— Почему волнуешься?
— А разве у меня нет причины для волнения? Постараюсь объяснить, только, пообещайте, что не рассердитесь и не будете смеяться.
— Говори, — и снова почти приказ.
Вот что с ним сделаешь?
— Когда я посещала дом мадам Ирмисы, то особый акцент сделала на то, чтобы мужчина был средней, не выдающейся комплекции. И когда увидела Вас, идущим к коттеджу по тропе… Меня насторожила Ваша внешность. От мужчин, подобных Вам, предпочитаю держаться в стороне, — рука, ласкающая затылок, замерла.
Как и сам мужчина. Уитни готова была поклясться, что в тот момент едва ли не физически ощутила, как от его крупного тела исходят волны сдерживаемого негодования.
— И что же не так в мужчинах, подобных мне? — вопрос Редрас задал, едва размыкая губы.
Всё-таки Уитни поспешила с откровенностью.
Пришлось объясняться дальше.
— Наверное, это прозвучит глупо, но я теряюсь, когда мужчина крупной комплекции и высокого роста оказывается вблизи меня. Он подавляет меня. Претендует на моё личное пространство, — заметив, как дернулись уголки губ Редраса, Уитни вспыхнула и поспешно добавила: — Вы обещали не смеяться!
— Я ничего не обещал, — едва ли не промурлыкал мужчина, и, склонившись, снова втянул в себя запах Уитни. — Но твоё откровение оценил. Кстати, оно не столь ново. Многие женщины хрупкой комплекции на подсознательном уровне стремятся избежать крупных мужчин. И первая причина — постель.
Брови Уитни медленно поползли кверху.
— Постель? — она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Именно. Дамы опасаются, как бы подобные экземпляры попросту не раздавили их в постели и не покалечили в порыве страсти. Всё очень просто и естественно. Инстинкт самосохранения.
Уитни, подумав, согласно кивнула.
— Наверное.
— Так и ты. Но сейчас, когда ты уже была со мной, чего тебе опасаться? — черные глаза пронзали насквозь, и у Уитни мелькнула мысль, что Редрас не так безразличен и спокоен, как хочет показаться. Вот и доказательство — венки на висках пульсируют, а желваки медленно переползают туда-сюда от скул по щекам.
Злить его дальше не входило в намерения Уитни, и поэтому она приказала себе расслабиться. Даже откинулась назад, позволяя плечам коснуться мужского торса.
Сделала, казалось бы, невинное движение, а реакция Редраса немало её удивила. Он резко выдохнул через сжатые зубы.
Уитни тотчас встрепенулась, потревоженной птахой.
— Я сделала Вам больно? Что-то не так?
— Уитни… вот откуда такая наивность? Вроде бы взрослая девушка, даже в бордель наведывалась. Не поняла, что сделала?
И тут щеки Уитни стали пунцовыми.
— Я дотронулась до…
Хриплый смех ей стал ответом.
— Давай договоримся так. Ты отбрасываешь условности и обращаешься ко мне на «ты». Это первое. Второе — если что-то тебя смущает, не устраивает — сразу сообщаешь мне. Я исправляю. А то видишь, как неадекватно реагирую на твой страх.
— Кстати, а почему неадекватно? — Уитни подловила момент. — И да, договорились.
— Снова зверь интригует. Недоволен, что ты меня своим страхом компрометируешь. По нему, так нам давно пора перейти на кровать и перестать вести никчемные разговоры.
Зверь… Снова зверь. Не Киан.
Что-то кольнуло в груди.
Странно.
Но Уитни не стала разбираться в собственных реакциях. О каких чувствах может идти речь, если у них договоренность? Не более. И ни в коем случае нельзя поддаваться на чарующий колдовской взгляд черных глаз.
— В кои веки, согласна с твоим зверем.
Сказала и услышала, как участилось дыхание мужчины.
— Что ж…
На сей раз его слова прозвучали многообещающе.
А дальнейшие действия и вовсе заставили Уитни позабыть о размышлениях.
Его руки оставили в покое её волосы, чтобы заняться её пеньюаром. Спустились к уровню груди, отчего создалось впечатление, что Киан навис над ней, и заставил участиться сердцебиение. Потянул за шелковые завязи, распахивая халатик, под которым пряталась кружевная сорочка. Уитни сидела ни жива ни мертва и, как завороженная, смотрела в зеркало, любуясь их отражениями.
— Киан, что ты делаешь? Может, на кровати…
— Тссс… Помолчи и расслабься. Давай начнем с самого простого, — его голос обволакивал, заставляя испытывать новые эмоции, начиная от усиливающегося волнения и заканчивая легким жаром внизу живота. — Для мужчины, абсолютно любого, важна визуализация. Нам нравится видеть. Всё. Обнаженное тело партнерши. Её груди с розовыми сосками. Её мягкий округлый живот. Её бедра. И да… То, что спрятано между ними — особенно.
На последнем предложении Уитни перестала дышать. Совсем.
Стоило только представить, как она показывает ТО место, её пробрала стыдливая дрожь. Такого просто не может быть! Вот совсем! Как можно раскрываться не перед доктором? Даже перед доктором стыдно, а перед чужим мужчиной… Богиня Всемилостивая, неужели Редрас прав?
Уитни посмотрела снова в зеркало, где она уже отображалась с полуобнаженной грудью, и увидела, как ненасытно жадно смотрит на чарующие полушария Редрас. И вот тогда девушка отчетливо поняла — он говорит истинную правду. Правду мужчины.
— Ты невероятно красивая. Твоя кожа, словно бархат… сияющий бархат…
Горячие губы прикоснулись к обнаженному плечу.
— Второе правило. Позволяй себя касаться. Всегда и везде. Руками, губами… всем.
Везде и всем — ага, запомнила.
И снова воображение сыграло с ней злую шутку. Представила, чем и где касаются.
Теперь Уитни казалось — она стала пунцовая вся. От кончиков пальчиков до кончиков волос.
— Не смущайся. Хотя… тебе идет.
Всемилостивая, как он всё замечал?
Между тем, его губы и руки творили форменное безобразие. Руки — сжимали груди, исследовали их на тяжесть, трогали набухшие вершины сосков. Губы были заняты шеей. Проводили, пощипывали, целовали, оставляя разгоряченный влажный след.
Киан по-прежнему стоял за её спиной. Теперь она без зазрения совести откинулась на его бедра. И уже не смущалась, что нечто твердое упиралось ей в лопатку.
— Третье. Едва ли не самое важное правило. Если ты хочешь очаровать, привязать к себе мужчину — он должен видеть, что тебе нравятся его прикосновения. Чувствовать это… Вот как сейчас вижу и чувствую я…
Уитни затрепетала. Она попала под власть его бархатного голоса. Под власть его рук, которые с каждым последующим прикосновением разжигали в ней всё большую страсть. Ей хотелось, чтобы он непрекращаемо трогал её.
И ей тоже захотелось потрогать.
— А есть такое правило позволяющее и женщине прикасаться в ответ?
Утробный стон послужил лучшим ответом. Уитни не могла не улыбнуться. Богиня, наверное, она в душе всегда была распутницей, но как же ей нравилось то, что сейчас происходило. Без стеснения. Без ложной скромности. Нравилось видеть, как горят от возбуждения глаза сильного мужчины. Как прерывистое дыхание вырывается из его груди. Как трепетно и одновременно властно, едва ли не собственнически, касаются его большие руки её аккуратных грудок.
Уитни поерзала на мягком стульчике. Всё же ей не терпелось развернуться и распахнуть халат Киана. Да-да, она хотела увидеть его литые мышцы торса. Позавчера он лишил её такой возможности.
— Ты возбудилась.
— Это хорошо?
— Это очень хорошо. Страстная любовница — находка для любого мужчины.
— Тогда позволь…
Она не договорила — перешла к активным действиям. А именно — слегка оттолкнув его, встала на ноги. Это чуть позже она удивится своей смелости. Это чуть позже придет стыд. А пока… Пока она хотела наслаждаться происходящим. И наслаждалась.
— Дай я…
В потемневших глазах мужчины она уловила легкое возмущение. Но потом он убрал руки с её тела.
— Что ты задумала?
— Сейчас увидишь.
Она, стараясь не обращать внимание на бешеный стук сердца, потянула за пояс халата.
— А ты старательная ученица.
Уитни лишь улыбнулась. Если бы он только знал, что творилось в её душе, где страх и стыд перемешались с нечто новым, волнительным, прекрасным. Это нечто полностью завладело её сознанием, подталкивало вперед, к активным действиям.
— Я хочу до тебя дотронуться…
И она дотрагивалась. До груди. До плеч. До торса. Вызывая глухие рычания и несдерживаемые стоны.
Где-то Уитни тушевалась, стеснялась. Где-то жаждала чего-то большего.
Когда Киан подхватил её за талию и бесцеремонно усадил на трюмо, отчего баночки-скляночки возмущенно звякнули, девушка приглушенно вскрикнула.
— А как же кровать…
— Забудь про неё! — властно рыкнул.
И столько в его голосе было жажды обладания, нетерпения, что Уитни на самом деле позабыла про кровать. Зато вспомнила ту супружескую пару, что предавались плотским утехам на столе, и чьей нечаянной свидетельницей она стала. Кажется, ей предстояло нечто подобное.
Но реальность превзошла все её ожидания. Да, она приблизительно знала, что её ожидает впереди и всё же не была готова. К упоительной наполняемости внутри. К крепким объятиям. К жаркому дыханию. К той безудержной страсти, что накрыла её с головой.
Краем сознания Уитни уловила тот момент, когда ей стало жарко. Нестерпимо жарко. И спираль, тягуче-сладкая, опасная, притягательная, закрутилась у неё внизу живота, требуя немедленного освобождения. Уитни, цепляясь за каменные плечи любовника, не замечала, как их царапает, как впивается короткими ноготками в разгоряченную плоть, не видела, с каким упоением мужчина двигался внутри неё, словно поглощая выплескиваемую ею страсть. Как смотрел ей в лицо, ловя ежесекундные проявления экстаза. Как проявлял титанические усилия, чтобы у самого от яркого, практически нереального, наслаждения, не началось обращение. Хвала Богам уже за то, что пламя под кожей перестало бесноваться.
Высшая точка наслаждения достигла их одновременно. Девушка, выгнувшись дугой, закричала. Пришлось накрыть её губы поцелуем. А у самого внутри всё ликовало… Нет, в следующий раз он позаботится, чтобы она кричала в голос, не боясь быть услышанной и вызвать ненужные пересуды.
А вот теперь пришло время перенестись на кровать.
Уитни смутно осознавала, что её куда-то несут. Хотела возразить — передумала.
— Я даже не буду спрашивать — хорошо ли тебе…
Мужской, очень довольный голос, раздался рядом с ухом.
— И не спрашивай…
Она находилась в полушаге от сна. Глаза открывать не хотелось, руки с ногами налились приятной тяжестью, да и всё тело стремилось лишь к покою после пережитого.
Шелк простыней приятно холодил кожу. Пробормотав что-то невнятное, Уитни, так и не открыв глаза, подтянула колени к груди и выдохнула:
— Укроешь?
Естественно, она не увидела, как удивленно приподнялись брови на красивом лице Редраса, и как насмешливо блеснули его глаза.
— Куда же я денусь.
Девушка была чудо, как хороша. Именно своей непосредственностью, отсутствием жеманности. Не пыталась быть той, кем не была. Киан, прежде чем укрыть её покрывалом, ещё раз прошёлся довольным взглядом по её женственным формам. Покатым плечам, узкой спине, женственным бедрам. Член снова налился кровью, да и зверь утробно заворчал, намекая на продолжение.
Нет, девчонка уже уснула, судя по ровному дыханию и румянцу.
Киан постоял рядом с кроватью ещё некоторое время, и с каждой прошедшей секундой его лицо становилось серьезнее, жестче.
К чему ты готовишься, чаровница?
И почему, проклятье, на тебя так реагирует мой зверь…
***
Уитни проснулась очень рано. Бодрая и в прекрасном расположении духа. Быстро умывшись и облачившись в домашнее платье, заплела волосы в толстую косу, вышла из спальни.
Так-с, и где у нас тут располагается библиотека?
Она смутно помнила расположение комнат в огромном особняке. Иногда у Уитни возникала мысль — да куда же строят такие хоромы? Для кого? Здесь можно жить и неделями не встречаться друг с другом, а то и годами. Кто-то живет в левом крыле, кто-то в правом. И у каждого своя столовая, своя прислуга. Ужас.
Особняк ещё спал. Пока Уитни спускалась по лестнице, постояла в раздумьях в холле, вспоминая, куда они следовали с Кианом в прошлый её приезд, ей не встретилась не единая душа.
И почему она не запомнила расположение комнат? Волновалась.
Кое-как вспомнив, Уитни проследовала влево. Ага, точно, а вот и массивная дубовая дверь.
Оказавшись в библиотеке, выполняющей изредка роль хозяйского кабинета, Уитни сразу же направилась к огромным стеллажам. Ей необходимо отыскать старые книги в дорогих кожаных фолиантах. Хм… Старинных книг в дорогих позолоченных фолиантов оказалось много. Уитни доставала одну книгу, открывала её, бегло просматривала и разочарованно ставила на место.