Что «надо» — Уитни уточнять не стала. Лишь почувствовала, как щеки становятся пунцовыми.
Иногда изъяснения мсье Киана Редраса смущали её и заставляли задаваться вопросом — где он проживает большую часть времени?
Девушка стояла, боясь шелохнуться.
— Надо… так надо, — наконец выдохнула она, не в силах более выносить пытливый тяжелый взгляд черных глаз.
Неожиданно Киан прижался своим лбом к её.
— Не переживай… я буду нежен.
Уитни очень на это надеялась.
Когда он снова принялся расстегивать пуговички, то приглушенно выругался. Уитни не могла сдержать улыбки. Терпением Вы не обладаете, мсье Редрас, это очевидно. Но ей стало не до смеха, когда он, освободив её от камзола, взялся за блузу.
— Я раздену Вас быстро, не возражаете?
Попробовала бы она возразить!
Слов не нашлось, лишь кивнула.
Киан с легкостью справлялся с женской одеждой не хуже опытной камеристки, что наводило на мысль, что ему частенько доводится раздевать дам.
Уитни стояла, не зная, куда деть руки. Подразумевалось, что она должна обнимать будущего любовника. Но, помилуйте, как его можно обнять, когда он постоянно двигался?
К ногам Уитни упала юбка.
Девушка осталась в одной нижней сорочке и панталончиках, благо, Редрас заранее занавесил шторы, и в спальне поселился полумрак. Лишь пара магических светильников не позволяли комнате погрузится в темноту. Уитни и не хотела, чтобы было полностью темно. Предпочитала видеть и понимать, что происходит.
Она должна запомнить…
Раздев девушку, Киан сделал шаг назад.
— А Вы красивы, мисс Уитни, — с легким придыханием заметил он.
Уитни не знала — рассмеяться ей или расплакаться. Приятно, что некоторые всё же нашли тебя привлекательной. Досадно, заметили сей факт лишь, когда раздели. И что именно Киан нашёл в ней привлекательного — тоже спорный вопрос. Явно, не лицо.
Уитни выбрала третий вариант — молча «снесла» его комплимент.
Стоять долго перед мужчиной полуобнаженной становилось труднее с каждой прошедшей секундой. Где-то Уитни или читала, или слышала, что мужчинам нравится любоваться обнаженными девушками. Мысль порочная, согласна. Но посмотрев в лицо Киана, поняла, что мысль очень точная.
Тот медленно исследовал её взглядом. Начал с плеч, ничем не прикрытых. Задержался на грудках, что привлекательно соединились чашечками корсета. Прошёлся к бедрам, и стремительно скользнул по ногам. И вслед за его взглядом по телу Уитни побежал огонь.
— Киан? — девушка не выдержала первой.
— Ложитесь на кровать, — она едва узнала его голос.
— А Вы? — вопрос вырвался самопроизвольно.
— Я разденусь и присоединюсь к Вам.
Если дали добро — надо выполнять. И Уитни ретиво забралась на кровать, с удовольствием ощутив прохлады шелковых простыней. Они немного охладили пыл её разгорячившейся кожи.
Возможно, Уитни вела себя неправильно.
Но ей было интересно.
Да что интересно…
Жизненно важно наблюдать, как раздевается Киан.
Он быстрыми, рваными движениями освободился от ремня, за которым последовали брюки, носки и туфли. Уитни сглотнула, когда увидела крепкие ноги. Богиня… И ту мужскую часть, что следовала после спины.
Богиня…
Уитни зажмурилась.
Часто задышала.
И лишь, когда матрас рядом с ней просел, вновь распахнула глаза, чтобы сразу же нахмуриться.
— А почему Вы не сняли рубашку?
Позже она будет клясться, что ей абсолютно, вот совершенно, не хотелось увидеть его обнаженную грудь и удостовериться — так ли широки плечи, как кажутся под сорочкой.
— Не хочу Вас пугать, Уитни. Мой зверь ещё беснуется.
Глава 16
Вот теперь всё происходило правильно. Так, как должно было быть в первый раз.
Когда Киан навис над ней, полностью загородив огромными плечами окружающий мир, Уитни замерла. Все её чувства обострились до невероятности. Она, словно родилась заново. Видела более остро, дышала более полно.
И полностью сосредоточилась на мужчине.
На его глазах, что были чернее самой темной ночи.
На лице, словно высеченном из самого твердого камня.
На дыхании, что коснулось её щеки…
На этот раз целовал Киан иначе. От прежнего ночного незнакомца, что поражал своей холодностью, не осталось и следа. Сейчас рядом с ней на кровати находился мужчина, от которого ощутимо исходил жар. Его губы обжигали. Сминали. Требовали. Если Уитни рассчитывала, что к ней прикоснутся робким извиняющимся поцелуем, она глубоко заблуждалась.
Сначала снова испугалась. Как же так… Неужели вновь повторится история их первой ночи? Но потом поняла разницу. Нет — ощутила. Мужчина целовал её так, словно для него весь мир сузился до её губ. Словно её губы были единственным, что его волновало в данный момент. Хотя нет, тут она поспешила с выводами. Не только губы. Но и плечи, талия, бедра…
Через какое время Уитни перестала здраво воспринимать ситуацию, она не поняла. Лишь обратила внимание, как собственное дыхание становится чрезмерно глубоким, а тело невольно странно выгибается, более того, льнет к мужскому, стремиться прижаться к нему.
А губы Киана, между тем, продолжали бесчинствовать. То прижимались яростнее, то пытались и вовсе раздвинуть её губы. Ранее, когда мужчины целовали Уитни подобным образом, наталкивались на резкое отчуждение с её стороны, сейчас же она, поддавшись непонятному инстинкту, уступила. Уступила, чтобы сразу же почувствовать, как чужой язык проникает внутрь неё и начинает властвовать. И это властвование привело Уитни в восторг. Сначала глухой, робкий, словно не её. Разве может поцелуй доставлять удовольствием и вызывать в теле непостижимый отклик? Потом удовольствие превратилось в спираль и устремилось к низу живота, где возникла определенная доселе неизведанная тяжесть.
И эти руки… мужские… разве они должны своими сильными нетерпеливыми движениями доставлять наслаждение?
Ответ пришёл сам собой — должны.
— Тебе нравится?
Уитни даже не сразу поняла, что обращаются к ней.
Запнувшись, выдавила:
— Да…
— Это хорошо… это очень хорошо…
И взгляд черных глаз в тот миг был совсем дикий.
Уитни даже подумалось — мерещится.
Но все мысли унеслись прочь, когда мужские губы принялись спускаться вниз. Тонкая шея, ключицы, впадинка между грудей. Задержались. Сдвинулись сначала в одну сторону, где жадно втянули сначала один сосок, потом в другую сторону, где проделали такую же манипуляцию.
Уитни пискнула и невольно вскинула бедра кверху.
— Что Вы делаете… — выдохнула.
— Ласкаю тебя.
И впервые черные глаза посмотрели ей в пылающее лицо. Уитни поразилась изменениям, произошедшим с Кианом. Его лицо сейчас меньше всего напоминало бесчувственную маску, на которой невозможно ничего прочесть. Сейчас же она видела ничем не прикрытую жажду её тела, инстинктивно поняла, что мужчина находится на грани. Вздувшиеся вены на висках, нервно дергающийся кадык, ритмично поднимающаяся грудь, укрытая черной сорочкой. Как же захотелось девушке забраться под неё и дотронуться до разгоряченной — в этом она не сомневалась — коже… Сейчас бы её не испугал вид огня, что бушевал под ней. Сейчас бы…
Что было бы «сейчас», Уитни так и не узнала. Потому что Киан перешёл к более активным действиям. А именно, чуть отодвинувшись от неё, потянул за резинку панталончиков.
— Ай! — Уитни невольно вцепилась в ту же резинку.
Киан закрыл глаза, тяжело вздохнул, словно этот вздох и видимый контроль давался ему безмерно трудно, и глухо сказал:
— Видимо, моя ошибка заключается в том, что я позабыл, зачем мы тут. Итак, мисс Кларисси, запомни одну очень важную вещь. То, без чего тебе никогда не удастся соблазнить и очаровать ни одного мужчину. Если он что-то желает с тебя снять в постели, не смей ему препятствовать.
И как-то слово «не смей» особо выделилось.
В голове Уитни зазвенел звоночек. Точно, они же здесь для того, чтобы её научить основам любви… Точно…
Руки послушно убрала.
И всё же не удержалась от стыдливого писка, когда почувствовала, как прохладный воздух коснулся бедер.
Следом последовала и его реакция. Стон, более похожий на рык.
И его руки на её лице.
— Уитни, послушай меня… Послушай… — он говорил, и его глаза горели черным безумным огнем. — Сейчас я возьму тебя. Потому что мне надо. Будет немного больно. Потерпи, пожалуйста. Так всегда в первый раз. А потом… Когда мой зверь тебя получит, успокоится, я расскажу тебе всё, что потребуется, и научу… Буду ласкать тебя долго. До умопомрачения.
Говорил и разводил ей бедра, вклиниваясь между ними.
Уитни, зачарованная блеском его глаз, шепотом его губ, горячим дыханием и общей атмосферой чего-то невероятного, притихла. Лишь пульсация внизу живота требовала удовлетворения. Насыщения.
И когда створки между её ног раздвинули и наполнили, из груди Уитни вырвался глухой стон, тотчас переросший в стон боли.
— Кусай.
Она даже вначале не поняла, о чем ей говорят, настолько шокирующие были ощущения. Потом обнаружила перед своим лицом мужское плечо. И да, как бы дико, первобытно это не звучало, она воспользовалась предложением.
Укусила Киана Редараса, заглушая тем самым свою боль от рвущейся девственной пелены.
Мужчина не двигался секунды две-три. Застыл, откинув голову назад. Потом первый толчок, второй, третий…
И пропадает ощущение, что тебя разрывают изнутри…
И даже становится хорошо…
А потом рычание, и большое тело накрывает тебя, едва не вминая в мягкую постель.
Уитни, облизнув пересохшие губы, негромко спросила:
— Всё, да?
Мужская голова, уткнувшаяся в её плечо, чуть приподнялась.
— Нет, милая, это только начало.
Хм…
Она, бесспорно, согласна и на продолжение, но сначала дайте ей немного свободы, да осмыслить произошедшее.
Богиня, у неё получилось! Не всё, конечно, но получилось… Первое и основное препятствие разрушено. Осталось научиться обольщать мужчин. Возможно, ей и не пригодится оно, на что Уитни отчаянно рассчитывала, но кто знает… Если слухи и записи в древних манускриптах правдивы, то всё может быть. Она должна быть готова.
Киан не спешил покидать её тело. Не спешил освобождать и пространство над ней. Продолжал удерживать на расставленных по обеим сторонам от её головы руках вес собственного тела. Смотрел в лицо девушки пристально.
Даже слишком.
— Ты не получила удовольствия?
— А надо?
Прищурился, выказывая своё недовольство.
— Здесь однозначного ответа не может быть. В большинстве случаев женщины со мной получают удовольствие и желают продолжения. Но ты девственница, и наивно полагать, что ты, минуя боль, получишь наслаждение.
Его хриплый голос носил отголоски испытанного удовольствия, и действовал на Уитни завораживающе. Она лежала под мужчиной, и ловила себя на мысли, что ей хорошо. Просто хорошо. Не было, как она полагала ложного стеснения, желания поскорее укрыться, избавиться от его общества. Создавалось впечатление, что она попала в другой мир, и с этим таинственным мужчиной её связывают отношения, меньше всего относящиеся к дружеским. И его глаза… Черный омут, да и только.
— Наслаждение — это хорошо, — она заставила себя оторваться от его лица и остановила взгляд в области мускулистой шеи. Безопаснее. — Потому что сейчас мне немного… дискомфортно. И я была бы Вам благодарна, если бы Вы… слезли с меня.
Не учтиво, зато правдиво.
Полноватые губы, что ещё хранили вкус её губ, растянулись в ленивой, сытой, улыбке.
— Я сейчас выйду.
Их слова звучали предельно откровенно, что не могло не шокировать Уитни. Но она говорила себе — так надо. И, наверное, подобные диалоги естественны между любовниками.
Когда Киан оставил её тело, Уитни приглушенно охнула и невольно схватилась за низ живота. Поморщившись, попыталась сесть. Не позволили. Большая теплая ладонь накрыла её руку сверху.
— Тихо. Не двигайся.
Интонация вроде бы и была мягкой, успокаивающей, но Уитни отчетливо расслышала властные нотки.
Так-с… Господин зазнайка возвращается?