Гио тоже, кажется, испытывал некоторые сомнения, но всё же негромко позвал: «Рейган»… Эрлонец открыл глаза практически сразу — может и не спал? и поднявшись пошёл куда-то вслед за Гио, пообещав вернуться через пять минут. А я обрадованно побежала делать свои дела, и, когда возвращалась, наткнулась на Альберта. Не знаю, кто из нас избегал встречи больше, но за целый день мы не встречались даже взглядами ни разу. И меня всё устраивало. Вспоминала я про него только когда царапины на щеке начинали поднывать или чесаться — кажется, Шеррайг как-то ускорил процесс заживления — скорее всего, опять своей кровью, но избавить от неприятных ощущений, связанных с заживлением, не мог.
Я шарахнулась назад и схватилась за нож, выданный Шеррайгом. Точнее, выпрошенный у него. Сам элронец был просто кладезем всякого оружия — и ножи, и метательные звёздочки, и, наверняка, ещё какие-то неизвестные мне штуки. Хотя на первый взгляд, выглядел почти безоружным — только лишь нож на поясе. Меч он не носил, и на мой вопрос лишь скривился — «неэффективно». Я же вообще оружием пользоваться не умела. Но само наличие ножа успокаивало. И я была признательна Шеррайгу, что, передавая мне нож, он ничего не сказал, хоть в его глазах и читалось «как бы сама себя не поранила»… Альберт тоже отпрянул назад и примирительно поднял руки.
— Ара Мая… Я очень виноват перед Вами… Простите… пожалуйста, простите. — Он сбивчиво и быстро говорил, местами даже слегка заикаться начал. — Я… не в себе был. Очень виноват перед Вами… Могу ли я как-то искупить свою вину?
Он наверняка намекал на деньги. И первым моим порывом было снова его послать, как вчера… но потом я подумала — мы с Шеррайгом весьма ограничены во времени, а нам надо подобраться к сильному магу в чужой стране. Да, у Шеррайга есть друг, загадочная «она», но если это не королева, что очень вряд ли — тогда бы мы прибыли парадным телепортом во дворец, то возможности её явно тоже небезграничны. А у этого упырёныша, наверняка, влиятельные и богатые родственники.
— Услугу. — Сказала я. — Клянись, что окажешь мне любую услугу.
— Клянусь Ликом Справедливости — любую услугу. — Радостно заулыбался Альберт. Похоже, моё прощение было для него действительно важно… и при всей своей наивности, я понимала, что, скорее всего, ему просто пригрозил Гио. Или Шеррайг.
Но это было мне совершенно неважно.
На следующий день, ближе к вечеру, мы вышли из проклятого леса. Не знаю как остальные, а я поняла это сразу- настолько неинтересным, плоским, серым и скучным стал окружающий нас пейзаж. Эта мысль — что мне неинтересно нигде, кроме проклятого леса, напугала меня до дрожи в коленках. Я стала старательно прислушиваться к себе — нет ли того безумного желания драпануть обратно в лес, или же облапать эрлонца — он всё ещё шёл впереди, но теперь к нему присоединился и Гио. Вроде ничего такого не было… ну разве что кроме нормального женского желания забраться к Шеррайгу на ручки — всё же за четыре дня мы прошли очень приличное расстояние, по не самым простым и ровным тропинкам, да ещё и тащили на себе запас воды и еды… Хотя, тут я немного лукавлю — я несла только небольшую часть запасов, основное тащил Шеррайг, пополняя мой рюкзачок и флягу по мере необходимости. Но всё равно — я устала. Да и все устали.
Я подумала о возможности, наконец, помыться, и с удовольствием отметила, что к тёплой ванне меня тянет куда больше, чем обратно в проклятый лес. Уф. Я нормальная, нормальная!
Мы ещё час где-то шли по обычному лесу, который становился всё реже, светлее и невзрачнее, — тут уже вёл опять Гио, но Шеррайг остался с ним впереди. Я, следуя за ними в трёх шагах, напрягала слух, но не могла расслышать о чём говорят. Кажется, Риана заметила мои потуги — я поймала её слегка насмешливый взгляд и покраснела. Да, я знаю, подслушивать нехорошо. Но это же по легенде мой муж! Он уже вернул себе прежний вид человека, и мне было даже немного жаль, так же, как и леса. Настоящий Шеррайг был сродни завораживающему проклятому лесу, а его маскировка под человека — обычному, теперь серо-тусклому для меня.
Мы дошли, наконец, до какого-то строения, немного похожего на тот сарай, в который Шеррайг меня выдернул из портала всего неделю назад. Как и всегда теперь, невольное упоминание времени здорово испортило настроение. Я запретила себе считать оставшиеся и прожитые часы. Но это получалось как-то само собой…
В сарае была разнообразная одежда, продукты, документы и лекарства. И небольшое количество местных денег. Мы все получили свой «набор переселенца», как шутливо назвал всё перечисленное выше Гио, и разошлись в разные стороны. Ну, условно в разные — дорога-то была одна, просто каждый сам по себе.
Мы с Шеррайгом уходили последними, Гио расчувствовался и даже порывался элронца обнять, но тот легко уклонился. А я с удивлением обнаружила в себе желание зарычать. Пришлось напомнить себе, что я нормальная. И ни капельки не контуженная проклятым лесом.
Когда мы отошли на некоторое расстояние, Шеррайг опять изменил мне и себе внешность. Сам он стал рыжим и кудрявым — я расхохоталась, и Шеррайг тоже улыбнулся. Мои волосы менять не стал — я всё также прятала их под платком, но завязывала уже по-другому, Риана показала мне как здесь носят замужние женщины из простых. И мне пришлось переодеться в платье, ну, точнее, я просто надела его поверх штанов и рубахи — здесь правила приличия были наоборот строги к простолюдинам и весьма милостивы к аристократам. К счастью, язык был такой же и проблем с коммуникациями не ожидалось. А акцент всегда можно объяснить взрослением в какой-нибудь отдалённой деревне.
Мы купили билеты на дилижанс в сторону столицы — Гардшатра, и как они только умудряются столько согласных напихать в такое короткое слово? и вскоре уже ехали, с относительным комфортом даже.
Ехать нам предстояло всю ночь, и я, абсолютно не колеблясь, пристроила голову на плечо элронцу. А чтобы было удобнее, взяла под руку. И сразу заснула, так что если он и хотел возразить, то не успел.
Кажется, дилижанс несколько раз за ночь останавливался, попутчики менялись, но я отмечала это лишь сквозь сон.
А под утро мне приснился своего рода кошмар. Я бежала по восхитительному волшебному лесу, свободная от всего и вся, и от одежды в том числе. Лес пел для меня, для меня распускал редкие цветы, высекал родники. Для меня поднимал холмы и утапливал низины. А потом вдруг деревья стали превращаться в животных, и я поняла, что вбежала в зону изменений.
— Только не в лужайку, — взмолилась я. — Пожалуйста, только не в лужайку. В тигрёнка, лучше в тигрёнка…
— Что лучше в тигрёнка? — Удивлённо прозвучал над ухом голос эрлонца, и я проснулась. Потёрла глаза и огляделась — кроме нас в дилижансе никого не было, и я с удовольствием сладко и долго потянулась — за ночь всё тело затекло. Хотелось вообще встать и пройтись, а ещё лучше побегать… Усилием воли отогнала сочную и красочную ассоциацию из сна, которая моментально возникла, стоило подумать о беге.
— Так что с тигрёнком? — В глазах Шеррайга плескалось веселье.
— Да так, — сказала я. — Это личное.
Почему-то не хотелось говорить про сон никому, даже Шеррайгу. Слишком хорошо мне там было.
Настаивать элронец не стал, но посмотрел как-то изучающе-задумчиво. Да, я бы на его месте тоже задумалась о судьбе тигрёнка.
— Выходим, — Сказал Шеррайг, когда дилижанс в очередной раз остановился. И мы вышли. И пройдя несколько десятков шагов, нырнули в какую-то подворотню, чтобы появиться из неё уже другими людьми.
Я вовсю глазела по сторонам, пока мы шли. Город мне нравился. Он был неуловимо чужой, но очень красивый. Улицы были широкими и прямыми, в отличие от привычных мне узких и извилистых, иногда вообще больше похожих на тропинки, улочек моего родного города. Дома были ниже, но шире, с огромными придомовыми территориями. Но окончательно покорил меня Гардшатр своей чистотой. Здесь было невероятно чисто. Казалось, можно сесть на тротуар в любой одежде — не запачкается.
Мы вдруг остановились перед трёхэтажным особняком.
— Пришли, — Сказал мой спутник, открывая дверь. — Прошу.
Глава 7
Ая
Я блаженно отмокала в горячей воде с пеной и какими-то благовониями. Вообще-то ещё очень хотелось кушать, но пока что я была не в силах расстаться с ванной. Слишком долго её не было в моей жизни. Может, надо было проситься не в тигрёнка, а в русалку? Я лепила из пены разнообразные формы — шарики, сердечки, рыбки, и ни о чём не думала. И мне было хо-ро-шо.
Впрочем, вылезти всё же пришлось — когда вежливая горничная постучала в дверь и сообщила, что ар Шеррайг и ара София-Елена — видимо, хозяка дома? ждут меня внизу в гостиной.
Когда я, наспех одевшись и скрутив мокрые — непривычно русого, моего настоящего цвета — волосы в какое-то подобие кички, спустилась вниз, меня там поджидал целый набор неприятных сюрпризов.
Во-первых, она называла его «Шерр», да ещё и с этаким гадким мурлыканьем. Во-вторых, она была молода и красива, хотя к этому я была морально готова, хуже другое — она была рыжей и кудрявой. То есть, когда он меня маскировал, он думал о ней? Ну и в-третьих — диванчики у ары Софии-Елены были маловаты, и так как эти двое уже сели на один, мне пришлось сесть на другой, немного в отдалении. Хорошо ещё, он был под углом — при должном желании и очень хорошей фантазии можно было представить, что мы все сидим одним большим, дружным кругом. Очень большим. И почти дружным.
Я рассеянно взяла с дивана маленькую подушечку и стала её поглаживать, давя в себе желание отдубасить этой подушкой элронца по его черноволосой голове. За рыжие кудрявые волосы. И за то, что он называл её Соф, а она его Шерр. И за то, что я поесть не успела — ну да, он тут в общем-то ни при чём, но что уж тут, пусть будет для комплекта. Наверное, надо было поздороваться, но они были увлечены разговором, и я не решилась прерывать.
— Ая! — София-Елена вскочила с дивана, и подошла ко мне с протянутой рукой. — Приятно познакомиться, — промырлыкала она. И добавила, кокетливо поведя плечами: — И, пожалуйста, не ревнуй ко мне Шерра, он мне как брат.
И как-то многозначительно усмехнулась в конце. Сссте… сестра.
Вот и что я должна ей ответить? Ко всем ревную, а к Вам, так и быть, не буду? Или — не беспокойтесь, я только к красивым женщинам ревную?
Я вообще терпеть не могу, когда так вот вслух и прилюдно тебе навязывают какие-то чувства, типа: «да не переживайте Вы так». Ты, может, и думать про это — не думала, и знать — не знала, а вот всё — теперь все, кто слышал, будут уверены, что переживаешь. И отрицать совершенно бесполезно — все только больше уверятся, что тебя это беспокоит.
Поэтому я просто спокойно поздоровалась — привстала, пожала протянутую руку, другой рукой едва успев подхватить подушку. София-Елена манёвр с подушкой заметила, но благородно промолчала. И вообще, села рядом со мной. И с каким-то совершенно невероятным интересом стала меня рассматривать. Я смутилась и, кажется, слегка порозовела.
Молчание затягивалось. Когда под изучающим немигающим взглядом хозяйки дома стало уже совсем неловко, я бросила умоляющий взгляд на Шеррайга… И сердце застучало, как сумасшедшее, а щёки и уши опалило жаром. Оказывается, он тоже на меня смотрел, хоть и держал в руках газету. И как смотрел…
— Соф… — негромко позвал Шеррайг, правильно истолковав мой взгляд.
— Ой. Простите меня, Ая. — Она обворожительно улыбнулась, и я действительно её простила, причём за всё и сразу, и даже авансом за что-то ещё — загипнотизировала она меня, не иначе. — Я немного увлеклась. К сожалению, мне сейчас надо уйти, увидимся вечером за ужином. Приятно было познакомиться… — мурлыкнула она, поднимаясь.
И вышла из комнаты, приговаривая себе под нос «Надо же, как интересно. Нет, ну кто бы мог подумать…».
Я перевела взгляд на Шеррайга — он отложил газету, и сказал, поднимаясь:
— Мне тоже надо на пару часов уйти. — Немного помолчал и добавил как-то нерешительно: — Прекрасно выглядишь.
Сам он выглядел безупречно — вернул себе свой настоящий облик, за исключением разве что глаз и клыков, и был одет, в кои-то веки не в неизменный чёрный цвет, а в тёмно синий. И ему необыкновенно шло. Впрочем, к его настоящей физиономии всё шло.
Я прикинула расстояние и поняла, что подушка, даже если и долетит, существенного урона не нанесёт. Да и поймает её элронец, как нечего делать. Реакция у него отменная. Поэтому я смущённо опустила глаза и тихо попросила:
— Ты не мог бы ко мне подойти?
— Что-то случилось? — Удивился, но подошёл, остановился в шаге от меня.
— Да, — кротко сказала я, вставая и поднимая глаза. И от души врезала ему подушкой по голове. Даже успела пару раз, до того как он перехватил мою руку, настолько он не ожидал.
— За что? — Развеселился элронец, отнимая у меня подушку и возвращая на диван.
— За рыжие кудрявые волосы, — прошипела я и вцепилась ему в ухо.
При всей своей ловкости, элронец, видимо, редко имел дело с разгневанными женщинами — наверняка, смывался раньше, чем они оказывались близко, так что мне удалось потаскать его не только за ухо, но и немного за волосы, до того, как он надёжно зафиксировал мои руки.
— Вот точно тигрёнок… — Смеясь, сказал Шеррайг и поцеловал меня… в нос. — Мне правда пора, не скучай.
И я осталась одна. Впервые за неделю была предоставлена сама себе. Не надо было никуда бежать или ехать, не было рядом Шеррайга… И я даже немного растерялась. Впрочем, быстро взяла себя в руки и направилась на поиски кухни — голод не тётка, да-да.
Логика меня не подвела — кухня обнаружилась на первом же этаже, недалеко от столовой. В общем-то дом был сравнительно небольшой, так что долго плутать не пришлось бы в любом случае. И пока я прямо на кухне уплетала разогретый для меня суп — время обеда, как и завтрака, давно прошло, у меня созрел план дальнейших действий. Я собиралась наведаться в библиотеку, и поискать там что-нибудь про элронцев, проклятый лес и, собственно, проклятия.
Однако, первым делом, я всё же зашла в выделенную мне комнату, распустила наспех закрученную из мокрых волос кичку, и расчесала их, чтобы сохли. И полюбовалась собой в зеркале — оно тут было шикарным, в полный рост.
В обычной жизни я редко носила платья — денег хватало исключительно на практичную одежду, а платья, по моему глубокому убеждению, к таковой не относились. А они — платья, мне, оказывается, очень даже идут — удивлённо и как-то даже удовлетворённо отметила я, наслаждаясь своим отражением. Не сравнивать себя с арой Софией-Еленой было сложно. Вернее, это оказалось невозможным. Я была примерно такого же роста, но не обладала настолько белой кожей и пышными формами. Зато волосы были длиннее, и ресницы гуще — отметила я с каким-то мстительным удовлетворением. И зелёные глаза (ну, мои, то есть), нравились мне гораздо больше, чем тёмно-карие глаза Софии. Так что, в общем и целом, после знакомства с зеркалом в комнате моё настроение улучшилось.
Я честно узнавала где именно расположена библиотека — у кухарки, пока она разогревала для меня еду, но то ли я неправильно запомнила, то ли кухарка напутала в какой комнате меня поселили, то ли просто это сказалось проклятие моего географического кретинизма, но, отворив дверь, за который должна была быть библиотека, никаких полок с книгами я там не обнаружила. Зато обнаружила множество мольбертов с картинами, и ещё больше картин, просто стоящих на полу возле стен. Хорошо хоть не чья-то спальня — подумала я, и не удержалась — зашла посмотреть. Я медленно брела вдоль картин, пока вдруг, бросив взгляд в глубь мастерской, не наткнулась на внимательный и изучающий взгляд художника. Он стоял у одного из мольбертов, держа в руке кисть, и с интересом меня разглядовал.
— Ой, — сказала я, от неожиданности поднеся руку ко рту. — Простите. Я в библиотеку направлялась, но ошиблась дверью… и не удержалась.
— О, я только рад, если мои картины вызвали у Вас интерес. С удовольствием подарю Вам любую, которая понравится.