Разгадку цепи таинственных убийств следовало, несомненно, искать в далеком прошлом — это подсказывал Дэну его многолетний профессиональный опыт. Тип жертвы тоже определился: крупный, грубый мужчина лет пятидесяти. Мстила ли женщина в черной бархатке людям этого типа за собственные унижения, перенесенные ею когда то, или же она воздавала им за страдания кого то другого, любимого ею?
Почему Хелен уверена, что убийства совершает знакомая ей молодая женщина? Значит, ей известен мотив преступления! Нет, он не сможет работать и жить спокойно, пока не найдет ответы на все эти непростые вопросы.
Терлейский парк оказался весьма неприглядным местом, запущенным и каким то холодным. Удивительно, как эти дебри сохранились среди густонаселенных рабочих районов и старых фабрик! Здесь все дышало скудостью и убожеством, за исключением, пожалуй, одной двух улиц, обитателей которых нельзя было упрекнуть в неаккуратности и неуважении к природе.
Парк начинался в конце самой длинной улицы, и, пока Дэн добрался до цели, он успел рассмотреть прилегающие к нему районы из окна автомобиля. Повсюду высились груды строительного мусора, обломков кирпича и деревянных перекрытий снесенных домов, сквозь которые торчали чахлые кустики и засохшая трава. Внимание Дэна привлек обширный пустырь, когда то в прошлом служивший местом отдыха, а сейчас заросший густой и высокой сорной травой. Подобные глухие уголки можно встретить в любом большом городе мира, и в них не рекомендуется забредать по ночам. И все же какой то чудак заехал сюда на автомобиле и нашел свою смерть от руки женщины, пришедшей сюда, чтобы убить его.
Дэн остановил машину и огляделся: место убийства полиция обнесла предупредительной лентой. Двое сотрудников наблюдали, чтобы никто не нарушил запретную зону. Дэн решил не приближаться к ней: пусть думают, что он обыкновенный обыватель, проявляющий любопытство к месту загадочного преступления.
Других праздношатающихся Дэн не заметил: по-видимому, любителей малоприятных зрелищ среди здешних обитателей не так уж много. Газетчики и представители общественных организаций побывали здесь сразу же после сообщения об убийстве, и теперь вокруг веяло сырым холодом и зябкой пустотой. Страшно становилось уже от одной мысли, что всего несколько дней тому назад обыкновенный человек случайно очутился здесь, скорее всего по известным только ему причинам, и уже не выбрался отсюда живым.
Как женщине убийце удалось приблизиться к нему?
Почему он не насторожился и подпустил ее к себе на опасное расстояние? Объяснение напрашивалось само собой: он не опасался ее, возможно, видел, как к ней подходили другие мужчины. А может, он сам накликал свою смерть, познакомившись где то с ней и договорившись о встрече вечером. Он вполне соответствовал тому типу мужчин, которые представляли для нее интерес. Поэтому она с радостью приняла его предложение. Свою предыдущую жертву она прикончила в темном переулке, как раз в тот вечер, когда они с Хелен были на коктейле в шикарном отеле. Этот бедолага приехал за смертью на автомобиле. Не исключено, что убийца находилась в нем вместе с ним.
Как же она вела себя в минуты, предшествовавшие трагедии? Мирно сидела рядом с жертвой на сиденье? Прошептала ли какие то страшные слова, перед тем как пронзить его кинжалом, как она нашептывала угрозы мужчине в баре и Хелен, подошедшей к ней на улице? Должно быть, она вела уединенный образ жизни и была чрезвычайно осмотрительна, раз ей до сих пор удавалось избежать внимания полиции. Сыщики от изумления пораскрывали рты, когда Дэн заговорил о женщине убийце. Такая версия не приходила им в голову!
Впрочем, кто мог бы донести на нее? Разве станет мужчина, испугавшийся уличной проститутки, трубить об этом на весь свет и тем более жаловаться в полицию? Так или иначе, женщина с черной бархатной лентой на голове пока вела себя нагло и уверенно. Никто не застал ее на месте преступления, так что ей ничто не угрожало. А поймать ее весьма не просто: она обладает звериным чутьем и всякий раз уходит от опасности. Облачившись в наряд проститутки, она спокойно разгуливает по Лондону по ночам, не вызывая подозрения. Кто станет присматриваться к женщине этого сорта? Нормальный человек, не ищущий случайных связей, либо пройдет мимо, либо мельком взглянет на нее и отвернется с презрением. В реальной жизни она, судя по всему, совершенно другая, самая обыкновенная женщина, как Хелен или любая из тысяч жительниц этого города.
Женщина в черной бархатке умеет защитить себя. Всякий, кто приближается к ней ночью, рискует жизнью. Хелен просто повезло. Она вынудила ее ответить на неприятные вопросы, но потом сумела исчезнуть. Дэн зябко передернул плечами, развернулся и помчался домой, предвкушая радость от встречи с Хелен.
Весь день Каролина испытывала желание петь, на душе у нее было спокойно и радостно. Ей даже не хотелось уходить из магазина к концу рабочего дня, поэтому, взяв в подсобке свое пальто, она спросила у Виолетты, когда та вышла из кабинета и заперла за собой дверь:
— Вам не нужно помочь? Я могу задержаться, если хотите.
— Спасибо, нет, — ответила Виолетта. — Можешь идти домой, я сама со всем управлюсь.
— А мне сегодня почему то не хочется отсюда уходить, — улыбнулась ей Каролина. — Мне здесь так хорошо и уютно! Сюда заходят интересные люди, вроде того импозантного американца. Ручаюсь, что он кинозвезда, миссис Эджертон! У меня глаз наметан, я сразу отличаю выдающуюся личность от проходимца.
— Кинозвездам у нас делать нечего, милочка, — сухо возразила Виолетта, злясь на самое себя за невольную симпатию к незнакомцу.
— А вы заметили, какие у него глаза? Внимательные, выразительные, спокойные, таких у обыкновенных людей не бывает!
В ответ Виолетта лишь хмыкнула и, взяв свою сумочку, молча направилась к выходу из магазина.
— Мы зайдем по дороге в Торговый центр выпить по чашечке кофе, миссис Эджертон? — не унималась Каролина, следуя за ней.
Виолетта остановилась на мгновение, тронутая просительной интонацией в голосе девушки, но потом решительно покачала головой. После того инцидента общение с Каролиной раздражало ее, Виолетта не хотела обманывать в этом себя. Более того, ей становилось тревожно. И даже сейчас, когда Каролина оказалась у нее за спиной, Виолетта ощущала дискомфорт.
— Мне нужно пораньше вернуться домой, милочка! — сказала она. — Меня ждет уборка и стирка. Отложим кофепитие до другого раза.
— Хорошо, — добродушно кивнула Каролина, наблюдая, как Виолетта запирает магазин. — Жаль, что Питер сегодня не зашел к нам. Раньше он бывал здесь ежедневно! Я соскучилась по нему, он такой славный! Может, заглянет к нам завтра.
Она попрощалась с заведующей и пошла к автобусной остановке. Виолетта проводила ее озадаченным взглядом: девчонка явно ничего не помнила о случившемся в тот день. Виолетту так и подмывало крикнуть ей вслед:
— А чего же ты хочешь, если сама приказала ему никогда не появляться у нас?
Но она промолчала, с удивлением глядя, как Каролина спокойно уходит. Необходимо было срочно что то предпринять в связи со всеми этими чудачествами девчонки, но что именно? Миссис Райдер не станет ни в чем разбираться и просто уволит Каролину: как говорится, с глаз долой из сердца вон. А если поделиться своими сомнениями с мужем, он тоже начнет волноваться и даже, пожалуй, попросит ее сменить работу.
Миссис Эджертон тряхнула головой и торопливо пошла к автобусной остановке, испытывая смутную тревогу. Она больше не чувствовала себя дамой почтенного возраста и, даже сев в автобус, продолжала размышлять о Каролине как об источнике необъяснимого беспокойства. С ней творилось нечто серьезное, опасное для окружающих, но иных доводов в подтверждение своей догадки, кроме резкой смены у Каролины настроения и поразительной забывчивости, Виолетта так и не нашла. Проблема зависла в воздухе.
А между тем помочь Каролине было совершенно некому, и это обстоятельство обостряло у Виолетты чувство ответственности. В конце концов, она теперь была старшей в магазине и отвечала за свою подчиненную. Однако должность не давала ей права совать нос в личные дела девчонки, мало того — можно и поплатиться за излишнее любопытство согласно закону о неприкосновенности частной жизни.
Вся эта чертовщина началась после убийства мистера Райдера. Может, именно оно потрясло впечатлительную Каролину? Покойный ей не нравился, он постоянно отравлял ее существование придирками и домогательством. И положа руку на сердце, миссис Эджертон вынуждена была признать, что, будь она сама на месте девушки, известие о смерти босса вызвало бы у нее вздох облегчения.
Когда Дэн вернулся, Хелен уже была дома: сидя на ступеньке крыльца, она с легкой грустью во взгляде наблюдала, как он припарковывает автомобиль и выбирается из него.
— Я не смогла попасть внутрь, — горько усмехнулась она, протягивая Дэну руку, чтобы он помог ей встать.
— Я забыл дать тебе ключ! Извини, дорогая.
— Обычно ты дома, когда я прихожу с работы, — спокойно сказала Хелен. — Мне почему то не хотелось ехать к себе, решила посидеть на крыльце…
Уловив в тоне ее голоса оттенок неуверенности в своей безопасности, Дэн захлопнул входную дверь, едва они вошли в прихожую, и привлек Хелен к себе.
— Мы здесь живем вдвоем, — напомнил ей он. — Моя вина, что забыл о втором ключе, но, признаться, я не ожидал, что буду так долго отсутствовать. Не говори, что ты хотела вернуться к себе домой, мне больно об этом даже подумать.
— Но ведь все равно скоро все кончится, Дэн!
— Нет! — Он взглянул ей прямо в глаза. — Я не могу допустить этого, Хелен! Мы нужны друг другу.
— Ты вернешься в Америку, тебя там ждет работа. Зачем же нам обманывать самих себя, притворяясь, что мы не понимаем этого?
— Да, ты права! Мне придется вернуться в Америку, Хелен! Но я хочу, чтобы и ты уехала туда вместе со мной. Я не могу оставить тебя здесь одну.
— Тебе уже давно пора было улететь, и мы оба это отлично знаем! — сказала Хелен, касаясь ладонью его лица. — Нельзя же из за меня постоянно откладывать важные дела!
— Так поехали вместе, Хелен! Я умоляю тебя! — целуя ей пальцы, сказал Дэн.
— Я не могу, — ответила она и отвернулась, чтобы положить на столик сумочку и папку с рукописями. — И не нужно из за меня нарушать свои планы. Я не хочу такой жертвы.
— Ты ведь тоже пошла на определенные жертвы ради меня, Хелен! — напомнил ей Дэн. — Ты уехала из дому, не ходишь на тренировки в спортзал…
— Но это только временно…
— Вот и я решил временно отложить отъезд из Лондона, — раздраженно заявил Дэн, расхаживая по прихожей. — Продлить, если можно так выразиться, свой отпуск.
— Но в Штатах у тебя осталась куча нерешенных проблем! — тихо напомнила ему Хелен.
— Сейчас основная проблема моей жизни ждет своего решения здесь! — запальчиво воскликнул он. — И она связана с тобой, Хелен.
— Возвращайся лучше в Америку, Дэн! — Хелен обернулась и обняла его шею. — Не разрушай свою жизнь! Улетай скорее!
— Только вместе с тобой! — упрямо повторил он.
Хелен разжала руки и отвернулась.
— Я не могу, мне нужно решить одну важную проблему.
— Понимаю: ты хочешь узнать, кто убивает по ночам пожилых мужчин одного за другим. Я знаю, кто убийца. Но тебе она, как ты сама убедилась, совершенно незнакома. И оставь эту женщину в покое.
— Я совсем не уверена, что убийца именно она, — возразила Хелен и пошла на кухню ставить чайник.
Дэн последовал за ней, решив, что настал момент рассказать ей, как он провел этот день.
— А вот я в этом абсолютно уверен и даже поделился своими соображениями с полицией, — сообщил ей он.
Резко обернувшись, Хелен с испугом уставилась на него.
— Ты был в полиции? Без всяких доказательств?
— У меня есть опыт и чутье, мои наблюдения за ней и умозаключения. Не забывай, я психиатр. Если бы люди не сообщали кому следует о подозрительных явлениях, многие преступники избежали бы наказания, Хелен.
— И тебе поверили?
— Во всяком случае, меня внимательно выслушали. Мне дали шанс изложить мои доводы. Правда, предварительно убедившись, что я не сумасшедший борец за справедливость.
— Значит, в американском посольстве подтвердили, что ты к подобным типам не относишься, — усмехнулась Хелен. Она глубоко вздохнула и резко переменила тему разговора: — Я, пожалуй, приготовлю нам что нибудь на ужин. Чего тебе хочется?
— Тебя, — тихо ответил Дэн. — Но поскольку сейчас для этого не самый подходящий момент, как подсказывает мне мой внутренний голос, то я удовлетворюсь цыпленком, тушеным в кисло сладком соусе. Пойду накрою на стол и откупорю бутылочку вина.
Дэн вышел из кухни, оставив Хелен на время в покое, и она прислонилась спиной к раковине, пытаясь взять себя в руки.
Дэн, конечно же, прав, ей самой давно уже следовало бы обратиться в полицию. И тогда эту женщину арестовали бы без особого труда. Хорошо, что это не Карен. Впрочем, Хелен до сих пор не была в этом уверена. Карен обладала актерским даром и обожала убегать из дому по ночам….
Если полиция арестует ее, все выплывет наружу. Дэн придет в ужас. Он такой замечательный, знаменитый, уважаемый человек. А кто по сравнению с ним она? Женщина с темным прошлым, не более. Хелен тяжело вздохнула и принялась готовить еду. Но мысли о собственном ничтожестве не покидали ее. Карен мнила себя актрисой. Но ведь и она сама притворялась нормальной женщиной с обыкновенным прошлым, строила из себя этакую деловую дамочку, озабоченную лишь работой и карьерой. До встречи с Дэном она постоянно вела двойную жизнь и только с ним почувствовала себя счастливой. Но ожидание неминуемой разлуки исподволь терзало ее, лишая душевного покоя.
Хелен упрямо поджала губы. Пока Дэн еще с ней, она сделает все, чтобы у него остались наилучшие воспоминания об этих счастливых днях. И не дай Бог, чтобы полиция обнаружила убийцу до его отъезда в Америку. Пусть такое желание греховно, все равно она будет молиться за это.
На следующий день Дэн встречался с Мартином в его офисе. С Хелен ему повидаться в издательстве не удалось, и он был этим немного расстроен. Дэн с удовольствием пригласил бы ее на обед в ресторан, но Хелен предупредила, что будет занята днем с одним из своих авторов: тот тоже пригласил ее отобедать и заодно обсудить кое какие рабочие вопросы. Слоняться по зданию в надежде случайно столкнуться с ней Дэну показалось неудобным, и он отказался от этой затеи: в конце концов, вечером они встретятся дома. Проблема заключалась лишь в том, что Дэну никак не удавалось забыть, что скоро ему все же придется вернуться в Америку, где рядом с ним уже не будет Хелен.
Вот в таком подавленном настроении он и вышел на улицу, попрощавшись с Мартином, и задумчиво огляделся по сторонам.
Внезапно он заметил на противоположном тротуаре Антонию: она махала ему рукой. Дэн улыбнулся и поспешил ей навстречу.
— Дэн! Он вернулся! — громко воскликнула она, как только они поравнялись. — Он вернулся позавчера, ты первый, кому я смогла наконец сообщить это радостное известие!
— Я польщен таким доверием, — усмехнулся Дэн. — Не могла бы ты уточнить, о ком идет речь?
— О Джефферсоне, разумеется! Я же рассказывала тебе о нем! Выходит, ты невнимательно меня слушал! А вот я набралась терпения и до конца выслушала твои стенания по поводу Хелен. Кстати, как у тебя с ней дела?
— Пока мы еще вместе, — сказал Дэн.
— Почему только пока? Мне показалось, что ты от нее без ума!
— И ты не ошиблась: я определенно потерял рассудок. Но рано или поздно мне придется уехать в Америку, и я не уверен, что она поедет со мной.
— А куда она денется? — взмахнула руками Антония. — Она милейшее создание, чудесная девушка. Ведь ты психиатр, Дэн! Внуши ей то, что тебе нужно! Надеюсь, ты ей не безразличен?
— Конечно же нет! Мы живем вместе!
— Тогда какие еще могут быть сомнения? Такая девушка, как Хелен, не стала бы жить с кем попало, если бы не была влюблена. Она обязательно поедет вместе с тобой! Так что прекрати ныть и выслушай лучше, что я тебе скажу. А я на седьмом небе от счастья!
— Как тебе удается всегда действовать на меня благотворно, Антония? — улыбнулся Дэн. — Ну, рассказывай о своем Джефферсоне!