Шейн доставал бутылки с водой из холодильника, когда я вошла. Две тарелки с индейкой, завернутой в латук, и аппетитным салатом стояли на столе. Вау.
— Прости, я была в душе так долго. Не думала, что ты хотел остаться, — сказала я.
Шейн покачал головой, усмехнулся и поднял глаза к потолку, будто ожидал какого-то божественного вмешательства.
— Это поэтому ты была в душе так долго, чтобы я ушел? Ты могла просто попросить меня уйти, Грейс. Я просто думал, что после двухчасовой пробежки на голодный желудок ты будешь рада какой-то еде.
Я улыбнулась ему.
— Нет, придурок. Я застряла там не из-за тебя. Знаешь, не всё в этом мире вращается вокруг тебя. И спасибо, я умираю с голоду, — сказала я, садясь.
Он пристально наблюдал за мной, пока я пробовала еду. Вкусно.
— Ты присоединишься, или пришел только для того, чтобы понаблюдать, как я ем? Кстати, это очень неплохо, — поддразнила я, указывая на его нетронутую тарелку.
Шейн не пошевелился, чтобы приступить к еде. Он просто сидел и пристально смотрел мне в глаза. Я перестала жевать и проглотила еду. Мне следовало пережевать тщательнее, потому что я тут же начала кашлять, глаза заслезились.
Он вскочил и оказался передо мной.
— Ты в порядке? Всё плохо?
Я расхохоталась и вытерла слезы.
— Боже, Шейн. Это восхитительно. Я подавилась, потому что ты сидишь здесь и наблюдаешь за мной, как будто от вкуса этих рулетов с индейкой зависит твоя жизнь.
Шейн тоже засмеялся и снова сел.
— Приятель, ты заставил меня прослезиться, — пожаловалась я.
Положив локти на стол, он наклонился ко мне ближе.
— У тебя такие прекрасные глаза, в них никогда не должно быть слёз, — сказал он. — Твоя фиолетовая футболка отражается в них. Это делает твои глаза бледно-лиловыми.
Я улыбнулась.
— Не удивительно, что ты так смотришь на мои глаза. Да, я могу изменять их цвет, надевая разноцветную одежду, но большую часть времени они унылого серого цвета.
Теперь настала его очередь засмеяться, поперхнувшись.
— Грейс, в твоих глазах нет ничего унылого, и ты права, это дерьмо великолепно.
После того, как мы закончили, я помогла ему прибраться, и мы пошли в гостиную.
Он схватил свое пальто и сумку и обернулся ко мне.
— Нет никаких планов на сегодня?
— Совсем нет.
— Я как раз собирался поиграть в студии, хочешь прийти?
— В студии?
— Ага, у нас есть звукоизоляционная студия, там мы репетируем каждый день.
Да. Да. Я хочу взять свою гитару и сыграть те ноты, что заставляют тебя так петь.
— Сколько у вас квартир? — задумалась я вслух.
— Отец Такера владеет целым зданием, так что они все недорогие. Ну, так что, хочешь позависать?
Я взяла куртку, наела ботинки и кивнула.
— Кажется, Такер и его семья получают все сразу, а?
Разочарование промелькнуло на его лице.
— Ага, Такер получает все сразу.
Мы вышли на улицу и пошли вниз по улице к его дому. Он посмотрел на меня искоса.
— Хорошо провела время с Такером прошлой ночью? Я видел, как ты покинула бар с ним.
Я взглянула на него и пожала плечами.
— Ага, он брал меня погонять на машине.
Мы стояли на углу, ожидая сигнала светофора, спрятав руки в карманах.
— Так, значит, он тебе нравится?
— Что? Почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась я. Нет. Он отвратителен мне и порвал мои любимые джинсы.
Мы перешли улицу.
— Просто любопытно. Вот и всё. Ты не выглядела счастливой, сидя с ним в баре вчера вечером. Я был удивлен, когда ты ушла с ним.
Я остановилась и посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Это так ты отплатила ему, — ответил он.
— Черт возьми, Шейн, о чём ты говоришь? Как я отплатила ему?
Он посмотрел вверх на пасмурное небо и покосился на меня.
— Тебе было неприятно каждый раз, когда он клал руку тебе на спину. Выглядело так, как будто ты собиралась выпить всю бутылку Джека. Худшим было, когда он дотронулся до твоего лица, и ты поежилась. — Он вздохнул и посмотрел вниз. — Я просто этого не понимаю.
— Это кажется странным, что ты замечаешь всё то, что я, как ты сказал, сделала. Но, серьезно, тебя не касается то, с кем я иду домой. Я же не спрашиваю тебя о девчонках, которых ты везешь к себе домой.
— Можешь спросить. Я ничего не скрываю.
— Шейн, я, наверное, забеременею от тебя, если ты просто расскажешь обо всем, что делаешь, — засмеялась я.
Его улыбка была натянутой.
Мы дошли конца квартала, вошли в узкий трехэтажный жилой дом. Он провел меня вдоль первого этажа и вниз по задней лестнице в огромный подвал, превращенный в полноценную музыкальную студию. Ух ты!
Итан сидел за барабанной установкой. Он одарил меня широкой улыбкой и вскочил, чтобы поцеловать в знак приветствия.
— Привет, Грейс. Пришла послушать нас?
Я кивнула, улыбаясь.
Улыбка Итана стала еще шире.
— Это здорово. Шейн никогда не пускал сюда цыпочек.
Я взглянула на Шейна, который держал акустическую гитару, опускаясь на пол.
— Девушек не следует пускать сюда. Я не могу найти свою музу, если какая-нибудь цыпочка пытается присосаться к моей шее. — Он засмеялся. — Кроме того, это Грейс. Она — одна из моих приятелей.
Он не смотрел на меня, когда говорил. Тем не менее, я почувствовала, что пригласить меня сюда значило для него нечто большее. Одинокая бабочка порхала где-то внутри меня, там, где, как я думала, всё давно умерло.
Его гитара зашептала мягкую, грустную мелодию, медленную и запоминающуюся.
За его спиной неподвижно сидел Итан, прислушиваясь.
Шейн закрыл глаза, и его голос переплетался с нотами гитары, поднимаясь и достигая кончиков пальцев на ногах. Мелодия повествовала о тоске и потребности. Слова были болью и желанием.
Я наблюдала, как его тело изменилось. Лицо исказилось в агонии и отчаянии, пока тело едва покачивалось в такт музыке. Я едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не коснуться его прекрасного лица, стереть всю печаль.
Я опустилась на колени там, где стояла. Я не доверяла ногам, они больше не могли удержать меня в горизонтальном положении.
Он посмотрел на меня сквозь невозможно длинные ресницы; пылающие ледяной синевой глаза встретились с моими. Я не могла оторвать от него взгляд.
Потом вся музыка прекратилась, его голос удерживал ноту на мгновение дольше, а затем тишина. Его разбитое выражение лица разжигало пожары во мне. Я чувствовала, как тепло растекается по моим венам под его напряженным взглядом.
Он оторвал от меня взгляд, только когда голос Итана нарушил тишину.
— Это была самая сильная песня из всех, которые я слышал, чувак! Она была безумной! Сыграй снова, чтобы я нашел хороший ритм.
Шейн обернулся с пустым выражением лица.
— Ага, Конечно, Итан.
Они писали песню прямо передо мной. Шейн больше не смотрел на меня на протяжении оставшегося времени. Тот странный интимный момент, внезапно возникший между нами, закончился.
Немногим позже пришли Брейден и Алекс. Брейден подошел ко мне сзади и обнял.
— Привет, Грейс. Приятно видеть милое личико здесь.
— Чувак, я возмущен. У меня милое личико, — вмешался Итан.
Репетиция группы превратилась в расслабляющую и веселую. Незнакомое чувство умиротворения поселилось во мне. Я осталась до тех пор, пока голод не нагнал меня, я не ела ничего с утра. Я попрощалась и тихо вышла. Шейн не оторвался от своей гитары, просто сказал низким голосом:
— Спокойной ночи, Грейс.
Когда я дошла до лестницы, я услышала, как Шейн зовет меня. Он обогнал меня, пробегаясь руками по спутанным волосам.
— Прости, я действительно увлёкся там.
— Почему ты извиняешься? Слушать вас, ребята, было грандиозно. Музыка звучит даже лучше без толпы орущих полуголых девушек, — поддразнила я.
Его улыбка была сногсшибательной. Мы спустились вниз по лестнице к входной двери.
— Я провожу тебя домой.
— В этом нет необходимости, возвращайся к репетиции, — настаивала я. Но я хотела, чтобы он отвел меня домой. Заткнись, заткнись. Не думай так о Шейне!
— Я провожу её вместо тебя, — прозвучал голос. Холодный ветер ворвался сквозь входную дверь, в которую только что вошел Такер. Его волосы были зачесаны назад, он был одет в расстегнутое длинное зимнее пальто, под ним красовался костюм от Гуччи. Его портфель был соответствующим. Я даже не потрудилась взглянуть на его туфли, без сомнения, золотые.
— Всё нормально, здесь всего пара кварталов, — сказала я.
— Там темно, и такая красивая девушка, как ты, должна иметь охранника, — ответил Такер. Его улыбка была искренней. Охранника? И это сказал парень, оторвавший пуговицу от моих штанов. — Я отведу её домой, Шейн. Ты можешь возвращаться к репетиции.
Шейн натянуто улыбнулся.
— Замечательно. Спасибо. Спокойной ночи, Грейс, — сказал он и спустился вниз по лестнице.
Такер придержал дверь для меня, и на меня хлынул ледяной воздух. Он вывел меня на улицу.
— Так забавно встретить тебя здесь. — Он улыбнулся мне. — Замёрзла? Иди сюда. — Он поднял руку и приобнял меня.
— О, всё нормально. Я в порядке, — сказала я, выскальзывая из его рук.
Такер и бровью не повел, переместив свои руки на мою талию.
— Мне не сложно. Не каждый день удается прогуляться с красивой девушкой.
Я смотрела прямо перед собой.
— Спасибо.
— Ну, так что ты здесь делала, да еще и с Шейном?
— Я смотрела, как парни репетируют. А что?
— Вот дерьмо! Я должен был заниматься с ними после работы, а именно сейчас! Почему, черт возьми, каждый раз, когда у меня есть кое-какие планы, эти засранцы должны рассчитывать на то, что я их поменяю!
Его гнев казался крайне беспричинным. Он даже бросил на землю свою сумку от Гуччи. Вот черт, у него истерика!
Я попыталась улыбнуться.
— Такер, я живу всего лишь в двух кварталах отсюда. Иди и помоги им, я в порядке.
Это заставило его перестать дуться. Он поцеловал меня в щеку.
— Жду не дождусь нашего свидания в среду, и более того, мне не терпится, чтобы ты увидела мою игру на сцене в пятницу!
— Так иди и репетируй!
Я сделала вид, что я взволнована. Ты безумный псих! Нужно как можно скорее подхватить очень заразную кишечную инфекцию перед свиданием с ним.
7
К сожалению, в среду я проснулась здоровой и вполне способной пойти на свидание с Такером. Я настолько противилась этому, что даже Леа не пошла на работу, а осталась дома, чтобы побыть болельщиком Такера. Чем больше я пыталась объяснить ей, что не хочу идти на это свидание, тем разочарованней становилась она. Она убивала меня.
Леа всегда была помешана на этом сказочном бреде про то, как мы выйдем замуж за лучших друзей или братьев. Мы будем ходить на двойные свидания, будем подружками невесты друг у друга и жить по соседству. У неё была обширная карта построения своей жизни, где всё было распланировано несмывающимися чернилами. Вряд ли она знала, что, когда люди планируют свою жизнь, Бог просто смеётся над ними и делает всё по-своему.
Леа непрерывно скулила, что Такеру нужно дать шанс, пока наряжала и делала из меня красотку.
Она одела меня в блузку с опасно глубоким вырезом, которая обтягивала меня, как перчатка. Чёрные лосины, чтобы, как объяснила Леа, никаких пуговиц не было оторвано, и мои чёрные кожаные сапоги выше колена. Длинные чёрные волосы ниспадали густыми блестящими мягкими волнами, глаза были затенёнными и сексуальными. Опасно выглядеть так для кого-то, кто вообще не хочет идти на свидание.
В 5:45 я была представлена Коннеру, который сидел в гостиной на протяжении последнего часа и в сговоре с Леа рассказывал мне обо всех прекрасных качествах Такера Бевли.
— Очень горячо, — оценил Коннер меня.
Я стояла перед нашим зеркалом во весь рост. Я застонала и прислонилась к его плечу, отворачиваясь.
— Вы совершенно мне не помогаете. — В шутку я ударила его в живот. — Я не хочу встречаться с Такером.
Леа обняла меня за талию и снова повернула лицом к зеркалу.
— Ты собираешься пойти на это свидание, нравится тебе это или нет. И ты должна позволить этому безумному богатому водителю ягуара, греческому богу, увезти тебя домой, и тогда ты вытащишь затычку из своей задницы и переспишь с ним. — Тут она шлёпнула меня по заднице. Сильно.
В зеркале я видела, как подскочила от шлепка, и засмеялась.
Через пять минут Такер написал мне, что ждёт снаружи. Он даже не вошёл, чтобы забрать меня. Даже не позвонил — просто написал. Долбаный принц Само-не-очарование. 1:0. Очистив мысли, поплелась на улицу, где меня ожидал автомобиль.
Я сразу же подверглась нападению одеколона, когда открыла пассажирскую дверь. 2:0. Он прислонился ко мне вплотную и мокро поцеловал в уголок губ. Я сложила руки вместе, чтобы удержаться и не вытереться. 3:0.
— Готова к лучшему свиданию в жизни? — спросил он с искрящимися глазами волосами, зачёсанными вверх.
— Ну, разве мы не собираемся удовлетворить мои ожидания? — Я засмеялась. — Самое лучшее свидание? Должна ли я его оценить по шкале от 1 до 10?
Он задумчиво взглянул на меня и улыбнулся:
— Нет, просто к утру напечатай отчёт и оставь его на моем столе.
Он засмеялся над собственной шуткой.
— Это будет означать, что тебе придётся сделать его заслуживающим написания.
Я была немного заинтригована тем, как он представлял себе самое лучшее свидание в моей жизни.
— Интересно, ты пытаешься произвести на меня впечатление, сделать меня счастливой, или просто сделать себя бессмертным?
— Бессмертным? Как? Если бы ты была вампиром, я позволил бы тебе укусить меня и смог бы целую вечность прожить с красивой девушкой, как ты. Я бы согласился. В одно мгновение.
Я ещё не встречала такого осла, как он. 4:0
— Нет, бессмертным потому, что я бы написала о тебе. Теоретически, писание о ком-либо делает их бессмертными, потому что слова живут дольше их самих, не давая забыть о них.
— Это бессмысленно, проехали. Это с целью впечатлить тебя и сделать тебя счастливой. Не то чтобы я не хотел быть бессмертным. Я могу представить несколько ситуаций, которые могут быть действительно полезными.
Он только что сказал «проехали». Какой у нас там счёт?
Я засмеялась.
— О, неужели?
Он мчался по улице. Через пару минут он остановился перед Коламбус-сёркл, прямо напротив Тайм Уорнер Центр. Мы бы могли дойти пешком.
Заметив мой удивлённый взгляд, он промурлыкал:
— Я забронировал столик в «Маса».
Я просто смотрела на него. Недоумённо.
Такер выскочил из ягуара, обошёл машину и стал ждать, пока я открою дверь.
20-с-чем-то:0. Может быть, он бы сломал ноготь, если бы открыл дверь для меня? Он обнял меня за талию и сжал.
— «Маса», Грейс! Это самое дорогое место на всем Манхэттене, где можно поужинать. Двухчасовой приём пищи, который тебе обязательно понравится!
Внутри было просто и элегантно. Нас проводили к изысканному бару, а наши пальто забрали, как будто мы навещали семью. Глаза Такера наполнились гордостью, как только он увидел меня без пальто. Его грудь явно выпятилась, и он оглядел комнату. Я была не в восторге, и это заставило меня почувствовать себя не в своей тарелке. Почему он должен чувствовать гордость за меня?
Бутылку шампанского принесли на его утверждение; сотрудники называли его по имени. Шампанское разлито. Такер сделал глоток и жестом показал, чтобы я сделала то же самое. Оно оказалось вкусным и мягким. Такер улыбнулся.
— Тебе нравится? — спросил он.
— Восхитительный вкус, спасибо.
— Это Гастон Чике, сухое, урожай 2002 года. 150 долларов за бутылку. Пей, сколько хочешь. — Он подмигнул. Ох, чёрт возьми, я же выпью.
Без заказа, нам подали еду. Суши. Ну, по крайней мере, у меня было 150-долларовое шампанское, чтобы запивать. Я думаю, вас должны предупредить, прежде чем привести в суши-бар, чтобы дать человеку возможность сообщить о том, что он НЕНАВИДИТ СУШИ!