— Сенбернар?
— Вот-вот, — кивнул Валерий. — И он тоже.
— Где же они все у вас помещаются? — изумилась Женя.
— Ну, как… везде… в комнатах… У меня их много. Из пяти гостиных я специально сделал что-то вроде псарни. Когда я выхожу с ними гулять, вся Марьина Роща… Ну, то есть вся Тверская на ушах стоит. А недавно, не поверите, завел себе пантеру!
— Зачем?
— Все проклятая зависть. У моего друга… он знаменитый актер… появилась жутко породистая кошка. Ну я и решил его переплюнуть. Купил котенка за двадцать тысяч евро — продавец уверял, что это кошка ориентальной породы. А котенок рос-рос и вырос. Оказалось — пантера. Но я не жалуюсь. — Валерий сентиментально улыбнулся. — Я к ней сильно привязался. Даже уснуть без нее не могу. Запрыгнет мне на ноги, свернется клубком и давай мурлыкать…
— Как на ноги? — перебила удивленная Женя. — Она же большая.
— Кто?
— Пантера.
— Какая пантера? Ах пантера… — Валерий кивнул. — Ну да. Я хотел сказать — не на ноги, а в ноги. У меня огромная постель, и места хватает обоим. Давайте присядем и выпьем еще по бокалу?
Они вернулись за столик.
Валерий вновь подозвал официанта и, глядя в меню, деловито распорядился:
— Значит, так. Принесите нам балык из тихоокеанского осетра. И еще шампанского. Французского, само собой. — Валерий покосился на Женю и с улыбкой добавил: — Моя спутница достойна не просто хорошего, а самого лучшего.
Когда официант ушел, Женя, совсем захмелевшая от шампанского и потерявшая из-за этого природную деликатность, спросила:
— Валера, а почему я никогда не слышала вашу фамилию?
— Вы ее слышали, — не повел и бровью Валерий. — Моя фамилия у всех на слуху. Зайцев, Юдашкин…
— А при чем здесь Зайцев и Юдашкин? — не поняла Женя.
Валерий улыбнулся.
— Так ведь это я, — просто ответил он.
— Как вы? — изумилась Женя.
— А вот так — я. — Валерий скромно потупил взор и объяснил: — Это все мои псевдонимы.
— Но… этого не может быть, — пролепетала сбитая с толку Женя.
— Может, — заверил ее новый знакомый. — Знаете, как поступают в Японии? Там каждый художник раз в двадцать лет меняет фамилию. Ну, чтобы не приелась. Вот и я так же.
— Но ведь я же их видела — и Зайцева, и Юдашкина!
— Вживую? — уточнил Валерий.
Женя смутилась и отрицательно качнула головой:
— Нет, конечно. По телевизору.
Валерий вздохнул:
— Я так и думал. Так вот, моя милая, сейчас я скажу вам одну вещь, которая окончательно выбьет почву из-под ваших милых провинциальных ножек… Только обещайте не удивляться… И не рассказывайте об этом своим подругам… Обещаете?
— Обещаю! — кивнула Женя.
— Так вот, — изрек Валерий, — дело в том, что большинства людей, которых вы видите на экране телевизора, не существует в природе.
— Как это? — не поверила своим ушам Женя.
— А так. Они не настоящие. Иллюзия. Элементарная компьютерная графика. Как в «Звездных войнах». В телецентре сидит специальная группа засекреченных программистов, которые на компьютере рисуют звезд шоу-бизнеса. Да что там шоу-бизнеса! И политиков тоже! Только об этом — никому. Между нами, даже наш президент… — Внезапно Валерий осекся и, выпучив глаза, мучительно икнул. — Пардон. Так на чем я остановился?
— На президенте.
Валерий наморщил лоб, припоминая.
— Ах да, президент. Я ему шью… И жене его шью… И детям… — Валерий снова икнул и поморщился. — Сашенька, вы позволите мне на минутку отлучиться?
— Конечно. Только я не Сашенька, я Женя.
— Ну да, я и говорю — Сашенька.
Валера поднялся и сказал проходившему мимо официанту:
— Любезный, я на минуту отлучусь, а вы принесите девушке десерт. Но только не какую-нибудь дрянь. Что-нибудь свежее и дорогое.
— Понимаю, — кивнул официант. — Сделаем.
— Спасибо, любезный. О чаевых можете не беспокоиться. Не обижу.
И Валерий, тихонько покачиваясь и беспрестанно икая, побрел к туалету.
2
— Еще что-нибудь? — осведомился официант, сверля Женю взглядом.
— Нет-нет! — быстро сказала она.
Официант повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился и с сомнением уточнил:
— Ваш спутник… он ведь не ушел?
— Нет, конечно, — заверила его Женя. — Он вышел в туалет и скоро вернется.
— Надеюсь, что так.
Прошло еще десять минут. Официант вновь подошел к столику.
— Девушка, у меня пересменка. Не могли бы вы расплатиться?
— Мой друг… — дрогнувшим голосом пробормотала Женя. — Он вернется и расплатится.
— Вы сказали, что он вышел в туалет?
Женя натянуто улыбнулась:
— Да.
— Я там был минуту назад. В туалете никого нет.
Сердце у Жени остановилось.
— Не может быть, — пролепетала она.
— Но это так. — Официант грозно сдвинул брови. — Послушайте, уважаемая, мне все равно, что у вас с этим парнем. Просто расплатитесь, и я оставлю вас в покое.
— Хорошо, — пролепетала Женя с замирающим сердцем. — Сколько я вам должна?
Официант протянул ей листок. Она взглянула на счет и побледнела.
— Это… в рублях? — упавшим голосом осведомилась Женя.
— Это в долларах, — сухо сказал официант.
— Пятьсот долларов? За один ужин?
Официант грозно сверкнул глазами и стал загибать пальцы, монотонно перечисляя:
— Французское шампанское, черная икра, миноги, балык тихоокеанского осетра…
— Не нужно перечислять, — умоляюще простонала Женя.
Она облизнула пересохшие от ужаса губы. Теперь официант не просто стоял рядом со столиком, он будто нависал над Женей огромной каменной глыбой.
— Так вы будете расплачиваться или нет?
— Я… — Женя сделала над собой усилие и хрипло проговорила, глядя на официанта снизу вверх затравленным взглядом: — Простите, но у меня нет таких денег.
К столику подошел еще один мужчина. Бейджик, прикрепленный к лацкану пиджака, гласил: менеджер зала.
— Что здесь происходит? — осведомился он.
Официант повернул к нему багровое от ярости лицо.
— Вот, Сереж, эта пигалица не желает расплачиваться.
— Я не пигалица, — пропищала Женя.
— А вы вообще молчите! — прикрикнул на нее официант и снова повернулся к менеджеру: — Что будем делать?
Тот уставился на Женю бесцветными рыбьими глазами и улыбнулся ей ледяной улыбкой.
— Девушка, надо как-то решать эту проблему.
— Да, но я… я не знаю, как ее решить.
Менеджер еще несколько секунд пялился на нее выпуклыми глазами, которые казались Жене безжизненными, как у вампира, после чего сухо известил:
— Вам придется пройти со мной.
Женя оцепенела от ужаса.
— Куда? — робко спросила она.
— В мой кабинет, — холодно ответил менеджер.
Женя покраснела до корней волос.
— Я… — Она собралась с духом и пролепетала: — Я не буду заниматься с вами сексом.
Менеджер и официант переглянулись, и на их лицах заиграли ухмылки.
— Девушка, у вас слишком завышенная самооценка, — насмешливо сказал менеджер. — Идемте со мной.
С одной стороны, Женя почувствовала облегчение, с другой — обиделась. Почему это у нее завышенная самооценка? Неужели она такая страшная, что даже этот рыбоглазый урод не хочет заняться с ней сексом?
В кабинет Женя шла на негнущихся ногах, сгорая от стыда и стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть презрительных взглядов посетителей.
Менеджер плотно прикрыл за Женей дверь и, бросив на нее уничтожающий взгляд, холодно проговорил:
— Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?
— Меня привел сюда мужчина, — выпалила Женя, прижав к груди руки. — А потом он ушел в туалет и до сих пор не вернулся. Его фамилия Арудов. Он модный дизайнер. Вы наверняка слышали!
— Арудов?
— Да, — обрадованно кивнула Женя.
Менеджер взглянул на официанта.
— Кажется, я действительно слышал эту фамилию, — сказал тот, ухмыляясь. — Девушка, а вы не пробовали прочесть ее задом-наперед?
Женя задумчиво нахмурила лоб и пробормотала:
— Во… ду… ра. — Она изумленно взмахнула ресницами. — «Во дура»?
— Правильно, — кивнул менеджер, даже не пытаясь спрятать презрительную усмешку. — Так что мы будем делать?
На глаза Жене навернулись слезы. Изо всех сил стараясь не заплакать, она достала кошелек, вытряхнула его содержимое на стол и пробормотала:
— Это все, что у меня есть.
Менеджер сгреб со стола деньги и сунул их в карман.
— Это не покроет и половины счета, — сухо сказал он.
— У меня есть золотая цепочка и сережки с бирюзой! — Женя схватила себя за ухо, намереваясь снять серьгу, и вдруг изумленно раскрыла рот. Потом схватилась за шею, пытаясь ухватить пальцами тонкую золотую нитку. — Он… — Женя выкатила на менеджера глаза и пролепетала, сама не веря в то, что говорит: — Он забрал серьги и цепочку!
Менеджер усмехнулся:
— Сочувствую. Как вас зовут?
— Женя. Женя Ремизова.
— Садитесь на стул.
Она покорно села.
Менеджер включил настольную лампу и направил сноп света Жене в лицо. Затем достал что-то из кармана.
— Что вы собираетесь со мной делать? — испуганно спросила она.
— Мы сфотографируем вас и вывесим ваш портрет в холле. А внизу подпишем огромными буквами — «Евгения Ремизова — вор и любитель поесть задарма!» А потом разошлем ваш снимок во все рестораны Москвы.
— Зачем? — упавшим голосом спросила Женя.
— Чтобы все знали.
Менеджер нацелил на нее цифровой фотоаппарат.
— Прошу вас — не надо, — пролепетала она. — Я… я отработаю. Я все умею. Могу мыть посуду, убирать со столов. Я могу быть официанткой.
Менеджер опустил фотоаппарат, в глазах его зажегся интерес.
— А вы когда-нибудь работали официанткой? — осведомился он.
Женя отрицательно качнула головой:
— Нет. Но это же так просто — разносить еду!
Менеджер и официант переглянулись. Лицо второго при этом помрачнело.
— Ничего, Коль, ничего, — успокоил его менеджер.
Он навел на Женю фотоаппарат и нажал на кнопку. Яркая вспышка ее ослепила.
— Вот так, — удовлетворенно сказал менеджер, убирая фотоаппарат в карман. — А теперь — марш отсюда!
— Что?
— Я сказал — марш отсюда! — рявкнул вдруг менеджер. — Быстро! Чтобы через секунду духу твоего здесь не было!
Женя вскочила со стула и опрометью кинулась к двери.
Как только дверь за ней захлопнулась, официант и менеджер прыснули.
— Очередная провинциальная дура, — презрительно и без всякого сочувствия проговорил менеджер.
— Точно! — кивнул официант. — А ты в самом деле собрался повесить в холле ее фото?
Менеджер посмотрел на приятеля удивленно:
— Нет, конечно. Буду я еще с ней возиться. Думаю, она и так напугана на всю жизнь.
— Про всю жизнь не знаю, но еще лет пять будет обходить рестораны стороной — это точно!
Они переглянулись и — расхохотались.
3
Полчаса спустя Женя сидела на скамейке и горько плакала. Как она могла так попасться? Ведь у этого Валерия на роже было написано, что он проходимец. Господи, что он плел! Закрытые показы на пирамиде Хеопса! Это ж надо такое придумать. А чего стоит его рассказ о «нарисованных» на компьютере политиках? Это ж уму непостижимо.
Порыв ветра донес до нее обрывок песни от ближайшего киоска.
Женя размазала слезы по щекам и тут же из самобичевания впала в другую крайность. Она стала жалеть себя — трогательно, самозабвенно.
«Хорошо, допустим, я простофиля, — думала Женя. — Мошенник расставил сети, и я попалась. А кто бы не попался? Ведь этот гад был такой красивый, такой представительный… Кто мог подумать, что Валерий обыкновенный вор?»
Женя шмыгнула носом и нахмурилась.
«Ну и пусть! — подумала она. — Пусть я идиотка! Зато я не воровка!» Женя вытерла слезы и не только слегка успокоилась, но даже чуть-чуть собой загордилась.
Хотя, конечно, обидно. Обидно и стыдно.
Женя снова всхлипнула и посмотрела на муху, севшую на край железной урны. «Вот бы и мне стать такой же маленькой и незаметной, — позавидовала она мухе. — И улететь куда-нибудь далеко-далеко. За тридевять земель. Хотя… может ли муха улететь за тридевять земель? Ведь у нее такие маленькие крылышки».
Чтобы снова не разреветься, Женя принялась мечтать.
Вот к ней подходит… Кто же к ней подходит?.. Ну, скажем, Паштет. Он улыбается ей странной улыбкой и говорит:
— Евгения Борисовна, мы приготовили вам сюрприз.
— Надеюсь, приятный? — уточняет Женя.
— Разумеется. Иного бы я вам и не предложил. Парни, тащите сюда этого мерзавца!
Дверь открывается, и двое амбалов втаскивают в кабинет упирающегося и поскуливающего «дизайнера Арудова».
— Мы поймали его на станции Чоп, — говорит Паштет, сверля «дизайнера» свирепым взглядом. — Этот подонок пытался нелегально перейти границу. При нем мы нашли крупную сумму денег — около пятидесяти долларов, а также золотую цепочку и сережки с бирюзой.
Увидев перед собой Женю, Арудов, ясное дело, бледнеет и начинает блеять что-то невразумительное. Жалкое зрелище.
— Спасибо, Паштет, — говорит Женя, презрительно глядя на трясущегося от страха «дизайнера».
Паштет кивает и смотрит на пленника плотоядным взглядом.
— Что мне с ним сделать, Евгения Борисовна? Хотите, я переломаю ему ноги?
Тут мерзкий «дизайнер», само собой, падает на колени и начинает ныть:
— Евгения Борисовна, умоляю вас, пощадите! Клянусь мамой — я никогда больше не буду обманывать честных и симпатичных провинциалок!
— Вы лжете, Арудов, — холодно говорит ему Женя. — И мне противна ваша ложь.
— Нет-нет, это правда! — хнычет Валерий, размазывая сопли.
— Такая же правда, как и закрытый показ мод на пирамиде Хеопса?
Лицо Арудова сереет, а плечи сотрясаются от беззвучных рыданий.
— Черт попутал… — бормочет он, весь трясясь. — Не знаю, как это вышло… Клянусь мамой…
— Вы идиот, Арудов, — говорит Женя. — Вы это признаете?
— Конечно, — с готовностью кивает «дизайнер».
— Вы червяк. Скользкий и противный.
— Так точно… Я червяк… Жалкий червяк…
— Скажите это громче.
— Я червяк!
— Еще громче!
— Я червяк! — орет Арудов, вытаращив глаза.
С полминуты Женя задумчиво смотрит на «дизайнера», решая, как с ним поступить. Наконец она устало произносит:
— Хорошо. Пожалуй, я вас прощу и не буду вам мстить.
— Спасибо! — Тут Арудов, окончательно смешав себя с грязью, принимается целовать ее туфельки, но Женя брезгливо поджимает ноги.
— Я хотела сказать: не буду мстить за себя, — говорит она. — Но я отомщу вам за тех бедных девушек, которых вы, Арудов, обманули. — Женя поворачивается к Паштету и, протянув руку, командует: — Пистолет мне!
Паштет послушно кладет в ее протянутую руку огромный пистолет. Женя, холодно усмехаясь, направляет дуло Арудову в грудь… Нет, не в грудь — в пах!
— Молись, негодяй, — говорит она ледяным голосом.
И тут из брючины фальшивого дизайнера вытекает струйка. Он обмочился от ужаса!
— Вы мне отвратительны, Арудов! — презрительно говорит Женя. — Даже руки о вас противно марать. Убирайтесь отсюда. И чтоб я больше вас не видела.
— Спасибо… Огромное спасибо…
— Живо, пока я не передумала!
Арудов поспешно поворачивается и ползет на четвереньках к двери, вихляя тощим задом. Паштет распахивает перед ним дверь и пинком вышвыривает Арудова из кабинета.
…Фантазии фантазиями, но теперь у нее нет ни денег, ни вещей, которые можно было бы продать. Внезапно Женя принялась хлопать себя по карманам.
Она достала из кармана перстень и облегченно вздохнула. Хорошо хоть перстень тети Матильды остался. Если совсем прижмет, можно его толкнуть.