, — а потом вырвался из хватки тени.
Вампир поднимался на ноги, сознавая, что рычит, но ему было на это плевать.
В ответ девушка скривила губы.
— Существо тьмы борется за свет? Там, откуда я пришла, такого не бывает.
— А здесь бывает.
Она сверкнула нахальной улыбкой и повернулась, собираясь побежать.
«Поймай меня!» — говорил ее маневр так ясно, словно барышня прокричала это вслух.
Генри сдержал в себе охотника, уклонился от отбрасываемой тени, от которой девушка пыталась его отвлечь, и встал перед заложницей, не успела та снова повернуться.
— Очевидно, там, откуда ты пришла, существа моего рода двигаются медленнее.
Она напряглась в его хватке. Глаза девушки смотрели в никуда, когда тень начала выбираться из нее.
Вибрация в крови и костях вампира возвестила об открывающихся воротах.
— Генри! Закройте глаза!
Даже сквозь закрытые веки мир вокруг Фицроя стал ослепительно белым. Слезы покатились по его щекам.
Генри швырнул девушку вперед, упал на колени и закрыл лицо руками. Ему показалось, что свет погас лишь спустя долгое время.
— Все в порядке. Теперь можете смотреть.
Фостер решил, что вампир способен сам позаботиться о себе, и побежал через съемочную площадку туда, где лежала, скорчившись, Кейт Андерсон. Она была помощницей Мауса по операторским делам. Больше Тони о ней ничего не знал.
— Только не снова! — бормотал парень раз за разом, словно эта мантра могла предотвратить самое худшее.
Фостер упал на колени, перекатил девушку на спину и пощупал, бьется ли сердце. Он потерялся в вопящей боли, все еще вибрирующей в его голове, и снова нашел сердцебиение.
— Она еще жива.
— Да.
Тони поправил на девушке дождевик и поднял глаза на Генри.
— Почему вы ее так швырнули?
— Надеялся, что если она окажется прямо под воротами, то это задействует первостепенное задание тени — вернуться домой, даже без информации. Тогда тень забыла бы, что нацелилась на меня. Похоже, это…
— Только кажется. Только кажется. Только кажется! — Одной рукой девушка схватила Тони за руку, второй вцепилась в его воротник. — Только кажется!
— Простите.
Тони не был уверен в том, почему именно он извинялся. Просто ему казалось, что нужно что-то сделать.
Потом он вспомнил:
— Генри, у нас нет ни капли зелья! Копы вылили его. Мы даже не остановились, чтобы купить водки! — Юноша шлепнулся на пол и усадил девушку себе на колени. — Вам придется напустить на нее вампирские чары!
Кейт начала стучать пятками по полу, когда Фицрой упал рядом с ней.
— Зачем?
— Чтобы затронуть примитивный ужас. Убедите ее, что вы настоящий. Это поможет ей справиться с остальным!
Генри слегка приоткрыл рот и уставился на Тони. На лице вампира удивление смешалось с весельем.
— А если она не сможет справиться со мной? — спустя долгое время спросил он.
— Господи, Генри, ей двадцать три года, а вы… Это вы. Просто включите свою сексапильность!
Вампир покачал головой и взял девушку за подбородок.
— Ты имеешь хоть малейшее представление, о чем говоришь?
— Черт, нет! Я придумал все на ходу. А у вас есть соображения получше? — спросил парень, когда Фицрой сверху вниз уставился в лицо Кейт. — Вообще хоть какая-нибудь идея?
— Нет.
— Тогда что мы теряем? Проклятье, Генри, уже погибли два человека!
Вампир поднял на него темные глаза и через мгновение спросил:
— Как ее зовут?
— Кейт.
Тони крякнул, когда локоть, затянутый в пластик, угодил в один из тех синяков, которыми наградил его Маус.
— Катерина?
— Наверное.
— Значит, Кейт.
Генри наклонил к ней голову и позвал девушку по имени.
Юноша напрягся в буквальном смысле слова. Он знал: когда Генри становился князем тьмы, это могло подействовать и на него, Тони, особенно если вспомнить, что случилось прошлой ночью. Но такого он не ожидал. Все его тело жаждало откликнуться на зов. От стремительно прихлынувшей крови у парня закружилась голова и появилась такая эрекция, что он смог бы забивать гвозди, прижатые к спине Катерины.
«Без проблем. Ты же сам велел ему включить сексапильность».
Хорошей новостью было то, что, похоже, чары подействовали и на Кейт. Теперь она цеплялась не за воротник Тони, а за шиворот Генри и перестала метаться.
«Слава богу! Любое трение, даже спины в дождевике, было бы сейчас совсем не к месту».
Фостер стиснул зубы, стараясь держать себя в руках, когда голос вампира ласкал и его, и Кейт. Юноше казалось совершенно неважным, что зов был обращен не к нему.
Кейт задохнулась, когда зубы Фицроя сомкнулись и пронзили кожу ее запястья. Тони перестал дышать вместе с ней. Она вяло двигалась у него на коленях. Парень закрыл глаза и едва удерживался от…
Нет, не совсем удерживался.
Потом она обмякла, привалилась к нему. Холодные пальцы коснулись его щеки.
— Тони? Ты в порядке?
— В полном. Если не считать, что я сейчас малость липкий.
Тони открыл глаза и увидел Генри — просто Генри, глядящего ему в лицо. Он обмяк бы от облегчения, если бы напряжение уже не прошло.
— Вы увлеклись не до конца?
— Нынче ночью я кормился дважды. Голод насытился.
— Я думал, избыток крови приводит его в действие.
— Я выпил не слишком много. У юной Кейт едва попробовал.
— Как она?
— Спит.
— Тогда мне не хочется ее баюкать.
Генри помедлил. Он явно собирался взять девушку на руки.
— Что?
— Неважно.
Тони поправил джинсы, когда вампир поднял Кейт с его колен, увидел, как раздулись ноздри Генри, и молча, с вызовом посмотрел на него.
«Пусть он только осмелится отпустить комментарий!»
— Я должен убрать на место лампу. Почему бы вам не положить Кейт в машину и не проверить, не написан ли у нее на дождевике адрес или еще что-нибудь в этом роде?
— Или еще что-нибудь в этом роде, — согласился Генри, выпрямляясь, и голова Кейт безжизненно упала ему на плечо. — Знаешь, рано или поздно мы пропустим тень. Или они станут умнее и устремятся к воротам одновременно.
— Да, я уже думал об этом, — сказал Тони, поднимаясь, потом нахмурился. — Тени могут стать умнее?
— Чем дольше они пребывают в своих хозяевах, тем больше впитывают информации.
— Просто чертовски здорово!
Они вместе пошли к лампе.
— Можно посмотреть на дело с хорошей стороны, — пробормотал Генри, поворачивая к выходу. — Трех мы уже уложили. Осталось только четыре.
Тони нагнулся и начал скручивать кабель.
— Если только одна из теней не прячется в Арре. Вот тогда мы влипли по уши.
— Вот и ищи хорошие стороны.
— Да.
Тони вздохнул, услышал звук открывшейся двери, и сказал очень тихо, зная, что Генри все равно его услышит, даже с такого расстояния:
— Думаю, должен быть способ получше.
Арра наблюдала, как обитатель ночи уходил с девушкой на руках, а Тони убирал все улики, чтобы никто не узнал, что в павильоне звукозаписи кто-то побывал после окончания рабочего дня. Ворота манили ее к себе почти неудержимо, но она должна была оставаться тут, пока те двое расправлялись с тенью. Волшебница должна была вести наблюдение, все видеть и слышать, но не насторожить вампира.
Ей было недостаточно знать, что именно они совершили. Она должна была разобраться, как Фицрой и Фостер сделали это.
«Кстати, а что мне делать потом, когда я это узнаю?»
Глава двенадцатая
Сперва он подумал, что находится на восточном конце города. Здания по обе стороны улицы были давно заброшены, их темные окна смотрели на него сверху вниз, будто в чем-то обвиняя. Здесь не было ни людей, ни машин. Единственными живыми существами были голуби. Их маленькая стайка расхаживала на ближайшем перекрестке, выискивая корм в трещинах между кусками горбатого асфальта.