— Часто он встречался с Базовским?
— Не особенно, — жадно затянулся шофер. — К нему он редко приходил. Обычно они встречались где-нибудь в условленном месте, а потом он садился к нам в машину, и ехали, куда им надо.
— Например? К Камышину не ездили? — уточнил Друян. — Приблизительно недели три назад. Может — чуть больше.
— Кто такой Камышин? — заметно напрягся Николай Иванович.
— Художник. Он жил на Мичуринской, возле стадиона.
— А-а-а, — припомнил шофер. — Ездили как-то… Юткевич в тот раз немного выпивши был. Наверное, удачную сделку обмыл, — улыбнулся он. — Они там с Базовским минут двадцать побыли, но вернулись с пустыми руками. Наверное, шефу ничего не понравилось у того художника.
— А вот когда Базовский заходил к кому-нибудь по делам, вы тоже при этом бывали? — задал очередной вопрос следователь. — Может быть, хоть иногда.
— Никогда! — не задумываясь ответил шофер. Уловив в глазах Друяна немой вопрос, дополнил: — Не потому, что он мне не доверял. Мое дело — машина. Следить, чтобы она всегда была на ходу, ну, и чужого внутрь не впустить. Могут какую-нибудь пакость подложить, а тогда…
— Ясно. Вы один живете? — внезапно переменил тему разговора следователь.
— Пока один. Жениться некогда, — усмехнулся Николай Иванович. — Работа такая, что крутишься вокруг чужих женщин, а себе все никак не подберешь. А почему вы спросили?
— Просто поинтересовался, — равнодушно ответил Друян. — Чисто у вас, уютно, — оглядел он небольшую комнату. — Я и подумал, что тут женщина хозяйничает.
— Нет, — качнул головой Николай Иванович. — Стоит только раз кого-то к себе пригласить, а потом уж не выгонишь, — убежденно сказал он. — И не заметишь, как она тебя на себе женит. Мать иногда сюда приходит, уборку сделает, а потом уж я сам порядок поддерживаю. Тронутый вниманием следователя, предложил: — Вас кофе или чаем угостить? У меня печенье хорошее есть. Румынское. Шефу недавно знакомые молдаване привезли, а он со мной и Виктором поделился.
— Давайте попробуем, — с улыбкой согласился Друян. — Только без выпивки! — предупредил он.
— Я вообще очень редко пью, — слегка обиделся Николай, вставая с дивана. — Машина пьяных не любит.
Предложение выпить кофе Друян принял, чтобы не нарушать атмосферу доверительной непринужденности, которая установилась между ним и хозяином квартиры во время их беседы. Этот невысокий парень с чистым взглядом серых глаз и незатейливой темной прической сразу располагал к себе: разговаривал спокойно, не рисовался, стараясь произвести на собеседника выгодное впечатление, и не обливал грязью попавшего в беду шефа. И в сомнительных делах вряд ли был замешан. Просто отвозил по приказанию шефа его самого и нужных ему людей по различным адресам. Так что работу у Базовского нельзя было вменять ему в вину. «В этом возрасте каждый хочет иметь все и сразу», — думал следователь, смотря на дорогую японскую радиоаппаратуру, стоявшую на полированном столике.
Печенье действительно оказалось вкусным, с прослойкой какого-то фруктового повидла, а кофе — в меру горячим.
— Кукурузное, — улыбаясь, открыл секрет деликатеса шофер, надкусывая очередной янтарный кругляш печенья. — На вид и не скажешь. Надо будет у этих друзей попросить, чтобы еще привезли. Хотя они теперь вряд ли чем угостят, — безнадежно махнул рукой шофер, вспомнив об аресте своего шефа.
— А вы не знаете фамилии молдаванина, который печенье Базовскому привез? Случайно не Ионеску? — поинтересовался следователь.
— Кажется так, — ответил хозяин квартиры. — Я знаю, где он живет. Виктора туда как-то возил… А вы что, знакомы с ним?
— Слышал про него, но встречаться не приходилось, — ответил Сергей Викторович.
Убрав со стола, Николай Иванович с удовольствием закурил очередную сигарету и застыл на диване в задумчивом молчании, не понимая, что еще может удерживать следователя в его квартире.
— Надоел я уже вам? — понял состояние своего собеседника Друян.
— Почему? Вы же не по своей охоте в гости пришли, — заметил шофер. — Спасибо, что хоть так допрашиваете. А могли бы в другой обстановке…
— Мог бы, конечно, — согласился с ним Сергей Викторович, — но человек все равно скажет только то, что знает. Не больше! Так что неважно, где он это сделает. Нам еще пару вопросов осталось прояснить, и на сегодня закончим, — успокоил он шофера.
— Мне все равно: пару или больше, — отозвался собеседник, — ехать все равно уже некуда.
— Так, — достал Друян из папки какие-то бумаги и снимки. — Вы на дачу к Сбитневу ездили двадцатого июня?
— Двадцатого? — слегка наморщил лоб шофер. — Ездили вечером на какую-то дачу, а к кому — не знаю. Юткевич дорогу показывал.
— А еще с вами кто был?
— Рядом, на переднем сиденье, Виктор сидел, — начал вспоминать Николай Иванович. — По пути захватили одного знакомого Ионеску, а потом возле ювелирного «Топаз» к нам Юткевич подсел. У них, видно, заранее по телефону все было договорено.
Следователь молча кивнул головой, соглашаясь с собеседником.
— Приехали на дачу, я в машине, как обычно, остался, а они втроем вошли в дом. Минут через десять Виктор и тот молдаванин вернулись назад, а Юткевич остался на даче. Виктор чемодан какой-то принес с собой, мы его в багажник положили и поехали в город.
— А чемодан куда отвезли?
— К Виктору домой, — начал шофер прикуривать очередную сигарету.
— Что там было, он не говорил?
— Нет, — качнул головой шофер. — У нас вообще было заведено ни о чем не спрашивать. Не говорят тебе, с кем встречаются или что везут, значит, так надо. Но, видно, чемодан тяжелый был: Виктор даже набок перегнулся, когда в подъезд его вносил. Наверное, какой-то товар купили.
— А молдаванин в это время где был?
— Так он раньше вылез. Только в город приехали, попросил остановить, не попрощался ни с кем и спасибо не сказал. Черт его знает, зачем он ездил. Да какой он молдаванин! — махнул рукой шофер.
— А кто? — удивился Друян. — Вы же сами сказали…
— Вообще-то он южанин, по морде видно, но на молдаванина мало похож. Я в тот вечер Базовского к Виктору домой возил, — дополнил свой рассказ Николай. — Покупку, наверное, смотрел.
— Наверное, — машинально отозвался Друян, думая о чем-то своем. — Посмотрите вот эти снимки, — протянул он хозяину дома несколько фотографий. — Будете знать, какой они торговлей на даче занимались.
— Так они их застрелили? — почему-то шепотом спросил Николай Иванович, увидев на снимках сидящих в креслах Сбитнева и Юткевича. И, словно желая оправдать своих пассажиров, спросил: — А может, это не они сделали? Юткевич ведь с нами ехал, болтал с ними о чем-то всю дорогу. И Виктор из дачи вышел спокойный. Почему же я выстрелов не слышал? У Виктора пистолет без глушителя был.
— А у того южанина? — спросил Друян, забирая снимки.
— Не знаю, — растерянно ответил Николай Иванович. — Я вообще у него пистолета не видел.
— Конечно, может, и не они их убили, — согласился с собеседником следователь. — После вас туда вскоре еще кое-кто наведался… Только не покупать товар, — иронично добавил он, — а кое-что продать хотели. Картину приносили. Увидели, в каком состоянии хозяин дачи, — кивнул Друян в сторону снимков, — и бросили ее там с перепугу. Вместе с отпечатками пальцев. Кстати, об оружии: Виктор имел разрешение на ношение пистолета?
— По-моему, да, — ответил шофер. — Ему Базовский это устроил.
— А у вас есть оружие? Вы же не только шофером у Базовского были? Так я думаю.
— Газовый пистолет. Но разрешение тоже есть, — поспешил добавить хозяин квартиры. — Показать?
— Не надо, — отмахнулся Друян, — я верю. Вот что, Николай Иванович, — начал следователь складывать в папку бумаги. — Подпишите протокол допроса, и придется с вас взять подписку о невыезде. Я вашему рассказу полностью верю, но еще неизвестно, что скажет Базовский. Так что сами понимаете…
— Понимаю, — сник шофер. — А что ему про меня говорить? Куда приказывали, туда и ехал. Работа такая…
* * *
На третий день после ареста Базовского прокурор города вызвал к себе в кабинет следователя Друяна.
— Сергей Викторович! Сегодня истекают третьи сутки, как задержан Базовский, — напомнил он следователю, едва тот успел сесть за стол.
— Истекают, — подтвердил Друян. — В двенадцать ночи. А сейчас только десять утра, — посмотрел Сергей Викторович на часы.
— Не остроумничай! — поморщился Рымов. — Я хочу знать: какое обвинение вы ему можете предъявить, кроме убийства налетчика, как его…
— Студента, — подсказал Друян.
— Что еще, кроме Студента? — вытянул прокурор перед собой пухлую ладонь, словно требуя от следователя положить туда необходимые доказательства вины Базовского. Не дожидаясь ответа, загорячился: — Если у вас со Стрекаловым ничего больше нет, его надо выпустить, и немедленно! Не ожидая полночи. Видал, какие формалисты? — удивленно посмотрел Рымов на своего подчиненного. — Если бы вы всегда такими принципиальным были, — с укором продолжал свой разнос прокурор. — А то иногда из-под рук такие фазаны выпархивают, что детям понятно, из какого они гнезда, а вы только глазами хлопаете.
Рымов раздраженно передвинул на столе с места на место стопку служебных бумаг, выпил минералки и с неутихающим раздражением спросил Друяна:
— Чего молчишь? Сказать нечего?
— Почему? — отозвался Сергей Викторович. — Просто сижу и думаю: кто это на вас так надавил, что вы о судьбе Базовского забеспокоились?
— Надавил… — нехотя усмехнулся Рымов. — Как ты любишь везде грязь выискивать! — заметил прокурор. — Правильно некоторые говорят, что ты скандальный работник.
— Вы мне уже второй раз этот ярлык клеите, — с обидой сказал следователь. — Если я поступаю не по закону — отстраните меня от следствия. Потом разберемся, кто прав.
— Отстраните… Это легче всего! — невольно сбавил тон Рымов. — Нет, ты доведи дело до конца, и так, чтобы никто под него подкопаться не мог. Я вообще не пойму, кто из вас это дело ведет: ты или Стрекалов? Новшество ввели: в тандеме работать. И, между прочим, это с твоей подачи.
— Там еще майор Донин есть, — безучастно напомнил Сергей Викторович. — Тот международные связи Базовского отрабатывает, — съязвил он. — Про него вы почему-то не вспоминаете. Я бы на вашем месте Константин Георгиевич, поинтересовался у следователя: может, нужно подписать постановление о продлении сроков содержания под стражей и отправить Базовского в СИЗО? А вы вместо этого — освободить! Знаете, такие указания наводят на некоторые размышления.
— Что ты хочешь этим сказать? — налег грудью на стол прокурор, зло сузив глаза.
— Только то, что сказал, — выдержал взгляд Рымова следователь. — Вот здесь, — похлопал Друян ладонью по лежащей перед ним папке, — хватит доказательств, чтобы дважды подвести Базовского под расстрельную статью. Столько людей погибло из-за него, а я буду отпускать его на свободу? А потом что? Он укатит за границу, а мне самому вместо него в СИЗО садиться?
Рымов, не перебивая, слушал следователя, пытаясь понять, почему Друян в последнее время так разительно переменился: вместо привычного ему мягкого, деликатного человека перед прокурором сидел теперь жесткий незнакомец с властным взглядом, не желающий уступать своих позиций. Больше того, уверенность в своей правоте у него была настолько сильна, что он в споре мало заботился о выборе своих выражений, прозрачно намекнув прокурору, что он догадывается об оказываемом на Рымова давлении. Мысленно оценив сложившуюся ситуацию, прокурор решил пока не обострять отношений со следователем.
— Какие же тебе удалось собрать доказательства, если не секрет? — безразличным тоном спросил Рымов.
— Можно начать с мелочей, — ответил Сергей Викторович, не вынимая бумаг из папки. — Но показания Гротова, Санеева, Сизаря и Злотовой мы пока оставим в стороне, — решил он. — А посерьезнее… Базовский начисто отрицает свое знакомство с убитым Юткевичем. А майор Кириков по моей просьбе откопал сведения, что они в молодости вместе учились в одно время в университете. Причем, на одном факультете. Правда, Юткевича вышибли с третьего курса за торговлю валютой. В те годы с этим строго было, — напомнил он. — Мало того, что они знали друг друга, оба за одной девушкой пытались ухаживать. Спрашивается, почему Базовский так упорно отрицает это знакомство?
— Может, ему неприятно это вспомнить? — шутливо допустил Константин Георгиевич.
— Вы это серьезно? — с недоумением посмотрел на хозяина кабинета Сергей Викторович.
— Просто я высказываю свои предположения, — снова стал наливать себе минералки прокурор. — Но это действительно мелочь, как ты говоришь. Что еще?
— Если ему неприятно об этом вспомнить, то его шофер прекрасно помнит, как возил Базовского с Юткевичем к художнику Камышину, — с наигранным равнодушием продолжил Друян. — И помнит, как возил Юткевича с каким-то южанином на дачу к Сбитневу. Вместе с ними был и охранник Базовского. Оттуда они увезли тяжелый чемодан. Его потом оперативники нашли на квартире убитого охранника. В нем находилась часть библиотеки, похищенной у Шарфиной. Шофер опознал этот чемодан.
— Так… Еще что? — откинул Рымов свое грузное тело на спинку стула.
— На некоторых листах книг эксперты обнаружили отпечатки пальцев Базовского. Значит, он не только был организатором кражи книг, но и приказал убить Сбитнева и Юткевича, — выжидательно замолк Друян.
— Теперь этого не докажешь, а для расстрела одного лишь подозрения мало, — пошутил прокурор.
— Да, к стенке с этим не поставишь, — серьезно ответил Друян. — Но у меня есть кое-что повесомей… Майор Донин арестовал несколько человек из группы торговцев наркотиками. А при обыске у них дома обнаружили несколько пистолетов. Эксперты отстреляли их…
— И что? — явно занервничал Рымов.
— У двух из этих пистолетов пули идентичны тем, которые были обнаруж ны в телах Сбитнева, Юткевича и Камышина, — ответил Сергей Викторович.
— А при чем здесь наркотики и Базовский? — потянулся опять к минералке прокурор.
— Ну, это они потом расскажут, — заверил шефа следователь. — Деваться им некуда. Мы пока знаем, что главарь этой банды был хорошим знакомым Базовского. Даже румынскими деликатесами его снабжал. Я сам пробовал, когда шофера допрашивал.
— Что пробовал?
— Кукурузное печенье, — простодушно ответил Друян. — Вкусное!
— Ерунда все это! — прихлопнул Константин Георгиевич пухлой ладонью по столу. — Смешал все в кучу: наркотики, книги, кукурузное печенье… Ты что, собираешься всю эту ерунду судье на стол выложить?
— Не только ее, — спокойно ответил Друян. — Мы проводили следственный эксперимент в квартире Базовского, — продолжил он. — С его слов расставили людей по тем местам, где находились Студент и охранник Виктор Савин. Все это в присутствии понятых. И Базовский охотно подписал протокол.
— Ну и что дальше выяснилось? — спросил Рымов, чувствуя, что Друян сейчас выложит такой козырь, который ему будет нечем крыть.
— Что? — задумчиво повторил следователь. — Трассологи в своем акте утверждают, что если бы Студент убил охранника в том положении, в котором он стоял, то входные отверстия пуль были бы расположены под другим углом. А вот если в него стрелял Базовский, то они совпадают идеально.
— Зачем же ему было убивать своего охранника? — с недоумением спросил прокурор.
— Ну-у-у! — широко улыбнулся Сергей Викторович. — Это детский вопрос.
— А Базовский знает о выводах трассологов? — спросил Константин Георгиевич.
— Пока нет. Сейчас поеду, ознакомлю его с актом.
— Тогда он может потребовать повторить следственный эксперимент, — задумчиво сказал прокурор. — Ведь он юрист и понимает, чем ему грозит такой вывод. Скажет, что был после всех событий в шоке и плохо помнит, кто где стоял. А знакомство с актом только поможет ему на этот раз расставить всех участников событий так, как ему нужно.