Только один человек успел выскочить за дверь раньше шефа. Он выехал со стоянки ещё до того, как Мэгги поняла, что его нет в зале. Однако шеф, включив сирену, всё-таки сумел обогнать его километра за три до границы.
— Остановить его за превышение скорости? — спросил водитель шефа.
— Нет, не стоит, — ответил Билли Гибсон. — Какой смысл во всём представлении, если исполнитель главной роли не сможет выйти на сцену?
Когда несколько минут спустя Имон остановил машину на краю своего поместья, он увидел, что по всему периметру натянута сине-белая лента с надписью «ОПАСНО. ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН».
Он выскочил из машины и подбежал к шефу, который слушал доклад группы офицеров.
— Что, чёрт возьми, происходит? — возмутился Имон.
— А, Имон, я так рад, что ты приехал. Я как раз собирался тебе звонить на случай, если ты всё ещё на вечеринке. Судя по всему, около часа назад на твоём участке заметили отряд ИРА.
— Вообще-то эти сведения пока не подтверждены, — вмешался молодой офицер, напряжённо слушавший кого-то по рации. — Из Баллирони поступают противоречивые данные. Говорят, это могут быть военизированные лоялисты.
— Ну, кто бы они ни были, моя главная задача — защищать жизнь и имущество, поэтому я вызвал группу сапёров. Хочу убедиться, что вы с Мэгги можете спокойно вернуться домой.
— Всё это чушь собачья, Билли Гибсон, и ты это знаешь, — рассвирепел Имон. — Немедленно убирайся с моей земли, пока я не приказал своим людям выдворить тебя силой.
— Ну, это не так просто, — усмехнулся шеф. — Видишь ли, я только что получил сообщение от сапёров. Они уже в твоём доме. Думаю, ты обрадуешься, что они никого не обнаружили, но они наткнулись на подозрительный пакет в оранжерее и ещё один — в гараже. Это вызвало у них сильнейшее беспокойство.
— Но там всего лишь…
— Всего лишь что? — с невинным видом переспросил шеф.
— Как вашим людям удалось пройти мимо моих охранников? — негодовал Имон. — У них есть приказ гнать вас взашей, если вы только сунетесь ко мне.
— Вот какое дело, Имон. Они, наверное, случайно вышли за территорию, сами того не понимая, а поскольку их жизням грозит опасность, я взял их под стражу. Ради их защиты, ты же понимаешь.
— Готов поспорить, у тебя нет даже ордера на обыск.
— А мне он не нужен, — ответил шеф, — если у меня есть основания полагать, что кому-то грозит опасность.
— Хорошо, теперь ты знаешь, что никакой опасности нет и никогда не было. Так что убирайся с моей собственности и возвращайся на свою вечеринку.
— Ну вот, мы подошли к моей следующей проблеме, Имон. Видишь ли, нам только что поступил ещё один звонок, на этот раз анонимный. Звонивший предупредил, что заложил бомбу в гараже и ещё одну в оранжерее и ровно в полночь эти бомбы взорвутся. Как только мне доложили об этой угрозе, я понял, что мой долг — свериться с руководством по безопасности и выяснить, что нужно делать в подобной ситуации. — Шеф достал из внутреннего кармана толстую зелёную брошюру, словно всегда носил её с собой.
— Ты блефуешь, — заявил О’Флинн. — У тебя нет полномочий…
— Ага, вот что я искал, — сказал шеф, пробежав глазами несколько страниц. Имон заглянул в буклет и увидел подчёркнутый красной ручкой абзац.
— Позволь, я прочитаю тебе дословно, Имон, чтобы ты до конца понял, какая страшная дилемма стоит передо мной.
— Сколько вы пробудете в Лондоне? — спросил я, искоса взглянув на её левую руку и убедившись, что на пальце нет обручального кольца.
— Всего несколько дней. Я прилетела на годовщину свадьбы родителей на прошлой неделе и надеялась до возвращения в Нью-Йорк успеть на выставку Люсьена Фрейда в галерее Тейт. А вы чем занимаетесь?
— Я владелец небольшой гостиницы на Джермин-стрит.
Я бы с удовольствием проговорил со Сьюзи весь остаток вечера, и не только из-за моей страсти к искусству. Но мама ещё в детстве учила меня — как бы тебе ни нравился сосед с одной стороны, ты должен уделять такое же внимание и соседу с другой стороны.
Я снова повернулся к миссис Кольер, которая набросилась на меня со словами:
— Вы читали речь, с которой выступил вчера мой муж в Палате общин?
Я признался, что не читал, и, как выяснилось, совершил ошибку, потому что она пересказала мне её дословно.
Когда она закончила монолог на тему законопроекта о социально-бытовом обслуживании (уничтожение отходов), я понял, почему её муж до сих пор не входит в кабинет министров. Я даже отметил для себя, что надо будет держаться от него подальше, когда мы перейдём пить кофе в гостиную.
— Мечтаю после ужина познакомиться с вашим мужем, — сказал я ей и снова повернулся к Сьюзи, но вдруг заметил, что она не отрывает глаз от человека, сидящего на другом конце стола. Проследив за её взглядом, я увидел, что заинтересовавший её мужчина увлечённо беседует со своей соседкой, американкой по имени Мэри Эллен Ярк, и не замечает, что на него смотрят.
Я вспомнил, что его зовут Ричард какой-то и что он пришёл с девушкой, которая сидела неподалёку. Я заметил, что она тоже смотрит в его сторону. Должен признать, у него были точёные черты лица и густые волнистые волосы. При взгляде на него было ясно: при такой внешности степень по квантовой физике ему ни к чему.
— Что интересного происходит сейчас в Нью-Йорке? — спросил я, пытаясь вновь завладеть вниманием Сьюзи.
Она повернулась ко мне и улыбнулась.
— Мы выбираем нового мэра, — сообщила она, — и он может быть даже республиканцем для разнообразия. Если честно, я проголосую за любого, кто способен хоть немного снизить уровень преступности. Один из них, не помню, как его зовут, всё время твердит о нулевой толерантности. Кто бы он ни был, он получит мой голос.
Сьюзи поддерживала оживлённую беседу, но при этом часто поглядывала на другую сторону стола. Я бы решил, что они с Ричардом любовники, если бы он хоть раз посмотрел в её сторону.
За пудингом миссис Кольер пошла войной на кабинет и принялась объяснять мне, почему их всех надо заменить — у меня не было никаких сомнений, кто должен занять их место. Когда она добралась до министра сельского хозяйства, я решил, что выполнил свой долг, и снова повернулся к Сьюзи. Она делала вид, что поглощена бисквитным пирожным с ягодами, а на самом деле внимательно наблюдала за Ричардом.
Неожиданно он посмотрел в её сторону. Без предупреждения Сьюзи схватила меня за руку и принялась расхваливать фильм Эрика Ромера, который недавно видела в Ницце.
Вряд ли найдётся мужчина, который станет возражать, если женщина возьмёт его за руку, особенно женщина с такой внешностью, как у Сьюзи. Но мало кому понравится, если при этом она будет поедать глазами другого мужчину.
Как только Ричард возобновил беседу с нашей хозяйкой, Сьюзи тотчас отпустила мою руку и вонзила вилку в пирожное.
К счастью, меня избавили от третьего раунда с миссис Кольер, так как Кэти встала со своего места и предложила всем перейти в гостиную. Боюсь, это означало, что я так и не узнаю подробности личного законопроекта, который супруг миссис Кольер намеревался представить на рассмотрение Палаты на следующей неделе.
За кофе меня представили Ричарду, который оказался банкиром из Нью-Йорка. Он по-прежнему игнорировал Сьюзи — а может, по какой-то необъяснимой причине просто не замечал её присутствия. К нам подошла девушка, имени которой я не знал, и пробормотала ему на ухо:
— Нам надо уйти пораньше, милый. Не забывай, рано утром мы летим в Париж.
— Я не забыл, Рейчел, — ответил он, — но мне бы не хотелось уходить первым. — Ещё один человек, воспитанный строгой матерью.
Кто-то коснулся моей руки, и, повернувшись, я увидел сияющую миссис Кольер.
— Это мой муж Реджинальд. Я рассказала ему, что вы хотели бы узнать подробности его личного законопроекта.
Минут через десять — хотя мне показалось, что прошёл целый месяц — мне на помощь пришла Кэти.
— Тони, окажи мне любезность — подбрось Сьюзи домой. На улице проливной дождь, и в это время ночи трудно поймать такси.
— С удовольствием, — ответил я. — Хочу поблагодарить тебя за очаровательную компанию. Я чудесно провёл время, — улыбнулся я миссис Кольер.
Жена члена парламента одарила меня лучезарной улыбкой. Мама гордилась бы мной.
В машине по дороге к её дому Сьюзи спросила, был ли я на выставке Фрейда.
— Да, — ответил я. — Потрясающая выставка. Я собираюсь сходить ещё раз, пока она не закрылась.
— Я думала заглянуть туда завтра утром. — Она коснулась моей руки. — Не хотите пойти со мной?
Я с радостью согласился, и, когда высадил Сьюзи в Пимлико, она обняла меня — её объятие означало что-то вроде «Хочу узнать тебя получше». Да, я многого не знаю, но считаю себя крупным специалистом по объятиям. Я все их опробовал на себе — от лёгкого прижимания до медвежьей хватки. Я могу расшифровать любое послание, заключённое в объятии, — от «Мечтаю сорвать с тебя одежду» до «Пошёл к чёрту».
На следующее утро я приехал в галерею Тейт пораньше, полагая, что на выставку выстроится длинная очередь, и надеясь купить билеты до приезда Сьюзи. Я вышел на лестницу, и всего через несколько минут появилась она. Короткое жёлтое платье выгодно подчёркивало её стройную фигуру, и когда она поднималась по лестнице, я заметил, что многие мужчины провожают её взглядами. При виде меня она ускорила шаг и, подойдя, крепко прижалась ко мне. Это было объятие типа «Кажется, я уже знаю тебя немного лучше».
Во второй раз выставка понравилась мне ещё больше, во многом благодаря Сьюзи, которая была хорошо знакома с творчеством Люсьена Фрейда и рассказала мне о разных этапах его карьеры. Когда мы дошли до последней картины экспозиции «Выглядывающие из окна толстухи», я довольно нелепо заметил:
— Одно можно сказать наверняка — ты никогда такой не станешь.
— О, я бы не была так уверена, — засмеялась она. — Но если всё-таки стану, я позабочусь, чтобы ты никогда об этом не узнал. — Она взяла меня за руку. — У тебя есть время пообедать?
— Конечно, но я нигде не заказал столик.
— Я заказала, — улыбнулась Сьюзи. — В галерее превосходный ресторан, и я заказала столик на двоих, так, на всякий случай… — Она снова улыбнулась.
У меня не осталось особых воспоминаний об этом обеде, помню только, что когда нам принесли счёт, кроме нас, в ресторане уже никого не было.
— Если бы тебе прямо сейчас представилась возможность осуществить любое своё желание, — эту заготовленную фразу я не раз использовал в прошлом, — что бы ты сделала?
Сьюзи ненадолго задумалась и наконец ответила:
— Поехала бы с тобой на выходные в Париж и сходила на выставку ранних работ Пикассо, которая сейчас проходит в Музее д'Орсе. А ты?
— Поехал бы с тобой на выходные в Париж и сходил на выставку ранних работ Пикассо, которая…
Она рассмеялась и, взяв меня за руку, предложила:
— Давай так и сделаем!
Я приехал на вокзал Ватерлоо минут за двадцать до отхода поезда. Я уже заказал номер в своём любимом отеле и столик в ресторане, который может похвастаться тем, что его нет в туристических путеводителях. Я купил два билета в первый класс и стоял под часами, как мы договорились. Сьюзи опоздала всего на пару минут, и её объятие при встрече было явным шагом вперёд — его можно было расшифровать почти как «Мечтаю сорвать с тебя одежду».
Мы держались за руки, пока в окне мелькал английский пейзаж. Как только мы оказались во Франции — меня страшно раздражает, что на французской стороне поезда всегда идут быстрее, — я наклонился и поцеловал её.