Глава 3
Тэйлор, с населением почти 150 тысяч жителей, доходы большинства которых значительно выше средних, был довольно богатым городом. Жизнь в нем была легкой и приятной. Паркер прибыл в Национальный аэропорт Тэйлора в полдень. Солнце сверкало, и равнина, окружавшая аэропорт, обжигала сухой июльской жарой.
Бабочка, наклеенная на ветровом стекле такси, в котором устроился Паркер, означала, что машина оборудована кондиционером. Но шофер пояснил, что тот вышел из строя еще в начале лета и что владелец такси слишком скуп, чтобы заменить его.
– Потому, видимо, эта машина в сентябре вообще не будет работать, понимаете? – не умолкал шофер.
Паркер ничего не ответил. Он смотрел на мелькавшие рекламы отелей, аэролиний, кинотеатров. Шофер, взглянув на него в зеркальце, замолк.
При въезде в город они миновали кладбище автомашин. Время было предвыборное, и повсюду были расклеены афиши – на столбах, телефонных будках, заборах, в витринах парикмахерских и отелей.
Доехав до центра, Паркер успел узнать, что двух кандидатов на пост мэра звали Фаррел и Уэн. Афиш с именем Фаррела было раза в три больше, чем Уэна. Иными словами, Фаррел был кандидатом, который мог истратить денег больше, следовательно, ему покровительствовали влиятельные люди города, и было более чем вероятным, что Фаррел выиграет этот спор.
Охно Хуз был отелем для деловых людей. Он находился рядом с железнодорожным вокзалом и знавал лучшие времена... лет тридцать тому назад. Шератон, Говард Джонсон и Холидей Инн располагались в более шикарном районе города, неподалеку от реки.
Паркер выбрал Охно Хуз потому, что это был отель для коммерсантов, довольно жалкий, но все же респектабельный. А для того, что Паркер собирался предпринять, он был достаточно удобен, удален от центра города.
Комната Паркера находилась на втором этаже, с видом на Лондон-авеню, главную улицу города. Немного дальше, справа, через улицу висел плакат, призывающий голосовать за Фаррела. Опять он, повсюду он. Без сомнения, это был решительный кандидат в мэры.
Пообедав в кафе отеля, Паркер поднялся в свою комнату и, не зажигая света, уселся в единственное кресло напротив окна, в котором отражался свет проезжающих мимо машин.
В половине девятого в дверь постучали. Паркер встал, зажег свет и открыл дверь. Это был Грофилд, он вошел, приветливо улыбаясь.
– Очаровательное помещение! – сказал он. – На моем ночном столике надпись «А. Линкольн». Возможно, это исторический автограф?
Паркер никак не прореагировал на эту реплику. Просто сказал:
– Салют, Грофилд! Пойдем-ка, прогуляемся по парку.
Видимо, предстоял серьезный разговор.
Глава 4
Грофилд выстрелил трижды, и три сбежавших зэка, одетых в полосатые черно-белые куртки, упали навзничь. Он переменил прицел, выстрелил еще пять раз по пяти машинам гангстеров, мчавшимся мимо. И завершил выстрелом по анархисту, собиравшемуся бросить бомбу, и по машине контрабандного виски. Потом положил ружье на прилавок и удовлетворенно кивнул головой, глядя на поверженные цели в глубине тира.
Хозяин заведения, маленький мужчина в расстегнутом пиджаке и с черной сигаретой во рту, появился перед Грофилдом и равнодушно проговорил:
– Неплохо.
Грофилд сразу же сориентировался:
– За это надо платить.
– Раз вы выполнили максимум, то имеете право еще на десять дополнительных выстрелов.
Грофилд оглянулся и задержал взгляд на двух мальчишках, лет одиннадцати-двенадцати, которые не спускали восхищенных глаз с мишеней.
– Эй, ребята! – позвал он.
– Что? – дружно откликнулись те.
– Вы имеете право на пять выстрелов каждый, – сказал им Грофилд. – С приветом от человека в маске. Один из мальчуганов спросил:
– А кто этот человек в маске?
– Я, – ответил Грофилд.
– Но ведь вы не в маске?
Фактически она у него была: очки в черепаховой оправе, щетинистые усы, немного удлиненный нос и мешки под глазами.
– Неважно. Во всяком случае, вы имеете право на пять выстрелов каждый!
Типу, стоящему за прилавком, он заявил:
– Хорошенько займитесь этими ребятами, это мои друзья!
После этого он затерялся в толпе. Действительно, затерялся! Парк аттракционов Очарованного Острова был очень большим и тенистым. А ночью он казался еще большим. Идея создателя этого парка заключалась в том, что он располагался действительно на острове, удаленном от всякой цивилизации, от всяческих забот трудового люда. Квадратный по форме, он был полностью скрыт высоким дощатым забором, с внутренней стороны которого была помещена гигантская фреска, изображающая морские пейзажи с кораблями и птицами на далеком горизонте. Вдоль забора был вырыт ров шириной в три метра, что превращало парк в настоящий остров, окруженный водой.
Внутреннее пространство этого острова было разделено на восемь секторов, начинавшихся от центра, как куски пирога; каждый имел определенную «тему».
Грофилд не спеша прошел перед Островом Сокровищ, Островом Нью-Йорка, Островом Будды, чтобы, наконец, прийти туда, куда ему было нужно.
«КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ!» – взмывали в небо огромные неоновые буквы.
Внутри постройки – Грофилд уже знал – можно было совершить таинственную прогулку в темноте, вокруг пустынного псевдоострова. Получасом ранее, без Паркера, он уже проделал круг, чтобы освоиться с местностью. Паркер, конечно, уже приходил сюда, а у Грофилда это была первая встреча с Островом Удовольствий.
Потерпевшие кораблекрушение должны были плыть на спасательном плоту из фальшивого каучука. Он вмещал восемь пассажиров.
Плот следовал по узкому каналу, который извивался в совершенно темном помещении, и проплывал мимо различных освещенных картин.
Паркер посоветовал Грофилду особо поинтересоваться последней картиной. Размером она была больше других и изображала пустынный остров, посреди которого возвышался холм. Проплывая мимо картины, люди сперва видели манекен в лохмотьях, который с довольным видом кивал головой, глядя на случайно вырытый им ящик с золотом.
Когда плот проплыл с другой стороны острова, скрытой от потерпевших крушение холмом, появилась шлюпка, заполненная пиратами, высаживающимися на берег. Вооруженные кирками и лопатами, они, по всей видимости, приплыли сюда за своим золотом.
Намерение Паркера и Грофилда состояло в следующем.
Задняя стенка строения «Кораблекрушение» находилась в стороне от других аттракционов и была погружена в темноту. Всюду в других местах было шумно и оживленно, как днем. А в этом отдаленном уголке «необитаемого острова» плотная тень производила особое впечатление.
Грофилд поднял глаза к безоблачному небу, усеянному крошечными звездами, с серпом луны, слишком тонким, чтобы давать свет. Воздух был теплым, но небо здесь казалось каким-то хмурым и угрожающим...
Паркер уже поджидал Грофилда около задней двери.
Его силуэт выделялся чуть более плотной тенью, и Грофилд не сомневался, что это он. Тихо подойдя, Грофилд спросил шепотом:
– Где это находится?
– Я все выяснил! Пошли!
Они осторожно переступили порог, мгновенно погрузившись в полнейшую тьму. Грофилд закрыл дверь, и они очутились в узком коридоре, образованном с одной стороны, стеной строения, а с другой – большим черным занавесом. По ту сторону занавеса слышны были смех и вскрики посетителей, шумы, записанные на магнитофон, и музыка.
– Это место меня угнетает, – прошептал Грофилд, отойдя от двери.
Он повернул направо, между стеной и занавесом. Паркер шел впереди, Грофилд следовал за ним, ориентируясь на легкий шорох рукава Паркера о занавес.
Когда Паркер внезапно остановился, Грофилд наткнулся на него. Они стояли неподвижно, молча и внимательно прислушиваясь. Потом Грофилд почувствовал, что Паркер вновь двинулся вперед, и справа от него появилась вертикальная полоса красноватого света. Это Паркер раздвинул занавес, и перед ними предстала центральная часть «прогулки потерпевших кораблекрушение».
Теперь они находились за последней картиной, с ее единственным, спасшимся от кораблекрушения человеком, с одной стороны острова, и шлюпкой с пиратами – с другой.
Грофилд увидел, как перед островом проплыл плот с туристами. С округлившимися глазами и открытыми ртами, они сами походили на восковые куклы в шлюпке, изображавших пиратов.
Шлюпка!.. Это же там Паркер оставил свои деньги, спрятав чемоданчик под сиденье одного из пиратов! В чемодане было семьдесят тысяч долларов, похищенных из бронированной машины!..
Проплыл новый плот с оживленными посетителями. Трудно было себе представить, что это живые люди, настолько они походили на экспонаты острова.
Затем наступил перерыв. Огни острова совсем погасли, и сообщники очутились в сплошной темноте. До них долетал лишь шум расходившейся толпы.
– Отлично! – воскликнул Паркер.
Грофилд включил карандаш-фонарик и держал его таким образом, чтобы тонкий луч света просачивался между двумя пальцами. Грофилд направил этот луч на шлюпку, куда уже забрался Паркер.
Паркер сдвинул с места манекен пирата, опрокинув при этом второй манекен, и принялся шарить в глубине шлюпки.
– Посвети-ка сильнее, – попросил он. Грофилд приблизился к шлюпке вплотную и направил свет фонарика внутрь.
– Так, хорошо! – сказал Паркер.
Потом он поднялся и молча направился к выходу. Грофилд двинулся следом.
«Я знал, что это будет не так просто», – подумал он тоже, не сказав ни слова.
Выйдя наружу, они смешались с толпой и направились к выходу из парка.
– Что теперь будем делать? – спросил Грофилд.
– Когда я прятался здесь, – отозвался Паркер, – местные гангстеры узнали об этом и пытались захватить меня врасплох, чтобы отнять деньги.
– Значит, они все тут обшарили после твоего бегства?
– Безусловно!
– И как ты планируешь их найти?
– Я знаю имя их шефа: Лозини! Этого нам достаточно.
Глава 5
Алан Лозини, склонившись над электрической сковородкой, заявил:
– Жаль, что большинство людей ничего не понимает в китайской кухне.
Трое мужчин, находившихся в патио, согласно закивали. Их жены сидели около пруда в компании мадам Лозини и разговаривали о колледжах, куда проникла расовая дискриминация. Двор освещали прожекторы. Отражаясь в воде, их свет был фантастичен и делал женщин в их цветных шелковых платьях неряшливо наряженными сиренами.
– Китайцы уважают свою пищу, – продолжал разглагольствовать Лозини. – В этом их секрет! Как будто пища – это личность!
Он вилкой помешал каштаны и куски сельдерея, а трое гостей опять согласно кивнули.
Все трое были деловыми людьми. Мужчина в светло-синем костюме и темно-зеленом галстуке был Фрэнк Фаран, бывший председатель одного синдиката, а теперь управляющий «Нью-Йорк Рум», клуба в центре города, с двумя аттракционами в неделю и джазовым оркестром во время уикенда.
В белом свитере изнемогал от жары Джек Валтер. Он был адвокатом и членом многих компаний.
Человек с черным галстуком-бабочкой и в цветастом пиджаке, бывший бухгалтер по имени Натан Симс, теперь имел большое влияние на политическую машину города, занимался он также и некоторыми личными финансовыми проблемами мистера Лозини.
По мере приготовления овощи распространяли в воздухе приятный запах. Издалека доносились голоса женщин, сидящих у пруда.
Лозини с удовольствием смотрел на произведение своего кулинарного искусства, потом улыбнулся гостям, те улыбнулись в ответ.
Лозини считал себя тонким знатоком кухни, и никто из его окружения не спорил с ним. Это было честью – быть приглашенным к его столу! И было катастрофой быть слишком долго неприглашенным...
Никто никогда не уклонялся от приглашений Лозини.
На взгляд гостей, овощи поджаривались слишком медленно, но Лозини так не считал, он смотрел на них с отеческой улыбкой, но сразу же настороженно поднял голову, услышав, как Гаролд вышел из дома. Белая куртка Гаролда сидела на нем безукоризненно.
Лозини ждал с деревянной ложкой в руке; трое приглашенных скромно отошли в сторону. В мире, в котором они жили, лучше было не слушать посторонних разговоров.
Гаролд подошел, склонился над сковородкой, и тихо произнес:
– Вас просят к телефону, мистер Лозини.
– Кто? – резко и коротко спросил тот.
– Я не знаю, мистер Лозини. Он отказался назвать свое имя.
Лозини нахмурился.
– Что он хочет?
– Он только сказал, что это по поводу парка с аттракционами, сэр.
Лозини сощурился, как будто его обдало горячим паром.
– Что это за тип? – спросил он и тут же, кажется, понял сам.
– Я не знаю, мистер Лозини, – ответил Гаролд, который и не мог быть в курсе дела. – Он только сказал, что должен вас предупредить.
– Ладно, ладно! – нетерпеливо кивнув головой, прервал его Лозини.
Прищурившись, он посмотрел на дом. Тип, два года назад ограбивший бронированную машину, прятался в парке с аттракционами. Тогда Лозини послал по его следу своих ребят, но те его упустили... Кто же хотел говорить с ним по телефону?
Гаролд терпеливо ждал. Гости в стороне о чем-то беззаботно болтали. Лозини, наконец, принял решение:
– Хорошо, – сказал он и повернулся к гостям.
– Нат! – позвал он.
Натан Симс, бывший бухгалтер, подошел, вопросительно, но вежливо подняв брови.
– Я могу чем-либо помочь? – спросил он. Лозини протянул ему деревянную ложку.
– Мешай это, – сказал он, – и не давай подгореть. Он обернулся к Гаролду:
– Я буду разговаривать в бунгало.
– Хорошо, мистер Лозини.
Гаролд вернулся в дом. Лозини большими шагами направился к бунгало. Он вошел, включил свет, плотно закрыл дверь и, сев на кровать, снял трубку.
– Алло!
– Лозини? – спросил чей-то резкий бесстрастный голос.
– Да, это я, – ответил Лозини и услышал щелчок:
Гаролд на кухне положил трубку.
– В последний раз, когда вы меня видели, – продолжал голос, – вы приняли меня за флика по имени О’Хара. Вы подумали, что меня ранили в голову.
Лозини мгновенно понял: это был тот взломщик, которого они преследовали в парке аттракционов! Тогда этот подонок скрылся, переодетый полицейским из команды Лозини.
– Мерзейший подонок! – сказал Лозини, судорожно сжимая трубку и наклонившись вперед.
Ему хотелось сказать, что трое его лучших ребят погибли в тот раз, и что грабитель еще не заплатил за это, но он сдержался. Такие вещи не говорят по телефону.
– Я хотел бы снова повстречаться с тобой, – продолжал Лозини немного помолчав. Он задыхался от сдерживаемого гнева.
– Вы должны мне деньги! – твердо проговорил голос.
Лозини даже онемел от такой наглости. Уставившись прямо перед собой, на умывальник, он не сразу нашелся, что ответить такому наглецу.
– Лозини?
– Где... – Лозини прокашлялся. – Где ты находишься?
– В городе. У вас моя добыча, и я пришел забрать ее.
– Какая, черт побери, добыча? У меня нет никаких твоих денег, да и не об этом сейчас речь!
– Это те деньги, которые я спрятал. Вы их у меня взяли, и я хочу их вернуть. Итак, вы мне их вернете без фокусов, или мне следует рассердиться?
– Все, что я тебе дам, это ногой под зад, – выдохнул Лозини.
Тот, на другом конце провода, по-прежнему оставался спокойным и только поинтересовался:
– Вы знаете Карна?
– Что?
– Он руководит делами того же рода, что и ваши...
– Нет, совсем нет. Он... О, я понимаю, что ты хочешь сказать! – Лозини снова пришел в ярость. – Мне наплевать на твоих знакомых или незнакомых! Я хочу твою шкуру, и я получу ее!
– Позвоните Карну! – так же спокойно посоветовал голос.
– Мне нет необходимости звонить кому то бы ни было...
– Все же позвоните ему! – оборвал его голос. – И спросите, что нужно делать, если вы должны деньги некоему Паркеру.
– Приходи сюда, и мы расплатимся – гарантирую тебе это!
– Позвоните Карну! – повторил еще раз тот же голос. – А я еще раз позвоню вам завтра вечером, чтобы сказать, куда их положить...