Они и сейчас его боятся. Приятно вспомнить, как перепугалась та баба. Она сопротивлялась до последнего, но перетрухала до жути, это уж точно.
Чертова баба! Придется наведаться к ней еще раз. Иначе перед Гардо не оправдаться.
Мариц подумал, что он боится хозяина так же, как остальные ребята, и скривился. Сколько можно пресмыкаться?
Он еще раз оглянулся на замок. Ишь, в каких хоромах поселился, чисто король. Ничего, королей тоже свергают.
Мариц передернулся, вспомнив, как глаза Гардо сверкнули недобрым блеском при упоминании о Пьетро. Сам по себе Пьетро не страшен, но клинок в его руке – 6-р-р…
Убыстренным шагом Мариц направился к машине. Итак, сначала нужно разделаться с предателем, потом настанет очередь бабы. И все снова будет хорошо, Гардо больше не станет на него сердиться.
* * *
– Немедленно приезжай, – сказал Джоэл и повесил трубку.
Николас поморщился, обернулся к Джейми.
– Придется ехать в Вудсдейл. Там что-то случилось.
– Ты же говорил, что операция прошла успешно.
С тех пор миновала неделя. Вряд ли через столько времени могло что-то случиться.
– Не знаю, посмотрим. – Танек надел пиджак, закрыл папку, в которой лежали материалы по Нелл Калдер. – Надо ехать. Ты со мной или останешься?
– Почему бы и нет? Давненько с Жюно не виделись. – Риардон поднялся. – Знаешь, я предложил ему работать у меня в пабе вышибалой после того, как ты закрыл дело.
– Ты здорово рисковал.
– Жюно мне всегда нравился. Но в Вудсдейле ему, конечно, лучше. Меньше шансов, что он на кого-нибудь сорвется.
– Вот и я об этом.
* * *
Жюно встретил их у ворот подземного гаража. Униформы на нем не было. В свое время Николас убедил Джоэла, что охранникам ходить в форме необязательно.
– Я поставлю машину. А вы поднимайтесь к доктору Либеру, на четвертый этаж. – Только теперь Жюно с улыбкой взглянул на Джейми. – Как ты?
– Неплохо. Может, устроишь мне экскурсию, пока Николас занимается своими делами?
– Тут шикарная сигнализация. Тебе понравится. Даже ты вряд ли через нее прорвался бы.
– О, ты ранишь меня в самое сердце! Неужто ты в меня не веришь?
Николас не стал слушать дальше и направился к центральному входу, который располагался прямо в подземном гараже – специально для того, чтобы обеспечить полную приватность именитым пациентам клиники. Никто не должен видеть, как они сюда входят и выходят.
На четвертом этаже, возле лифта, Танека уже ждал Джоэл.
– Теперь за нее отвечаешь ты, – угрюмо заявил он, – Сделай что-нибудь.
– А что произошло?
– Все к черту. С каждым днем она все больше и больше замыкается в себе. Я приставил к ней целую свору психиатров, даже священника вызвал. Все без толку. Не ест. Не говорит. Пришлось со вчерашнего дня подпитывать внутривенно.
– Она что, умрет?
– По-моему, именно этого она и хочет, а воля у нее на удивление крепкая. Конечно, я могу подключить ее к жизнеобеспечивающей системе…
Николас содрогнулся, вспомнив, как Теренс умолял его отключить искусственные легкие.
– Не нужно никакой системы.
– Тогда придумай что-нибудь другое. Мои ресурсы исчерпаны. – Джоэл пожал плечами. – Иди. Третья палата слева.
Николас шел по коридору.
– Таня говорит, что нужно найти для Нелл новую цель в жизни, – сказал Джоэл ему вслед.
– И это входит в мои обязанности?
– В твои обязанности входит вселить в нее волю к жизни. Иначе моя работа пропадет зря.
– Боюсь, тебе моя методика не понравится.
– Мне не понравится, если эта женщина умрет или попадет в психлечебницу, – устало вздохнул Джоэл. – Если ты поможешь ей избежать того и другого, я не буду в претензии. Сам я для нее ничего больше сделать не могу.
Значит, подумал Николас, я должен сделать чудо? Чудесно, просто замечательно! Он раздраженно толкнул дверь.
Лицо Нелл было покрыто толстым слоем бинтов.
Она казалась совсем маленькой, хрупкой. Смотрела куда-то в пространство, прямо перед собой. На вошедшего даже не взглянула.
Цель в жизни?
Что ж, будет ей цель в жизни.
* * *
Николас Танек.
А Нелл думала, что больше никогда его не увидит. Пусть поскорей исчезнет. Ведь это он рассказал ей о Джилл…
Нелл попыталась не обращать на Танека внимания. За последние дни она очень хорошо научилась отключаться, но от Танека отключиться оказалось непросто – он занимал слишком много места в пространстве. Запаниковав, Нелл зажмурилась.
– Не надо прикидываться. Я вижу, что вы не спите, – холодно произнес Николас. – Хватит киснуть!
Нелл вздрогнула.
– Упиваетесь жалостью к себе?
Он ничего не понимает! При чем тут жалость к себе? Лишь бы ее оставили в покое, больше ничего не нужно.
– Это меня не удивляет, – продолжил Танек. – Вы всю жизнь только и делали, что прятались и убегали. Хотели стать художницей, но достаточно было папочке и мамочке прикрикнуть, как вы тут же стушевались и спрятали голову в песок. Ваш муженек вертел вами как хотел. Вас это устраивало, правда?
Это он о Ричарде? Какая жестокость! Ведь Ричард мертв, а о мертвых плохо не говорят.
– Вам рассказали, как умерла Джилл?
Нелл открыла глаза.
– Заткнитесь! Я не хочу об этом слышать! Уходите отсюда.
– Ее зарезали.
Зарезали?! О Господи!
– Убийца поразвлекся на славу. Он обожает свое ремесло.
Это правда, вспомнила Нелл. Человек с ножом все время улыбался.
– Сейчас он разгуливает на свободе. Он убил вашу дочь, лишил ее жизни, будущего. И ему ничего за это не будет. Это вы во всем виноваты!
– Нет! Я пыталась его остановить. Я выманила его на балкон…
– Но Джилл мертва, а убийца ушел. Он наслаждается жизнью, вспоминает свои подвиги. Убить ребенка так просто!
– Прекратите!
Его слова разрывали ей сердце. Зачем он вообще пришел? Как только земля носит такого человека?
– Зачем вы мне все это говорите?
– Потому что мне наплевать, страдаете вы или нет. Ваша дочь мертва, а вы ее предали. Вы валяетесь в кровати и снова прячете голову в песок, всю жизнь только этим и занимались. У вас была чудесная дочурка. Очень жаль, что с матерью ей не повезло. Вам даже все равно, понесет ли убийца наказание за свое преступление.
– Джилл умерла. Все остальное не имеет смысла…
– Оправдания, отговорки. Неужели вам не надоело прятаться от жизни? Думаю, что не надоело. – Он наклонился над кроватью, впившись в Нелл взглядом. – Так вот, слушайте. Я вам сообщу кое-что, чтобы лежалось веселей. Джилл умерла не сразу. Этот человек не любит, когда его жертвы умирают быстрой смертью.
Внутри у Нелл что-то взорвалось:
– Будь ты проклят! – выкрикнула она.
– Впрочем, вам это, должно быть, неинтересно. Куда приятнее провалиться в сон и не думать о таких нехороших вещах. – Танек выпрямился и направился к двери. – Спокойной ночи. Все равно вы ничего сделать не можете. За всю свою жизнь вы не совершили ни одного поступка.
– Как же я вас ненавижу! – звенящим голосом крикнула Нелл.
Танек взглянул на нее безо всякого интереса.
– Да, я знаю. – И вышел.
Нелл сжала кулаки так, что ногти впились ей в ладони. Хоть бы Танек вернулся! Тогда она вцепилась бы ему в горло. Бессердечный ублюдок! Она и не предполагала, что на свете бывают такие жестокие люди.
Хуже Танека только тот выродок, который убил Джилл.
Он не любит, когда его жертвы умирают быстрой смертью!
Вспомнив эти слова, Нелл скорчилась от боли. Ей невыносима была сама мысль о том, что ее бедная малютка мучилась. До этой минуты Нелл вообще старалась не думать о смерти Джилл – лишь о себе, о том, насколько пустой и бессмысленной стала ее жизнь.
Джилл наверняка прожила бы интересную, счастливую жизнь. Ведь в ней было столько энергии! Она была готова воспринять мир с раскрытыми объятиями.
Теперь ничего этого не будет. Подлое чудовище оборвало жизнь беззащитного ребенка…
Эта мысль не давала Нелл покоя. Джилл мертва, а ее убийца разгуливает на свободе.
– Нет!
Так не будет. Прошлое, настоящее, будущее не существуют.
За всю жизнь я не совершила ни единого поступка?
Ложь!
Нет, это правда.
Нет смысла себя обманывать, ведь жизнь все равно кончена.
Делай как хотят другие, иначе никто тебя любить не будет.
Вот невысказанная угроза, под знаком которой прошла вся жизнь Нелл. Сначала – родители, потом – Ричард. Не спорить, не прекословить, иначе останешься без любви.
Теперь страха больше не было, но и любить стало некого. Все в прошлом.
Кроме памяти о Джилл. И еще мыслей об убийце.
– Ну как? – спросил Джоэл, топтавшийся за дверью.
– Не знаю. Пусть к ней никто не суется. Она должна немножко очухаться.
– От чего?
– Я прижег открытую рану раскаленным железом. Без анестезии.
– Даже не хочу спрашивать, что такое ты там с ней сделал.
– И не спрашивай. Ты меня не одобришь. – Танек и Джоэл шля по коридору к лифтам. – Пожалуй, на время вернусь в Айдахо. Вряд ли Нелл захочет меня видеть. Когда она станет похожа на человека, позвони мне. Мне нужно задать ей кое-какие вопросы.
Всю ночь она не спала, смотрела в темноту. Слова Танека жгли ей душу.
Джилл.
Она могла бы вырасти, пойти в школу, на первое свидание, могла бы родить собственных детей. Ничего этого не будет.
У нее украли жизнь, украли счастье. Потеря Нелл – ничто по сравнению с тем, что убийца похитил у Джилл.
А мать убитой девочки лежит в кровати и ничего не делает.
Ярость.
Обжигающая, всесокрушительная, испепеляющая ярость.
Довольно нелепое зрелище – здоровенный детина, держащий в руках хрустальную вазу с лилиями. Однако его ручищи почему-то не выглядели дико рядом с хрупкими цветами. Как же зовут этого парня? Лицо знакомое, но Нелл тогда была в полузабытье.
– Вы Фил Джонсон, да? – медленно сказала она. Парень обернулся к ней.
– Вы помните мое имя? Он подсел к кровати.
– Как у вас дела? Я могу что-нибудь для вас сделать? Может, хотите апельсинового сока?
Нелл покачала головой:
– Нет, спасибо. Не сейчас.
Она взглянула на свои руки и с удивлением заметила, что на одной из них гипс. Казалось, прошло не меньше ста лет с тех пор, как Танек заглянул к ней в палату. Танек!
Нелл вспыхнула от ярости. Впрочем, черт с ним. Нужно не терять спокойствия, привести мысли в порядок.
– Сколько времени я здесь нахожусь? И вообще где я?
– Вы в Вудсдейле уже десять дней.
– В Вудсдейле?
Кажется, доктор Либер говорил, что собирается перевести ее в какую-то другую клинику. Фил кивнул:
– У вас была операция. Вы помните?
Нелл поднесла руку к лицу. Пальцы наткнулись на бинты.
– Доктор Либер говорит, что бинты снимать нельзя до тех пор, пока все не заживет. После пластических операций остаются синяки и кровоподтеки. Он хочет избавить вас от лишнего шока… – Фил запнулся и поспешно добавил: – Ой, извините. Я не должен говорить с вами о неприятных вещах… – Он опять скривился. – Ну вот, я как слон в посудной лавке. Молчу. Хотите, я уйду?
Нелл покачала головой.
– Я чувствую себя совсем слабой. Долго мне придется лежать в постели?
– Об этом лучше спросить доктора Либера. Но вы быстро окрепнете, если будете хорошо есть. – Фил улыбнулся. – Не надоело вам лежать, утыканной иголками?
– Я буду есть, – пообещала Нелл. – Но сначала я хочу поговорить с доктором Либером. Вы можете позвать его?
– Конечно. С утра он в городе, но скоро вернется. – Фил кивнул на цветы. – Красивые, да? Хотите, я посмотрю, кто их прислал?
Джилл тоже говорила: «Они такие красивые. Еще красивей, чем в саду».
Нелл задохнулась от острого приступа боли. Стоп. Так нельзя. Иначе ничего не получится.
– Вы в порядке? – встревожился Фил.
– Все нормально, – ровным голосом ответила Нелл. – Там есть карточка?
– Да. Просто имя: Таня Владос. Это ваша подруга?
Нелл покачала головой:
– Никогда не слышала втого имени.
– Но она вас откуда-то знает. Хорошие цветы. Такие нечасто увидишь. Как будто в джунглях выросли.
– Это дневные лилии.
Как трудно поддерживать обыкновенный разговор. Больше всего хочется закрыть глаза и уснуть. Но нет, нельзя идти на поводу у слабости. Пока все идет неплохо. Этот симпатичный парень, Фил Джонсон, кажется, не заметил в ее манере разговаривать ничего странного.
– Нужно поблагодарить эту женщину. Хоть я ее и не знаю.
Фил кивнул:
– Наверно, все цветы ждут вас там, в городской больнице. Просто их сюда не пересылают.
Он ошибается, подумала Нелл. Цветы ей мог бы прислать только Ричард, а Ричарда больше нет.
– Это неважно, – сказала она вслух. – Какой вы сильный. Вы играете в футбол?
– Да, я был в университетской команде нападающим.
– Значит, вы разбираетесь в спорте и физической подготовке.
– Разбираюсь.
– Мне надоело быть такой слабой. Нет ли каких-нибудь тренажеров, чтобы я могла делать зарядку, не вставая с постели?
– Наверно, вам еще рановато этим заниматься. Подавив раздражение, Нелл ровным голосом произнесла:
– Я бы хотела начать прямо сейчас. Вы мне покажете, как я должна двигаться, Я не буду переутомляться, чтобы не повредить своему здоровью.
Фил понимающе покачал головой:
– Я знаю, как вы себя ощущаете. Не представляю, что бы со мной было, если бы я все время лежал без движения. Я спрошу у доктора Либера.
– Спасибо.
Нелл проводила его взглядом. Не закрывать глаз. Не погружаться в темноту. Все идет нормально. Фил ей поможет, а потом она сама поможет себе. Со временем она сможет обходиться без посторонней помощи, и тогда ей будет легче.
Нелл взглянула на вазу. Кто такая Таня Владос? Может быть, она тоже была на том банкете? Нелл запомнила только Элизу Гере. И еще там была Надин. Кажется, Надин была рядом и после падения. А что произошло с Мартином и Салли? По правде говоря, это ее совершенно не интересовало.
Какое ей до них дело? Ни он, ни она никогда симпатии у Нелл не вызывали. Со светскими условностями покончено.
Ричард тоже погиб. Почему она не скорбит по нему? Ведь Ричард был достойным мужем. Однако смерть Джилл вытеснила из сердца все остальные чувства.
– Мне сказали, что вы чувствуете себя лучше. В палату вошел улыбающийся Джоэл Либер.
– Пора бы. Я уже начинал беспокоиться.
Он и в самом деле беспокоится, подумала Нелл. Такой человек врать не станет.
– Как мои дела?
– Все идет неплохо. Сломаны рука и ключица. Были и другие травмы, но шрамов не останется. Через три недели я сниму гипс.
Нелл коснулась бинтов.
– А здесь что?
– Я немного обработал лицо, но швы вокруг глаз наверняка уже зажили. Их можно снимать.
– А почему я так странно говорю?
– На челюсть поставлена скобка. Скоро вы сможете обходиться без нее. Там все распухло, но в принципе бинты можно и снять. Хотите посмотреть на себя?
– Нет. Это неважно. Я подожду. Меня интересует, сколько времени я здесь еще проведу. Месяц?
– Возможно. Если все будет в порядке и если вы будете меня слушаться.
– Буду. – Нелл собралась с силами и осторожно сказала: – Скажите, могу ли я посмотреть газеты, вышедшие на следующий день после… Медаса?
Джоэл помрачнел.
– Думаю, пока не стоит.
– Я и так ждала очень долго. Мне все равно придется рано или поздно с этим столкнуться. Обещаю, что буду держать себя в руках.
Джоэл изучающе смотрел на нее.
– Ладно, поверю. Я пришлю вам какую-нибудь из газет. Другие просьбы есть?
– Нет. Вы очень добры ко мне, доктор Либер.
– Зовите меня Джоэл.
– Обещаю, Джоэл, что вам больше не придется из-за меня нервничать.
– Пока приходится, – буркнул Джоэл.
– Извините, – с искренним сожалением произнесла Нелл.
Достойный человек, очень хочет помочь. К сожалению, доктор слишком проницателен и наверняка понял, какая опустошенность царит в ее душе. Тут уж ничего не поделаешь.