Я поблагодарила её, улыбнувшись.
— Садись сюда. Хочешь чай или кофе? — спросила она меня, подталкивая к стулу за огромным дубовым столом, который стоял посреди кухни.
— Кофе, пожалуйста, — ответила я и принялась наблюдать за Бри, пока она готовила обед. Она накрыла на стол, пожарила мясо и картофель, нарезала овощи. Свежезаваренный кофе пах так маняще, что я сделала жадный глоток и тут же обожгла язык. Между тем, Бри давала близняшкам небольшие поручения, что бы отвлечь их от излишних вопросов.
— Могу я тебе помочь? — спросила я неуверенно.
— Нет. — Улыбаясь, она покачала головой. — Сиди и пей свой кофе. Я почти закончила.
Невольно я начала сравнивать Бри со своей мамой. «Хозяйственная» было бы последним определением, которое бы пришло мне в голову. Мы часто переезжали, так как она никогда не выдерживала долго на одном месте, а ещё она всегда много работала. По большей части своё свободное время я проводила с друзьями или на плавании. И именно поэтому я особенно наслаждалась каждой минутой, что мы проводили вместе. И хотя я всегда ощущала, что она от меня что-то скрывает, я делилась с ней каждой своей тайной.
— Бри, — начала я, и столь фамильярное обращение с трудом сорвалось с мои губ.
Она повернулась ко мне.
— Да, золотце?
— По поводу комнаты, если вы не возражаете, я бы с удовольствием в ней осталась. — Я смотрела на стол и стеснительно закусила нижнюю губу. — Мне она очень понравилась, и я люблю бывать одной. — Я вертела опустевшую чашку кофе в руках.
— Никаких проблем. Я боялась, комната покажется тебе слишком маленькой, но я рада, что она тебе понравилась.
С этим разобрались. Мне тут же полегчало.
— Можно мне повесить парочку картин? — более уверено спросила я. — Ничего особенного. Я привезла несколько рисунков, как воспоминания, — я умолкла.
— Конечно, дорогая. Их нарисовала ты? — Она не дождалась моего ответа и продолжила говорить: — Питер тоже рисует. Его картины чудесны, во всяком случае, я их такими считаю, — объявила она, преисполненная гордости. Близняшки закатили глаза и попытались подавить хихиканье. — Он обязательно возьмёт тебя с собой на утёс, если у тебя будет желание.
В этот момент мы услышали шум у двери. Амели, Питер и Итан вернулись домой. Эмбер взяла меня за руку и потянула в прихожую, которая однозначно была слишком маленькой для пятерых человек. Они сняли куртки и обувь, убрав всё в огромный шкаф.
— Привет, Эмма, — обратилась ко мне Амели и протянула руку. У неё были длинные сильно вьющиеся тёмно-русые волосы со светлыми прядями. Как и её мать, она была красивой. Её кожа сверкала цветом слоновой кости, и она оценивающе смотрела на меня большими зелёными глазами. Несмотря на то, что мы были одного возраста, по сравнению с ней я чувствовала себя маленькой наивной девочкой.
— Я Питер. — Она толкнула моего кузена, который был на год старше, в сторону, после чего несколько раз ударила кулаками в его спину. Тот лишь ухмыльнулся. — Итак, ты наша потерянная двоюродная сестра, — сказал он лукаво.
— А ты — художник, — ответила я.
— Мама уже выдала все семейные тайны? — Он изобразил испуганное лицо. — Я надеюсь, она рассказывала только хорошее.
Я попыталась скорчить загадочное лицо. Питер рассмеялся и обнял меня за плечи.
— Обед готов, — закричала Бри в этот момент.
Вкус был восхитительный. Я не ела несколько часов и была очень голодна, а еда в самолёте была отвратительной.
— Эмма, расскажи нам о Вашингтоне, — попросил Питер.
Я пожала плечами.
— Что ты хочешь знать?
— Чем ты занималась в свободное время? В какую школу ходила? Какие курсы посещала? Всё сразу.
— Стоп-стоп, — вклинилась Бри. — Питер, дай её сначала поесть. Потом ты можешь показать ей дом и сад, и вы можете сходить на утёс, и тогда она расскажет тебе всё, что пожелаешь. — Она заговорщицки мне подмигнула. — Не рассказывай ему слишком много, иначе он расскажет это своим друзьям, и скоро об этом будет знать весь город.
Питер скомкал салфетку и бросил её в свою маму.
— Подумаешь. Я могу молчать как могила.
Все за столом разразились звонким смехом.
— Он первый сплетник в школе, — просветила меня Амели. — При виде его невинного личика, все девчонки считают себя обязанными раскрыть все свои секреты.
Питер сверкнул глазами в сторону сестры. Но тут Итан прервал шутливую перепалку.
— Сейчас мне хотелось бы поприветствовать Эмму в нашей семье, — торжественно объявил он и забил десертной ложкой по стакану. Я почувствовала, как мои щёки начинают краснеть. Я посмотрела на него несчастным взглядом. — Я буду краток, обещаю.
Я глубоко вздохнула.
— Эмма, мы рады, что ты решила жить с нами. Даже если причина столь прискорбна, и прежде всего для меня. К сожалению, наши дети не были знакомы с твоей мамой. Я, то есть мы, надеемся, что тебе у нас понравится, и мы сможем помочь тебе в сложившейся ситуации. В общем, добро пожаловать в нашу семью.
Все за столом захлопали и, улыбаясь, посмотрели на меня.
— Спасибо. — Больше я не знала, что сказать, радуясь тому, что от мыслей о маме слёзы не навернулись на мои глаза в ту же секунду.
После обеда Питер показал мне море. Он собрал свои каштановые волосы в хвост и излучал удивительное спокойствие. Он не был привлекательным в прямом смысле этого слова, и уж тем более не был красивым, как его сестра. Но он определённо внушал доверие. Теперь я поняла, что имела в виду Амели.
Я рассказала ему про Дженну и про свою старую школу. Он внимательно слушал меня и ни разу не перебил. Я была рада, что он не спрашивал меня о маме.
— Тут где-нибудь поблизости есть крытый бассейн? — спросила я. — Дома я была в команде пловцов, и мне бы хотелось продолжить тренировки.
— Так подай заявку в местную команду. Я думаю, пробные заплывы начнутся через несколько недель. Я займусь этим вопросом, обещаю, — сказал Питер. — Почему вы никогда не навещали нас? — спросил он позже, когда мы стояли на краю утёса. Под нами бушевали волны и шумно разбивались о скалы. Я набрала воздуха в лёгкие. Даже здесь наверху на коже ощущались маленькие солёные капли. Вид был неповторимым.
— Здесь прекрасно, — сказала я тихо.
— Так и есть, прекрасно и опасно. Будь осторожна и не подходи слишком близко к раю. Эти берега могут легко обрушиться в море, — предупредил он. — А мы не хотим тебя снова потерять, — добавил он с хитрой улыбкой. — Я часто прихожу сюда, чтобы порисовать, и каждый раз вид здесь разный, — продолжил он, глядя на горизонт.
— Я бы с удовольствием пришла сюда с тобой и попробовала бы нарисовать его, — предложила я.
— Ты тоже рисуешь?
— Немного. Похоже, это семейная болезнь.
Когда мы вернулись домой, солнце освещало сад. Мы сели на маленькую лавочку, наслаждаясь первым теплом.
— Ты так и не ответила на мой предыдущий вопрос, — сказал Питер после долгой паузы.
— Я не могу на него ответить. Я сама этого не знаю, — только и сказала я.
Глава 2
— Эмма! — Голос Амели прорвался сквозь мой сон. — Проснись, соня, — кричала она в моей комнате.
Я развернулась на бок, натянула на голову одеяло и зарылась лицом в подушку. Потом я всё-таки потёрла глаза и нехотя встала.
Уже прошло две недели как я здесь. Всё время я проводила либо дома, либо на берегу моря. Но моя беззаботная жизнь закончилась, и уже с завтрашнего дня я должна была пойти в местную школу Портри — событие, которое я бы с удовольствием отсрочила. Единственный плюс в том, что у меня будет много совместных курсов с Амели. Ведь она была всего на один месяц старше меня.
— Давай, вставай. Ты что, младенец, чтобы спать в обед? Нам нужно идти. Что-то случилось на побережье. Мы хотим посмотреть, сможем ли мы чем-нибудь помочь. Папа думает, ты должна поехать с нами.
Она вышла из моей комнаты.
Всё ещё сонная я поплелась в ванную. Я почистила зубы и умылась холодной водой. Это меня разбудило. Затем я вытерлась, расчесала волосы и натянула джинсы и толстовку. На кухне меня встретил гул голосов. Все говорили, перебивая друг друга.
Бри подвинула мне чашку кофе, и я попыталась понять причину столь взволнованного разговора. Сначала мне показалось, что я ослышалась, но речь действительно шла о китах. Эти гигантские животные, которых я видела только по телевизору, были выброшены на берег? Вот так просто?
Питер яро спорил с Итаном. Я поняла только половину. Они говорили об ультразвуковых гидролокаторах, отражённых сигналах и шумах. Бри перебила их обоих.
— Хватит спорить. Доедайте, и мы поедем на пляж. Им понадобится любая помощь.
Пока Бри и Амели убирали со стола, мы с Питером относили все вёдра, которые нам удалось найти в доме, в машину.
— Возьмите лопаты, — крикнул нам Итан, когда он уговаривал близняшек остаться. — Сегодня вам нечего делать на пляже. Сначала нам нужно проверить, что мы сможем сделать. Очень важно, чтобы вы остались дома. Мы можем на вас положиться?
Эмбер кивнула, а Хана с упрямством посмотрела на отца.
Итан, качая головой, направился к машине.
— Я не удивлюсь, если они окажутся там, — смиренно сказал он Бри, которая сидела на заднем сиденье.
— Поспорим? — спросил Питер.
Но Итан не был настроен на спор. Он кивнул своим дочерям и завёл машину.
Небо было покрыто облаками, и не успели мы добраться до пляжа, как крупные дождевые капли застучали по лобовому стеклу. Даже в самых смелых мыслях, я не могла представить, что меня ждёт. Когда мы вышли из машины, на пляже уже собрались люди. Мы подошли к ним. Я в шоке уставилась на картину, что предстала передо мной: на мокром песке лежала целая дюжина чёрных как смоль китов.
— Что всё-таки произошло? — спросила я Питера, который подошёл к животному и попытался успокоить его тихим голосом. Судя по всему, он делал это не в первый раз. Я восхитилась его мужеством.
Вспыхнувшая паника в глазах животного выдавала его страх перед смертью.
Я осторожно приблизилась к киту и аккуратно положила руку на его удивительно мягкую кожу.
— Их так много, — голос Питера звучал отчаянно. Чтобы как-то его утешить, я положила руку на его плечо.
— Мы должны сохранять их кожу влажной, иначе они погибнут, — сказал седовласый мужчина, подошедший к нам сзади. — Некоторые уже мертвы.
— Эмма, это доктор Эриксон, — представил его Питер. — Это Эмма. Моя кузина из Соединённых Штатов, — обратился он к мужчине. Тот осмотрел меня таким напряжённым взглядом, что я была вынуждена отвести глаза.
— Ты дочь Бренды, — констатировал он тихо.
— Пойдёмте, доктор Эриксон, — перебил его нетерпеливо Питер. — Нам нужно выяснить, каким животным мы ещё можем помочь.
Качая головой, мужчина развернулся и оставил меня со странным ощущением в животе. Но у меня не было времени, чтобы размышлять об этой встрече.
На каждого кита, который ещё оставался жив, было выделено по два-три человека. С помощью вёдер с водой группы пытались поддерживать влажность их тел. Уже через несколько минут я промокла насквозь.
— Питер, так у нас ничего не получиться. Столько воды — всё равно что капля в море, — крикнула я ему.
Только бы дождь не закончился. Сейчас мы нуждаемся в нём как никогда.
— Я поговорю с отцом, — ответил он и убежал.
Амели и я заботились об одном из маленьких китов. Наверно, это был детёныш, и я задавалась вопросом, где его мать. Мы бегали туда-сюда до изнеможения. Это была безнадёжная борьба против ветра, который высушивал их тела.
— Женщины несут полотно. — Питер снова подошёл к нам.
Казалось, прошла вечность, прежде чем они вернулись. Мы накрыли тела китов тканью и смочили её водой. Стало намного лучше.
— Нам нужно вернуть китов в море, — сказала Амели. — Мы не можем поливать их водой вечно. Когда придёт флот?
— Может пройти несколько часов. Они как раз сейчас на учениях и не могут больше никого отправить, — ответил ей один из мужчин, указывая рукой на море.
— Если будет прилив, возможно, некоторые из них смогут уплыть, — вмешался доктор Эриксон. Но по его интонации, было ясно, что он в этом сомневался.
Я побежала за ним следом, когда он возвращался к китам.
— Вы не верите, что мы справимся, не так ли?
Он посмотрел на меня.
— Эмма, пять животных мертвы. Другие очень слабы. Я думаю, нам может помочь только чудо. — Он посмотрел сквозь меня на море. — Только чудо, — повторил он и, развернувшись, побрёл дальше.
Я побежала обратно к Амели. Наш маленький кит дышал ровно. Я прислонилась щекой к его холодной коже и принялась шептать:
— Ты должен бороться, слышишь? Борись. — В его глазах больше не было дикого блеска, пока я, поглаживая, успокаивала его: — Всё будет хорошо.
Потом я схватила ведро и побежала к воде.
Скоро будет прилив, и вода доберётся до китов. Одного я не понимала, как они смогут снова плыть, если они были слишком слабы.
Выбившиеся из сил, мы с Амели стояли у костра, который развели мужчины, и пили горячий чай.
— Нам нужно перевернуть китов, чтобы они смогли уплыть.
— И как мы это сделаем, Питер? Киты слишком тяжёлые, — ответил один из мужчин. — У нас нет для этого никаких приспособлений, это может сделать только флот, и если он не придёт… — Он смиренно пожал плечами.
— Грузовики здесь не проедут. Они застрянут в песке, — размышлял вслух Итан.
— А что насчёт джипов? — перебила его я. — С джипами может сработать.
Мужчины скептично уставились на меня. Потом, один за другим, они медленно закивали.
— Мы могли бы спустить джипы и с помощью ремней оттащить китов в воду. Нам нужно дождаться подходящего момента. Нельзя, чтобы вода была слишком высоко или слишком низко, — объяснил Итан.
— Нам придётся действовать очень быстро, — заметил доктор Эриксон. — И это опасно. Мы не знаем, как поведут себя киты, когда они снова окажутся в воде.
— Сколько у нас джипов? — один из мужчин проигнорировал его опасения.
Итан сосчитал, когда каждый, кто мог предоставить в распоряжение свою машину, поднял руку.
— Пять, — заключил он. — Этого хватит. Всё равно у нас ремней только для одного животного. Поедем по очереди. — Он потёр руки над огнём. — Итак. Нам нужно подготовить ремни. Я думаю, мы можем скоро начинать.
Когда мужчины отправились к своим машинам, я подбежала к маленькому китёнку. Амели хорошенько смочила полотно. Я укуталась в плед и успокаивающе погладила его тело. Потом я села на мокрый песок, прислонилась к нему и начала рассказывать о море. Хоть я и знала, что он меня не понимает, всё же я надеялась, так он не чувствовал себя одиноко.
Шум моторов испугал меня. Мужчины осторожно заехали на пляж. Грохот заставил животных нервничать. Я поднялась и посмотрела навстречу машинам. Тогда я впервые увидела его.
Его тёмные растрёпанные волосы цвета корицы сверкали на свету последних солнечных лучей. Серьёзным взглядом он осматривал китов. Ещё никогда я не видела такого привлекательного парня. Моё сердце зажило самостоятельной жизнью и бешено застучало в груди. На парне была серая плотно прилегающая футболка, которая представляла его мускулистое тело ещё в более выгодном свете, и чёрные джинсы. Даже ужасные зелёные резиновые сапоги смотрелись на нём круто. Он был одет слишком легко, отчего моя кожа покрылась мурашками. Флисовая куртка едва ли спасала меня от холода. Наиболее поразительным было его лицо. Оно напоминало мне о греческих скульптурах, которых мы проходили на уроках искусства. Его черты были изящными и в тоже время выдающимися, а кожа, несмотря на долгую зиму, имела лёгкий светло-коричневый оттенок. Он поджал губы, как если бы злился. Тем не менее, глядя на китов, его глаза отражали печаль.
Пока он смотрел на них, доктор Эриксон, находившийся с ним рядом, о чём-то непрерывно говорил. Я не могла понять, о чём шла речь, но парень много раз качал головой. Внезапно, словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, он повернулся ко мне. Он рассмотрел меня быстрым взглядом, и непроизвольно его брови сошлись на переносице, тогда он снова повернулся к доктору Эриксону.
Я с трудом поднялась на ноги и убрала волосы с лица. Это был неподходящий день для непредвиденной встречи с парнем моей мечты. Рядом со мной захихикала Амели.