Увидев на его лице выражение суровой решимости, Эбби кивнула:
— Хорошо, но, пожалуйста, возвращайся поскорее.
— Не беспокойся. — Данте чмокнул ее в лоб и, повернувшись, направился к хозяину дома: — Вайпер, мне нужно поговорить с тобой!
Бросив рассеянный взгляд на стоявшую под аркой Эбби, Вайпер отделился от стены и замер, скрестив на груди руки.
— Определись наконец, Данте. Чего ты на самом деле хочешь? Сначала ты настаивал на том, чтобы я оберегал твою красавицу от своих похотливых клиентов, а теперь ты сам выставил ее напоказ, словно торговец сочное спелое яблоко на рынке. Если ты не хочешь, чтобы здесь разразился грандиозный скандал, немедленно уведи ее отсюда.
— Обстоятельства изменились, — заявил Данте и вкратце рассказал Вайперу о нападении зомби.
Хмуро выслушав его, Вайпер пробормотал проклятие.
— Кто посмел оживить мертвеца? — возмутился он.
— Какой-нибудь отморозок, — пожав плечами, сказал Данте.
— Скорее всего это человек, — процедил сквозь зубы Вайпер, не скрывая своего презрения к смертным.
У Данте не было ни времени, ни желания обсуждать эту тему.
— Может быть. Но сейчас не это главное. Я должен обеспечить безопасность Эбби.
Вайпер прищурился и внимательно взглянул на него:
— Это благородная задача, Данте. Но для ее выполнения понадобится совершить чудо. Надеюсь, тебе это удастся. Не забывай, что в настоящее время твоей спутницей является сама святая Чаша. Это лакомый кусочек для всех потусторонних сил.
Данте криво усмехнулся. Похоже, время чудес уже настало. Во всяком случае, Данте расценил как чудо то, что Эбби все еще была жива, а его самого до сих пор не проткнули осиновым колом.
— У меня есть план, — неохотно сообщил он Вайперу.
— Ты собираешься исчезнуть на пару веков?
— Нет, я собираюсь отвести Эбби к ведьмам.
После этих слов в коридоре воцарилась мертвая тишина. Оправившись наконец от изумления, Вайпер схватил Данте за руку и увлек его в самый темный угол коридора.
— Ты совсем спятил? — прошипел он, яростно тряхнув его за плечи. — В прошлый раз эти стервы надели на тебя железный ошейник. Если ты снова попадешься им на глаза, они тебя просто убьют.
Данте пожал плечами и сунул руки в карманы. Он вовсе не был идиотом. Во всяком случае, законченным. Он прекрасно понимал, что ведьмы могут снова заковать его в цепи или сделать что-нибудь похуже.
— У меня нет выбора.
— Почему?
— Только ведьмы могут освободить Эбби от духа Феникса, — объяснил Данте.
Однако его объяснение не произвело на Вайпера никакого впечатления. Он смотрел на Данте так, словно перед ним был безумец в смирительной рубашке.
— Теперь я вижу, что ты сошел с ума. Зачем тебе эта морока?
Данте помрачнел. Он вовсе не отличался благородством или склонностью к самопожертвованию. Он всегда делал то, что хотел, не считаясь с моралью.
Но теперь все изменилось. И виной тому была Эбби.
— Эбби не должна нести непосильное бремя, — угрюмо сказал он.
— Но задача, которую ты ставишь перед собой, может оказаться непосильной для тебя, — возразил Вайпер, стараясь вразумить друга.
Данте, повернув голову, взглянул на стройный силуэт Эбби, стоявшей в арке, и на его губах заиграла улыбка.
— У меня нет выбора, — повторил он.
— Ты готов рисковать ради этой женщины всем? — изумился Вайпер.
— Да.
Помолчав, Вайпер тяжело вздохнул:
— Безумец! Чем я могу помочь?
— Пока мне всего лишь нужны ключи от твоей машины.
Глава 8
Данте долго гнал машину по тихим улочкам городской окраины. Сидя рядом с ним, Эбби по его приказу медленно пила зелье из трав.
Она казалась необычно молчаливой, и это не нравилось Данте. Он время от времени искоса поглядывал на ее изящный профиль, освещенный призрачным лунным светом.
Эбби полностью ушла в себя и, похоже, не желала разговаривать со своим спутником. Данте мог только догадываться о том, что творилось сейчас у нее в душе. Возможно, поиски ведьм казались Эбби бесполезным занятием, а быть может, сейчас она вспоминала те обиды, которые нанесли ей бывшие возлюбленные.
Слегка сутулясь, она продолжала с отвращением цедить травяной настой.
И тут Данте услышал какие-то странные звуки. Эбби что-то мурлыкала себе под нос!
Он нахмурился. Нет, эта девчонка была явно не в себе.
Замедлив ход автомобиля, Данте сдержанно кашлянул.
— Эбби?
— М-м?
— С тобой все в порядке?
— Да, я просто задумалась.
— О чем же ты думала?
— Я размышляла, у всех ли вампиров есть «порше»?
Данте пришел в замешательство. Неужели она действительно так долго обдумывала вопрос о том, какими транспортными средствами располагают вампиры?
— Конечно, нет, — медленно произнес он. — Я знаю вампиров, которые предпочитают ездить на «ягуарах», а один мой приятель не мыслит своего существования без «ламбордгини».
— Понятно. Я давно подозревала, что вокруг творится что-то странное. Раньше я думала, что богачи продают душу дьяволу. Но оказалось, что все они просто становятся демонами.
— Ты права. В этом и состоит суть мирового заговора.
Эбби засмеялась. Однако через некоторое время она снова впала в задумчивость и, положив голову на высокую спинку мягкого кожаного сиденья, взглянула на Данте из-под полуопущенных век.
— А как же быть с представлениями о том, что вампиры обитают в сырых склепах и подземельях? — спросила она.
Данте изогнул черную бровь.
— Все это осталось в далеком прошлом. Жизнь не стоит на месте. Люди ведь тоже раньше жили в пещерах, а теперь строят города.
— Но должно же быть в тебе хоть что-то от вампира. Шишковатый лоб, например, или способность превращаться в летучую мышь…
Ее слова не удивили Данте. Он прекрасно знал, что все без исключения смертные женщины были непредсказуемыми, взбалмошными, безумными существами. А Эбби в особенности.
Она могла свести с ума любого вампира. У нее быстро менялось настроение. Только что она выглядела смертельно напуганной, однако в следующую минуту без видимых причин вскипала от гнева, а потом вдруг становилась мягкой и ранимой.
А сейчас, судя по всему, она находилась в приподнятом легкомысленном настроении. Можно было даже подумать, что Эбби пьяна, если бы не…
Данте прищурился и внимательно взглянул на Эбби, которая небрежно продолжала цедить из фляжки травяной настой.
Селена так давно стала Фениксом, что Данте уже подзабыл, как зелье воздействует на человека. За долгие годы Селена привыкла к настою, но сначала он тоже развязывал ей язык и заставлял пороть разную чушь.
— Эбби, — промолвил Данте.
— Что?
— Ты пьешь зелье Селены?
— Да, — с беспечной улыбкой ответила Эбби. — И знаешь, я уже начинаю привыкать к его мерзкому вкусу и отвратительным сгусткам, которые в нем попадаются. Я ощущаю покалывание во всем теле… Это так странно.
— Покалывание?
Эбби вдруг поморщилась:
— Вот только мой нос, кажется, совсем онемел. Его я совершенно не чувствую. Скажи, он на месте?
Данте едва сдержался, чтобы не засмеяться. Повернувшись, он дотронулся до кончика ее носа. Захмелевшая Эбби казалась ему очень забавной.
— Он в целости и сохранности и находится на обычном месте, не беспокойся, — заверил ее Данте.
— Хорошо. Он мне не слишком-то нравится, но я все же не хотела бы его лишиться.
— Конечно. Нос — штука необходимая, — согласился с ней Данте и снова перевел взгляд на дорогу. — Кроме того, у тебя великолепный красивый носик.
— Он слишком короткий и весь в веснушках.
Данте свернул на обсаженный деревьями бульвар.
— Не понимаю, — с досадой вздохнув, промолвил он, — почему смертные придают такое огромное значение внешности? Мало того что красота недолговечна, она еще и не играет в жизни никакой роли.
Эбби фыркнула, выражая свое пренебрежение.
— Легко осуждать тщеславие людей тому, кто сам похож на древнегреческого бога.
— Ты считаешь, что я похож на античного бога?
— Вообще-то ты больше похож на пирата. На озорного, рискового пирата.
На пирата? Что общего между пиратом и античным богом? Эбби, наверное, просто хотела сказать, что он азартен и склонен к риску.
— Я считаю это комплиментом.
— Ты же знаешь, что очень красив.
— Мне трудно судить о своей внешности, любовь моя, — криво усмехнувшись, промолвил Данте. — Сама понимаешь, по определенным причинам я не смотрюсь в зеркала.
— О, прости, я забыла, — икнув, пробормотала Эбби.
— Видишь, во мне все-таки есть кое-что вампирское. Хотя, как я понял, шишковатый лоб и способность превращаться в летучую мышь произвели бы на тебя более сильное впечатление.
Эбби кивнула:
— Ты прав. А еще меня впечатлили бы клыки.
— Они у меня есть.
Эбби вздохнула:
— Все равно было бы круче, если бы ты мог превращаться в летучую мышь.
Улыбка сошла с лица Данте. Он видел, что Эбби до сих пор еще не поняла, с каким монстром имеет дело. Она считала все рассказы о вампирах сказками и мифами.
— Эбби…
— Что?
— Может, тебе хватит пить это зелье?
Эбби ответила не сразу. Она попыталась сесть прямо.
— Наверное, ты прав. У меня кружится голова.
Данте, нажав на кнопку, открыл ее окно. Он надеялся, что свежий воздух отрезвит Эбби.
— Тебе лучше?
— Да. — Она высунула голову в окно и глубоко вдохнула ночной прохладный воздух. — Знаешь, мне кажется, что в эту дрянь подмешан алкоголь.
Данте, засмеявшись, остановил автомобиль.
— Не волнуйся, любовь моя, скоро ты сможешь насладиться своим любимым блюдом.
Повернув голову, Эбби удивленно посмотрела на Данте:
— Почему мы остановились? Мы подъехали к обители ведьм?
— Именно это я и собираюсь выяснить.
— Ты их чувствуешь?
— Думаю, я смогу найти их по запаху.
— Фу… От ведьм исходит вонь?
— Не от ведьм. Сильная вонь распространяется от того, что находится рядом с их обителью. Когда Селена возвращалась от них, от нее всегда исходил специфический запах.
— Запах чего?
Данте пожал плечами:
— Трудно сказать. Но после очередного визита Селены к ведьмам я обычно пару дней старался не посещать ее дом. Это был какой-то особенный запах…
Эбби на минуту задумалась.
— Запах мясного магазина? Или кожевенного завода? — наконец спросила она.
Данте рассмешила ее наивность.
— Я бы сразу узнал запах крови, любовь моя.
— Ах да, точно… В таком случае, может, это был запах нефтеочистительного завода или скотного двора?
— Нет, скорее он напоминал запах гниющей на поле пшеницы.
Эбби нахмурилась. Ей было трудно разгадать эту загадку. Данте наверняка обладал очень чувствительным обонянием. Даже самый слабый неприятный запах мог показаться ему жуткой вонью.
Но Эбби вдруг осенило, и она вцепилась в руку Данте.
— О Боже… — пробормотала Эбби.
Данте в тревоге огляделся вокруг, полагая, что она заметила демона, готовящегося напасть на них.
— В чем дело, Эбби?
— Я знаю, где это.
— Ты знаешь, где находится обитель ведьм?
— Да.
— Почему ты так уверена?
— Много лет назад мой старший брат работал на заводе по переработке злаков. Когда он возвращался с работы, весь дом на несколько часов наполнялся запахом гниющей пшеницы.
«Значит, в состав круп входит гнилая пшеница? — ошеломленно подумал Данте. — Черт возьми! И эти смертные еще осуждают вампиров зато, что они отдают предпочтение крови! От нее, во всяком случае, не несет гнилью!»
— Ну что ж, попытка не пытка, — сказал он. — В каком направлении надо двигаться?
— В южном.
Данте снова завел двигатель, и машина, рванув с места, помчалась на юг. Конечно, не было никакой гарантии, что обитель ведьм находилась рядом с заводом по переработке злаков, но нужно было начинать поиск, все равно с чего.
В салоне машины снова надолго воцарилась тишина. Данте искоса посматривал на свою спутницу, стараясь угадать, о чем она думает. Эбби больше не цедила травяной настой и не мурлыкала себе под нос. Закусив губу, она хмуро смотрела на дорогу.
Данте не пытался узнать, о чем она так напряженно думала. За месяцы знакомства с ней он убедился в том, что Эбби была чрезвычайно упряма. Она открывала душу лишь тогда, когда сама хотела этого.
Минут через двадцать Эбби наконец повернула голову и обеспокоенно взглянула на Данте:
— Данте!
— Да?
— Мне показалось, что Вайпер сильно рассердился сегодня, когда ты разговаривал с ним в коридоре.
Данте лихорадочно вцепился в руль, стараясь не выдать своего недовольства. Он-то думал, что поджидавшая под аркой Эбби была слишком занята своими мыслями и не заметила его небольшой размолвки с Вайпером.
— Он не слишком охотно отдал мне ключи от своего любимого «порше», — отшутился Данте. — Вайпер не любит делиться своими игрушками.
— Я тебе не верю, — покачав головой, заявила Эбби.
— И зря, любовь моя.
— Вайпер не хотел, чтобы мы встречались с ведьмами. Почему?
Данте едва слышно пробормотал проклятие. В эту минуту он ненавидел Вайпера за его неуклюжую попытку проявить материнскую заботу о нем и Эбби.
— Ты не могла слышать наш разговор, дорогая.
— Я видела, что вы ссорились, и Вайпер в чем-то пытался убедить тебя. Он был обеспокоен твоей судьбой, да? В обители ведьм с тобой может произойти беда.
— Вайпер всегда недолюбливал колдунов и ведьм.
Однако такое объяснение не удовлетворило Эбби.
— Я хочу знать правду! — решительно потребовала она, скрестив на груди руки. — Ведьмы могут причинить тебе вред?
Данте пожал плечами:
— Я им нужен, поэтому они вряд ли захотят расправиться со мной.
— Ты был нужен им прежде. Но теперь все изменилось, — сказала Эбби, и Данте вынужден был признать, что она попала в точку. — Я считаю, что мы должны отказаться от этого плана. Нам нельзя встречаться с ведьмами.
— Но почему?
— Потому что я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Данте некоторое время мрачно молчал, не сводя глаз с пустынной дороги. Ему, конечно, было приятно, что Эбби беспокоилась о нем, но он не хотел, чтобы она страдала.
— У нас нет другого выхода, Эбби, — наконец промолвил он.
— Выход есть всегда, — заявила Эбби.
Данте нахмурился:
— Тем не менее тебе жизненно необходимо избавиться отдуха Феникса. А без ведьм это сделать невозможно.
После его слов в салоне машины вновь воцарилась тишина, и Данте уже было решил, что ему удалось переубедить Эбби. Однако через некоторое время она сдержанно кашлянула и заговорила:
— Может, я как-нибудь справлюсь с тем, что во мне живет этот дух.
Данте едва не выпустил руль из рук. Ему не сразу удалось вернуть контроль над своими эмоциями. Эбби всегда заставала его врасплох, она вела себя непредсказуемо. Медленно повернув голову, он бросил на нее сердитый взгляд.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — сказал он. — Ты не готова быть Чашей.
— А Селена была готова?
Данте поморщился, вспомнив свою прежнюю хозяйку. Селена отличалась высокомерием и считала себя лучше других. И это неудивительно, ведь она была дочерью спесивого герцога, возомнившего себя равным Богу. Селена полагала, что дух Феникса наделяет ее большой властью над людьми, делая могущественной и бессмертной.
— Она знала, на что шла, — сказал Данте.
— Расскажи мне, к чему я должна быть готова, — попросила Эбби.
Данте задумался, тщательно подбирая слова. С одной стороны, он не хотел пугать Эбби, но с другой — Данте должен был убедить ее в том, что ей не по силам быть вместилищем Феникса.
— Ты можешь представить себе, что означает быть бессмертной? — спросил он.
— Ну да, конечно. Это избавляет тебя от необходимости страховать свою жизнь.
— Эбби, прекрати язвить!
Она пожала плечами:
— Хорошо, признаю, я мало задумывалась над подобными вопросами.
— Будучи бессмертной, ты переживешь всех своих родных и близких, увидишь их смерть, а сама останешься такой же, какая ты есть сейчас, — сухо промолвил Данте. — Жизнь будет проходить мимо, не затрагивая тебя. Ты будешь очень одинока.