Дворецкий вошел в спальню. Какое-то время он стоял в дверях, переводя взгляд с Лили на распростертого на полу Алекса. Он был свидетелем многих ее выходок, но впервые самообладание изменило ему. Но это продолжалось несколько мгновений, затем привычное невозмутимое выражение вновь появилось на его лице.
– Слушаю, мисс, – ответил он, взваливая бесчувственное тело на плечо.
С трудом дворецкий опустил Алекса на кровать. Затем выпрямился и привел в порядок собственный внешний вид: поправил галстук, одернул жилет, пригладил волосы.
– Какие будут еще распоряжения, мисс Лоусон?
– Принесите веревки, – сказала она.
– Веревки? – без всякого выражения повторил Бэртон.
– Ну конечно, надо же его связать. Иначе он сбежит, так ведь? Быстрее, Бэртон, он может прийти в себя. – Она задумчиво посмотрела на пленника. – Надо снять с него башмаки и галстук…
– Мисс Лоусон, могу ли я спросить…
– Да?
– Как долго герцог будет гостить у нас?
– Только переночует. Пусть карету заведут во двор и разместят его кучера.
– Слушаю, мисс.
С помощью Бэртона она связала Алекса и привязала к своей кровати. Когда дворецкий ушел, Лили стала рассматривать неподвижного великана. Она вдруг забеспокоилась: что она натворила! Алекс не шевелился! Он лежал с закрытыми глазами перед ней такой беззащитный. Густые ресницы отбрасывали тени на высокие скулы, красиво очерченные губы не кривила знакомая язвительная усмешка. Он выглядел таким… невинным!
– Мне ничего больше не оставалось, – прошептала Лили. Ее мучили угрызения совести. – Мне ничего больше не оставалось. – Наклонившись, она пригладила растрепанные черные волосы.
Она развязала галстук, чтобы ему было удобнее. Шелк еще хранил тепло его тела. Она расстегнула его жилет, потом верхние пуговицы льняной рубашки. Случайно пальцы скользнули по его шее. Ее охватило странное незнакомое чувство.
Она, удивляясь этому чувству, коснулась загорелой щеки, подбородка, губ. Ему уже пора было побриться. Ее поразило, что даже в бессознательном состоянии в выражении его лица была надломленность. Много пил, совсем не спал. Давнее горе наложило печать на его черты.
– Мы с тобой похожи, – прошептала она. – Гордость, воля, упрямство. Чтобы добиться своего, ты горы свернешь. Да только ты, бедняга, не знаешь, где искать эти горы. – Она улыбнулась, вспомнив, как он вышвырнул ее платья в окно.
Неожиданно для себя самой, она вдруг наклонилась и прильнула к его губам. Его губы были теплые и неподвижные. Она вспомнила, как он целовал ее в библиотеке – грубо, властно. Приподняв голову, она посмотрела на него. Ее лицо почти касалось его лица.
– Просыпайся, прекрасный принц. Пора тебе понять, что я способна на многое.
Сознание медленно возвращалось к Алексу. С гримасой боли он повернул голову. Кто-то легко коснулся его лба.
– Ну вот, – раздался тихий голос, – все будет в порядке.
Алекс с трудом открыл глаза и увидел женское лицо. Кажется, ему опять снится Лили. Ее глаза, рыжие волосы, обезоруживающая улыбка. Он почувствовал ее неясные пальцы на щеке.
– Черт, – прошептал он, – ты когда-нибудь оставишь меня в покое?
Она еще шире улыбнулась. – – Это зависит только от вас, милорд. Нет, не двигайтесь, лед упадет. Ах вы, бедняжка. Я старалась бить не очень сильно. Но и не слишком слабо, чтобы второй удар не понадобился.
– Что-что? – спросил он недоуменно.
– Я ударила вас по голове.
Он наконец понял, что это не сон. Он вспомнил, как ворвался к ней в дом, удар по голове… Он вполголоса выругался – Лили сидела радом, скрестив ноги. При всем ее милосердии вид у нее был торжествующий, и его охватила тревога.
– Генри…
– Не волнуйтесь, он в порядке. Он ночует у моих друзей.
– У кого именно?
В ее глазах появилась усталость.
– Я вам скажу, но прошу не делать поспешных выводов. Если бы я хоть немного сомневалась в его благополучии, я бы ни за что…
Он пытался подняться.
– Отвечайте, где он?
– У Дерека Крейвена.
– Этот подпольный мошенник, с его шлюхами и ворами…
– У Дерека Генри в полной безопасности, клянусь вам…
Она испуганно отшатнулась, когда Алекс бросился к ней.
– Ах ты, сука! – зарычал он.
Веревки удержали его. Резко повернув голову, он взглянул, что с его руками. Что она сделала! Его охватила ярость. Он метался по кровати, в бессильной ярости пытаясь освободиться. Лили наблюдала за ним с опаской. Но убедившись, что веревки надежно удерживают его, она расслабилась. Наконец он затих, тяжело дыша.
– Зачем вы это сделали? Зачем?
Лили откинулась на спинку кровати и посмотрела на него. В ее улыбке не было больше уверенности. Несмотря на победу, ей не нравилось видеть его связанным и беспомощным. Это было противоестественно. Веревки уже натерли ему запястья, она видела, как проступила краснота.
– Я победила, милорд, – спокойно сказала она. – Постарайтесь принять поражение достойно. Признаю, я поступила не по-джентльменски. Но в данном случае все средства хороши. – Она улыбнулась ему. – В эту самую минуту Закери Стэмфорд находится в Рэйфорд-Парке. Он убедит Пенелопу бежать с ним, и сегодня же их обвенчают. Я вызвалась отвлечь вас. Я отпущу вас при первой же возможности. Я не могла допустить, чтобы Пенни досталась вам, ведь Закери так ее любит. С ним она будет счастлива. А вы… Вы не будете долго страдать от уязвленного самолюбия. – Улыбаясь, она взглянула в его налитые кровью глаза. – Я ведь говорила, что вы ее не получите. А вы не поверили. – Кокетливо наклонив голову, она ждала реакции. Должен ведь он признать ее триумф! – Ну, что скажете?
Он долго не отвечал. Когда он заговорил, в его голосе звучала угроза.
– Что я скажу? Спасайтесь бегством. Без промедления. И молитесь Богу, чтобы я вас не настиг.
Связанный по рукам и ногам, он мог угрожать! В словах его была мрачная решимость. Но Лили была уверена, что справится с любой опасностью.
– Я ведь оказала вам услугу, – заметила она. – Теперь вы можете поискать кого-нибудь более подходящего.
– Ваша сестра мне как раз подходила.
– Вы никогда бы не были с ней счастливы. Боже, неужели вам действительно нужна женщина, которая боялась бы вас? Будь у вас хоть капля здравого смысла, вы бы нашли женщину с характером! Да нет, в следующий раз вы опять посватаетесь к покорной овечке. Тиранов всегда к таким тянет.
У Алекса голова кружилась от боли, бессилия и ярости. Почему он теряет всех, кого любит! Мать, отца, Каролину. Он надеялся, что Пенелопа будет с ним, – хоть на это он мог рассчитывать? Нет, он этого не вынесет, он просто сойдет с ума!
– Лили, – хрипло проговорил он, – развяжите меня.
– Ни за что!
– Только это и может вас спасти.
– Я вас отпущу утром, – пообещала она. – Заберете Генри, вернетесь домой и будете строить планы мести. Делайте что хотите. Теперь, когда Пенни в безопасности, мне все равно.
– А вот вы в опасности!
Ну, сейчас-то я за себя спокойна, – дерзко улыбнулась она. Потом сообразила из-за чего он злится. – О Генри не беспокойтесь. С ним все хорошо – об этом позаботится помощник Дерека. Всю дорогу Генри вас расхваливал. Человек, завоевавший такую преданность ребенка, не может быть чудовищем. – Она положила ладони ему на грудь и наклонилась к нему. – Но не это вас тревожит. А что?
Закрыв глаза, Алекс пытался не думать о ней. Когда же кончится этот кошмар! Но она продолжала бередить свежие раны.
– Никто никогда вас не принуждал, правда? – спросила она.
Он глубоко дышал и старался не слушать ее.
– Почему вас так огорчила эта потеря? Вы легко найдете точно такую же молоденькую девушку, если вам так хочется. – Она помедлила. – Если вам нужна женщина, которая не потревожит памяти о Каролине. – Она заметила, что у него перехватило дыхание. – Немного найдется мужчин, которые так долго хранили бы память о любимой. Это говорит либо о глубине ваших чувств, либо о необыкновенном упрямстве. Интересно, что вернее?
Он посмотрел на нее. С ужасом Лили увидела, как его холодные глаза затуманились от горя.
– Вы не единственный на свете, кто пережил такое горе. Я тоже. Жалеть себя бессмысленно и недостойно. Я хорошо знаю, что это такое.
Ее слова привели его в ярость.
– Да как вы смеете равнять своего жалкого самодовольного виконта с Каролиной!
Я не его имела в виду. – Лили была удивлена, откуда он знает об этой помолвке? Наверно, от Зака. – Гарри просто вскружил мне голову. Я говорю о том, что я тоже потеряла… человека, за которого готова была отдать жизнь. И сейчас готова.
– Кто это?
– Не хочу говорить.
Алекс опустился на подушки.
– Вы скоро успокоитесь, – сказала она, небрежно поправляя ему воротник. Она знала, что эта ее манера особенно злит его. – Когда вы сможете взглянуть на вещи спокойно, вы поймете, что так будет лучше для всех. Даже для вас. – Заметив, что веревки снова врезались в запястья, она коснулась его руки. – Не надо. Будут синяки. Лучше расслабьтесь. Бедняжка. Трудно, наверно, смириться с мыслью, что женщина одержала над вами верх. – В ее глазах было насмешливое сочувствие. – До конца моих дней я буду лелеять это воспоминание – герцог Уолвертонский в моей власти. – Она наклонилась к нему. – А что бы вы сделали, если бы я вас освободила?
– Придушил бы вас. Голыми руками.
– Вот как? А может, поцеловали бы меня, как тогда в библиотеке?
Он вспыхнул.
– Считайте, что это была ошибка, – пробормотал он.
Его презрительный тон задел Лили. Ее опыт с мужчинами – предательство Гарри, разочарование Джузеппе, равнодушие Дерека – говорил о том, что ей недоставало чего-то, что делает женщину сексуально привлекательной. Теперь вот и Алекс. Почему она не такая, как другие женщины? Что это за секрет? Ей захотелось еще раз показать Алексу свою власть. Она наклонилась к нему еще ниже.
– Там, в библиотеке, вы воспользовались моим состоянием. А вас когда-нибудь целовали против вашей воли? Может быть, вам хочется это испытать?
Он смотрел на нее, как будто она сошла с ума. Дерзко улыбаясь, она прильнула губами к его сомкнутым губам. Он отпрянул, будто она обожгла его. Что за изощренная пытка!
Лили внимательно смотрела на него. Почему он так прерывисто дышит? От злости? Или на него подействовал поцелуй? Она была заинтригована.
– Будем считать это еще одной ошибкой?
Он в растерянности смотрел на нее. Она подвинулась ближе. Он судорожно вздохнул. На этот раз он не пытался уклониться. Она легко скользнула губами по его губам. Он выдержал это прикосновение, как будто она подвергала его невыносимой боли. Мышцы его рук и груди стали как каменные. Она коснулась пальцами его шеи, и с его губ сорвался вздох.
Пораженная, Лили легла рядом с ним. Ей хотелось еще… чего? Она не понимала. Вдруг он медленно повернулся к ней. Она инстинктивно обняла его за шею, притягивая к себе. Почувствовав его язык у себя во рту и содрогнувшись от наслаждения, она ответила ему. Ее била дрожь. Каждую секунду боясь, что она оставит его, он жадно тянулся к ее губам. Еще, еще, еще. А она не уходила, она была здесь и отвечала ему.
Он сжал кулаки. Он оказался в плену – ее тела, веревок, этой кровати. Возбуждение охватило его. Его плоть поднималась мощными пульсирующими толчками. Со стоном он извивался и проклинал себя. Оторвавшись от ее губ, он прижался лицом к душистой шее.
– Довольно, – хрипло сказал он. – Или развяжи мне руки, или прекрати.
– Нет, – выдохнула она. Голова у нее кружилась. Пальцы ее погрузились в его густые волосы. – Я вас… проучу.
– Убирайся! – с яростью выдохнул он. Она в испуге отпрянула, но снова потянулась к нему. Она легла на него. Его пронзило острое наслаждение, и он закусил губу. Инстинктивно его бедра приподнялись, но этого было мало. Ему хотелось прижать ее к себе, проникнуть в нее.
Лили прерывисто дышала. Так же она выглядела на охоте – опьяненная скачкой, безрассудная. Что с ней происходит? Вдруг она хрипло проговорила:
– А теперь скажи ее имя! Скажи!
Он стиснул зубы.
– Не можешь. Потому что ты хочешь меня, а не ее. Я чувствую. Я живая женщина, и я с тобой. Ты хочешь меня!
Глава 7
Граф Джузеппе Гавацци будто сошел с полотна эпохи Возрождения – черные кудри, здоровая смуглая кожа, влажные темные глаза. Лили вспоминала день, когда впервые увидела его. Джузеппе стоял на залитой солнцем площади, окруженный толпой женщин, которые жадно ловили каждое его слово. Лили поразила его экзотическая красота. Они часто виделись в свете, и вскоре Джузеппе начал настойчиво добиваться ее благосклонности.
Лили была очарована романтикой Италии, а от ухаживания этого красивого мужчины у нее просто голова шла кругом. Гарри Хиндон, ее первая любовь, был очень практичным, англичанином до мозга костей, что очень нравилось ее родителям. Лили думала, что Гарри заставит ее остепениться, вместо этого он бросил ее. Графа Гавацци, напротив, приводила в восхищение ее непредсказуемость, он считал ее восхитительной и волнующей. Ей тогда казалось, что она наконец нашла мужчину, который понимает ее и с которым можно быть самой собой. Сейчас при этих воспоминаниях она горько усмехалась.
За минувшие несколько лет его лицо погрубело – а может, это она стала смотреть на него другими глазами? Его большой чувственный рот вызывал в ней отвращение. Ее коробило от его откровенных взглядов – а раньше ей это нравилось. Он стоял в вызывающей позе, положив руки на узкие бедра, но выглядел жалким. Лили передернуло, когда она вспомнила ночь, проведенную с ним.
Джузеппе протянул руку и отбросил с ее лица капюшон.
– Buona sera, – бархатным голосом произнес он и потянулся погладить ее по щеке. Она ударила его по руке; он гадко засмеялся. – А коготки еще острые! Я пришел за деньгами, сага. Ты хочешь узнать новости о Николетте. Давай деньги, и я расскажу о Николетте.
– Нет! – Лили с трудом перевела дыхание. – Я не стану платить – ведь я даже не уверена, что она жива!
– Клянусь, она жива, здорова и счастлива…
– Счастлива?! Без матери?
– Хорошая у нас дочка, Лили. Все время улыбается, и волосы такие красивые. – Он коснулся своих черных кудрей. – Точно такие же, как у меня. Она меня зовет папа. Иногда спрашивает, а где мама.
Лили не отрываясь смотрела на Джузеппе. Слезы навернулись ей на глаза.
– Она моя дочь, – сказала она дрожащим голосом. – Ей нужна мать. Верни ее, Джузеппе. Ты сам знаешь, что она должна быть со мной!
Он смотрел на нее с сочувственной улыбкой.
– Я хотел вернуть, но ты сделала ошибку. Ты послала людей шпионить за мной! Я очень рассердился и решил не отдавать Николетту.
– Я уже говорила, я ничего об этом не знаю! – закричала Лили.
Конечно, она лгала. Она прекрасно знала, что Дерек посылал людей на поиски. У него были информаторы среди носильщиков и клерков, брокеров и проституток, мясников и букмекеров. Он несколько раз приводил к ней маленьких черноволосых девочек, но ни одна из них не была ее дочерью.
Она с ненавистью смотрела на Джузеппе.
– Ты получил от меня целое состояние! У меня ничего не осталось и нечего тебе дать!
– Постарайся найти, – мягко сказал он. – Николетта красивая девочка. Многие мужчины захотят купить ее.
– Что?! – Лили прижала руку ко рту. – Как ты можешь поступить так с собственным ребенком! Ты не посмеешь ее продать! Боже мой, неужели ты уже это сделал?
– Пока нет. Но скоро сделаю, сага. – Он протянул пустую ладонь. – Ты плати деньги, сага. Сейчас.
Слезы струились по ее лицу.
– Но у меня нет денег!
– Я тебе даю три дня, Лили. Найди пять тысяч фунтов, а не то потеряешь Николетту навсегда.
Лили опустила голову. Она была в отчаянии. Деньги. Таких счетов у нее никогда не было. В этом месяце удача изменила ей – игра в клубе у Крейвена ничего не принесла. Конечно, черная полоса скоро пройдет. Придется играть по крупной. Если она не выиграет пять тысяч за три дня… Господи, что же делать?