- Не беспокойтесь, я привыкну.
Подозрения усилились.
- К чему? - осторожно уточнил вампир.
- Ко всему, - было ему ответом.
Этьену показалось, что опасения подтвердились. Он уже собирался прямо спросить, устав играть с мальчишкой в кошки-мышки, но не успел. Вильям склонился над ним и обхватил мягкими, теплыми губами самый кончик члена. Это было как вспышка где-то глубоко внутри, как ожог снаружи. Этьена и раньше ласкали так, но в этот раз это было как-то по-особенному. Он сам себе не мог объяснить, в чем это проявлялось. Просто губы мальчика оказались неожиданно такими желанными, что он, не задумываясь, вцепился пальцами ему в волосы и заставил вобрать себя до конца. Буквально воткнувшись ему в рот. Вильям резко дернулся, да так, что в кулаке вампира, едва успевшего, невзирая на всю нечеловеческую реакцию, разжать пальцы, осталось немного его волос, темно-серых и жестких, как волчья шерсть. Мальчишка вскинул руку, закрыв рот ладонью, и закашлялся. На длинных, светлых ресницах повисли слезы, но он одним быстрым движением смахнул их и придвинулся вновь. Увидел, какое выражение появилось на лице вампира, и быстро проговорил. Голос не дрогнул, просто слова зазвучали чаще.
- Не беспокойтесь. Я просто не ожидал, - и снова обхватил пальцами его член, снова взял в рот, но уже глубже, хотя, по той аккуратности, с которой он принялся проталкивать его в себя, было понятно, что...
- Ты хоть понимаешь, на какие жертвы идешь ради этого засранца? - тихо уточнил Этьен, не двинувшись с места. Глядеть, как его собственный член, быстро наливаясь кровью и теплом, исчезает между ярких губ, было очень приятно. До безобразия эротичное зрелище, отрицать было бы глупо. Вот только ответ на свой вопрос все же хотелось получить. Но Вильям даже и не думал отвечать, только ресницы опустил, пряча красивый, почти сиреневый цвет глаз, проявившийся только сейчас, и принялся так же медленно, как до этого вбирал, скользить губами вверх по стволу, выпуская.
- А девушки у тебя были? - задал вампир новый вопрос.
Мальчишка соизволил едва заметно покачать головой, все так же лаская его губами и языком, который неожиданно ожил и даже сделал несколько пробных вращательных движений вокруг самого кончика. Этьен откинул голову и, рассеянно глядя в потолок, спросил. Внизу живота разливалось тепло, приводя вампира в тихое, незамутненное блаженство.
- Почему? Ты... довольно симпатичный, с этой твоей экзотической, волчьей внешностью.
Мальчишка не ответил. Пришлось снова опустить глаза. Вильям старался, явно очень старался. Плотно сжимал губы, скользил, лизал. Сосать, правда, по-настоящему еще не пробовал. Но такими темпами он додумается и до этого, и очень скоро. Только одно было непонятно.
- Тебе самому-то нравится? - тихо уточнил Этьен, запустил пальцы в волосы у него на затылке и осторожно провел по нежной коже шеи там, где заканчивались волоски.
Вильям снова опустил ресницы. И, возможно, Этьен бы поверил ему, но мелькнуло что-то в сиреневых глазах, что зародило в нем уверенность в полном отсутствии удовольствия с его стороны.
- Неужели, так сильно любишь брата? - спросил он, наконец.
И ему показалось, что с этого вопроса не мешало бы начать. Сейчас, по большому счету, это было уже неважно. Он не стал бы отказываться от предложения юного лорда. Сейчас бы уже не стал. Ему нравилось. Все нравилось. И его неопытность, и его желание идти до конца, и его покорность. А еще эти губы. Яркие, волнующе-теплые, живые, пленительные. И в этот раз Вильям снизошел до ответа. Выпустил член изо рта, произнес.
- Он единственный, кто по-настоящему близок мне.
- А он знает? - в голосе вампира прорезалась осторожность. Он понимал, что глупо спрашивать о таком. Конечно же, тот скользкий тип Тодеуш, который еще тогда, за общим игральным столом вызывал у него скрытое омерзение и даже презрение, просто не может знать об этом. Младший братишка на все решился сам. Это человеческое самопожертвование, что б его!
- Да, конечно, - ответил Вильям, скользя пальцами вдоль члена.
Этьен неожиданно сбился с дыхания, но не только от возбуждения. Точнее, совсем не от него. Дернулся и с вопросом всмотрелся в лицо мальчика, на всякий случай уточнил.
- Знает?
- Разумеется. Он и предложил мне...
- Ну-ка, - вампир довольно резко подался вперед и, обхватив плечи парня, вздернул его вверх, - иди сюда, - усаживая к себе на колени.
И вот тогда он увидел настоящую реакцию на все происходящее, которую Вильям, разумеется, предпочел бы скрыть, если бы знал о ней. Глаза мальчишки широко распахнулись. И все. Он послушно схватился за его плечи, приподнялся, чтобы плотнее и удобнее оседлать его бедра, и деловито уточнил.
- Может быть, мне лучше снять с себя все.
- Не нужно, - Этьен улыбнулся, опустил руку и пощекотал пяточку в вычурном белом носочке, что оказалась рядом с его бедром. Мальчишка сначала замер, а потом, как бы не старался оставаться все таким же невозмутимым, поморщился. А после этого и вовсе опустил голову, ткнулся лбом ему в плечо.
- Боишься щекотки? - шепнул Этьен ему в волосы, приободренный такой реакцией. Похоже, мальчик ему попался просто восхитительно невинный и гордый, что делало его еще более очаровательным. Его хотелось. Очень и очень сильно. И уже не просто в коллекцию, а впервые за много лет чисто для себя. Потому что он ему понравился, потому что даже теплом своего дыхания, отчетливо ощутимого через ткань форменной рубашки, возбуждал.
Вильям отрывисто кивнул и неожиданно попросил.
- Пожалуйста, не делайте так больше.
- Ты разрешил мне делать с собой все, что захочу, - весело и даже немного игриво напомнил ему вампир и застыл, так и не пощекотав снова, услышав в ответ.
- Да, конечно, - голос стал тем же. Бесцветным и бесчувственным. Мальчик медленно поднял голову. - Простите. Продолжайте, если хотите, - сиреневые глаза словно накрыла пелена, сделав их бесцветными.
- А если я хочу не этого? - после долгой паузы уточнил вампир.
- А чего вы хотите? Скажите мне, я все сделаю.
- Например, укусить тебя.
- Да, конечно, - поразительно лаконично откликнулся мальчишка. Быстро расстегнул рубашку и спустил её, не снимая до конца, но обнажая шею и плечи. Этьен смотрел на это приглашение со странным выражением лица, потом спросил.
- Будет больно, - предупредил он.
- Не страшно. Я готовил себя к боли, когда шел к вам.
- Готовил, значит? А брат твой как к этому отнесся? Или скажешь, что он не понимает, куда и к кому тебя отправил.
- Я думаю, что понимает. Но уверен, что ни вам, ни мне не о чем беспокоиться, - произнес он спокойно и напомнил. - Я - полукровка, болевой порог у меня намного выше. Поэтому, даже если вам захочется... - он сделал паузу, словно ждал, что вампир его перебьет, но тот решил не облегчать ему жизнь и специально поинтересовался.
- Захочется чего?
И получил весьма прямой и однозначный ответ.
- Взять меня без смазки, я переживу.
- Человек бы тоже пережил, но ты даже представить себе не можешь, как больно бы ему было.
- Это не имеет значения. Я знаю, что мой брат очень много задолжал вам, поэтому это будет вполне эквивалентная расплата.
- Но не его. Твоя.
- Я сам пришел к вам, он не заставлял меня. Я сам предложил и сам исполняю, - заметил Вильям.
И Этьен подумал, что, похоже, он сам чего-то в этой жизни не понимает. Вот как так можно?
- И почему таких уродов, как твой брат, так любят? Меня бы кто-нибудь так...
И вот тогда сиреневые глаза вспыхнули волчьим, диким, звериным огнем.
- Не смейте так говорить... - зашипел на него мальчишка и был заткнут грубым, требовательным поцелуем.
Мужчина притянул его к себе за затылок, впиваясь пальцами в голову, и непреклонно раздвинул губы, протолкнув в рот язык. Заскользил по небу, удовлетворенно отметив, как при этом дернулся Вильям, словно опять от щекотки. Похоже, тело мальчишки было вообще очень чувствительным к таким вещам. И целовать его было приятно. Только одно несколько напрягало, мальчишка не отвечал. Послушно держал рот открытым и не думал кусаться, хотя с продемонстрированной только что вспышкой ярости, немудрено, если бы сжал зубы. И эта его покорность неожиданно стала тем раздражающим фактором, который вынудил вампира оторваться от сладких, мягких и податливых губ. В сиреневых глазах не осталось ярости. Совсем ничего не осталось. Они смотрели знакомо безразлично. Похоже, в ход снова пошла маска, которую это чучело на себя натянуло, придя к нему.
- Принеси смазку, - бросил вампир, все еще злясь на мальчишку за его тупость и за собственную неприкаянность. Он не врал, когда сказал, что хотел бы такого самопожертвования и любви лично для себя, а не для этого омерзительного Тодеуша. И чем, интересно, этот слюнтяй такое заслужил, а?
Мальчишка же тем временем опять покорно до зубного скрежета встал с него, подошел к своему чемоданчику, извлек небольшую цилиндрическую баночку с широким горлом, отвернул крышку, положил на стол и вернулся назад. Хотел зачерпнуть пальцами вязкую массу, но вампир, подавшись вперед, перехватил его руку. Молча забрал банку и приказал.
- Разденься, - посмотрел, как легко Вильям скинул с себя уже расстегнутую рубашку и взялся за брюки, скользнул взглядом вслед за ними, когда они соскользнули на пол, и уточнил. - Носочки оставь, - ожидал хотя бы хмыканье на свой маленький фетиш, но не дождался. Поднял глаза. Мальчишка все с тем же непроницаемым лицом стягивал последнее - белье. Закончив, встал перед ним ровно, чуть ли не навытяжку.
Вампир выпрямился в кресле, свободной рукой притянул его к себе ближе, запрокинул голову, всматриваясь в глаза. Мальчишка смотрел вниз, на него, а не на стену где-нибудь позади, но в глазах была все та же пелена безразличия и отстраненности. Этьен коротко хмыкнул, обмакнул пальцы в смазке и принялся разрабатывать его. Вильям даже не поморщился, когда внутрь после одного проникли уже два пальца и задвигались в нем туда, обратно. Хотелось хоть что-то сказать. Про возбуждение со стороны мальчишки думать он даже не решался. Уже понял, что бесполезно, но отчаянно сильно хотел получить свое. Потому что злился. Накручивал себя и злился, что ему в этой жизни такого партнера, как этот мальчик, никогда не достанется. Искренность и такая самозабвенная любовь не по его честь. А почему? Ну, почему?
Да потому что он вампир, потому что хладнокровный и, почему-то, по мнению людей это непременно является синонимом "бесчувственный". И главное - убеждать в обратном бесполезно. Не поверят. Уже проверено. Не одним поколением его сородичей, которым посчастливилось вырасти нормальными, образованными особями, а не некими извращенными монстрами в человеческом обличии, проверено на себе. Моральных уродов были единицы, но помнили, почему-то, именно таких. На самом деле даже по отношению к себе подобным людям свойственна именно такая память - память о плохом. Хорошее быстро забывается, кровавые ужасы хранятся в памяти поколений веками. Вот такая нехитрая особенность, нехило портила жизнь как вампирам, так и всем тем, кому посчастливилось жить так же долго и иметь в роду таких же извергов. Отсюда природа злости Этьена. Отсюда резкость и эта иррациональная жажда прямо сейчас и здесь заполучить Вильяма, хотя бы на краткий миг соития сделать полностью своим, всецело захватить его мысли.
Пальцев стало три. Мальчишка даже не вздрогнул, но медленно поднял руки и пристроил их на плечах летчика. Этьен расценил это как поощрение. Сильнее вдавил в него щепоть пальцев, вытащил и одним движением нанес смазку на себя. Протянул баночку, немного склизкую от смазки Вильяму. Тот, поняв без слов, повернулся и поставил её на стол. Потом посмотрел на него без дрожи, страха, неприязни. Все так же безразлично. И снова оседлал его бедра. Но опускаться пока не стал, словно ожидая команды. Этьен обхватил свой член, придерживая его вертикально, и, глядя в лицо юного лорда, приказал.
- Опускайся, но медленно. Не спеши, - мальчишка подчинился беспрекословно. - Да, вот так, - поощряюще произнес вампир. - Медленно, - растягивая слова, забормотал он. - Осторожно, - увидел, как дернулось горло Вильяма, когда он, застыв на нем, так и не опустившись до конца, сглотнул.
Этьен тут же приник к его шее. Обхватил одной рукой тонную талию, второй с силой прижал к своей груди и укусил. Все дальнейшее затмила кровавая пелена. Яда в клыках было так много, что будь мальчишка обычным человеком, быть ему рабом, почти зомби, но он был полукровкой, поэтому Этьен не стал себя сдерживать. Он брал его жестко, с силой, до предела надавливая на бедра, чтобы глубоко проникнуть внутрь. Там было так тепло и хорошо, что он стонал, глотая вязкую, тягучую, смесовую кровь. Глотал и тихо скулил от наслаждения, как зверь, как гончая, загнавшая добычу. Стонов мальчика над головой он так и не услышал. Тот не выдавил из себя ни всхлипа. Лишь рваное, отчаянно-рваное дыхание. И бешеный ритм, от которого тело, не привычное к таким упражнениям начало быстро уставать и непроизвольно замедляться, хоть Вильям, стоит отдать ему должное, как и обещал, очень и очень старался. Даже затуманенным разумом Этьен это понимал. Поэтому в какой-то момент резко поднялся, с силой удерживая его на себе, и опрокинул на игральный стол на спину, подхватил под коленями и почти полностью выйдя, ворвался вновь. И замер от неожиданности, когда мальчишка под ним сначала всхлипнул, а потом вдруг тихо, по-волчьи, словно шепотом, завыл, запрокидывая голову и рассекая лиловую обивку игрального стола отросшими когтями.
- Знаешь, - доверительно сообщил протрезвевший вампир, упершись локтями по обе стороны от его лица, удовлетворенно отмечая, как крепко обхватили его талию ноги мальчишки, которые тот даже умудрился скрестить у него за спиной. - По-моему, тебе нравится.
- Да, - хрипло отозвался тот, тяжело дыша и сфокусировав взгляд на склоненном над ним лице. А потом неожиданно улыбнулся. Немного грустно, но искренне. - Мне самому странно. Повторите?
- Твои слова? - игриво уточнил вампир, подхватывая его под руки и целуя в плечо.
- Ваше движение, - отозвался Вильям, обнимая его в ответ.
- Только ради тебя, - рыкнул вампир, и все снова закрутилось.
Много, сильно, резко. Глубоко и почти больно. Но только почти. Потому что от каждого толчка становилось все лучше и лучше, все жарче. Огонь, рождающийся там, где соприкасались, взаимопроникали их тела, разливался по клеточкам, бился жилками на шее и висках. Пот покрыл тело мальчика, вампир, вбивающий его в стол, слизывал капли, что нависали над бровями, не позволяя им скатиться на ресницы. Потом над верхней губой, затем целовал, долго, страстно, давая им обоим немного успокоиться, и отмечая как тверд член мальчишки, зажатый между их телами. И все продолжалось. Вильям уже даже не пытался скрыть стоны, выгибался в его руках, стискивая талию вампира ногами, вжимался в него, стонал, уже не задумываясь, отвечал на поцелуи и плакал, сам не зная от чего. Просто плакал, и все. И вместе с капельками пота Этьен собирал его слезы с висков, собирал и хрипло уговаривал.
- Не плачь, глупый... ну, не плачь... хороший мальчик, мой мальчик, не плачь... тебе ведь хорошо со мной... я ведь чувствую, мне не солжешь...
- Хорошо, - лишь однажды откликнулся на это Вильям и кончил.
Все остальное превратилось для него в мутную пелену обрывочных воспоминаний, он даже сам себе признаться не мог, когда именно вслед за ним кончил вампир. Наверное, просто подсознательно не желал помнить, что почти одновременно, даже совсем немного раньше, чем он сам. Но легкое беспамятство спасло то, что еще осталось от его гордости. И на какое-то время он просто отключился.