Побагровевшая Миа поспешно надела темные очки и обернулась к Полу.
– К сожалению, время от времени со мной случается что-то в этом роде, – сказал тот.
– Понимаю, – ответила Миа, стараясь унять сердцебиение. – Ваша известность перевалила за городскую черту Сеула.
– Возможно, она стала проникать в этот квартал, но дальше – ни-ни. Мне случается часами торчать в большом торговом центре, и меня не узнают ни в одном книжном магазине, что только к лучшему. Она, наверное, читала что-то из моей писанины, напрасно я так отреагировал, это от смущения, я вас не предупреждал, что я скромник?
* * *
Его разбудил уже в разгар дня звонок издателя. Кристонели ждал его в своем кабинете. По пути Пол купил круассан, съел его за рулем своего «сааба» и прибыл с опозданием всего на полчаса.
Кристонели встретил его с распростертыми объятиями: за этим крылся какой-то подвох.
– У меня две хорошие новости! – воскликнул издатель. – Обе сногсбивательные.
– Начните с плохой.
Кристонели окинул его удивленным взглядом.
– Я получил письмо от корейцев. Вы приглашены в редакцию вечерней газеты, там вас будут снимать для литературной телепрограммы.
– Теперь давайте хорошую новость.
– Я ее уже сообщил.
– Я близок к обмороку, когда на встречу приходит больше двадцати читателей, а вы хотите, чтобы меня снимали для телевидения? Надеетесь, что я сыграю в ящик в прямом эфире?
– Вас перед камерой будет всего двое. Никаких причин для обморока!
– Двое?
– Главный приглашенный – Мураками. Представляете, как вам повезло?
– Час от часу не легче! Я стану довеском к Мураками? Прежде чем хлопнуться в обморок, я, чего доброго, облюю ботинки ведущего, телезрители примут это на ура.
– Богатая идея, уже на следующий день ваши книги будут продаваться тоннами.
– Вы меня не слышите? Я не могу сниматься для телевидения, у меня будет приступ удушья, я уже сейчас задыхаюсь, а в Корее я издохну на глазах у миллионов телезрителей. Вы станете сообщником убийства.
– Прекратите это кино! Опрокинете перед началом рюмочку коньяку – и все пройдет великолепно.
– Хорош я буду пьяный перед камерой!
– Тогда выкурите косячок.
– Однажды выкурил – потом два дня видел на потолке своей комнаты коровьи гнезда. А вы видели?
– Дорогой Пол, послушайте меня: вы постараетесь, и все пройдет чудесно.
– Вы как будто говорили про две новости. Выкладывайте вторую!
– Ввиду того, что ваша программа становится все более насыщенной, вам придется отбыть туда раньше.
Пол вышел от своего издателя, не прощаясь. Прежде чем сбежать, он прихватил со стола экземпляр своего последнего романа.
Он спустился по улице Бонапарт и остановился перед витриной букинистического магазина. В этом магазине он провел четверть часа и вышел оттуда обладателем автографа Джейн Остин, обошедшегося в сумму, равную трем средним месячным зарплатам парижанина.
Следующая его остановка была в кондитерской, где он нашел давешнюю официантку и спросил, как ее зовут.
– Изабель, – удивленно ответила она.
Пол открыл экземпляр своего романа и написал на первой странице: «Изабель, моей верной читательнице, с благодарностью и извинениями за вчерашнее. С дружескими чувствами, Пол Бартон».
Он вручил ей книгу, и она прочла дарственную надпись, не поняв ни слова. Но вежливость взяла верх, и она поблагодарила дарителя, после чего положила книгу на стойку и вернулась к своей работе.
* * *
Ему хотелось позвонить Артуру, но он не знал, где сейчас находится его друг – все еще в Риме или уже в самолете на пути в Калифорнию.
На улице Жакоб он поймал себя на мысли, что неплохо было бы наткнуться на магазин, торгующий братьями и сестрами, или на заведение, предлагающее близкую родню напрокат. Он представлял, как одиноко ему будет в квартире, и заранее боялся приступа паники. Он сел в свою машину, дожидавшуюся его перед отелем «Бель Ами», и поехал на Монмартр.
* * *
– В кои-то веки мне повезло! – пробормотал он, найдя свободное парковочное место на улице Норвен, и, выйдя из машины, пошел дальше пешком. – Она запретила мне ужинать у нее в ресторане, но не приходить к ней в гости. Прилично это или нет? Есть риск ее потревожить, но, с другой стороны, я ненадолго, просто вручу небольшой подарок вместе с первыми страницами своего романа – и раскланяюсь. Нет, страницы романа и подарок – разные вещи, она может заподозрит связь между тем и другим. Вхожу, дарю и ухожу. Вот так будет хорошо и правильно, то что нужно.
Он вернулся к машине и спрятал рукопись в багажник «сааба». При нем остался перевязанный ленточкой конвертик с автографом Джейн Остин.
Через несколько минут, подойдя к «Кламаде», он заглянул в окно и застыл как вкопанный.
Миа, подвязанная фиолетовым фартуком, сервировала стол, Дейзи как будто отдавала ей приказания из глубины помещения.
Насмотревшись на эту сцену, Пол ускорил шаг, на всякий случай загородив лицо ладонью. Миновав ресторан, он чуть не перешел на бег. Остановился он только на площади Тертр.
– К чему эта ложь? Какая разница, официантка она или хозяйка ресторана? А еще говорят о мужском эго! Что она вообразила? Что я не пожелаю дружить с официанткой? За кого она меня принимает? Ладно, с официанткой в «Ладюре» я был не слишком любезен, но все это вранье началось гораздо раньше. «Моя кухня – само наслаждение» – ничего себе! Хотя это не страшно. При некоторых обстоятельствах я тоже выдавал себя невесть за кого. Рассуждаем здраво: либо я ее изобличаю – это было бы приятно, но негуманно, – либо ничего не говорю и протягиваю ей руку помощи, чтобы она созналась сама. Так будет элегантнее.
Он сел на скамейку, достал смартфон и отправил Миа собщение:
В кармане фартука у Миа завибрировал телефон. Прошлой ночью Дэвид прислал ей три сообщения, умоляя ответить. Если она продержалась до сих пор, то не собиралась дать слабину теперь. Она упрямо раскладывала салфетки, косясь на карман у себя на животе.
– Проверяешь, на месте ли твой пупок? – съязвила Дейзи.
– С какой стати?
– Дэвид не унимается?
– Думаю, да.
– Выключи телефон или прочти его сообщение, а то еще перебьешь мне посуду.
Миа достала телефон, улыбнулась и набрала ответ:
Дейзи наблюдала за Миа, держа в руке половник.
– Прости, я выскочу на пару минут, немного пройдусь. Тебе ничего не нужно?
– Нет, разве что человек, который занимался бы залом.
– Все накрыто, в зале ни души. Я вернусь через пятнадцать минут, – ответила Миа, снимая фартук.
Она посмотрела на себя в зеркало над баром, поправила прическу, взяла сумочку, надела темные очки.
– Пожалуй, захвати крекеры! – крикнула Дейзи ей вдогонку.
– Я только пройтись, – отозвалась Миа, пожимая плечами.
Она быстро прошагала мимо знакомого карикатуриста, даже не поприветствовав его, и нашла скамейку, на которой ее ждал Пол.
– Что вы здесь делаете? – спросила она, садясь рядом с ним.
– Я хотел принести вам первые главы своего романа, но, как последний болван, забыл их дома. Было бы глупо удрать, даже не повидавшись с вами.
– Очень мило с вашей стороны.
– Похоже, вы не в своей тарелке – не примите это за банальную игру слов.
– Не выспалась. Меня мучили кошмары.
– Кошмар – это некрасиво состарившееся сновидение.
Миа уставилась на него.
– Почему вы так на меня смотрите? – не выдержал Пол.
– За эти слова я готова вас расцеловать! Просто так.
– Давайте избегать неудобных пауз.
– Раз вы забыли свои главы, то сообщите по крайней мере что-нибудь новенькое про певицу.
– С ней все в порядке. Вернее, нет, у нее возникла проблема…
– Серьезная?
– Ей приспичило завязать дружбу с критиком. Тот окружил ее вниманием.
– Что же ей мешает?
– Вероятно, то, что она не раскрыла ему правду о себе. Ей стыдно, что она – простая билетерша.
– Какая разница?
– Вот и я задаю этот вопрос.
– Устаревшие предрассудки!
– С каких пор?
– Если он такой, то он ее не заслуживает.
– Полностью с вами согласен.
– Нет, это слабовато. Найдите для нее проблему посерьезнее.
– Критик уже не сомневается, кто она такая на самом деле.
– Она об этом не знает.
– Конечно, но как она может быть с ним искренна, если все время ему врет?
Миа посмотрела на Пола и сдвинула темные очки на кончик носа.
– Откуда вы шли, когда мне позвонили?
– Из Сен-Жермен, а что?
– Вы подарили свою книгу вчерашней официантке?
– Странно, что вы об этом спрашиваете, потому что ответ – да.
У Миа упало сердце.
– Что она вам сказала?
– Еле процедила спасибо. Должно быть, злопамятная.
– Больше ничего?
– Нет, было много посетителей, она вернулась к работе, а я ушел.
Миа с облегченным вздохом вернула очки на место.
– У меня мало времени, – сказала она. – Вы хотите сообщить мне что-то еще? У вас тоже растерянный вид.
– В Сен-Жермен меня вызвал издатель. Поездка в Корею начинается раньше.
– Отличная новость! Вы быстрее увидитесь со свой подругой.
– Плохая новость – причина, ускоряющая мой отъезд. Меня приглашают на телепередачу.
– Замечательно!
– Вот только это известие вызвало у меня приступ тахикардии. Ну что я стану рассказывать? Что вообще буду говорить на этой передаче? Кошмар какой-то!
– Когда смотришь в камеру, важны не сами слова, а их музыка. Главное – улыбаться, слова отходят на второй план. Вы очаруете телезрителей своей застенчивостью.
– Что вы понимаете в камерах? Разве вам приходилось бывать на съемочной площадке?
– Действительно… – пролепетала Миа и кашлянула в кулак. – Если бы так случилось, я бы боялась не меньше, чем вы. Я рассуждаю как зрительница.
– Возьмите. – Пол достал из кармана перевязанный ленточкой конверт. – Это вам.
– Что это?
– Откроете и увидите. Только осторожно, не порвите.
Миа вытянула из конверта записку и стала читать:
– «Три фунта моркови, фунт муки, пакет сахара, десяток яиц, пинта молока»… Очень мило с вашей стороны. Хотите, чтоб я все это вам купила?
– Посмотрите на подпись внизу, – подсказал Пол со вздохом.
– Джейн Остин! – ахнула Миа.
– Именно! Согласен, это не самый блестящий образчик ее прозы, но вам хотелось чего-то личного. Даже знаменитостям приходится питаться.
Миа не удержалась и чмокнула Пола в щеку.
– Как это тонко с вашей стороны, я даже не знаю, что сказать…
– Ничего не говорите.
Миа осторожно держала записку и гладила указательным пальцем чернила.
– Мало ли что, – заговорил Пол, – вдруг это вдохновит вас на новый рецепт? Я представил, что вы могли бы заключить это в рамку и повесить на стену у себя в кухне. Тогда Джейн Остин находилась бы вместе с вами у плиты.
– Мне еще никогда не делали таких подарков!
– Подумаешь, кусочек картона!
– Зато на нем собственноручная записка и подпись одной из величайших английских писательниц!
– Вам действительно понравилось?
– Я никогда с ней не расстанусь!
– Тогда я счастлив. А теперь бегите, у вас наверняка пляшет на огне какой-нибудь котелок. Не хотелось бы, чтобы из-за меня подгорело блюдо дня.
– Вы преподнесли мне волшебный сюрприз!
– Мы договорились считать этот визит непредвиденным?
– Да, а что?
– Значит, он не считается.
– Нет, не считается.
Миа вскочила и, прежде чем убежать, еще раз поцеловала Пола в щеку.
Вся эта сцена не ускользнула от внимания карикатуриста. Он, как и Пол, проводил Миа взглядом.
* * *
Перед «Кламадой» у Миа опять завибрировал телефон.
Миа прикусила губу.