Тем самым Антон оставался в стороне, он делал все чужими руками.
Для того чтобы получить товар от Льва и передать его покупателю, он нанял известное детективное агентство, славившееся аккуратностью и точностью работы.
В это время на его горизонте появилась новая опасность: «Северной звездой» заинтересовались уголовники.
Связываться с ними Антон никак не хотел: знал, что и серьезных денег у них нет, и платить они очень не любят, предпочитают рассчитываться свинцом.
Тогда он решил отвлечь уголовников, подставить им другого человека – заместителя Льва Николаевича, Владимира Цыплакова.
Та же Виктория, которая прежде работала с Цыплаковым и даже крутила с ним роман, строила далеко идущие планы, дала Антону компромат на бывшего любовника. Рассказала, как несколько лет назад он насмерть сбил их общего сослуживца и уехал с места аварии. Правда, сама же Виктория и уговорила его сбежать. Потому что с убитым у нее тоже кое-что было, и эта история могла дорого ей обойтись.
Припугнув Цыплакова той давней историей, Антон Сергеевич заставил его встретиться с уголовниками. Он надеялся отвлечь их, потянуть время, нужное ему, чтобы самому закончить операцию. Однако Цыплаков проявил неожиданную прыть и действительно попытался украсть «Северную звезду» для уголовников. При этом он с удивлением обнаружил, что его кто-то уже опередил, что изделие уже украдено. И, естественно, заподозрил Антона Сергеевича.
Так что с Цыплаковым пришлось разобраться раз и навсегда. Удар в висок, пакет на голову – как говорится, нет человека, нет проблемы.
Тем более что такой способ убийства явно указывал на уголовников, от которых тоже следовало отделаться. Для чего Антон снова воспользовался услугами безотказной Виктории.
Казалось, все было так тщательно продумано – и в результате полный провал! Лев умудрился отдать чемоданчик с изделием не тому человеку... и такой человек работает на руководящем посту!
– Что же делать? – вслух проговорил Антон Сергеевич.
Земля горела у него под ногами, а денег не было.
Хотя... почему не было? У него есть чемоданчик Льва Николаевича, приготовленный для передачи в Москву. Антон в первый же день ознакомился с его содержимым. Там лежало триста тысяч евро. Конечно, это не та сумма, которую Антон надеялся получить в Копенгагене, но на первое время должно хватить.
* * *
Старомодный массивный аппарат цвета слоновой кости вздрогнул, как спортсмен перед стартом, и залился строгим начальственным звоном.
Лев Николаевич глубоко вдохнул и снял трубку. Его рука при этом почти не дрожала.
Он давно ждал этого звонка, по несколько раз на дню замирал, глядя на бледно-желтый аппарат, гипнотизировал его, умолял скорее позвонить. Этот звонок должен принести ему новую жизнь, раздвинуть, так сказать, горизонты...
Но вместе с тем он с некоторой опаской поднес трубку к уху. Его мучили какие-то непонятные предчувствия, какие-то опасения. Минувшей ночью он внезапно проснулся, как от окрика, и долго лежал, пытаясь вспомнить тревожный сон... этот сон тоже был связан с телефоном цвета слоновой кости...
– Слушаю, – проговорил Лев Николаевич, постаравшись выразить в этом слове и свою преданность начальству, и готовность к великим свершениям.
Ты что же это, Лева? – в бесцветном, искаженном аппаратурой кодирования голосе все же прозвучало раздражение. – Ты что же, передумал? Расхотел на новое место?
– Что значит – расхотел? – Лев Николаевич почувствовал, как его сердце провалилось в пятки, а руки похолодели, – Что вы имеете в виду? Я не понимаю...
– Не понимаешь? – голос в трубке угрожающе зарокотал. – Это я не понимаю! Ты что – нашел какие-то другие ходы? Решил, что я тебе больше не нужен?
– Но Олег Валентинович! – выпалил Лев, забывшись. – О чем вы говорите? Я сделал все, как вы сказали! Я передал... бумаги...
– Ты что – совсем сдурел? Ты зачем имена называешь? – казалось, трубка в руке Льва Николаевича расплавится от ярости собеседника. – И что ты передал, а самое главное – кому?
– Я передал то, о чем мы с вами договорились... передал вашему человеку... как вы мне сказали прошлый раз... когда звонили...
– Я тебе не звонил! – рявкнул собеседник. – И больше не позвоню! И не рассчитывай на меня!
В трубке раздался громкий щелчок и полетели короткие гудки отбоя.
Лев Николаевич сидел, сжимая трубку в руке и глядя перед собой невидящим взглядом.
Все его мечты пошли прахом.
О московском назначении можно забыть.
Можно больше не мечтать о настоящих деньгах, настоящих возможностях, открывающихся в столице.
Но что же произошло? Как случился этот ужасный, совершенно непонятный прокол? Ведь он, Лев Николаевич, своими руками достал кейс из сейфа, отнес на место встречи и передал связному... а теперь ему говорят, что в Москве ничего не получили.
Ясно, что Олег Валентинович, не врет. Слишком уж он разозлен. Значит, это не просто прокол, не просто недоразумение. Льва Николаевича подставили.
И подставил кто-то из своих.
В дверь кабинета робко постучали.
Лев Николаевич не успел ничего сказать, как дверь приоткрылась, и в нее заглянула Вера, секретарша начальника четвертого отделения. Нос у нее был красный, лицо заплаканное.
– Лев Николаевич, – прогнусила она хриплым от слез голосом, – меня к вам послали вместо Виктории...
– Вместо Виктории? – машинально переспросил начальник.
Только теперь он осознал, что его секретарши с утра не было на рабочем месте.
– Вы разве ничего не знаете? – Вера всхлипнула. – Вика... погибла... у нее в квартире был взрыв газа, и потом пожар...
– Вот как... – протянул Лев Николаевич.
Он больше не слушал девушку, которая продолжала что-то рассказывать, всхлипывая и то и дело промакивая глаза.
Ее слова оказались недостающим звеном, дополнившим цепь его рассуждений, кусочком мозаики, завершившим картину.
Виктория! Она странно вела себя в последнее время... то задерживалась на работе после его ухода, то делала какие-то подозрительные звонки... и кто, кроме собственной секретарши, мог следить за ним, за каждым его шагом? Но, конечно, Виктория – только исполнитель, только марионетка в чьих-то руках. И теперь, когда она выполнила свою задачу – ее убрали.
И тот, кто убрал Викторию, – тот и прибрал к рукам кейс Льва Николаевича.
И тут же он понял, кто это мог быть.
Антон! Наш великий хозяйственник!
Он постоянно крутился возле Виктории. Лев Николаевич решил, что это – обычный служебный роман, очередная попытка Виктории устроить свою личную жизнь. Выходит, он ошибался.
Тут же перед его глазами встал тот день, когда он передал кейс связному... по крайней мере, как он думал.
Антон под ничтожным, явно надуманным предлогом зашел к нему в кабинет. Именно в это время Виктория вызвала Льва Николаевича для конфиденциального разговора. Антон остался в кабинете наедине с кейсом. Он старательно изображал дурака и простофилю. Чересчур старательно. Во всяком случае, у него была прекрасная возможность подменить кейс...
Лев Николаевич схватился за голову.
Развели! Развели как последнего лоха!
И ведь сам виноват! Разве можно так доверять окружающим?
Значит, московское назначение ушло. Безвозвратно ушло. Хорошо бы сохранить хотя бы этот кабинет, хотя бы сегодняшнее положение.
И хотелось бы вернуть свои деньги.
Он вспомнил, как в свое время в доверительном разговоре дальний родственник одобрительно отозвался об одной охранной фирме. Лев Николаевич на всякий случай записал ее телефон – мало ли, что в жизни может пригодиться!
Его родственник сказал, что в той фирме работают только женщины.
«И это хорошо! Бабы спокойнее, надежнее, внимательнее к мелочам. И точно не напьются в самый неподходящий момент».
Лев Николаевич перелистал блокнот и нашел ту старую запись.
Снял трубку обычного городского телефона, набрал номер.
– Частное охранное агентство «Амазонки»! – отозвался приятный женский голос.
Лев Николаевич попросил, чтобы его соединили с оперативным директором, и коротко изложил свою проблему.
– Вы знаете наши расценки? – осведомилась дама.
Расценки были достаточно высокие, но это клиента не остановило: он рисковал куда большей суммой.
* * *
По тихому переулку неторопливо шла молодая мама с коляской. Из коляски время от времени доносилось негромкое хныканье, на которое легкомысленная мамаша почти не обращала внимания.
Навстречу коляске шла сухонькая старушка с палочкой. Дойдя до перехода, старушка подслеповато огляделась и опасливо ступила на мостовую. В это время из-за угла вылетел мотоциклист. Старушка ахнула и попятилась, но столкновение казалось неизбежным. Вдруг молодая мамаша, оставив свою коляску, подскочила к переходу, обхватила старушку за плечи и ловко оттащила ее на безопасный тротуар.
Мотоциклист скрылся за углом, старушка перевела дыхание и хотела поблагодарить свою спасительницу, но та уже исчезла в дверях кондитерской с незатейливым названием «Прекрасная булочница».
Внутри кондитерской, кроме румяной продавщицы и молоденькой пухленькой девушки за кофейным автоматом, находилась только одна посетительница – хорошо одетая молодая женщина с маленькой собачкой породы чихуахуа.
Девушка кормила песика ореховым печеньем и о чем-то с ним доверительно разговаривала.
Молодая мамаша разглядывала витрину с пирожными, время от времени покачивая свою коляску.
Наконец хозяйка чихуахуа взглянула на часы и покинула кондитерскую. В ту же минуту женщина с коляской переглянулась с продавщицей и скользнула за прилавок. Коляску она оставила на попечение продавщицы (впрочем, та обращала на нее не очень много внимания, а как только из коляски донеслось негромкое хныканье, просто выключила портативный магнитофон).
Фальшивая мамаша спустилась в подвальный этаж, прошла через потайную дверь, сняла длинную свободную куртку, превратилась в сотрудницу под номером четыре и вошла в кабинет.
Там ее уже ждали.
– Ну что? – недовольно осведомилась старшая. – Как я понимаю – облом?
– Полный облом! – подтвердила четвертая. – В дело вмешалось ФСБ. Так что нам пришлось уносить ноги...
– Да, – старшая помрачнела, – с этой службой лучше не связываться! В общем, это дело придется закрыть. Но ты не расслабляйся, у нас есть новый заказ. Ну-ка, взгляни, я на всякий случай пробила заказчика...
Девица через плечо начальницы взглянула на экран ноутбука и присвистнула:
– Ну и ну! Ведь это – тот самый человек, который передавал кейс около памятника «Стерегущему»! Интере-есно...
– Интересно не это, – проговорила начальница, которую, кажется, совершенно не удивили слова подчиненной, – интересно, что на этот раз он хочет вернуть тот кейс, что у него украли...
– Вот те на! – вздохнула девица. – То есть все начинается сначала! Опять придется охотиться за кейсом!
– Темная история... – вздохнула старшая, – однако нам дали заказ, и вот человек, у которого этот кейс может быть...
* * *
– Слава богу, все это наконец позади! – проговорила Катя, накладывая на тарелку приличную порцию салата из водорослей. – Как же хорошо! Я наконец-то смогу заняться своим панно...
– Если бы ты вела себя как разумный человек, ничего вообще не случилось бы! – желчно отозвалась Жанна, подливая подруге вина. Сама она не пила, поскольку была за рулем, – Вечно ты попадаешь в какие-то истории!
– Извини, что напоминаю, – перебила Жанну Ирина, – но ты, Жанночка, сама влипла в неприятную историю с Цыплаковым. Тут уж Катя совершенно ни при чем...
Подруги сидели в японском ресторане на Васильевском острове. Они решили отметить здесь благополучное завершение своих опасных приключений.
– Одного не понимаю, – проговорила Катерина, щедро поливая салат соевым соусом, – как в тот двор попала шахматная фигурка? Ведь она была у Филимонова...
– У кого? – машинально переспросила Жанна.
– У Филимонова! – повторила Катерина, поморщившись. – Ты что, не помнишь Филимонова, моего бывшего?
– А-а! Вот кто это был! – воскликнула Жанна, чуть не выпрыгнув из-за стола.
– Жанночка, что с тобой? – удивленно спросила Ирина. – Ты случайно проглотила перец?
– При чем тут перец?! – отмахнулась Жанна. – Ты знаешь, что я люблю острую кухню! Филимонов! Это был Филимонов! А я-то никак не могла вспомнить, где я видела этого козла!
– О чем это ты? – несколько сухо осведомилась Катерина. – Где это ты видела Филимонова?
– В ресторане! Он сидел вместе с Цыплаковым и теми двумя бандитами! Выходит, это твой Филимонов и убил Цыплакова!
– Ну, во-первых, он не мой, – быстро отмежевалась Катя, – а во-вторых, какое отношение он имеет к Цыплакову?
– Вот этого я не знаю, – проговорила Жанна. – Но что имеет, точнее – имел, это факт! Как хотите, но это он убил Цыплакова!
– Мы должны сообщить это майору! – выпалила Ирина. Глаза ее засверкали.
– Ну да, у тебя ведь с этим Поперечным взаимная симпатия! – усмехнулась Жанна. – Можно сказать, родство душ на почве общего интереса к криминальной тематике!
– Не Поперечным, а Продольным! – поправила ее Ирина, вытаскивая из сумочки мобильный телефон.
Майор Продольный был вежлив, но сдержан. На сообщение Ирины ответил без восторга.
– Да, мы тоже заинтересовались этим господином, – ответил он, услышав фамилию Филимонова, – и не только в связи с убийством Цыплакова. Он подозревается еще в одном убийстве. Вернее, сразу в двух. Только поздновато вы о нем вспомнили... если бы вы сообщили все это вчера, может быть, все обернулось бы по-другому. А теперь он пропал. Исчез. Мы уже проверили все его адреса.
– Сбежал за границу? – деловито осведомилась Ирина.
– Не мог, – мрачно оборвал ее майор, – его ищут везде – в аэропорту, на вокзалах, на дорогах... разве что ползком в Финляндию... что-то мне подсказывает, что он все еще в городе.
После этого Продольный весьма невежливо завершил разговор, недвусмысленно намекнув Ирине, что писать детективные романы – это одно, а вмешиваться в реальное расследование – это совсем другое, и лучше всякое дело доверить профессионалам.
– Вот так всегда, – мрачно произнесла Ирина, складывая мобильный телефон, – никакой благодарности! Сам упустил Филимонова, а на меня дуется, как будто это я виновата!
– Как бы я хотела посмотреть ему в глаза! – выпалила вдруг Катерина. – Хотя я не верю, что он убийца, но что сволочь первостатейная – это факт!
– Ну, если даже милиция не может его найти, у тебя это тем более не получится! – усмехнулась Жанна.
– А вот и нет! Кажется, я знаю, где он может прятаться! – проговорила вдруг Катерина, пристально уставившись в миску с салатом, как будто увидела там привидение. – В театре!
– В театре? – переспросила подругу Ирина. – Почему в театре? В каком театре? Театр, по-моему, не самое подходящее убежище!
– Это смотря какой! – И Катерина рассказала, что познакомилась с Филимоновым, когда шила декоративный занавес для небольшого театра, носившего характерное название «Театр в подворотне».
– Филимонов в этом театре работал то ли завхозом, то ли заведующим костюмерным цехом... в общем, какой-то ерундой занимался!
– Это ты сейчас понимаешь, что ерундой, а тогда ты была ужасно им увлечена! – не удержалась Жанна от шпильки.
– Ты будешь слушать? – огрызнулась Катя. – В общем, у него там была такая потайная комнатка, куда, кроме него, никто не мог попасть. Туда он меня и приводил... первое время. А потом он туда же приводил и... других.
– Вот козел! – вставила Жанна.
На этот раз ее реплика была встречена с одобрением.
– Так что я думаю, если ему нужно что-то спрятать или спрятаться самому – он наверняка вспомнит об этом тайнике! – решительно проговорила Катерина, закончив свой рассказ.
– Ирина, звони своему майору! – деловито проговорила Жанна.
– Ни за что! – Ирина сжала кулаки. – После того, как он со мной разговаривал – ни за что ему не буду звонить! Тем более что Филимонова вполне может в театре не оказаться! Представляете, как тогда посмотрит на меня майор?